Мгновения любви

      Их серебристый Мерседес быстро ехал по асфальтированному шоссе по направлению из области в город. Дорога пролегала через лес, и деревья буквально обступали с обеих сторон трассу. Раскидистые ветви вечнозелёных елей, сейчас припорошенные снегом, изредка задевали проезжающую мимо них машину, оставляя на лобовом стекле смазанные разлапистые росчерки. В такие моменты Вениамин всякий раз недовольно хмыкал, нажимая на кнопку, запускающую стеклоочистители. Пара механических движений ― и стекло вновь становилось прозрачным, лишь мелкие капельки воды напоминали о том, что здесь недавно был снеговой след.       Ульяна, откинувшись на спинку сиденья, смотрела на дорогу, изредка переводя взгляд серо-зелёных глаз на мужа. Она и Вениамин возвращались с научной конференции, проходившей в одном из областных НИИ. Ульяна была приглашена вместе с мужем, и это, видимо, стало камнем преткновения и вызовом для давнего недруга и завистника Вениамина ― профессора Абрикосова.       Дмитрий как-его-там с невыразимым смаком и сарказмом отметил, что Вениамин Дружинин, видите ли, слишком горд, чтобы признаться самому себе, что дни его научного блеска идут к закату, вот и выбрал себе на старости лет молодую жену ― разминать старые кости, ведь мозги уже не те.       Вениамин, конечно же, ничего не ответил насчёт жены, а вот грант на исследования, который он «увёл» у Абрикосова, припомнил. Оппонент вспыхнул, сказал какую-то гадость и вернулся к шведскому столу ― заедать обиду.       Инцидент, казалось, был исчерпан, но настроение у Вениамина испортилось, а появление Игоря ― спонсора конференции, с женой, стало последней каплей. Муж, поприветствовав спонсора и маленькую несчастную Сонечку, чуть резче, чем обычно, взял под руку Ульяну и увёл с банкета, даже не дав попрощаться со знакомыми. Не отвечая на вопросы и не реагируя на вскинутые брови жены, Вениамин усадил её в машину, уселся сам и повёл Мерседес назад в город.       Они ехали чуть меньше четверти часа, за которые Вениамин не произнёс ни слова, а в душе Ульяны уже успело разрастись чувство вины. Ей отчаянно хотелось поговорить с мужем, как-то взбодрить его, прогнать хандру, которая, увы, накатывала на него с завидной регулярностью.       ― Вень, Веня, ― сперва тихо, а затем чуть громче позвала Ульяна. ― Ну поговори со мной, Дружинин!       ― Ты уже всё сказала, Уля, ― не отрываясь от дороги, ответил Дружинин. ― Добавить нечего. ― Его руки, лежавшие на руле, напряглись, а пальцы с силой обхватили обод. ― Я-то думал, мы друг с другом честны.       ― Да с чего ты так завёлся? ― с нескрываемым недовольством спросила Ульяна. ― Бог с ним, с этим Абрикосовым! Мало ли, что он сказал.       ― Абрикосов своим сарказмом втоптал меня в грязь не только как мужчину, но и как учёного, ― резко ответил Дружинин, прибавляя газу, словно пытаясь быстрей уехать от случившегося и от сложившейся проблемы. ― А ты ― молодец, вместо того, чтобы промолчать, начала говорить про Игорька!       ― Да что я такого сказала про Игорька? ― чуть повысив голос, спросила Ульяна. ― Тебя что, задело моё высказывание о том, что Сонечка в погоне за деньгами просмотрела то, что её муж ― старый пень с перманентным запахом изо рта?       ― Умница, Уличка, догадалась! ― криво усмехнулся Вениамин, выкручивая руль, отчего машину слегка занесло, и Ульяне пришлось вцепиться в потолочный поручень.       ― Веня, ты что, считаешь, что это был камень в твой огород? ― округлив глаза и выпрямившись, повернувшись к Дружинину, спросила Ульяна.       Даже сидя, она смотрела на мужа сверху вниз: низкорослый, но широкоплечий Дружинин был ниже жены на полголовы, а когда она надевала каблуки, то становился и вовсе маленьким на фоне высокой хрупкой Ульяны. Она никогда не придавала этому значения, но сегодня, казалось, всё было против их спокойного и мирного возвращения домой.       Очередная еловая ветка с размаху хлестнула по лобовому стеклу, да так резко и громко, что Ульяна вздрогнула от неожиданности. Дружинин, неотрывно смотревший на дорогу, чуть дёрнул головой, как будто хотел повернуться к жене, но, повинуясь уязвлённому самолюбию, не стал этого делать, а просто протянул руку и включил стеклоочистители.       Наблюдая за мужем, в котором боролись забота о ней и гордость, Ульяна чуть улыбнулась. Взмах «дворника» ― и ёлочного смазанного следа уже нет.       Если бы их ссору можно было бы стереть так же легко, как след от еловой ветви!       ― Веня, если ты так будешь реагировать на всё подряд, то заработаешь не только инсульт, но и смерть харизмы, ― попыталась пошутить Ульяна, но тут же поняла, что опять сказала лишнее. Дружинин нахмурился и, наконец, повернул к ней голову. Взгляд его голубых глаз из-за стёкол очков и насупленных густых бровей, не предвещал ничего доброго.       ― А ты уже, я смотрю, вырыла мне могилку, ― ехидно произнёс он, внимательно глядя на выпрямившуюся и поджавшую губы Ульяну. ― Видимо, сегодня ты жалела не только Сонечку, но и себя.       ― Веня, ты вроде не пил сегодня, а ведёшь себя как подросток! ― резковато парировала Ульяна, скрестив руки на груди. ― Да и чего ты прицепился к Сонечке и Игорю? Как будто других пар с разницей в возрасте в мире нет!       ― Среди моего окружения ― нет, ― коротко ответил Дружинин, доставая сигарету и, пару раз вхолостую чиркнув колёсиком зажигалки, поджигая её. ― Не знаю, как принято у вас ― молодых сотрудниц и аспиранток. ― Он глубоко затянулся, выпуская дым в приоткрытое окно.       ― Ну и фантазии у тебя, Дружинин, ― ехидно, чтобы скрыть обиду, ответила Ульяна. ― Вот с чего ты это взял ― что я сожалею о нашем браке и сочувствую Сонечке как самой себе?       ― А я тебе так скажу… ― начал было Дружинин, наклоняясь к Ульяне так, что она почувствовала его пропитанное запахом табака дыхание.       ― Смотри на дорогу! ― резко выкрикнула Ульяна, заметив краем глаза мелькнувший в просвете деревьев свет фар.       Вениамин открыл было рот, чтобы что-то ответить, и в следующую секунду резко повернул голову, глядя вперёд расширившимися от удивления и страха глазами. Дымившаяся сигарета выпала из его пальцев и, рассыпав крошки горевшего пепла, упала куда-то вниз.       Ульяна обернулась, чтобы посмотреть, что же такое увидел Дружинин, и сердце её остановилось: из-за стены деревьев неожиданно показался дорожный свёрток, с которого, тяжело двигаясь, заезжал на трассу огромный мощный ЗИЛ-157. До гиганта, который, грузно раскачивая кузов, выехал на шоссе, перегородив собой полосу, было не более чем сорок метров.       Яркий резкий свет фар «трумэна» на мгновение ослепил Ульяну, а затем, когда она повернулась к мужу, раскрыв рот в беззвучном крике, высветил на невероятно долгое мгновение все черты лица Дружинина ― аккуратную бородку, большие очки в простой оправе, неглубокие морщинки, покрывавшие всё его лицо. Глаза Вениамина были широко распахнуты, а руки, казалось, намертво вцепились в руль. Стремясь предотвратить столкновение, он резко нажал на педаль тормоза, отчего Ульяне показалось, что вся машина содрогнулась, а оси исступлённо завизжали, и резко дёрнул руль вправо.       В следующую секунду перед глазами Дружининой встал обшарпанный кузов «трумэна» и огромные, заляпанные раскисшей грязью колёса. А потом стало темно.       Усталость.       Ульяна ― юная выпускница престижного университета, гордо вышагивала в изящных туфлях на высоких тонких каблуках по гладкому, отмытому почти до зеркального блеска, полу НИИ. Её переполняла гордость, она просто ликовала, чуть улыбаясь сдержанной, но победной улыбкой ― она получила эту работу.       Ульяна, деловито подбрасывая в руках папку с документами и материалами проекта, обогнула ведро с водой, оставленное уборщицей, и, не обратив внимания на предупреждающий знак «скользкий пол», свернула в коридор. Она сделала всего шаг после таблички, и тут же вдруг почувствовала, как каблуки её туфель заскользили по мокрому полу. Ульяна раскинула руки, стараясь удержать равновесие, но в этот момент её нога подвернулась, каблук мерзко проскрежетал по полу, и вот она уже падала в вихре белых бумажных листков, которые выпали из папки, выскользнувшей из её рук.       Она неровно вздохнула и тонко вскрикнула, как вдруг сильные руки подхватили её и поставили ровно, чуть придерживая за локти.       ― Осторожнее надо быть, девушка, ― произнёс приятный мужской голос, пока Ульяна чуть дрожавшими руками отбрасывала с лица пряди обесцвеченных волос. ― Так и упасть недолго.       ― Спасибо, ― виновато улыбнувшись, проговорила Ульяна, смущённо глядя на невысокого мужчину, который продолжал поддерживать её за предплечья. ― Может быть, вы поможете мне собрать бумаги?       Боль.       Она порывисто положила руки ему на плечи, снимая с него пиджак, который, тихо прошуршав, упал на пол. Ульяне уже было всё равно, что она в запачканных раствором формалина перчатках провела пальцами по коротко подстриженным тёмным волосам Дружинина, который одним движением сдёрнул с лица очки и бросил их куда-то в сторону, впившись в ярко накрашенные губы Ульяны поцелуем. Она крепко обняла его, закинув ногу ему на бедро, упираясь ступнёй в полку стоявшего за спиной Вениамина стеллажа.       Подхватив её за бёдра, Дружинин усадил Ульяну на прохладный кафельный стол, что-то бормоча и стараясь справиться с тугим узлом галстука.       ― Что мы делаем? ― хрипло проговорила Ульяна, и ей показалось, что её голос, отразившись от стен препараторской, многократно усилился.       ― Меня больше интересует, почему именно сейчас? ― ответил Вениамин.       Тошнота.       ― Да, ― стараясь говорить уверенно, произнесла Ульяна, стоя под руку с Вениамином в торжественном зале бракосочетаний. ― Я согласна. На всё, ― чуть тише добавила она.       Страх.       Яркий свет залил глаза, а металлический скрежет заполнил всё вокруг. Она не может умереть просто так, билась в сознании Ульяны мысль, не может…       Она резко открыла глаза. Первые мгновения перед ней всё плыло, а голоса и звуки, которые она слышала, доносились, казалось, откуда-то издалека. Ульяна пару раз моргнула, и перед ней из вязкого тумана, смешанного с жуткой головной болью и тошнотой, выплыло сосредоточенное и озадаченное лицо врача «скорой помощи».       ― Очень хорошо, что вы пришли в себя, ― произнёс молодой парень, ― наверное, ещё студент. ― Говорить можете?       ― Кажется, могу, ― негромко проговорила Ульяна, ощущая неимоверную сухость во рту. ― Что случилось? ― она попыталась было сесть, однако врач мягко, но настойчиво положил руку ей на плечо, заставляя лечь.       ― Вы и ваш муж попали в аварию, ― коротко ответил парень. ― ЗИЛ-157 выехал на трассу, а ваша машина, хоть и затормозила, но ей не хватило каких-то десяти метров, чтобы избежать столкновения.       Ульяне показалось, что врач чуть слышно вздохнул. Она устало прикрыла глаза. Они попали в аварию. Теперь Дружинин будет долго нудить по поводу того, что машина всмятку, страховку получать долго, а ездить ― надо. Дружинин…       Её сердце как будто пронзили раскалённой иглой. Не обращая внимания на попытки врача удержать её, Ульяна быстро села и даже попыталась встать, но от резких движений голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Понимая, что её сейчас вырвет, она махнула рукой врачу, который подхватил её и чуть высунул из кузова «скорой» ― и как раз вовремя ― Ульяну стошнило.       Рот заполнился отвратительным привкусом съеденных накануне блюд с примесью желчи. Немного подождав, пока её перестанет трясти, а свежий воздух наполнит лёгкие, Ульяна, послушно сев на место и приложив пакетик со льдом ко лбу, спросила:       ― Где мой муж? ― Она шумно дышала, не отводя взгляда от врача, который, как ей показалось, очень не хотел отвечать на вопрос. ― Прошу вас, скажите, где мой муж? ― Ульяна старалась не кричать, но голос повышался против её воли.       ― Мне очень жаль, ― негромко ответил парень, чуть отведя взгляд в сторону.       Он, видимо, не привык сообщать подобные новости, а Ульяна не привыкла их получать.       ― Нет, ― прошептала Ульяна и, уронив пакетик со льдом и подавшись вперёд, вцепилась в рукав толстой тёплой куртки врача. ― Я не верю! ― Она с силой выкрутила ткань рукава, но парень, казалось, не заметил этого. ― Здесь должны быть гаишники, следователь… я могу с ними поговорить?       Ульяна выпустила скомканный рукав куртки и беспомощно огляделась. Ей казалось, что она сейчас заплачет.       Словно в ответ на её вопрос о следователе, к машине «скорой» подошёл мужчина в форме.       ― Капитан Дёмин, ― представился он, вытаскивая из папки с документами бумагу и продолжая заполнять уже начатый протокол. ― Ульяна Владимировна, примите мои соболезнования.       ― Откуда вы знаете моё имя? ― спросила Ульяна, внимательно глядя на капитана.       ― «Скорою» и нас вызвал друг вашего мужа, ехавший следом за вами, ― коротко ответил Дёмин. ― К тому же, ― Ульяне показалось, что он чуть вздохнул, ― я был знаком с Вениамином Григорьевичем ― у него училась в аспирантуре моя жена.       ― Неля, ― прошептала Ульяна, вспомнив жену капитана и его самого, ― он пару раз встречал её из НИИ. ― Я вас вспомнила.       Она узнала Дёмина, а вспомнив Нелю, вспомнила Дружинина.       Его. Больше. Нет.       Эта мысль обожгла сознание, разорвала душу, скрутила и словно высушила сердце. Ульяне показалось, что она сейчас упадёт на колени и завоет, словно простреленная навылет волчица. Она потеряла мужа. И всё из-за снега, елей и Абрикосова.       К горлу подкатил комок, и Ульяна, чтобы не всхлипнуть, закусила до крови ладонь, но это помогло мало.       Из глаз текли слёзы, а она вытирала их, не боясь смазать и без того растёкшуюся и осыпавшуюся тушь. К чему ей теперь красота, когда Дружинин?..       ― Я хочу посмотреть на него, ― негромко произнесла Ульяна, поднимая глаза на стоявшего рядом с ней капитана. ― Он был моим мужем.       ― Вы уверены? ― с сомнением спросил Дёмин, держа на сгибе руки объёмную папку с документами, поверх которой он положил лист протокола.       ― Какими бы ни были наши последние часы, я любила его. ― К горлу вновь подкатил комок, но Ульяна, собравшись с силами и стараясь не обращать внимания на головокружение, боль в висках и ране на лбу, поднялась с носилок.       Мир перед глазами на секунду поплыл, а затем она, поддерживаемая оказавшимся на удивление отзывчивым Дёминым, осторожно спустилась с подножки, стараясь аккуратно ступать подошвами сапог на каблуках по скованной льдом обочине.       Силясь как можно меньше опираться на руку капитана, Ульяна, несмело шагая, подошла к накрытым простынёй носилкам, которые так и стояли рядом с распахнутым кузовом второй машины скорой помощи.       Сначала она даже не заметила, что пошёл снег. Только когда прохладные хлопья, покалывая, опустились на её разгорячённое лицо, Ульяна, встрепенувшись, подняла голову, устремив взгляд в затянутое облаками чёрное небо, освещаемое лишь светом фар стоявших на перекрытой трассе машин. Она подняла руку и коснулась кончиками пальцев раны на лбу, которую уже успели зашить парой стежков. Теперь останется шрам, мелькнула у неё мысль.       «Шрам останется не только на лбу». ― Ульяна глубоко вздохнула и вплотную подошла к носилкам.       Она сначала робко коснулась простыни, которой был накрыт Дружинин, а затем её пальцы словно свело судорогой, и они неистово сжались, комкая ткань. Пытаясь совладать с собой, Ульяна резко рванула простынь в сторону, отчего та тяжёлыми, как показалось, складками, соскользнула вниз, открывая бледное застывшее лицо Дружинина.       Глядя на мужа, неподвижно лежавшего на носилках, Ульяна не могла поверить, что меньше часа назад она в пылу гнева сказала ему, что ей бывает стыдно от того, что он у неё такой старый. Сейчас она просто стояла рядом и, как зачарованная, смотрела прямо в его остекленевшие голубые глаза, которые почему-то никто не догадался закрыть. Из его рассечённого лба текла кровь, которая, уже успев свернуться, тёмной коркой покрывала русые с проседью волосы.       Ульяна протянула бледную, дрожавшую от напряжения и пережитого ужаса руку, и, бережно касаясь кончиками пальцев лица Вениамина, закрыла ему глаза.       ― На нём и так есть мои отпечатки и всё остальное, ― ответила она на немой вопрос капитана. ― Так что не переживайте за чистоту улик.       ― Может быть, вам стоит вернуться в «скорою»? ― негромко произнёс Дёмин, внимательно глядя на Ульяну. ― В вашем положении…       ― Если бы я могла потерять ребёнка, я бы потеряла его уже сейчас, ― чуть резче, чем хотела, ответила Ульяна. ― А вообще, откуда вы знаете? ― Она порывисто приложила руку к едва заметно округлившемуся животу, который было сложно нащупать, не то, что разглядеть.       ― Медики сказали, ― пожал плечами Дёмин. ― И в бардачке машины нашли витамины.       При воспоминании о витаминах на глаза Ульяны навернулись слёзы. Дружинин купил их перед выездом из города, хмуро заявив жене, что ссора ссорой, а ребёнок не виноват в том, что его отец ― старик, а мать не умеет выбирать себе мужчин.       Она вспомнила и слова мужа перед тем, как он повёл машину, не пристегнувшись: «Лучше уж я, чем ты».       ― Десять метров, Венечка, ― прошептала, стиснув кулаки так, что острые ногти до крови расцарапали кожу, Ульяна. ― Почему я не сказала тебе смотреть на дорогу десять метров назад?