***
Томас начал сомневаться в том, что это была простая случайность. Но удивленный взгляд Дилана говорил об обратном. Он сам не ожидал его здесь повстречать. И подразумевая слово «здесь», он имел в виду далеко не благотворительный вечер. — Я бы сказал неожиданно, — Дилан подарил ему смазливую улыбку и неожиданно потянулся за поцелуем. — Эй, — Томас шикнул, — совсем все мозги пропил? — деловито поправляя воротник, он отошел на безопасное расстояние. И вот спустя несколько месяцев они снова стоят друг напротив друга, будто бы разъехались буквально вчера. Томас решил, что статус данного мероприятия подразумевал определенный дресс-код. Очевидно, что О’Брайен пренебрежительно отнесся к этому вечеру, не удосужившись избавиться от трехнедельной щетины и найти хотя бы пиджак, не говоря уже о рубашке. Дилан обиженно кивнул и его взгляд потух. — Тебе не кажется, что здесь крайне скучно? Томас закатил глаза, отвлеченно мотая головой из стороны в сторону. — Что же… какими судьбами тебя сюда занесло? Меня увидеть? Томас выдержал паузу, перебирая в голове варианты ответов. Дилан не заставит его нервничать. — Хаха, — протянул Томас. — Оставь свою заносчивость. Я пойду. Мне необходимо найти сестру. — Он не горел желанием найти Аву. Ее общество Томас терпел десять часов перелета. Но выбирая между двух зол общения, Том предпочел бы ее. — Серьезно? Голос его прозвучал слишком низко, глаза смотрели сквозь Тома, как будто вовсе не он, а кто-то другой пытался понять, почему Томас встретил в штыки его несравненную персону. — М? — отсутствующим тоном отозвался Сангстер, предвкушая проявление смешавшихся эмоций собеседника. Томас поразился собственному поведению. Ведь он открыто провоцировал его. Сказать, что не хотел разозлить — соврать самому себе. Но совершенствование ради всеобщего блага никому еще не помешало. Быть может, поумнеет. Дилан несколько раз дунул в трубочку, вызывая бурление в стакане с коктейлем. А может, не поумнеет. Томас неоднозначно покачал головой. — Да ничего, — Дилан облизнул губу, оставляя в покое трубочку. Их взгляды пересеклись. Томас выдохнул с облегчением — хоть что-то. Промелькнувшее недовольство на лице Дилана вызвало легкую волну удовольствия и решимости. Стоит его немного позлить, не все же ему жизни радоваться. — Надеюсь, еще пересечемся, — Дилан смерил его тяжелым взглядом и неминуемо заключил в братские объятия. Дилан почувствовал, как Томас вздрогнул от неожиданного физического контакта, но все же не попытался его прервать, лишь опустил глаза. — Ага… Волной исходившие эмоции, едва позволили Томасу отвернуться. Дилан напрямую гипнотизировал Томаса на протяжении всего вечера, с его лица не сходила усмешка, будто он разрабатывал некий план, известный только ему одному. Томасу стоило признать, что он великолепно владел собой, однако ему на мгновение показалось, что тот был далеко не рад такой холодной встрече. А что еще Дилан мог ожидать? Томас так и не поехал с ним в тот день, когда Кая так нерассудительно забронировала билеты. Внезапная болезнь мамы выбила Томаса из колеи на несколько дней. Возобновление плана показалось ему глупой затеей. Дилан ни в чем себе не отказывал, развлекаясь на всю катушку. Звонки Тома были благополучно проигнорированы. Гордость, выдвинутая на первый план, позволила ему передохнуть и разобраться во всем, что между ними произошло. Рабочая интрижка. Другого названия Томас не смог подобрать. Но сознание упорно твердило иное. Оно беспардонно подкидывало воспоминание того самого дня, когда Дилан назвался его бойфрендом, а мозг срабатывал слишком оперативно, подавая импульсы всему телу, напоминая о его дыхании, обжигающим кожу и мочку уха. В голове проигрывался его голос раз за разом, будто пленку старой кассеты зажевало именно на этом моменте. За это время Томас понял одну простую истину. Перед любовью всегда приходит очарование. Оно было, с самых первых минут их знакомства. В те моменты ему важно было увидеть не просто какие-то положительные, сильные стороны, но и необходимость неповторимости, уникальности, индивидуальности одним словом. И он заболел этой его уникальностью. Заболел, как болеют гриппом или простудой. Он хотел признать, что любил. Но не мог себе этого позволить. Ему стоило переключиться, как с легкостью сделал это О’Брайен, не обремененный никакими обещаниями. И действительно. Уличить или даже обвинить его было не в чем. Томас моргнул, возвращаясь в реальность. — Я сейчас продал бы душу дьяволу за обычную чашку кофе, вместо этого алкогольного пойла, — Томас с пренебрежением отодвинул от себя бокал с шампанским, замечая сочувствующий взгляд Авы. — Кофе? — Чтобы продержаться здесь еще пару часов, мне нужен крепкий кофе. Ава озадаченно поджала губы. — Я тебя не держу, серьезно. Ты можешь идти. — О нет, чтобы ты потом до конца дней моих вспоминала этот вечер? Я на такое не подписывался. Тем более что перспектива одиночного брожения по улицам Лос-Анджелеса не приносит мне радости. Сестра удовлетворенно кивнула. Такой ответ ее вполне устроил, она вновь вступила в диалог с дамой, переборщившей с украшением на своей шее. Она без конца поправляла многоярусный жемчужный ошейник так, чтобы самая нижняя капля — жемчужина нескромных размеров — укладывалась прямиком в ложбинку ее небольшого декольте. Томас немного потерял счет времени, вслушиваясь в пустые беседы собеседников. Ему стоило огромных усилий кивать в соответствии с фразами и улыбаться там, где это было уместно. — Правду говорят, что мысль материальна? — раздался голос. Томас повернулся, даже не удивившись его присутствию. Дилан протянул ему небольшой бумажный стакан, который не вписывался в местный колорит. — Кофе, — уточнил Дилан. — Крепкий, без сахара. Кажется, ты такой любишь, когда чувствуешь себя уставшим. — Спасибо, — поблагодарил Томас, едва скрывая усмешку. Не такому дьяволу он хотел продавать свою душу, но… вполне сойдет. — Ты решил подработать бариста? — момент с запоминанием его предпочтений вызвал в нем теплую волну радости. — Думаю, мне не помешает повышение навыка в этом деле. Томас отхлебнул кофейный и вероятнее всего растворимый напиток, приготовленный где-нибудь за углом и тут же мягко улыбнулся. Конечно же Дилан не мог припомнить тот факт, что растворимый кофе из-за его обработки, не стимулирует, а наоборот расслабляет и усыпляет. — Да, тебе требуется повышение навыков в этой области. Совершенно остыл. Дилан стремительно подался вперед. — Верное замечание, — сказал он, сверкнув глазами. — Пусть это будет умышленным действием с моей стороны. — Умышленно холодный кофе? Это как понимать? — Чтобы ты не обжег свой… — Дилан приоткрыл рот. Кончиком вытянутого языка он провел по верхней губе. — Иееех… Меня сейчас стошнит от этой твоей наигранной… — Эй, — Дилан его перебил. — Но… я бы мог стать твоим личным бариста, чтобы в дальнейшем у тебя не возникало трудностей, подобных сегодняшним. — Думаешь, мне стоит взять тебя на работу? — со сделанным простодушием поинтересовался Томас, наслаждаясь вспыхнувшим взглядом Дилана. Не стоило врать себе — ему нравилось строить ничего не значащий диалог, даже понимая, что в любой момент кто-то может перегнуть палку. — Не думаю, что буду так часто пить кофе. Прости, Дилан, уверен, что ты сможешь найти своим рукам другое применение. — А вот об этом не беспокойся, мне кажется, я знаю, что могло бы тебе подойти. Думаю, я бы в любом случае тебе пригодился. — Не понимаю, о чем ты, — вымораживающим тоном отозвался Томас. Он сразу обратил внимание на ледяной блеск в глазах Дилана и подтекст, вложенный в эти несколько слов. Губы Дилана растянулись в нехорошей усмешке. Затем он медленно, глядя Томасу в глаза, протянул руку к стакану и нарочито задел его, тем самым вылив кофе прямо ему на колени. — Упс… Я так неловок, — протянул он. — Ммм… — сдерживая душивший его хохот, отозвался Томас. Со стороны его покрасневшее от натуги лицо наверняка выглядело возмущенным, но это было только на руку. Пару раз чертыхнувшись, он все же ответил. — Ты же знаешь, я тебе это припомню. — Что же… — Дилан поднялся со своего места. — Боюсь, что в таком виде тебе здесь делать нечего. — Какой дешевый трюк заставить меня уйти отсюда вместе с тобой. Томас покачал головой из стороны в сторону. Два – один в пользу Дилана.***
Несмотря на скептическое отношение к вечным пьянкам Томас согласился зайти к друзьям Дилана, которые как раз устроили обычную повседневно-пятничную тусовку. Он переступил порог двухэтажного дома, совершенно не задумываясь, хочет ли он этого на самом деле. — Жаль, что кофе испортил твои брюки… А мне даже нечего предложить переодеть, — последнюю фразу Дилан произнес с поддельным налетом сожаления, явно желая позлить, и Томас предпочел пропустить ее мимо ушей. Услышав от сестры только одно название города, Томас понял, что поедет сюда по неоднозначной причине. Одна из которых сейчас нахально улыбалась, явно что-то задумывая помимо пролитого кофе. Это заставило Сангстера немного напрячься в ожидании подвоха. — Хорошо, — сказал Томас, — я все понял, ты решил втянуть меня в очередную свою пьяную авантюру. — Мне кажется, я спас тебя от смертной тоски, тем более, что… — Дилан незаметно махнул рукой кому-то в толпу, — выглядишь ты, как унылая какашка. Тебя нужно растормошить! — Ааааа!!! — заорала публика, посвистывая и хлопая в ладоши. На какое-то мгновение Томасу показалось, что он попал на сумасшедший мальчишник, где было место дурацким конкурсам и приколам. Без всякого предупреждения Томаса схватили под руки и, невзирая на его явное сопротивление, потащили в середину комнаты, где стоял небольшой стул со спинкой. Парень не успел сообразить, что к чему, как его безжалостно усадили и примотали самыми настоящими веревками, сведя его шанс двигаться к минимуму. — Эй! Что за дела?! — Добро пожаловать на вечеринку, Томми! — засмеялся Дилан и кивнул диджею. Все стало на свои места: напускная забота испарилась, оставляя место забористому веселью. Спланированный или спонтанный прикол? Из огромных динамиков в углах комнаты раздались басы и несколько друзей Дилана отчего-то зашевелились, приближаясь к Томасу. — Сейчас, дамы и господа, мой дорогой лондонский друг пройдет обряд посвящения в тусовку Лос-Анджелеса! — Аааааа… Чтоб вас! Дилан!!! — завыл Том, закатывая глаза. Его распирало от нахлынувшей волны эмоций. Смех вперемешку с желанием задать Дилану хорошую трепку. Он мотал головой из стороны в сторону, примерно представляя, что его может сейчас ожидать. Но какого было его удивление, когда вместо девушек к нему плавно подошли два парня. Один из них, тем временем, быстро глотнув прямо из бутылки, подошел вплотную к стулу и стал раскачиваться в такт музыке. — Оооо… Да это несерьезно! Развяжите меня! — Томас вздрогнул, как от сильного электрического удара. На несколько мгновений он, казалось, ослабел и громко вздохнул. Дилан налил себе виски, быстро кинул в рот пару ложек салата, взявшегося здесь по любезности одной из его подруг Сьюзен, и закусил виноградом. В идеале оставалось лишь прикурить и, откинувшись на спинку дивана, смотреть шоу. Сначала парни просто гнулись, водили руками в стороны, обходили друг друга, расходились, переглядывались и безудержно хохотали. Дилан закинул ногу на ногу. Он жадно следил за происходящим, стараясь не упустить ни одной детали. Его зрачки расширились, как от наркотика, когда неожиданно вид беспомощного и связанного Томаса пробудил в нем глубинные желания. Дилан начал тяжело дышать, ноздри раздулись от нахлынувшего возбуждения, которое сложно было не почувствовать. Его друзья были прекрасны в актерской игре. Тщетные попытки избавиться от веревки только убавили силы. Томас практически смирился, лишь возмущаясь, когда парни переходили границы разумного, позволяя своим рукам блуждать по его телу. Он несколько раз цокал и восклицал: «Да лааааадно!», то и дело отводил взгляд. Но он не отводил взгляд, когда Дилан танцевал для него. В ту пору, когда они весело проводили время после съемок. О’Брайен усмехнулся, осознавая как давно возникла симпатия. Дилан мог бы подначивать его прозвищем «влюбленный мальчишка», если бы сам таковым не являлся. Хотя ему сложно было выделить отрезок времени, когда Сангстер вдруг занял все его мысли. Это было типичное развлечение. Но сейчас развлечение превратилось в нечто похожее на пытку самого себя. Дилан стиснул зубы. Затея, которая вышла ему же боком. По телу пробежал холодок, то ли виной действо с его другом, то ли невесть откуда взявшийся сквозняк. Дилан инстинктивно заерзал, когда пальцы одного из друзей скользнули по волосам Тома. Через несколько минут спине стало жарко. Одновременно с этим, внизу живота возникло тянущее ощущение, вызывавшее дополнительный дискомфорт, который вскоре грозил превратиться в настоящий кошмар. Все доводы разума, посвященные достижению единственной цели – терпеть ради его же шутки, – все было сметено откровенным жестом его товарища. Дилан недовольно шикнул, когда Мэтт слишком откровенно потерся о ногу Томаса. О’Брайен поднялся медленно, практически плавно и без резких движений приблизился к стулу. Рывком головы он дал понять, что вступает в игру и помощники ему не нужны. Друзья, хохотнув, рванули к стойке с алкоголем. Парень повыше сунул второму смятую купюру. Вероятно, это был обычный спор, что вполне нормально для такого времяпрепровождения. Иначе, что может заставить двух здоровых парней плясать как на кастинг в фильм с сомнительным содержанием? Дилан прокручивал в голове реакцию Томаса. На его лице отразилось удовлетворение. Значит, дело всегда было и будет в чувствах. И только он мог вызвать учащенное дыхание Тома, только его руки могли заставить Сангстера нервно сглотнуть. Когда Дилан стал напротив него, Томас судорожно выдохнул. Нелепая шутка могла закончиться чем-то нехорошим. Коснувшись его коленями, Дилан положил руку на его левое бедро, и провел снизу вверх. Сквозь ткань Томас чувствовал, как горячи его ладони. Он поднял голову вверх и увидел широко раскрытые покрасневшие глаза Дилана. У Томаса внезапно увлажнились ладони. Казалось, пространство между ними уменьшалось и сокращалось настолько, что Томас чувствовал, теплое дыхание, и более того, ему казалось, что он полностью соприкасается с его телом. Разумеется это был лишь обман: разбушевавшаяся фантазия, потерявшая контроль. — Да ладно, с меня хватит, Дил, — кивнул Томас на веревки. Дилан вальяжно отхлебнул жидкость из стакана. Голос Тома прозвучал несколько чопорно, но это все же лучше, чем ощущать внутри предательский озноб. «Мы же на людях, идиот». Если его компания не в курсе некоторых обстоятельств, произошедших между ними, вскоре может возникнуть неловкая ситуация. За спиной послышался очередной свист и хохот, но его теперь это совершенно не интересовало. Мир сузился до хорошо знакомого мужского запаха, до вожделеющего взгляда. Его затягивало в эти ощущения, не дав шанса остаться равнодушным. Сверлящие в спину взгляды лишь добавляли пряности, но нисколько не препятствовали накатившему удовольствию от предвкушения. Томас расслабился, тихо втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Он готов был поспорить, что его связанное тело — некоторого рода фантазия Дилана. Иначе как объяснить вдруг вспыхнувший азарт в его глазах. Дилан протянул руку и запустил ее в волосы Тома, перебирая их почти нежно, без малейшего намека на грубость, а того буквально разрывало на части от нахлынувшего вдруг возбуждения. Томас инстинктивно поерзал, пытаясь хоть немного снять мучительное давление внизу. Дилан довольно ухмыльнулся. Ему приносила удовольствие мысль, что Томас реагирует так только на него. Рядом с ним Дилан терял голову. Он испытывал пронзительное наслаждение, граничащее со страданием, которое все нарастало, грозя перейти порог человеческого восприятия, но противостоять его силе было невозможно. Пуговица на рубашке поддалась не сразу. Но вот ворот распахнулся, оголяя горло и выставляя напоказ узкую полоску кожи. В реальность Дилана вернула вдруг образовавшаяся тишина вокруг. Музыка исчезла, как и смех и веселье. Дилан инстинктивно сделал шаг назад и в свойственной ему манере расхохотался, возвращая атмосферу этой вечеринке. Как только Томас освободился от веревок, он молниеносно схватил Дилана за руку и потащил на второй этаж, подальше от музыки и пьяных криков. — Эй, полегче, — Дилан ухмыльнулся. — Какого черта ты устроил?! — с раздражением зашипел Томас, не рассчитав с личным пространством. Их носы опасно соприкоснулись. Он сжал кулаки, едва сдерживая желание стереть эту дурацкую самоуверенную ухмылку с красивого лица. — А кто первый начал-то? — Дилан широко улыбнулся и Томас понял – его друг застрял в вечном веселье. — Серьезно? — Остынь. — Я спокоен. БЫЛ! До всех твоих провокаций! — Значит, ты ведешь себя, как ни в чем не бывало, как будто ничего не было, а тут срываешься из-за глупой шутки? И как тебя понимать? — Дилан, — Томас рванул его за ткань и без того растянувшейся футболки, — это я себя веду странно?! Кто бы говорил! Ушел в голливудский запой, наплевав на все, в том числе и на… — Томас запнулся. Опускаться до сентиментальщины он не собирался. — Ты мой, — прошептал Дилан, улыбаясь, — а я твой. — Это был его первый и последний аргумент. — Я знаю, — рыкнул Том, в который раз думая, что все это слишком бешеная привязанность. Их поцелуй продлился несколько минут, пока оба не начали задыхаться от подступившей страсти. — О, да, мне не хватало тебя, — промычал Дилан, обхватив волосы на его затылке. Теплая ладонь легла поверх его, такое приятное живое тепло. Томасу хотелось грубо нагнуть его в этом коридоре, похоть и злость смешались в опасную химию, пустившую свой отравляющий яд по венам. — Воу, чувак, только не здесь! — Дилан будто очнулся. Он хотел сказать что-то еще, но его прервали на полуслове. Томас с силой дернул его за руку, увлекая за собой в первую попавшуюся комнату. — Я люблю всякие авантюры, но это плохая идея, Томми. — Заткнись. Внезапно он ощутил странное волнение, зарождающееся внутри, нарастающее чувство безрассудства и сопутствующее ему ощущение свободы. Томас схватил его за плечи и толкнул в темноту, прижимая к некому подобию комода. Ему кажется, что они оба физически ощущают неровный ритм безумно бьющихся в груди сердец. Дилан судорожно хватает губами воздух, когда Томас прижимается губами к его шее. Он не пытается снять с него одежду, лишь резким движением приспускает его шорты. — Эээээээй, Томас?! Что-то ты разошеееееееее….лся…ааааау! — от неожиданности Дилан дернулся, превращая данное замечание в тихий крик. Он никогда не видел Томаса в таком состоянии, находящимся на грани возбуждения и злости. Он ощутил в нем жажду обладания, и долго сдерживаемое томление, и что-то темное, довольно жгучее, опаляющее до слепоты. Дилан взвыл от резкости его действий, от того как властно, уверенно и напористо Томас совершал механическое движение, готовившее его тело для большего. Что-то подсказывало Дилану, что это ему еще повезло. В таком состоянии Томас мог решиться на крайнюю грубость проникновения. Дилан чувствует, как в голове мутнеет, а внизу медленно зреет приятная, хоть и мучительная тяжесть. Дилан не удерживает стона, услышав, как Томас расстегивает ширинку и в бедро ему упирается твердое доказательство его желания. Так и не разобрать чего больше боли или удовольствия. До следующего толчка, а потом снова и снова. На мгновение Томас показался ему незнакомым, безжалостным и суровым, совсем не похожим на того парня, который смущался и смеялся от каждой его шутки. Томас сдержанно издал звук, больше напоминающий вздох. По его венам пустили расплавленный металл. Долго? Коротко? Быстро или медленно? Все стало уходить и смываться из сознания, кроме нового ощущения. Дилан громко выкрикнул, когда Томас прикоснулся к его изнывающей плоти. Мысль о том, что он даже не в своем доме, заставила его прикусить губу. Неожиданно Томас громко хмыкнул, наклоняясь к его уху. — От чего же нет? Пусть услышат, как тебе нравится моя компания. Никаких секретов от друзей, так? — с издевкой произнес Томас, и Дилан выругался в голос, не в силах выразить свое состояние цензурными словами. — Ну же, давай, Дилан, я знаю, ты можешь громче! Томас уткнулся лицом в изгиб между плечом и шеей и горячо задышал ему в ухо. Закрыв глаза, он медленно покачался из стороны в сторону. Это движение пробудило неожиданную чувствительность, и Томас сам несдержанно застонал. Предательски громко, не скрывая истинного наслаждения. Дилан зажмурил глаза. От мысли быть застуканным в таком положении его тело охватила дрожь. Дилана затрясло. Собственное возбуждение выкручивало все изнутри, а взгляд Томаса ощущался на коже как огонь лазерного прицела. Все это изрядно било по нервам, обостряя восприятие до предела. Сейчас он чувствовал и тяжелое дыхание Томаса, и звуки шагов в коридоре. Томас приподнял Дилана, повернув его голову в бок, он вцепился приоткрытые губы жадным подчиняющим поцелуем. Возможно, это могло на какие-то доли секунд заткнуть их обоих, пока шаги за дверью не утихнут. Томас не закричал, когда его накрыла волна эйфории. Просто выгнулся, и по комнате прокатился его сладкий, тягучий стон. Дилан, ощутив свободу, выпрямился и наконец обернулся, впиваясь взглядом в лицо Томаса. Он осторожно положил ладонь ему на живот и медленно провел вверх до самого горла. Томас же смерил его взглядом, сверху вниз и замер, подозрительно улыбаясь. В следующее мгновение Томас опустился на колени и открывшаяся картинка заставила Дилана изумленно открыть рот. — Да ты шути… Оуоу! О…б-б-оже, Томас… . . . . — Я… — Томас сглотнул ком в горле. Почему там мало слов и звуков, чтобы сказать, показать, дать почувствовать? — Знаю… — Дилан кивнул, поглаживая дрожащими пальцами его лицо. Он тоже чувствовал это. Всем сердцем. Улыбка. Пусть и слабая, но такая мягкая. Дилан обнял Томаса за плечи, уткнулся лицом в его шею, касаясь губами вены. — Побудь здесь еще немного. Я уже скучаю по тебе. — И произнося слово «здесь», Дилан подразумевал далеко не дом.