***
Две недели прошли неимоверно быстро, хоть и до ужаса тоскливо. Девушка уже уверенно стояла на своих двоих, одним словом, шла на поправку. Только была одна загвоздка, а именно небольшой ушиб на её голове. Его заживление и лечение шло неторопливо, врачи не хотели ставить поспешных диагнозов, таких как сотрясение, поэтому девушка оставалась там до точных выяснений обстоятельств. За это время она более-менее изучила больницу. Знала, где находятся душевые, туалеты, даже как незаметно прошмыгнуть на улицу мимо регистрационной стойки. В общем, развлекалась как могла, ведь многое теперь ей было запрещено. Поэтому девушка изо дня в день валялась на своей кровати в форме звезды, умирая со скуки. По крайней мере, до тех пор, пока солнечным утром понедельника в её палату не перевели одну пациентку. С каким диагнозом точно, она понятия не имела, да и вообще мало что знала о новой соседке, кроме её имени — Ким Джису. Информация, которую Чеён удалось узнать за полдня о девушке - это то, что её фамилия Ким, у неё до невозможности милые родители, которые провели с дочкой эти полдня, и она очень любит читать. Серьезно, у неё стопка из десяти различных по жанрам книг на тумбочке. Пак тоже любила это дело, только с подозрением на сотрясение мозга пришлось отказаться от чтения, на время, конечно. Даже нельзя смотреть телевизор, именно поэтому ей здесь так скучно, и новый человек стал причиной и объектом её безграничного интереса. Только Джису, как оказалось, была не из робкого десятка, и как только её родители, несколько раз обняв любимую доченьку на прощание, исчезли в дверном проеме, именно она первая подошла знакомиться. — Привет, — весело проговорила девчушка, махая рукой, возникая прямо перед Чеён, которая всё это время лениво валялась на кровати, разглядывая унылый потолок. — Привет, — ответила Чеён, воодушевившись, наконец-то что-то новенькое и интересное. Именно так началась история их дружбы. С какой стороны ни посмотри, Джису была идеальной, прекрасной, лучшим воплощением дочери, подруги, девушки. Она наверняка была именно той девочкой в классе, которая дружит абсолютно со всеми. Но Пак знает, нет, она уверена, их дружба особенная, не похожая на простое общение, ведь между ними существует некая ментальная совместимость, связь, по крайней мере, ей так кажется. Ведь девушка, по мнению Чеён, помимо уверенности совмещала в себе кучу других положительных качеств. Ким соглашалась на все безумные затеи подруги. Они тайно сбегали вместе на улицу, чтобы побродить на территории больницы; делили обед, отдавая друг дружке любимую еду; смеялись с глупых шуток; дрались с торговым автоматом за последний сникерс, который потом разделяли поровну, и даже спорили, у кого сегодня будет больше таблеток. И если баночка с препаратами у Джису пустела, то баночка Чеён оставалась прежней. Мысль о том, что их крепкая дружба с брюнеткой может закончиться, засела где-то в сознании Пак, и чтобы предотвратить это, они обменялись мобильными номерами. Только телефонами они сейчас не пользовалась, поэтому вырванный из какой-то тетрадки листок с номером подруги, каждая положила на полку тумбочки. Какой-то особой причины оставаться в больнице девушка не ощущала. Да, её голова иногда побаливала, но сотрясением мозга это вряд ли возможно назвать, только она не врач, чтобы ставить какие-либо диагнозы, поэтому доверяла профессионалам. Особенно когда они настаивали на обратном, утверждая, что даже с небольшим повреждением головы нужно полностью обследоваться. Мужчина средних лет внимательно изучал содержимое медицинской карточки, просматривая свежие анализы, задумчиво почесывая подбородок. — Ты прошла лечебный курс, профилактику, твои раны зажили, и никаких осложнений нет, кроме головных болей, — он поднял взгляд, пристально смотря на девушку. — Все твои старые лекарства отменяются, они тебе больше не нужны. Я склоняюсь к тому, что причина в психосоматическом аспекте, поэтому выпишу тебе таблетки, успокоительное, но должен предупредить: у пациентов, долго принимающих их, бывала временная амнезия, однако с твоим случаем попробовать стоит. По завершении осмотра лечащий врач на прощание пожелал хорошего дня и покинул комнату. Чеён, спрыгивая с кровати, обувая свои мягкие тапочки, шурша по полу, перебежала на сторону Джису. Недолго думая, она плюхнулась рядом с девушкой, скидывая тапочки, пододвигаясь ближе к стенке, покрутилась, а когда нашла удобную позу, тут же поджала коленки ближе к себе, положив на них голову и задумчиво посмотрела на подругу, которая была увлечена чтением очередной книги. — Что читаешь? — «Вино из одуванчиков», — в ту же секунду мягко ответила она, переводя взгляд на Чеён, которая сейчас выглядела как брошенный котёнок. — Почитаешь мне немножко? — спросила она. Ким иногда читала ей книги, совсем недолго, или же кратко пересказывала сюжет некоторых из них, ведь Чеён всё ещё запрещено было читать, её продолжали изредка лишать покоя непредвиденные головные боли. — Знаешь что? Я лучше подарю тебе эту книгу, — она приподняла предмет, чтобы продемонстрировать его в полной красе, показать обложку. — Совсем не смешно, — пропыхтела Чеён, резко принимая ровное положение. — Ладно, прости, совсем забыла, — она подумала, раз врач отменил лекарства, подруга пошла на поправку, но, видимо, ошиблась. — Я её уже заканчиваю, поэтому прочитаю отрывок, а потом отдам её тебе. Это будет мой подарок. Хорошо? — Хорошо, — пролепетала та, поджав губы. Ким начала читать, Чеён нравилось, как звучит голос подруги, словно песня; нравилось, как она меняет интонацию, тон в зависимости от событий и реплик персонажей; как иногда вставляет свои комментарии. Юница слушала, думая о том, что будет, когда их выпишут. Первым делом она, конечно же, свяжется с Джису, а потом точно пойдет есть мороженое и остальные вредные штуки, ведь в больнице только полезная еда, от которой, честно говоря, её уже тошнит. — Ты слышала, что сказал лечащий врач? — тихо спросила Пак, снова обнимая коленки. Джису, нахмурившись, свела брови на переносице, то ли от того, что её перебили, оторвав от чтения, то ли от темы намечающегося разговора. — Нет. — Он сказал, я могу всё забыть. Вдруг я забуду о том, что мы друзья? — грустно произнесла она, пока взволнованным взглядом блуждала по комнате. — Глупышка! — Джису захлопнула книгу, отложив её в сторону. — В таком случае я тебе напомню. Поэтому, даже если ты меня забудешь, я обязательно снова подойду к тебе познакомиться, — она потрепала соседку по рыжеватым, словно драгоценный камень, шелковистым волосам. — Ну же, Ён-ни, улыбнись, хватит строить грустную моську. — А ты точно подойдешь познакомиться? — щуря глаза, с подозрением говорила она. — Что-то мне подсказывает, ты первая меня забудешь, — нагло и дразняще добавила. — Ах ты мелкая! — девушка демонстративно отвернулась, скрестив руки, и отсела подальше. — Больше не буду делиться с тобой мясным рулетом. — Что? — глаза округлились, осознавая свою ошибку, юница схватилась за худую руку подруги, придвигаясь ближе. — Прости меня, грешную. — Ты это из-за рулета, а не из-за меня? — Джису с поразительным актерским мастерством показательно обиделась, надувая губки. — Из-за тебя, конечно! — Ага, так я тебе и поверила, — легко щелкнула по носу дразнящую подругу. — Не волнуйся, обязательно подойду познакомиться, — неожиданно серьёзным тоном произнесла она, легко улыбаясь, смотря прямо в глаза девушке. — Обещаешь? — спросила боязно, словно от этого зависит многое. — Обещаю. На следующий день Чеён начала принимать новые таблетки. Головные боли мучали её крайне редко, за всю неделю только один раз. Глубокой ночью она проснулась от очередного кошмарного сна, в котором мучительно умирала. Громко вскрикнула и закашляла, словно захлебнулась водой, подорвавшись, девушка села на кровати, тяжело дыша, стараясь сфокусировать взгляд на комнате. Послышалось шуршание тапочек по полу, кто-то стремительно и быстро приближался, и через секунду матрас со скрипом прогнулся, когда на него опустилось девичье тело. — Тише, тише, — Джису начала нежно гладить подругу по плечу. — Это всего лишь плохой сон. Всего лишь сон, я с тобой, — брюнетка продолжала тихо нашептывать успокаивающие слова, Пак становилось от этого лучше, её подруга здесь, она здесь, а значит, нечего бояться. Розэ запустила руки в спутавшиеся волосы и закусила губу. Что же с ней происходит? Она спокойно легла на кровать, подтягивая одеяло до самой головы, так, что выглядывали только напуганные каштановые глазки. — Посидишь со мной ещё немного? — как маленький ребенок, попросила она, жалобно смотря на подругу. — Хорошо, до тех пор, пока ты не уснёшь, — Джису нежно улыбнулась и удобнее пристроилась рядом, переводя свой взгляд на потолок. — Ты спишь? — Я не могу так быстро уснуть, — пробурчала куда-то в покрывало девушка, прикрывая глаза и настраиваясь на сон. — Расскажи мне что-нибудь, чтобы я смогла уснуть. — Ну ты даёшь, мне тебе что, ещё сказки на ночь рассказывать? — тихо засмеялась Джису, бурча в шуточной форме. — Ладно, малышка Ён-ни, расскажу тебе то, что прочла в книге, — она тяжело вздохнула, подперла голову руками и продолжала смотреть в темноту палаты. — Ты знала, что когда мы смотрим на ночное небо, то видим прошлое? Звезды, которые ярко светят для нас сегодня, могли давно исчезнуть. Это грустно и захватывающе одновременно, только представь, им потребовались миллионы лет, чтобы подарить людям свое сияние. Дух захватывает. Сколько в мире всего неизведанного и прекрасного, а мы с тобой прямо сейчас лежим на больничных койках. А половина наблюдаемых звезд во вселенной — двойные. Парочки звёзд, которые находятся рядом с друг другом, причём существуем м… — со стороны послышалось негромкое сопение, из-за которого юница прекратила рассказывать, она посмотрела на свою подругу и поправила одеяло, которое немного сползло со спины. — Сладких снов. Утро оказалось на удивление солнечным. Пока солнечные лучи струились по палате, мебели и чувствительному девичьему лицу, её слух улавливал чужие голоса. Чеён ещё немного нежилась в постели, а вот её соседка, видимо, уже встала и беседовала со своими родителями, которые не ленились приходить проведать дочь чуть ли не каждый день. — Это же чудные новости! — говорила женщина средних лет, мать Джису; радостно улыбаясь. — Мы завтра с папой обязательно приедем тебя забрать. — Мам, ну ты что. Я сама могу домой добраться, вы и так каждый день меня навещаете. Со мной всё в порядке, не нужно просыпаться в такую рань, чтобы прийти ко мне перед работой, — ругала чересчур беспокойных родителей девушка. — Смотри, ты уже опаздываешь, — смотря на невидимые часы на своей руке, сделала умозаключение девушка, наигранно охая. — Иди давай, ты же директор, компания без тебя работу не начнёт, — поторапливала она мать, помогая подняться с кровати. Ведь знала, что женщина может на целый день остаться в больнице, не отходя от дочери, слишком она впечатлительная и беспокоится из-за любой мелочи. А Джису хотела, чтобы мама хоть на немножко перестала за неё волноваться. — Мы всё равно завтра с папой заедем, — продолжала говорить женщина, покидая палату вместе с дочерью, которая решила проводить её до выхода. Пак задумалась, ведь её родители ни разу не приходили к ней, с тех пор как она лежит в больнице. Они совершили от силы звонков пять, в которых говорили сухие фразы о том, что заняты, как беспокоятся и надеются на её скорейшее выздоровление, но они ни разу не говорили, что скучали. Раньше девушка бы поверила всей лапше, которую так умело родители вешали на её уши, но сейчас, изо дня в день наблюдая за тем, как родители соседки беспокоятся о ней, Чеён наконец осознала. Всё то, что она принимала за чистую монету, не любовь и искреннее беспокойство, а лишь игра на публику. Оказалось, родителям всё равно на неё. От этого осознания на душе стало паршиво, сердце сжалось, а в горле образовался ком. Глаза предательски закололи, а солёные слезы начали свой путь по карамельному личику, капелькой опускаясь на белую наволочку подушки. Молодая особа перевернулась, уткнувшись лицом в мягкую подушку, дабы скрыть свои слёзы, и громко всхлипнула. — Ён-ни, ты проснулась? — спросила подруга, зайдя в комнату. — Да, только что, — ответила Чеён, шмыгая носом, растирая рукавом пижамы остатки жидкости по своему лицу. — Голодная? — девушка присела рядом на кровати. — Я услышала, что сегодня на завтрак кимчи. Ты же любишь кимчи, — она потрепала Пак за бок. — Вставай, Ён-ни, а то мне скучно, — Ким надула губки, демонстрируя эгьё. Пак глухо рассмеялась в подушку, когда её начали щекотать. — Да встаю я, встаю, — она попыталась вырваться из цепкой хватки девичьих рук. — Йа, ты зачем меня в одеяле запутала, — извивалась она, как червяк, на кровати, в закрученном одеяле, пытаясь распутать его ногами. — Ахахах, я нечаянно, — хохотала вовсю Джису, несколько раз хлопнув рукой по кровати. — Не могу, — чуть ли не задыхаясь, смеялась она, наблюдая за попытками своей подруги выбраться из подобия кокона. — Давай помогу, — предложила она, принимаясь распутывать это дело. — Давно пора, — надулась Чеён, растянувшаяся на кровати с недовольным лицом, спутанными волосами и застрявшими в одеяле ногами.***
— Джису, — негромко звал женский голос во всепоглощающем ночном сумраке. — Эй, Джису, проснись, — еще раз позвала Чеён подругу, слегка потрепав её по плечу. — Чеён, это ты, что ли? — спросонья бормотала девчушка, переворачиваясь на другой бок. — Чего ночью подорвалась? — сквозь сон говорила она, плотнее укрываясь одеялом. — Да проснись, тебе говорю, — прошипела юница, начиная активнее дёргать подругу за руку. — Проснулась я, проснулась, — раздражённо цыкнула Ким, садясь на кровать и потирая глаза. — Который час? — она оглянулась, ведь в палате было темно, едва видно человека напротив, но в скором времени её глаза привыкли. — Три часа ночи, — весело проговорила Пак. — Вставай и идём! — скомандовала приказным, уверенным тоном. — Куда идти? Чеён, ты в своем уме? — она наклонилась вперёд, как ей показалось, к лицу девушки. Вытянула руку вперёд, чтобы коснуться её лба, вдруг у этой сумасшедшей температура, потому что желания бродить ночью у подруги до этого не возникало. Однако из-за слабого освещения и просчёта в действиях она случайно коснулась острого носика, а уже после перебралась на лоб. — Температуры вроде нет, — бубнила себе под нос. — Ты чего бьёшься? — после незамысловатых движений Ким Чеён потёрла пострадавший носик. — Я в своём уме! Идём наблюдать за прошлым. — Ух, приснится же такое, — Джису опять упала на кровать и натянула на себя тёпленькое одеяло. — Да не сон это, Джису! Хватит меня игнорировать и вставай! — надув губки бантиком и дёргая подругу за руку, продолжала она. — Тебя завтра выпишут, и что потом? Когда мы еще успеем увидеться, неизвестно. Ну же, Джису, поднимайся, идём смотреть на звёзды. — А причём тут прошлое? — на радость юницы, всё же встав с кровати, девушка задала вопрос, попутно обувая тапочки, ведь неугомонная подруга уже тащила её куда-то. — Как причём? — выглядывая из палаты и внимательно осматривая коридор, будто шпион на задании, Чеён убедилась, что там никого нет. — Ты же сама недавно рассказывала. Говорила, что когда мы смотрим на звёзды, видим прошлое. — О, ты запомнила, а я думала, ты спишь, — Ким схватила вязаный кардиган, который висел на спинке кровати, ведь под одеялком было тепло, а за его пределами холодно. Да и собирались они явно на улицу, а температура там холоднее, чем в здании. Девушка не горела желанием прибавлять к своей истории болезни простуду. — Идём, — неожиданно, причём шёпотом, воскликнув, Пак быстро повела за собой девушку. Резко передвигаясь по коридору, словно они персонажи какой-нибудь игры, Чеён вела подругу за собой, крепко сжимая её нежную ладонь. Она быстро шла по плохо освещённому коридору, иногда притормаживая на развилках, и внимательно оглядывалась по сторонам, чтобы случайно не наткнуться на медсестру или делающего обход охранника. — Пришли, — радостно воскликнула девушка, а потом стукнула себя по лбу из-за того, что забыла соблюдать тишину. Ким уже на половине дороги поняла, куда именно её безбашенная подруга держит путь, а именно на крышу здания. Поднявшись на самый последний этаж, рыжевласка медленно открыла большую, железную дверь; холодный порыв ветра тут же обдал худые тела двух юниц. Девушка не намерена отступать, она потянула за собой подругу, затаскивая её в глубокую синеву ночи. Прохладный, приятно ласкающий воздух обдавал тело, соседние дома приглушенным светом освещали пространство, а вверху, на небе, маленькими огоньками сверкали звёзды. — Вау, — разинув рот, удивленно вдохнула свежесть улицы брюнетка. — Как ты узнала, что здесь будет открыто? — подбегая к самому краю, к невысокому заборчику крыши, она изучала звёздное небо. — Нуу, — протянула Чеён, почёсывая указательным пальчиком от смущения носик. — У меня свои методы. Она подошла ближе и тоже принялась смотреть на сияющие, словно пайетки на юбке танцовщицы, звёзды. — Им действительно миллионы лет? — Пак спросила тихо, переводя взгляд на радостное лицо Джису. — Большинству да, но некоторым нужно даже больше времени, чтобы их свет достиг нас, — она, словно зачарованная, наблюдала за происходящим, широко улыбаясь. — Красиво.***
Солнышко пробралось в палату и уже давно ласкало своими лучами пространство и молочное лицо мирно посапывающей девушки. Полдень, а Розэ всё ещё в кровати, она сильно устала из-за вчерашних путешествий ночью. Час назад Джису навсегда покинула комнату, она выздоровела, ей больше незачем оставаться в больнице. Девушка не стала будить свою сумасшедшую подругу, гуляющую по ночам, та слишком крепко спала. Родители Ким давно ждали дочку на парковке, поэтому, вспомнив мимолетом брошенное обещание, она подошла к кровати подруги и положила на её тумбочку свою книгу, которую на днях успела дочитать. Она надеялась, что такой презент не даст Пак забыть о подруге, и когда её тоже выпишут, они наконец смогут провести время вместе без всяких ограничений. — До встречи, Ён-ни, — прошептала она, закрывая за собой дверь. Чеён проснулась, только не из-за пустоты комнаты или потому что наконец смогла выспаться, нет, она проснулась от сильной головной боли. Что-то неизвестное внутри хрустело, легко ломалось, словно деревянные палочки для еды, трещало так громко, что девушке казалось, ещё немного, и её голова расколется пополам. Она запустила руки в волосы, обхватывая голову, свернувшись калачиком; из её карамельных глаз хлынули солёные капельки слёз, а изо рта вылетел хриплый стон боли. А затем в один момент, как и началось, всё так же неожиданно прекратилось. Пак осталась лежать на кровати, тяжело дыша, обхватывая руками голову, взгляд всё ещё расплывался, в ушах звенело, а в памяти за прошедший месяц присутствовала только половина воспоминаний, образ подруги полностью исчез. End flashback.