Прекрасная ложь

Прохладный ветер в вечернем сумраке щекочет нежную, мраморную кожу, заставляя поток приятных мурашек от макушки до пяток пробежаться по всему телу. Алая, воздушная куртка-бомбер не сильно согревает, но это не проблема — девушке наоборот нравится лёгкая прохлада, остужающая голову, освежающая непрерывно бушующий поток различных мыслей. Перед меланхоличным взором карамельных глаз предстали: размытые высокие многоэтажки; билборды, освещающие шумный город своим светом, будто фары машин; бесконечные чёрные дороги, переправляющие машины с одного места в другое. Чеён опирается телом на небольшой мостик, слегка наклоняясь и протягивая вперёд маленькую ручку в пустую, прохладную ночь. Расправляет подмёрзшие пальчики, затем расслабленно прикрывает глаза и ловит сорвавшийся порыв ветра. Чувствует каждой клеткой его свободу и резкость: благодаря этому в голове медленным темпом соединяются осколки размазанных событий. Нарушая уединённую идиллию, кто-то совсем рядом прочищает горло. Молодая особа вздрагивает, прекращая беззаботные действия, медленно оборачивается. Перед ней возвышается Ким Тэхён, её психолог, в руках которого два стаканчика только что приготовленного кофе. — Надеюсь, ты любишь латте, — протягивает он один стаканчик, из которого ещё маленькой струйкой идёт пар. — Обожаю! — весело произносит девчонка, принимая его. Руку тут же опаляет тепло, и она, дабы согреться, обхватывает предмет двумя ручками. — Красивый вид, — говорит сладко, протягивая слова, затем делает маленький глоток горячей жидкости. Вид действительно невероятный. Парк, в котором они сейчас находятся, расположен на возвышении, благодаря чему открывается пейзаж на город, а прямо сейчас на ночной Сеул: блестящий, сияющий различными красками, людьми и эмоциями. Однажды прогуливаясь по городу, Чеён обнаружила это чудесное место, с которого открывается отличный вид, и теперь иногда приходит сюда, когда нужно привести мысли в порядок. Пару часов назад она предполагать не могла, что будет распивать кофе в парке, безмятежно поглядывая на ночной город в компании своего психолога, которого встретит в ночном клубе. Это даже звучит странно, но жизнь непредсказуема. Улыбнувшись этим безумным мыслям, она подняла голову к небу в надежде увидеть звёзды. К сожалению, в большом городе не всегда была возможность насладиться таким зрелищем, тем не менее, пара сверкающих янтарных стекляшек россыпью украшала тёмное покрывало. Тэхён поступил по-джентельменски, даже слегка простодушно: спас её и на капризную просьбу девушки не отвозить домой понимающе кивнул. Следуя смутным описаниям местности, парень вёз их в неизвестность, пока юница не додумалась сказать название парка. После этого они в мгновенье ока оказались здесь. Он угостил её кофе, хотя не обязан был делать что-либо из этого. Девушка не понимала причины столь хорошего отношения к себе, безвозмездных поступков, но от этих действий внутри разливалось приятное тепло. — Спасибо, — тихое слово, выражающее чувства. — Не за что. Только ответь мне на один вопрос, что ты делала в клубе? — Ким смотрел осуждающе, как смотрят родители на своих провинившихся детей, как взрослое поколение на молодежь. Она ощутила пристыженность, но только ощутила, а не полностью испытала — ей вовсе не жаль, ничего особо криминального она не делала. Распивала алкоголь, тусила в клубе, всё то же, чем занимаются большинство её одногодок. — Твои родители именно на такое поведение жаловались. Не на шутку взбесившись таким заявлением, она стрельнула глазами-искорками. — Вы что, сверхурочно работаете? — лучшая защита это нападение. Тэхён фыркнул, а затем беззаботно рассмеялся. Когда он улыбается, похож на ребенка, милого и невинного, но стоит ему прекратить, лицо тут же приобретает оттенки серой, напускной строгости. — Во-первых, нет, сверхурочно не работаю. Во-вторых, не хотел тебя обидеть, лишь беспокоился, и в-третьих, можешь обращаться на «ты», — допив остатки кофе, выбрасывая стаканчик в урну, произнес он. Это была чистая правда, Ким очень сильно перепугался за девушку. Что было бы, не заметь он её в том душном клубе? Если бы его там вовсе не было, что могло бы случиться? Даже от простой мысли об этом у него сжимались кулаки и бушевали разные чувства. — Я пришла повеселиться вместе с подругой, — она проделала те же вещи со своим стаканчиком. — Вы ведь наверняка тоже, вернее, — стушевавшись и немного смутившись, начала мямлить, — ты. Вспомнив про Джису, Розэ мигом проверила свой мобильный: ни одного нового сообщения или звонка. Обеспокоенная ещё тогда, в клубе, девушка, после того как успокоилась, вынырнув из объятий парня, сразу же обошла всё здание в поисках подруги, написала той кучу сообщений и совершила десяток звонков, но телефон был вне зоны. Сердце стучало сильнее, беспокойство за подругу заполняло голову, но она отгоняла плохие мысли. Джису, наверное, сразу же вернулась домой и ничего плохого не случилось, так успокаивала она себя. Брошенные слова попали не в бровь, а в глаз. Тэхён действительно пришёл повеселиться, отвлечься от работы, вырваться из суеты, забыться в призрачной иллюзии свободы, собственного выбора. В конце концов, подцепить кого-нибудь, притвориться ночью совершенно другим человеком, безбашенным и беззаботным, растворить тревоги едким алкоголем, опрокинутым в себя. Он ни капли не жалел о том, что ему не удалось осуществить свои неожиданные планы. Парню потребовалось совсем немного времени, чтобы осознать — развязная жизнь не для него. Ночь, кофе, созерцание звёзд и луны, тихая компания, слабый ветер и пустынные улицы, охлаждающие разум, приводя мысли в порядок, всё это — именно то, что ему на самом деле нужно, то, что ему нравится, и даже его несерьёзные друзья или ненужные глупые мысли не смогут убедить его в обратном. — Верно, — короткий ответ, а за ним сияющий взгляд с широкой улыбкой, в которую невозможно не влюбиться. В мрачной, освещаемой лишь отблеском огней ночи, тёмный силуэт развернулся в сторону девушки. Невидимая рука ветра растрепала пшеничные прядки. Ким одарил ту слабой, измученной улыбкой, скрывающей в себе больше смысла, чем в словах. Как можно выглядеть настолько грустным, улыбаясь? Чеён не могла ответить, какая магия летала в воздухе, пробиралась в лёгкие, отравляя разум изнутри. Но повинуясь этому волшебству, моменту или остаткам алкоголя, она протянула руку, зарывшись длинными тонкими пальцами в колоски чужих волос, мягко проходясь ими по макушке, будто гладила кота. Смольные глаза, напротив, расширились от удивления. Тэхён замер и, кажется, неосознанно задержал дыхание. Было в этом жесте что-то интимное, даже более чувственное, чем в объятиях ранее. Тэхён, опьянённый, отравленный, под влиянием той же магии, а точнее, нарастающего, сладкого, дурманящего ощущения внутри подался вперед, прижимая хрупкое тельце к себе. В глазах плескался огонь, а кончики пальцев покалывали. Предвкушение нарастало, и если парень уже думал отстраниться, обругать себя за то, что поддался глупому порыву, то Пак наоборот вжалась сильнее, чётко показывая, что убегать не намерена. Их лица находились незаконно близко, но никто не решался продолжить, сделать следующий шаг, оборвать момент, когда ещё можно повернуть назад. Этот немой вопрос завис между ними. — Чеён, нам действительно не стоит этого делать, — шепчет тягуче-сладкий голос, замечая решительность и желание на её лице. Сомнений больше нет. Его нос плавным, нежным, невесомым движением проходится по красноватой щёчке, заставляя девушку рвано выдохнуть, но не позволяя сделать вход, захватывая её нижнюю губу своими мягкими, дурманящими, с привкусом вишни. И этого достаточно, чтобы вызвать дрожь в коленках. Чеён теряет голову, хватаясь рукой за плечо парня, а после перемещает её на шею. Он отстраняется, но только для того чтобы впиться в пухлые губы с новой силой, на этот раз целуя глубже, а Пак слегка приоткрывает рот, позволяя ему это сделать. Её руки на крепкой шее исследуют каждый сантиметр, запуская пальцы в шелковистые волосы. Фейерверк взрывается в голове, бьёт по черепушке, и она не замечает, как руки парня опускаются ниже, обнимая за талию.

***

На следующий день ярко светило солнышко, люди спешили по своим делам, а мир цвёл яркими моментами, заполнялся чудесным ощущением прекрасного вперемешку с лёгким стыдом за вчерашний поступок. Приглушённый звук поп-музыки эхом разливается по помещению, доносясь до ушей Чеён. В кафе было многолюдно, но это не помешало ей без проблем занять любимый столик, заказать два латте и, дожидаясь подруги, подпевать знакомой песне. Юница совсем забыла о неприятном инциденте, который произошёл вчера. Его отодвинул на задний план более блаженный момент, который прокручивался перед глазами, словно любимый фильм на повторе, от него горели ушки и хотелось прикрыться, запрятавшись в волосах. Чтобы ещё сильнее себя не накручивать, девушка переключила свои мысли на другого, не менее важного человека в её жизни — Ким Джису. Вчера она не на шутку испугалась за подругу, которая куда-то исчезла, плюс не отвечала на звонки до самой ночи, а вернее, до трёх часов ночи. И когда взволнованная Пак наконец смогла с двухсотой попытки дозвониться подруге, оказалось, что та давно находится дома, спокойно посапывая в мягкой постели, а Чеён зря рвала на себе волосы. Стоило виновнице бессонной ночи вломиться в кафе, будто фурия, при этом опоздав на пятнадцать минут, как Пак, недовольно хмурясь, тут же придвинула ей керамическую чашечку с кофе. — Привет, — весело пролепетала Ким, присаживаясь за столик, попутно пристроив свою небольшую чёрную сумочку на соседний стул. — Чего такая кислая? — И тебе привет, — кивнула Розэ, постукивая ноготком по деревянной поверхности. — То есть, ты ещё спрашиваешь? Знаешь, как я вчера за тебя переживала? Уснуть не могла, думала, тебя маньяк похитил, или, что ещё хуже, убил, и ты валяешься в какой-нибудь подворотне вместе с крысами, — шипела, будто змея, несильно повышая голос, дабы никто лишний их не услышал. — Ну не утрируй, Чеён, — сверкала Джису обворожительной улыбкой а-ля принцесса Диана, отпивая остывший напиток, будто только что вернулась из отпуска. — Со мной же всё в порядке. «Не утрируй?!» — хотелось закричать рыжеволосой. Как тут не утрировать? Её вчера домогался непонятный мужик, благо Тэхён был рядом и помог, а вот Джису там осталась совсем одна, мало ли что могло с ней произойти. Как прикажете ей не волноваться? Девушка места себе не находила, будучи дома, подумывала вернуться в клуб, осмотреть всё ещё раз. Даже попросила Тэхёна на обратном пути заехать и поискать подругу ещё раз, однако он не нашёл никого похожего. Пока Пак вела злобный монолог у себя в голове, придумывая, что на это ответить, продемонстрировав всё своё негодование, Джису продолжила:  — Предки вернулись раньше и кинулись меня искать, пришлось домой возвращаться. Мобильный сел, позвонить тебе смогла, только когда тот зарядился, — оправдывалась юница. — Ну не злись, Ён-ни, — она несильно потрепала нахмурившуюся подругу за пухлую щёчку. — Ты как злой хомячок, — засмеявшись, продолжала трепать ту за щёку. Девушка обиделась ещё сильнее, на «хомяка» особенно: «Сама она хомяк!» — подумала Чеён и скинула руку подруги. — Не злись, Ён-ни, — повторила она, в то время как тонкая ручка нежно коснулась морковных волос, поглаживая девичью головку, превращая причёску в бедлам. — У меня для тебя кое-что есть. Ким пару секунд непрерывно рылась в своей миниатюрной сумочке, кажется, превращая содержимое в одно сплошное месиво, затем достала нужный предмет — небольшой, продолговатый, бархатный футляр. У Чеён аж лицо вытянулось от удивления. Девушка решила долго не мешкать, пылая желанием обрадовать подругу, поэтому быстренько положила коробочку прямо перед носом шокированной Пак, кивая, мол, «открывай». Долго ждать не пришлось — девушка тут же открыла коробочку, на секунду застывая от увиденного, разглядывая небольшой, серебряный браслетик, обделанный маленькими бусинками-кристалликами, посередине которого была продолговатая полоска с выгравированной каллиграфической аббревиатурой «BFF»*. — Вау, — восторженный возглас и неподдельные радостные, пляшущие искры в глазах. — Джису это… это… вау, — всё, что смогла вымолвить девушка, неожиданно полностью лишившись дара речи. Она лишь открывала рот, а потом закрывала его, словно рыбка на удушающей суше. Она разглядывала украшение со всех сторон, вертела в руках, лишь потом, наконец, взяла его, тут же повесив себе на правую руку, полминуты помучившись с крошечной застёжкой. Зато после, вся довольная, любовалась худым запястьем, поднятым вверх, созерцая, как на солнечном свете блестят кристаллики, переливаясь радужными зайчиками, отблескивающими на стол. Ким загадочно ухмыльнулась, глядя на ошарашенную, но довольную, как мартовский кот, физиономию напротив. Затем простым движением закатала рукав вельветового свитера, придвигая ближе своё запястье к запястью подруги и продемонстрировала точно такой же браслет. — Они парные, — весело пролепетала, сверкая глазами. — Такой есть только у тебя и меня, поэтому с этого дня они будут нашими талисманами дружбы. — Фу-у, как слащаво и романтично, — протянула девушка, любуясь танцующим, блестящим отливом вместе с маленькой радужкой на своей коже. — Талисман дружбы? — задумчиво подпёрла голову. — Мне нравится! Видимо, вчерашняя магия не решалась отпустить Чеён. Девушка, снова повинуясь её незримому влиянию, будто зачарованная, поднялась, подходя ближе к подруге, даря ей крепкие, нежные объятия. Настолько сильные, что на мгновение Джису показалось, вот-вот и её раздавят, однако она ответила на такую милую, особенно тёплую близость, слегка похлопав ладонью девушку по спине. — Люблю тебя, — тихо, уловимо только ей одной, на ушко прошептала Чеён. В этих словах нет какого-либо двойного смысла, она действительно говорит то, что имеет в виду. Ведь как можно не любить Джису? Всегда поддержит, успокоит, выслушает, она лучшая версия подруги, которую только можно желать. Она единственная лучше всех чувствует тонкую натуру души Пак. — Эй-эй, найди себе наконец парня, — мило, но глухо Ким выпускает смешки куда-то в тонкое плечо, однако не отстраняется, сильнее прижимаясь к девушке. Длинные, шелковистые волосы брюнетки цепляются за один из стразиков, расположенных на кофте Розэ, но она не теряется, быстро высвобождает прядь, пока её подруга дует губки из-за такого холодного шуточного ответа. — Я тоже тебя люблю, злой хомяк Ён-ни, — произносит, прекратив смеяться.