***
Дилан долго и упорно разглядывал растрепавшиеся волосы Томаса. Взгляд опустился к длинным ногам и заскользил снова вверх. О’Брайен вздохнул, решив воспользоваться моментом. В ту же секунду, когда его рука скользнула по животу Томаса, он понял, что это было ошибкой. Томас заворочался, и Дилану пришлось убрать руку за голову, все еще чувствуя тепло его тела на кончиках пальцев. Дилан наблюдал, как Томас с большим нежеланием открывает глаза. Он очень любил спать, настолько же сильно, насколько не любил просыпаться, и будь воля, его будни никогда не начинались бы раньше обеда. С одной стороны, сейчас он может себе это позволить. С другой стороны, ничто не способно разбудить его, пока Томас сам этого не захочет. Дилан это уже проверял лично и несколько раз, едва не выбив двери и не сломав дверной звонок одновременно. Повернувшись, Томас обнаружил нечто с одной стороны привычное, с другой — удивительное: рядом лежал Дилан, подперев голову рукой, и молчаливо наблюдал за ним. И как долго он так лежит? Как долго смотрит на него? Слишком много вопросов с утра… слишком. — Это сервис «Завтрак в постель»? — Пфф… — Дилан скорчил гримасу. — Вообще-то у тебя нечего жрать. И я гипнотизирую взглядом, чтобы у тебя проснулась совесть на этот счет. — Я же говорил вчера. Стоит зайти в магазин. — Мне пабы больше по душе. — Ты решил уйти в запой, но не надо тащить меня следом… — Томас зевнул и снова прикрыл глаза. Дилан одним движением оседлал Томаса, со странным намерением подхватив одеяло. В его глазах зажегся озорной огонек, который Томас не сразу и заметил из-за вида, который ему открылся. Неожиданно Дилан дурачась, начал натягивать одеяло ему на голову. — Эй!!! Сколько же можно спать, Томми?! Томас возмущенно заорал, в то время как Дилан, невзирая на это, засмеялся. Томас задохнулся от крика и смеха. Когда он смог наконец-то высунуть голову, то тут же скользнул глазами снизу вверх. Дилан даже не удосужился одеться. Но если бы Томас был честен с собой до конца, то признал бы, что Дилан О’Брайен в боксерах — самое сексуальное, что он мог видеть с утра. Томасу неожиданно стало хорошо, тревожно и горько одновременно: все эти эмоции неожиданным образом попали в резонанс друг с другом. И его переклинило. Сангстер умолк, перестав вырываться, горло сжало спазмом. Это слабость. Дилан почувствовал, что с ним творится что-то неладное. Он перестал дурачиться, пытаясь поймать его взгляд, как бы Томас ни пытался отвернуться: — Ты чего, Томми? — настойчиво спросил Дилан. Томас, изображая улыбку, едва выдавил из себя пару слов: — Нормально все… — Что такое? Томас отрицательно мотнул головой. Дилан подумал, затем спросил: — Мы друзья или как? Может, скажешь уже? — Друзья, конечно! — горячо подтвердил Томас и одним рывком встал с постели, откидывая Дилана в сторону. — Да ладно, не доверяешь? Томас ударился об угол кровати. Если бы сумел быстро сориентироваться, то миновал бы этого. Но, очевидно, настало время маневрировать не только в этом. Сейчас он начнет подрываться на собственных минах. Томас схватил штаны, натягивая их как можно скорее, Дилан продолжал смотреть на него, поднимаясь с кровати. В дневном свете лицо Томаса казалось еще более идеальным, а кожа гладкой. На ум приходило банальное слово «красивый». Под взглядом Дилана Томас ощущал себя некомфортно, пока наконец не оделся. Нечего щеголять друг перед другом почти голышом. Это никого до добра не доводило. Как оказалось, Дилана это совершенно не беспокоило. Томас сделал все возможное, чтобы в открытую не пялиться на него. Чего он там не видел, собственно… — Думаю, что найдется, чем перекусить. Если ты искал повод слинять в очередную забегаловку – я тебя расстрою. — Очень жаль, — совершенно неискренне проговорил Дилан, быстро сокращая широкими шагами дистанцию между ними. Сегодня утром он выглядел куда более раскованным, чем после перелета. Вчерашний вечер прошел под лозунгом «Знакомь меня с Лондонскими пабами», где они просидели до самой ночи, переговариваясь с Каей по скайпу. Она должна была вернуться на днях и обещала составить им компанию. Разумеется, если не будет особо мешать им. Пропуская ее тонкие намеки мимо ушей, Томас усидчиво выжидал, когда у Дилана закончатся силы пить, отказавшись от предложенной им порции спиртного. Томасу необходимо было оставаться в трезвом уме. И, к его радости, О’Брайен даже не пытался приобнять его. Сейчас же возникало ощущение, что в отличие от Томаса, нервы у Дилана были напряжены, как будто он получил заряд электрошокера. Напускное спокойствие Тома раздражало и приводило к мысли о его равнодушии. — Может, все-таки скажешь? — Дилан услышал себя словно со стороны. — Что сказать? — сделал стойку Томас. А вдруг это и есть тот момент для давно необходимого разговора? — Что с тобой сейчас было? — Перепады настроения. Удивительно, что ты так заостряешь на этом внимание, чувак. Давай не будем усложнять. — Да что усложнять? Давай уже откровенно, в лицо! — раздраженно возразил Дилан. — Хорошо. Пусть будет откровенно, — Томас сглотнул и решительно поджал губы. — Ой, да ладно, ты же знаешь, что я люблю тебя. Люблю! — внятно, с некоторой долей мазохизма повторил Томас. — Давай, ты же сам хотел – пусть все будет предельно четко и откровенно! Что-то новое услышал?! — Дилан растерянно усмехнулся. — Я тоже тебя люблю, Томми! Ты же мой лучший друг… — последние слова прозвучали почти жалобно. — В этом причина? «Идиот. Тупой идиот». Дилан мысленно отвесил себе подзатыльник. Пошел на попятную, как настоящий трус. — Забудь! Просто забудь! — рявкнул Том, дернув головой. Челка предательски упала на глаза, закрывая ему лицо. Закон притяжения — ты падаешь туда, куда тебя тянет. На мгновение у Тома закружилась голова, а через секунду он уже понял, что уткнулся лбом Дилану в плечо. И он не оттолкнул, полуавтоматически придержал одной рукой за спину, а другой провел по взлохмаченному затылку. В воздухе возникла тишина. Лишь два неровных дыхания выдавали присутствие. — Придурок… — обиженно выдохнул Том и наконец-то позволил себе уткнуться носом ему в шею. — Дилан, мать твою, какой же ты придурок. Дилан немного отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза с какой-то болезненной усмешкой: — О как! Со мной не соскучишься, — сорвалось у него поневоле. Они переглянулись и оба неудержимо расхохотались. Томас вдруг подорвался, окидывая его возмущенным взглядом. — Эй, может, оденешься? Иначе это смахивает на начало некого порно. Дилан снова расхохотался. — Вообще шутить здесь должен я. — А кто говорит о шутках? — Томас с серьезным выражением лица приподнял бровь, отходя от Дилана на безопасное расстояние — Броди-Сангстер, вы меня пугаете. — Дилан О’Брайен чего-то боится? — Не тебя. — Ага, — ехидно кивнул Том, полагая, что на этом стоит закончить. — Сварить кофе? — Я вообще-то жду этого уже два часа. Пока ты здесь дрых. — А у тебя что, ручек нету? — Эммм… — Дилан отвел взгляд. — Я ничего на твоей кухне не нашел. — О господи, ты как дитя, — Томас закатил глаза и вышел из комнаты. Дилан зашел на кухню практически одетым, на ходу натягивая футболку. Он уловил тонкую вибрацию и нехотя достал телефон. Промелькнувшее сообщение вызвало смешанные эмоции, по большей части чувство недовольства. Бритт: «Когда ты собирался сказать мне, что не приедешь?! Срочно перезвони!» Дилан недовольно нахмурил брови и, несколько раз моргнув, спрятал телефон в задний карман. Как будто ничего и не было. И несколько пропущенных вызовов тоже. — Итак, — Дилан отодвинул стул. — Кофе от самого Сангстера. Должно быть чертовски вкусно. Томас смущенно улыбнулся, разливая содержимое в чашки. Дилан сделал глоток и довольно промычал. — Нравится? — Томас уточнил. Дилан посмотрел ему прямо в глаза, все так же с любопытством и хулиганским азартом. Его ладонь коснулась руки Тома, и он не стал ее отдергивать. — Куда ты сводишь меня сегодня? — Сегодня? Серьезно? Дилан сделал еще один внушительный глоток и удивленно приподнял брови. — Что? — Ты дату видел? Если мы сегодня куда-либо выйдем с тобой, боюсь, это плохо кончится. — Я все еще тебя не понимаю. — 14 февраля, умник. Гребаный день влюбленных. — Ааааааааааа… — Дилан понимающе кивнул. — Так будь моим Валентином на этот вечер. — Мне кажется или ты порой… — Да понял, я понял, Томми. Что ты предлагаешь торчать весь день за приставкой? Ну уж нет. — Кстати, а ты разве не должен в этот день… — Мы так и будем торчать на кухне? Один раунд в игре. И идем гулять. Дилан опустил голову, желая сбежать от его пристального взгляда. — Дил… Желудок Дилана сжался от того, как он в этот раз произнес его имя. — Кто последний, тот… Дилан сорвался с места, едва не выплескивая кофе на стол. Томас рванул следом, так и не закончив свое предложение. Томас многие моменты хранил в памяти как драгоценность. И теперь это был один из них. Он не мог толком истолковать и привести в порядок свои мысли. Или просто не решался. Все время, которое им довелось провести за игрой, Томас то и дело ловил себя на идиотско-счастливой улыбке. И пусть ненадолго — он ведь не мог рассчитывать даже и на это.***
Вечер не задался с самого начала. Уже на первом повороте, Томас натянул капюшон, скрывая свое лицо. Дилан хлопнул его по спине. — Расслабься, Томми. Чего так нервничать? — Вот сейчас меня это раздражает. — Оооооо, боже!!! Это ОНИ!!! — раздался восторженный писк сбоку. — Черт, — Дилан выругался, замедляя ход. — Это уже пятые? — Ты все еще хочешь гулять? Спустя всего несколько минут они вынужденно ушли с центральной улицы, желая скрыться от назойливых глаз. Как ни странно, раньше они могли спокойно пройтись по оживленной улице, не боясь быть задержанными фанатами, но что случилось в этот день? Будто бы тысячи людей провели тайный ритуал, чтобы повстречать их. Вдвоем. Дилан неожиданно для самого себя перешел на бег, едва не сбив с ног задержавшегося у входа в магазин грузного мужчину. Дальше уже Томас несся вслед за Диланом, не успевая смотреть по сторонам. Величественные своды здания проносились мимо, перемешиваясь с дверями и окнами. Наконец, после очередного поворота, когда Томас совершенно потерял счет зданиям, Дилан остановился. Упрямость О’Брайена довела их до абсурдной и смешной ситуации. Запыханные, они еле отдышались. Морщинки в уголках глаз Тома подсказали, что ему весело. — Ты ржешь?! — Ахахах! Боже, Дил, только с тобой я могу попасть в такую ситуацию! Какого хрена ты побежал? Дилан подпер спиной стену, пытаясь восстановить дыхание. — Я??? А ты какого хрена весь вечер твердишь одно и то же?! Фото, фото, фото, не дай бог фото! Что за мания?! — Не думал, что ты воспримешь это всерьез! — Томас страдальчески вздохнул. — Оооооо… так значит? Иди к черту, Сангстер. — Я так понимаю, ужин готовим сами? — Не сами, Томас. А САМ. — Я смотрю, ты слишком хорошо устроился. — А я и не спорю! Дилан подошел к нему, прищурив глаза. — А ты умеешь вкусно готовить? — Я все умею делать! Губы Дилана хитро изогнулись. — Ой ли? — усмехнувшись, Дилан склонился, сокращая расстояние между их лицами. Кончики пальцев коснулись щеки Тома, и легонько провели линию к его уху. Дилан подался вперед, подсознательно ожидая сопротивления. И оно было. — Ты идиот! — зашипел на него Томас, отпрыгивая от него. — Что ты, блять, делаешь?! Первой эмоцией Дилана было недоумение — зачем он к нему полез? Вывести из себя он его точно не собирался… А затем с ужасом понял, что хочет продолжить. Но не был уверен в этом на все сто процентов. Томас озадаченно уставился на него. Продумывать логические звенья мешало участившееся сердцебиение и мысль о том, что Дилан почти поцеловал его. И вполне себе осознанно. — Проверяю твои слова, — невозмутимо парировал Дилан, нарочно облизываясь. — А что? Ты же сам сказал все.***
Томас выбрал классический ужин. Обычно его сестра любила готовить гостям полноценный ужин с первым, вторым блюдом и десертом. Но заморачиваться подобным он точно не собирался. Томас выбрал ростбиф: большой кусок говядины, запеченный вместе с картошкой, луком, чесноком и овощами. — Если бы я знал, что ты на такое способен, я бы переехал к тебе жить, — Дилан подошел сзади, заглядывая за его плечо. — Чтобы ты бросил солнечный Лос-Анджелес ради дождливого Лондона? Сомневаюсь. — Но черт подери, это выглядит чертовски вкусно! — Дилан потянулся рукой в надежде ухватить кусочек. Томас недовольно шлепнул его деревянной лопаткой. — Не готово. Положив ладонь на плечи Томасу, Дилан нежно привлек его к себе. — Как скажешь, шеф! Губы Дилана вдруг задели мочку его уха, а потом медленно скользнули к шее, кожу Томаса тут же начало покалывать. Жар вспыхнул внутри. Когда он добрался до места, где шея соединялась с плечом, его язык коснулся кожи. Томас широко распахнул глаза и напрягся, выворачиваясь из властных объятий. — Зачем ты делаешь это? — выдохнул он, пытаясь собрать ускользающие мысли. Он сорвался. Его озлобленный взгляд впился в лицо Дилана. — Зачем позволяешь? — вопросом на вопрос. Нечестный ход. — Почему тебе так нужно это спрашивать? — Почему? — глаза Томаса прожигали его. — Аааа…. я виноват. Значит, тебя надо послать куда подальше? — Сможешь? — К чему ты ведешь, Дил? Мне очень жаль, если я ввел тебя в заблуждение, если ты мог поду… — пролепетал Томас, неожиданно пряча глаза. — Брось, единственный, кого ты вводишь в заблуждение – это ты сам. — Это неправда! Я вовсе… — слабо запротестовал Томас, чувствуя, как неубедительно звучат его слова. Он попытался сосредоточиться. — Значит, в заблуждение ввожу себя я. Зато именно я знаю, чего ты боишься. — Неужели? — Мы оба знаем, что это разрушит наш рациональный мир, нашу дружбу. И если ты к этому не готов, не готов ничего рушить, прекрати донимать меня, Дилан! — Томас со всей силы отшвырнул деревянную ложку и от злости сжал кулаки, отворачиваясь к столу. — Так что заткнись, сядь и дай мне спокойно приготовить этот гребаный ужин! Дилан не мог издать ни звука. Он не знал, что ответить, лишь ощущал, как горела его кровь. Раздасованный, озлобленный Томас вызывал еще большее желание. Поддавшись внутренним инстинктам, Дилан попытался снова прильнуть к нему. Томас не выдержал. Он произнес медленно и с расстановкой: — Не смей меня трогать. Нахер эти игры! — Нахер дружбу! — с той же расстановкой шепчет на ухо Дилан, хватая Томаса за шиворот. Сангстер поворачивает голову в немом протесте, получая вместо адекватных объяснений грубый поцелуй в губы. Был ли это поцелуй? Или укус взбесившегося зверя? Дилан не смог скрыть громкого стона, вырванного поневоле. Он подхватил Томаса и легким движением усадил его на стол, резко раздвигая ноги и устраиваясь между. Его голова опустилась, губы замерли у его губ, зависнув так близко. — Надоело сомневаться и оправдываться. Надоело обманывать себя… — забубнил Дилан, закрыв глаза от предвкушения. — Прогони меня. Или не знаю, что будет… Сангстер вдохнул, осознавая, что дается ему это с большим трудом. Томасу стоило прогнать его. Немедленно оттолкнуть. Но он не мог вспомнить причину почему. Схватив волосы на затылке, Дилан потянул его голову назад, впиваясь губами в шею, получая ответный полустон. Быть может, они слишком долго раскаляли себя? Чувства, вырванные наружу, захлестнули весь поток сознания. — Твою мать… Что я нахер делаю… — шептал Дилан, прижимаясь всем телом к нему. — Томас… — Заткнись! — рявкнул Сангстер в ответной реакции вцепившись ему в губы. Его зубы задели кожу. Томас ощутил солоноватый привкус крови. Дилан кротко застонал в его рот. Звук, полный желания, послал по нему еще одну волну жара. Томас невольно прогнулся, когда руки Дилана забрались к нему под футболку и обхватили его тело. От внезапного прикосновения мышцы напряглись. Где рассудок, когда он так нужен? Его руки были повсюду. Вместо легких касаний, они грубо исследовали тело Томаса, переступая через грани допустимого. Поэтому когда он спустился ниже положенного, Томас недовольно шикнул. — Дил, Дил… стой-стой… — Томас перехватил его руку. — Говоришь, я боюсь разрушить свой мир? — прошептал он, медленно освобождая руку палец за пальцем. — Кто бы говорил… Томас с тревогой посмотрел на Дилана, он взглянул в ответ, хмурясь с беспокойством. — Это слишком. Это слишком… — Даже для нас? — Особенно для нас. — Но ты тоже хочешь этого? Томас промолчал, – не отрицать же явный факт – который к тому же от неловкого движения откровенно ткнулся в бедро Дилана. На мгновение он отвел взгляд, в уголках губ затаилась усмешка. — Окей. Давай успокоимся, — Дилан ошарашено отошел в сторону, позволяя Томасу спрыгнуть на пол. Они сбросили маски. Теперь все напрямую. Раскрасневшиеся щеки, учащенное дыхание, сумасшедший ритм пульса. Страсть, которую они ощущали мгновения назад, заменилась болью глубоко в сердце.