homecoming

"-Я не понимаю. Как ты мог примкнуть к ним? Они нам навредили! -Навредили? Они поверили в меня как никто другие! Победят сильнейшие. Слабые избавятся от мучений. А честь-это лишь оправдание слабости! -Нет, Ваас. Ты так не думаешь.. -Выходит, ты меня совсем не знаешь." Что я могу сказать о море? Наверное, качка и запах рвоты на бортиках. Пять человек на катере, а вонь, что от целого гарема. Я не видела море двадцать лет. Признаться, еще столь же не смотрела бы. -Мы подойдем впритык к пляжу,-Сэм, что капитан, прикрыл ладонью желтый лоб. Солнце обгоняло нас на добрый день, и если вчера грело спины, сейчас лупит в глаза. Было жарко, это подтвердит каждый из пятерых. Толстяку Сэму было тяжелее нас. Крупный, неуклюжий.Сэм. Наш друг имел все клише, что приписывают ленивые авторы таким персонажам. Большие щеки, мясистый нос, бусины-глаза и через чур волосатые руки. Сэм смущал всех. Кроме меня. Я оказалась чувствительней к парню. Двадцать лет сидячей работы, забегаловки с быстрой едой. Да, сэр, когда то тощее тельце юной дикарки со свистом пролетело б через прутья куриных плетей. А сейчас я удрученно подтягиваю брюки подтяжками. -Потом сам будешь толкать лодку с мели. Это буркнул Михаил. Поляк, который согласился провести нас через коварные рифы. Не заметишь подвоха, пока подточенные верхушки не пробьют днище. А Михаил замечал и предупредительно покрякивал в своей манере на Сэма, чтобы тот вертел баранку своими ручищами "пошустрее". И откуда в 60-ти килограммовом тельце русака столько дерзости? -Вытолкаем,-с настроением сплюнула я в защиту здоровяка. Сэм хоть и большой, но чувствительный, как слон. Михаил больше смахивал на койота. Микки дрых в каюте. Его присутствие на палубе не требовалось, в принципе, как и он сам в поездке. Рук Айленд. Прошло десять с лишним лет, и я вот-вот ступлю на землю своих предков. Где-то здесь я родилась и должна была умереть, отдать дань своей судьбе. Но я изменила ее, нашла лазейку. -Миа, ты уверена, что мы идем верным курсом? Уже как день пути, но ни одного судна в этой стороне не видно. Сэм, подперев штурвал веслом, выбрался из капитанской рубки. Я подала ему бутылку с пивом. -Не повредит. Парень откланялся и с жадностью припал к горлышку. Ритмичным движением отхлебнул половину, одобрительно рыгнув. -Сэмми, скажи, сколько ты управляешь судами? Парень приложил пиво ко лбу и задумчиво сдвинул брови: -Лет двадцать будет. А что? -А то, что это я должна тебя спрашивать, верным ли курсом идет наш корабль. Подмигнув, я сделала пару глотков уже теплого напитка и закрутив крышку забросила бутылку через борт: -Логично и экологично. -Ха, ну ты же родилась здесь. Вот я и подумал. Типо как черепаха найдешь путь к своему гнезду. Мы стояли на палубе, оперевшись на бортики. Сэм допил пиво и также сбросил «заряд» в воду. -Я уехала из Рук еще ребенком. Поверь, с людьми такое не проканает. -А зачем возвращаешься? Небось соскучилась,-парень смотрел куда-то вдаль, но краем глаза я видела, как его взгляд блуждает по моему лицу. Мне не хотелось ничего рассказывать, но на вопрос ответила: -Может быть, Сэмми. Может быть. -Эй, голубки! Земля! Земля! Это кричал Михаил с верхней палубы. Как заправский моряк он стоял на корме, закинул одну ногу на возвышение, и махал своей бейсболкой, словно треуголкой. Мы и правда продрались сквозь туман и вышли в чистые воды. Я прищурилась и увидела размытые очертания холмистого острова, зловеще оскалившегося прибрежными скалами.