Прекрасная ложь

Глаза больно режет, это пытка — смотреть на двоих влюблённых, если в одного из них ты безответно влюблён, но Дженни не из слабых — она не отводит взгляд, наоборот, заставляет себя смотреть. Заставляет всю свою сущность чувствовать боль, одиночество вперемешку с осознанием того, что самые потайные мечты, где она с ним, не сбудутся, но всё равно не может отказаться от эмоций, которые испытывает. Не может возненавидеть, как бы сильно ни желала этого, даже сейчас не в силах найти причину, хотя так отчаянно ищет. Школьница лелеяла этот зародыш нежности, который вскоре превратился во влечение и любовь, к сожалению, безответную. Вместе с этим девушка не отчаивалась. Сколько раз она читала про точно такую же любовь в этих самых книгах, многие из которых имели хороший конец, в котором возлюбленные были вместе. Поэтому верила в то, что является главной героиней своей истории, где, несмотря на все преграды, в конце будет с предначертанным принцем. Ким сильно сжала руки в кулаки с мечтами о том, чтобы физическая боль заглушила душевную. Библиотекарь Мин задорно болтал с учительницей Ким, которая сегодня вышла с больничного. Он тепло коснулся щеки женщины, и та слегка смутилась — «не на работе же», Дженни была уверена, что та сказала именно это, хоть школьница находилась далеко от них, чтобы точно удостовериться. Мужчина с нежностью провёл ладонью по сухой, бархатной коже, а у Дженни перехватило дыхание; как же она желает быть на её месте, чувствовать тепло его рук, смотреть на улыбку, ощущать запах, просто стоять в прелестно пленительных объятьях! Быть ей, а не наблюдать, как предмет воздыханий целует другую. Из лёгких выбивает весь воздух, она вот-вот расплачется. — Сделай лицо попроще, — звучит над плечом. Она оборачивается и видит перед собой человека, которого точно не хотела сегодня встречать. Наглый ублюдок сейчас выглядит по-другому: во взгляде читается сожаление. Ему её жаль? Вот ещё! Не нужна ей жалость, а жалость этого идиота и подавно! Мало того, что он узнал её секрет, так теперь и издевается. Пошёл он! Пусть засунет эту свою физиономию куда подальше! Дженни начинает идти, больше не может здесь находиться, нужно убраться подальше от парня, который разбивает ей сердце одним существованием, а ещё от этого придурка Пак Чимина, который лезет не в своё дело. Брюнетка медленно плетётся по школьному коридору, взгляд размывают подступившие слёзы, хочется просто свернуться калачиком, забыть о том, что её и без того разбитое сердце только что скинули с высоты Бурдж-Халифа*, вдобавок к этому хорошенько потоптались по нему. Ну вот, она начала реветь. Чей-то силуэт, точно в такой же школьной форме, приближался к ней. Только не это, девушка не будет реветь на глазах у кого-то, это же так низко. Снова развернувшись в ту сторону, откуда пришла, надеялась сбежать, но врезалась в чью-то крепкую грудь. Ученик прошел мимо, а школьница пустила слезу в чужую мягкую рубашку, пошатываясь, отстранилась, затем виновато подняла голову, собираясь извиниться за это, но вовремя осознала, кто так крепко сжал её плечо. Рваный всхлип сорвался с персиковых губ; Ким совершенно не понимала, что на неё нашло. Вырвав руку из чужой хватки, постаралась сбежать, но Чимин не позволил этого сделать. Поддавшись неведомому порыву, парень положил ладонь на чужой затылок, сильнее прижимая к себе подрагивающее тельце. На удивление, это помогло: девушка перестала вырываться, уткнувшись носиком в чистую ткань, ещё один всхлип, и его широкая ладонь переместилась на спину, нежно поглаживая, как маленького ребенка, пытаясь успокоить, приободрить. Хрупкие руки сжались в кулачки, сминая под собой ткань школьного пиджака. Дженни вовсе не глупая, не дурочка, несмотря на то что так наивно влюбилась в библиотекаря Мин, она никогда не ждала взаимности. Понимала, он не сможет быть с ней, по крайней мере не в данный момент, хотя бы до тех пор, пока она не окончит школу. Присутствие другой женщины в его жизни всё меняло: школьница не может заставить его полюбить себя. Мы влюбляемся в тех, кому безразличны, и девушка это прочувствовала. Помимо этого Ким была ещё и рассудительной, понимала — неважно, сколько она слёз прольёт, это не сможет заставить его начать что-то испытывать по отношению к ней. Поэтому в один момент всё прекратилось, тихие всхлипы, дрожь исчезли, и она неожиданно затихла. Парень, прижимавший знакомую всё это время, слегка отстранился, должен был удостовериться, что с ней всё в порядке. Взгляд миндальных глаз столкнулся с его собственным; брюнетка, шмыгнув носом, отступила:  — Прости, — негромко сказала. — Ничего, бывает, — Чимин пожал плечами. — Я всё понимаю. И ещё… — неловко почесал затылок. — Извини за то, что был таким придурком вчера. Юная особа в самом деле не права насчёт одноклассника, если не знать его лично, создаётся ложный образ, словно тому наплевать на всех и единственное, а точнее, единственный, кто его заботит, это он сам. Вчера и сегодня Чимин доказал обратное. Дженни усмехнулась, вздёрнув подбородком:  — Ничего, бывает, — повторила слова парня, показывая, что простила его.

***

Учительница Ким вернулась, поэтому последний день отработок ребята проводили не за уборкой, а домашним заданием — написание сочинения на три тысячи слов, темой которого являлось осознание своей ошибки, причины плохого поступка, их исправление, в общем, всё то, о чём написав, они забудут, как только покинут стены здания, а потом в понедельник сделают то же самое. Чимин давно закончил работу, спокойно развалился на парте и, устало прикрыв глаза, дремал. Чеён, в отличие от него, корпела над сочинением, тщательно чиркала ручкой по бумаге, придумывая очередное красноречивое предложение, красиво выводя каждое слово, и когда точка была поставлена, с облегчением откинулась на спинку стула. Долго думать над тем, чем занять себя, не пришлось. Прозвенел звонок, ученики стали собираться и покинули кабинет. Пак тоже не отставала от них — сдав свою работу, поплелась вместе с другом к выходу, даже учительница Ким не стала много возражать, спокойно отпустив детей. — Ну вот и всё, конец отработкам, — проговорил школьник, только тон яркого голоса был уставшим — неделя вымотала его. — Если честно, буду немного скучать по этому, — он выдавил из себя улыбку, кидая взгляд на подругу. — Я тоже, — хмыкнула Розэ. — Совсем немножко. — Чем планируешь заняться? — продолжал беседу парень, покидая пределы школы. — Хочу встретиться с Джису, мы в последнее время не так часто гуляли вместе, — задумчиво наклонила голову рыжеволосая, наблюдая за проезжающими машинами. Идти домой вместе для них стало обычным делом; неделя пролетела стремительно быстро, провинившиеся успели сдружиться, всё выглядело таким правильным, настолько, что девушку удивляло, даже слегка расстраивало понимание того, что завтра им не придётся убираться в библиотеке, кабинете химии или где-либо ещё, даже не нужно будет делать это в понедельник, ведь наказание окончено. Всё оказалось куда проще, чем та думала; а не натворить ли ещё чего-нибудь такого, чтобы дальше заниматься всякой ерундой после школы? Помотав головой, девушка прогнала эти мысли. — Джису? — спросил Чимин задумчиво. — Ага, — неуклюже ответила она, замедляя шаг, ведь развилка была на подходе. — Моя подруга, тоже учится в нашей школе. Одноклассник лишь пожал плечами, мол, такую не знаю, но Чеён это не расстроило, вряд ли парень до их встречи подозревал о её существовании или о существовании половины людей, которые так же, как они, ходили на отработки, что уж говорить про их имена. Чимин большую часть времени выглядит отстранённым, однако она знает, он вовсе не такой, просто к нему нужно найти подход. — Я обязательно вас познакомлю, — улыбнулась своим словам. Попрощавшись, Чеён поспешила домой, а уже там на неё навалилась дикая усталость, стоило только снять обувь — девушка повалилась на кровать в своей комнате, только успев поздороваться с родителями. Сонливость подкралась незаметно, зато очень быстро затянула молодую особу в объятья. Секунда, и та уже видела сон, в котором летала по бескрайнему лазурному небу на причудливом белоснежном единороге. Из-за соседнего ватного облака на таком же красочном единороге с радужным хвостом вылетел психолог Ким Тэхён. На лице квадратная весёлая улыбка, он протягивал девушке коралловую сладкую вату, которая манила своим внешним видом:  — Держи, только не теряй, и тебе станет лучше. Пак схватила вату как спасательный жилет, проворным движением откусывая кусочек, но вместо сладости во рту почувствовала ужасно смердящий вкус резины вперемешку с землей, будто жевала траву, и она тут же всё выплюнула. Небеса загромыхали, голубая краска стекла, а за ней проявилась чёрная. Молния ударила ещё раз, порыв воздуха пошатнул тонкое тело. Чеён посмотрела на розовое облачко в руке, вот только оно больше не выглядело так желанно; с позеленевшего, цвета болота, с него выползали червяки, жирные, размером в кулак, и девушка завизжала, тряся руками. Сладость вылетела, а гром усилился, яркая вспышка ударом полыхнула прямо возле плеча. В один момент весёлый пейзаж превратился в смольный кошмар, словно кто-то закрасил холст с прекрасным рисунком серой краской. Волшебный конь испарился, будто бы его вовсе не было, и девушка с бешеной скоростью летела вниз, ветер свистел, заставляя закрыть уши и зажмуриться. Она была одна-одинёшенька в непроглядной пустоте, без надежды на спасение, падая на встречу с землёй. Хрупкое тело со всей силы глухо приземлилось на сухую, пожелтевшую траву. — Чеён, — позвал женский голос, молния затрещала снова. — Чеён, — вторил голос в темноте где-то предельно близко. — Пак Чеён, сколько ты ещё спать будешь? — на неё навалилось чужое тело; девушка вмиг разлепила глаза, подскочив на кровати. — Ты чего? — шокированно спросила брюнетка. — Кошмар, что ли, приснился? — Джису наклонилась ближе, черничные прядки упали на изящное лицо. — Джису? — не сразу дошло до потерянной в пространстве девушки. — Что ты здесь делаешь? Как ты вошла? — Розэ потёрла виски, вспоминая, какой бред ей приснился. Чимин дело говорит — нужно меньше аниме смотреть, особенно на ночь глядя. Джису похлопала глазками, поджимая под себя ноги, удобнее устраиваясь на мягкой кровати:  — Меня твоя мама впустила, прежде чем уйти, — она опять поглядела на свою подругу. — Чеён, не время спать, — задорно хлопнула в ладоши. — Собирайся давай, — словно ураган, подорвалась с кровати, начала тянуть соню за руку, принуждая подняться — в самом деле, сколько можно валяться. — Куда собираться, Джису? — она устало потерла глаза. Кошмар, заснула прямо в школьной форме, теперь вся юбка мятая. — Как куда? — девушка недоумённо округлила глаза, тут же застилая постель подруги, дабы не терять время. — В клуб! Веселиться! Или ты что, планировала провести вечер пятницы в постели? Молодость одна, между прочим, а мы так давно никуда не выбирались. Так что шагом марш собираться, — приказным тоном сетовала она, заталкивая ту в ванную комнату. — Иди умойся, вид у тебя помятый и заспанный, а я потом помогу тебе накраситься. Через полтора часа две молодые особы стояли у входа в один из популярных клубов Сеула. Джису довольно эксцентричная персона, но Чеён в ней это и нравится: она в один момент может предложить авантюру, заставляя подругу всё бросить, а та всегда без лишних слов, без расспросов, поддержит её. Девушки немного разные — Ким проворная, одновременно и тут, и там, будто недостающая частичка Пак, в ней собраны именно те черты характера, которых её подруге недостает и наоборот, именно поэтому они идеальное дополнение друг для друга. Брюнетка хватает юницу за руку, слегка сжимая, ведя внутрь огромного здания. В уши ударяет громкий бит ремиксов поп песен, на секунду кажется, что голова вот-вот взорвётся, но потом привыкаешь. В воздухе витает дым от кальяна, или искусственный, который распыляют на танцполе, скопление незнакомых людей, освещённых лишь скачущими пёстрыми лучами неона, двигается в бит. Другие же проводят своё время у барной стойки, попивая лёгкие коктейли или же крепкие напитки. Чеён оглядывается, плетясь за девушкой, незаметно для себя начиная кивать и двигаться под музыку. Ким остановилась у барной стойки, заказывая два труднопроизносимых коктейля. Азарт играл в её глазах, желание повеселиться нарастало, поэтому, опустошив залпом напиток, подруги двинулись на танцпол. Музыка заглушала мир вокруг, а тело поддавалось, девушки отрывались, смеялись, танцевали. Алкоголь притуплял разум, мысли, действия, Чеён посмотрела на подругу, та широко улыбалась, подняв руки вверх, наслаждалась танцем. Столкнувшись с огнём её глаз, она также улыбнулась, наклоняясь ближе:  — Я немного устала, подожду тебя у стойки, — перекрикивая звук, пыталась сказать девушка. Джису нахмурилась, а потом кивнула. Осознав, что её услышали, Пак двинулась сквозь толпу, присаживаясь на стул, решила дать себе передышку, ведь сознание немного мутнело. Заказывать ещё что-то она точно не собиралась, слишком быстро её развезло от одного напитка. Парень, сидящий рядом, докурил дымную сигарету, потушил её, скользя взглядом по подтянутому телу девушки, и, довольно хмыкнув, подсел ближе:  — Почему такая красотка скучает? — он обнажил зубы, точно хитрый оскал. — Давай угощу тебя чем-нибудь. Айщ, как же бесят такие! Слегка напрягшись, она оглянулась в поисках подруги, но в огромной толпе не смогла заметить знакомый силуэт. Мужчина не терял времени, закидывая руку на подрагивающее плечо:  — Не стесняйся, — дыша перегаром, произнёс над ухом он, продолжая хищно скалиться. Чеён не на шутку испугалась, вжалась в стул совсем как комочек, хотела попросить, чтобы тот отпустил её, но к горлу так не вовремя подступил ком страха, который она тут же попыталась сглотнуть, втянула голову в плечи, попыталась отвернуться, но чужие крепкие руки мёртвой хваткой на дрожащей, как осиновый лист, талии не дали этого сделать. — Отпустите меня, пожалуйста, — тихо, подрагивающим, скулящим голосом, чуть ли не плача, произнесла она. Мужчина лишь засмеялся, хватаясь за живот, всё больше выпуская из грязного рта запах вонючего перегара:  — А ты борзая, конфетка, ну же, не расстраивай оппу, выпей с ним, — он приставил бокал с жидкостью прямо к девичьему рту, с силой надавливая на персиковые губы, заставляя ту выпить содержимое, которое было точно не легким пойлом, а чем-то весьма крепче. Жидкость точно кислотой обожгла горло, запершив в носу, и от тошнотворного привкуса Чеён закашляла. Хотелось всё выплюнуть, запить чем-то или прополоскать горло ополаскивателем. — Давай же, идём со мной, — теперь он, с силой подталкивая в спину, тащил юную, из-за напитка податливую особу совсем как тряпку в неизвестном направлении, Пак, одурманенная алкоголем, пыталась сопротивляться, вырываться, что-то пыхтя, вот только голова кружилась, огни неона сливались, а лицо мужчины троилось, расплывалось, поэтому попытки не дали результата. Выглядело так, будто божья коровка пытается навредить слону. Предположив худший исход, готовилась к погибели, к унижению. Почему она такая глупая и слабая? Дёрнувшись на ватных ногах, девушка пыталась сбежать, однако мужчина не терялся, усилил хватку, до посинения сжимая тонкую руку, ведя её дальше, по одному ему известному направлению через толпу незнакомцев. Чеён зажмурилась, глотая слезы, неужели никто не поможет? Людям в клубе было всё равно, они пьяны, хотят веселиться, не слыша мольбы о помощи из-за оглушающей музыки. В одно мгновение железная хватка исчезла, а мужское тело отлетело в сторону. — Ты, блять, кто такой? — кряхтел пьяница, лёжа на полу. Его нос вдруг начал кровоточить, выпуская первые редкие капельки. Пак не хотела на это смотреть, поэтому отвернулась, встречаясь взглядом со спасителем — Ким Тэхёном. Шоколадные зрачки стали ещё шире. Что он здесь делает? Это же не её больная фантазия? Психолог выглядел по-другому, не так, как у себя в офисе — в деловито-белом халате. Сейчас на нём были тёмные, местами рваные джинсы, которые идеально подчёркивали его накаченные ноги; небрежно застёгнутая молочная рубашка, открывающая вид на изящные ключицы и черный кожаный ремень. Взор уничтожал, пылал, вовсе не располагал к себе. Тэхён не ответил, даже не собирался, а мужчину это взбесило — он, пошатываясь, поднялся, побежал прямо на парня, который с лёгкостью увернулся. Послышался звук бьющегося стекла — кто-то разбил бутылку, песня затихла, а к неадекватному направлялась охрана. Ким кивнул кому-то из знакомых парней в толпе, схватил ошарашенную, растерянную девушку, потащив за собой к выходу. Чеён не знала, почему, но она не вырывалась, лишь покорно шла за ним. Они вышли на улицу, но не остановились, шли дальше, проходя на парковку. Девушка не видела лица психолога, однако почему-то чувствовала — возможно, из-за выступающих вен на крепкой руке или из-за накаченного тела, напряженного до предела — он злится, только понятия не имела, почему. Замедлив шаг, а после остановившись возле черного роллс-ройса, сильный кулак глухо бьёт по капоту. Хрупкое, невинное тело вздрагивает, отступая и наталкиваясь и сильнее прижимаясь к машине. — Пак Чеён, — повышается грубый бархат. — Какого чёрта ты тут делаешь? Твои родители в курсе, где ты сейчас? — он откидывает пшеничные пряди назад, облизывая пересохшие от волнения губы, тёмные брови сдвинуты на переносице, лицо обеспокоенное, а на дне притягательных глаз струится волнение. — Ты понимаешь, что могло произойти? Вообще головой думаешь? — тон абсолютно другой, не такой убаюкивающий, как на сеансе. Огромный контраст, настолько, что девушка более склонна верить, что у парня имеется брат-близнец, нежели в то, что перед ней её психолог. Чеён слушает всё внимательно, ничего не упуская, пристыженно опустив голову, занятая разглядыванием своих конверсов и смольного асфальта. Тэхён глухо выпускает воздух из лёгких, девушка поднимает кофейного цвета глаза, из которых начинают литься слезы, совершенно не понимая, почему плачет: от повышенного тона, крика или от осознания, какой ужасной ситуации ей удалось избежать благодаря Ким Тэхёну, благодаря тому, что он был там. Даже думать страшно, что мог учудить с ней тот парень: изнасиловать, продать в рабство, убить, и это самое меньшее из приходящего на ум. Теперь пришла очередь парня напрягаться. Он, кажется, перегнул палку — алкоголь, злость, волнение за девушку затмили разум, приглушив профессиональные навыки, спокойное поведение, позволяя чувствам вырваться на волю, поддаться порыву, ведь в душе Тэхён был таким же человеком, как все. Слегка прикусив губу, борясь с желанием ударить самого себя за грубость — иногда даже он может вспылить, — только, к счастью, юноша знает лекарство от слёз, нет, это вовсе не бумажная салфетка, которую он так часто предлагает клиентам, а широкая грудь, тёплые объятья. Вследствие чего, не теряя ни минуты, в следующее мгновение притягивает податливую девушку к себе, нежно, почти невесомо поглаживая, проходится ладонью по шелковистым волосам. Чеён другая, вызывает абсолютно новые, непривычные, будоражащие ощущения, отчётливо чувствует это, стоя рядом с трепещущим, опаляющим жаром телом, кажется, она способна понять его, именно такой посыл, некими волнами исходящий от девушки, проходящий электротоком по венам, врывается в голову, наводя беспорядок. Прижимает напуганную, съёжившуюся юницу ближе, словно защищая объятиями от всех невзгод мира; желание дарить другое, особенное отношение с нарастающей силой возникает все больше и больше, плотно въедаясь в ритмично бьющееся сердце, вследствие чего он наклоняется предельно близко, тихо шепчет, опаляя тёплым дыханием ухо:  — Не плачь, пожалуйста. Всё будет хорошо, обещаю.