Мгновения любви

      Ульяна Дружинина никогда не могла представить, что будет встречать Новый Год вот так: беременная и одинокая. Брат и родители хотели приехать, но Ульяна отказалась. Не пошла она и к Соне, которая звала в гости и грустно улыбалась. Видеть толпу наряженных сильных мира сего было выше сил Ульяны. Не отозвалась она и на приглашение коллег по НИИ. Их сочувствующие взгляды и тщательный выбор слов в разговорах отзывались головой болью.       Она осталась дома, в большой квартире с голубыми, точно припорошенными снегом обоями и мебелью цвета слоновой кости. Иногда ей казалось, что она живёт в ледяном дворце, а дома не теплей, чем на улице.       Ульяна сидела в пижаме и халате на диване. Смотрела, как за окном взрываются огненные разноцветные брызги. Куранты пробили свои положенные двенадцать раз, и Ульяна вошла в новый год. Туда, где уже не было Дружинина.       «Ну вот и всё», ― подумала Ульяна, а вслух произнесла:       ― Я теперь, Венечка, там, где тебя нет.       Золотое колье с рубинами ― свадебный подарок Вениамина ― обхватывало шею, словно удавка. Ульяна редко надевала это тяжёлое украшение, стеснялась выполненных в виде капель драгоценных камней, но сейчас просто не могла поступить иначе. Она верила, что Дружинин видит её. Ульяна даже ездила к медиуму в культурную столицу, но не была уверена, что пришедший к ней дух Вениамина не плод её воображения.       Вениамин Дружинин умер всего шесть недель назад, а Ульяна до сих пор вздрагивала, когда звонил телефон. Она ждала звонка мужа, но знала, что он больше никогда не позвонит. Вот и сейчас от резкого звука сердце подпрыгнуло под самое горло. Ульяну замутило. Она рассеянно скользнула пальцами по округлившемуся животу и потянулась к телефону.       Звонила Соня. Ульяна с тихим вздохом разжала пальцы, смартфон выскользнул и с тихим стуком утонул в ворсе ковра. Насколько несчастной была Соня, чтобы в новогоднюю ночь звонить подруге, а не проводить время с мужем?       Ульяна вспомнила, как Соня после похорон целовала её, дыша в губы фруктовой отдушкой крепкого алкоголя и мятой. Соня тогда обещала, что будет помогать, и вместе они справятся. А Ульяна просто лежала в её объятиях, пока подруга перебирала её обесцвеченные длинные волосы пальцами с отличным алмазным маникюром.       Ульяна не думала, как будет платить за квартиру в элитном доме, как вообще дальше жить. После смерти Дружинина она делала всё по привычке: пила, ела, принимала душ, ходила в женскую консультацию и всё больше спала, если не работала. И больше не посещала банкеты и презентации.       Потому что помнила.       ― And I’ll leave all those others celebrating. All the things that they have done. ― Мелодия играла: Соня продолжала упорно звонить.       «И я оставлю все эти торжества, ― подумала Ульяна, глядя на фотографию Сони на экране и падавший за окном прошлогодний снег. ― Все то, что они натворили».       Она знала английский чуть ли не как второй родной язык: поэтому и выступала на международных конференциях, откуда уже по протекции своего научного руководителя попала в НИИ, где работал Дружинин.       Ульяна после смерти Вениамина продолжала ходить на работу, с трудом отвоевав у начальства кабинет, который они раньше занимали вместе. Она помнила, как Вениамин в один прекрасный день вместе с коллегой Максом Ларионовым принёс письменный стол специально для неё. И установил его так, чтобы можно было поворачиваться на стуле к Ульяне и целовать её.       Ульяна машинально делала свою работу, смотрела до сухости в глазах и ломоты в спине в микроскоп, купленный в лабораторию с последнего гранта, из-за которого Дружинин и поругался после конференции с профессором Абрикосовым.       Она чуть улыбнулась, перебросив небрежную косу через плечо. Абрикосов и вызвал «Скорую помощь», когда обнаружил на трассе врезавшийся в лесовоз «Мерседес» Дружининых. Ульяна этого не помнила, но по бумагам выходило так.       Зато помнила навеки остановившиеся голубые глаза Вениамина, чёрное небо и ужасные слова, которые они наговорили друг другу. Дружинину было всего пятьдесят три года, а Ульяна в пылу ссоры обозвала его стариком, за которого бывает стыдно.       Но исправить уже ничего не могла. Только уйти из страшного старого года в новый.       ― Я скучаю по тебе каждый день, ― прошептала Ульяна, положив голову на стопку бумаг, которые забрала из кабинета Дружинина после похорон. Она разрывалась между желаниями убрать его вещи и видеть их постоянно. Обычно заканчивалось тем, что Ульяна перекладывала их с места на место, обещая себе разобраться во всём завтра. Или на следующей неделе. Или после годового отчёта. ― С новым годом, мой дорогой. С новым годом.