Ученик Охотника

Копыта Нахара, верного коня вала Оромэ, звонко цокали по крупным булыжникам городских улочек. Охотник никуда не торопился, наслаждаясь покоем залитого светом Лаурелина Тириона. Вроде бы и не так давно эльфы его отстроили, а уже и белый мрамор стен поднимается к небу, и расцвели цветы на многочисленных клумбах, и радуют глаз узоры каменной кладки. А у некоторых из тех, кого он вёл сюда через Эндорэ, уже не только дети успели родиться, но и внуки. До его чуткого слуха донеслось незатейливое сочетание нот: тон-тон-полутон. Звук был похож на флейту, но самую чуточку шершавее. А потом мелодия внезапно прервалась, сменившись целой какофонией звуков: чьим-то пронзительным воплем, шумом, плеском и бульканьем. Пришпорив коня, Оромэ поравнялся с одним из домов, и заглянул во двор поверх невысокого забора из белого камня. Долговязый подросток с небрежно завязанным хвостом медно-рыжих волос, упираясь одной ногой в бок бочки с дождевой водой, пытался вытащить оттуда мальчишку чуть помладше. С чёрных волос пострадавшего стекали струйки воды, и верещал он с перепугу так, что уши закладывало. Старший подхватил его за подмышки и отчаянно дёрнул вверх. Тот вылетел из бочки, как пробка из бутылки, и едва ощутив под ногами твёрдую почву, порывисто прижался к старшему, намочив и его тоже. — Нэльо, Нэльо, не ругайся! Я ничего не делал, черепица сама надломилась… и поехала! Рыжий обеспокоенно оглядел его и торопливо ощупал с головы до ног: — Кано, ты ничего себе не сломал? Тот растерянно заморгал такими же серыми и прозрачными, как у брата, глазами: — Вроде нет. Только испугался сильно. — Айя, Нельяфинвэ! — поздоровался Охотник через забор. — Помощь нужна? — Справляемся! — независимо пожал плечами рыжий и потрясённо ахнул, приглядевшись из-под руки. — Вала Оромэ? — Он самый, — кивнул вала, дружелюбно улыбаясь. — А где же ваши родители? — Уехали к деду в гости… Кано, хорош уже дрожать-то, иди переоденься! Черноволосый кивнул и нехотя поплёлся в дом. — А тебя, значит, оставили за братом приглядывать? — За братьями, — Нэльо распахнул ворота, и взяв Нахара под уздцы, завёл во двор. — Аммэ сказала, что устала от нас безумно, и хочет хотя бы раз спокойно повидаться с родственниками. Без всего вот этого… Ох, как я её понимаю! — Потому что теперь вместо неё с ума сходишь ты? — проницательно продолжил Охотник, спешиваясь и закидывая стремена крест-накрест поверх седла. Нэльо устало усмехнулся и зацепил поводья за крюк на бревне коновязи, устроенной справа от ворот. Очень удобной для гостей, заскочивших на минутку, или для гонца с письмом. Энергично тряхнул головой, взлохматив медные пряди ещё сильнее. — С Кано обычно немного хлопот. Он спокойный и музыку любит. Может и на табуретке сыграть, если больше не на чем. — А сегодня ему было на чём? — живо поинтересовался Оромэ. — Вон, стебли тростниковые вместе составил, что-то вроде гребня получилось. Подрезал, подул, и даже звук получился не особо противный, — кивнул Нэльо. — Сидел на крыше и терзал мои уши своими трелями… пока черепица не сдвинулась! Он и съехал с крыши, как с горки на заднице. Хорошо, хоть бочка не пустой оказалась! — Не поранился? — обеспокоенно поинтересовался Оромэ. — Да цел, слава Эру! Но вот где теперь мне мелкого искать? Сбежал под шумок. Наверняка опять на кур охотится… Честное слово, подарить ему лук было не лучшей отцовской идеей! — Охотится? — заинтересованно вскинул голову вала. — Ну-ка покажи мне этого… охотника! Младший брат сидел в засаде за сараем, опустившись на одно колено, держа лук, как и полагается, в левой ручонке, а правой пытаясь изо всех сил натянуть непослушную тетиву. Оромэ проследил направление его взгляда и задумчиво хмыкнул: деревянный наконечник стрелы безошибочно следил за горделивым красным гребнем большого, важно вышагивающего по двору петуха с пышным чёрно-зелёным хвостом. Мальчик заметил приближающихся старшего брата и незнакомого эльфа, даже не поворачивая головы в их сторону; опустил своё грозное оружие, стремительно развернулся, вскочил на ноги и подбежал к ним. Маленький эльда уже утратил милую неуклюжесть маленького топотуна, но ещё только начал приобретать трогательную детскую грацию. — Ты кто? — бесстрашно поинтересовался он у вала, запрокинув голову и с любопытством разглядывая его лицо, волосы и охотничий костюм. — Моё имя Оромэ, но чаще всего меня зовут просто Охотником, — дружелюбно улыбнулся вала, глядя в его прозрачные серые глаза. Ясные, но уже удивительно цепкие. — Айя, Охотник! — вежливо поприветствовал его малыш, и заворожённо сделал пару шагов ему навстречу. Он доверчиво, но требовательно протянул правую ручонку. Оромэ со всей серьёзностью ответно её пожал, — Айя и тебе, юный Феанарион! Пойдем-ка отсюда, я покажу тебе своего коня. Прямые и сыпучие пряди светлых, почти белых волос мальчика были старательно уплетены в тонкие косы — по две с каждой стороны и соединены меж собой на затылке. Оромэ невольно подумал, что со временем они станут платиновыми, на погибель всем окрестным девам, да и собой малыш обещал быть весьма недурён. — Отец у вас брюнет, мать медно-рыжая. Откуда взялся такой… серебряный? — поинтересовался он у старшего. — Мама говорит, что в бабушку уродился. Ну, в мать моего отца, — пожал плечами Нэльо. — В бабушку, говоришь… — задумчиво прикинул вслух Оромэ, так и не выпуская ладошку младшего Феанариона из своей широкой ладони. — Хммм… Если в этом мелком блондинчике действительно столь внезапно процвёл мятежный дух Мириэль, скучно с ним ему не будет. Стоп… ему? Маленький эльда между тем храбро приблизился к Нахару, с восторгом рассматривая притороченный к седлу лук, колчан со стрелами и перемётную суму. Затем вцепился обеими ручонками в крыло седла, и потянулся ещё выше, но спина Нахара оказалась для него недосягаемо высока. Оромэ подошёл к коню с другой стороны, поставил ногу в стремя, и, легко оттолкнувшись, взлетел в седло. Чуть наклонился к малышу, легко подхватил его за пояс одной рукой, поднял и усадил на коня впереди себя. Умный Нахар даже не шевельнулся под невеликим весом нового всадника. Нисколько не испугавшись, маленький эльда уселся поудобнее, очень довольный удавшимся приключением. Он с торжествующей улыбкой посмотрел на Нэльо сверху вниз и плотно прижался спиной к Оромэ. — Как тебя зовут, малыш? — склонился к нему вала. — Тьелкозаткнись! Ну, так меня брат зовёт… — чуть смутился мальчик. Нэльо покраснел так, что кончики ушей заалели, а Оромэ одобрительно хохотнул. — У тебя явный талант к воспитанию детей, старший Феанарион! — и обратился к Тьелко с новым вопросом. — Кто же на домашнюю птицу охотится? Это ведь неинтересно! — А на кого интересно? — мелкий пройдоха уже сообразил, что ругать за петуха брат его уже не будет, и явно наслаждался ситуацией. — На хищных зверей и страшных тварей! — серьёзно ответил ему Охотник — Как ты? — ясные серые глаза глядели испытующе. — Как я! — утвердительно кивнул вала. — Возьми меня с собой? — почти умоляюще произнёс мальчик. — Меня здесь никто не понимает, только ругают. И мама, и отец, и даже Нэльо… — Что ж ты валар на родного брата жалуешься? — возмущённо упрекнул его старший. — Не понима-а-ает! — тоном завзятого ябедника протянул Тьелко. — Ну как видишь, уже взял! — успокоил его Оромэ. — А на охоту поедем, когда ты немного подрастёшь. — Как Нэльо? — немедленно уточнил Тьелко. — Ну, хотя бы, как Кано, — прикинул вслух Оромэ. — Смотри, ты мне обещал, — Тьелко развернулся вправо, обвил шею вала ручонками и звонко чмокнул в щёку. — Я не смогу забыть про это, даже если захочу! Но я точно не захочу, — успокоил его Охотник, осторожно коснувшись губами светлой макушки. — Мой Охотник! — счастливо выдохнул Тьелко, прижимаясь щекой к его щеке. — Мой! Распрощавшись с сыновьями Феанора и ссадив Тьелко на руки Нэльо, вала пустил коня скорым шагом, который не мешал ему спокойно размышлять. Да, пожалуй, юный среброволосый эльда стоил самого пристального внимания. Пылкая фэа, цепкий ум, талант выслеживать. Зверя, птицу, тварь, мысль. И ещё много своего, не похожего ни на кого из братьев. Но как же интересно будет разгадывать загадки, которые в нём скрываются до поры! Будет? Неужели он для себя уже всё решил? У него ещё не было учеников, неужели судьба, вот так внезапно, послала ему первого? А может и рано радоваться, потому что пока малыш вырастет успеет сто раз передумать? Но Тьелкормо не передумал.