Человечность

Пин взял гаечный ключ нужного размера. Лосяш активно делал записи в блокноте, без остановки передвигаясь из стороны в сторону, высчитывая формулы и записывая результаты. Они оба были весьма увлечёны постройкой столь сложного механизма и с нетерпением ждали, когда смогут испытать это в действии. Крош и Ёжик прибежали в полдень, когда машина была почти готова. Оставалось только закрепить последний болт. — Ёлки-иголки, какая интересная штуковина! — восхищённо произнёс Крош. — А что это такое? — Это есть новый шаг в будущее! — поднял руку с гаечным ключом механик, довольно улыбаясь. Лосяш подошёл к ним, что-то пробурчал под нос. Затем перевёл нетерпеливый взгляд на мальчиков. — Это должно стать шагом вперёд для науки! Научиться сгибать пространство и покорять любые точки Вселенной, всего за секунду. Мы будем способны перемещаться на планеты в сотнях и даже тысячах световых годах от нас! — Потрясающе! — одновременно произнесли Крош и Ёжик, продолжая разглядывать механизм, который походил на кольцо. Слева к нему крепились экран и клавиатура. Пин закрутил последний болт и активировал устройство при помощи пульта. Экран загорелся яркими помехами. Засветились шесть нулей. Разноцветные лампы на кольце портала ярко вспыхнули. Лосяш подбежал к экранам, быстро застучал по клавиатуре. Высветились какие-то цифры. Пара нажатий кнопок и вот, вместо шести нулей появились числа. В «кольце» воздух полыхнул, и образовалась полупрозрачная «плёнка». — Компрессия! — воскликнул Пин, укладывая гаечный ключ в специальный ремешок на поясе. Учёный записал полученные данные в блокнот. — Теперь нужно проверить, что может находиться с другой стороны, — с этими словами Лосяш закинул в «плёнку» маленькую камеру на колёсиках. Она пропала на другой стороне. Сигнал от неё шёл недолго. Изображение под цифрами говорило о том, что камеру забросило в атмосферу газового гиганта, похожего цветом облаков на Нептун. Цифры изменились. Следующим полетел крошечный летающий дрон. Он показывал уже атмосферу искрящуюся множеством молний. Снова изменение координат. Ещё один дрон исчез в «плёнке». Третья камера показывала Марс. — Круто-о-о! — протянул Крош. — И как далеко эта штуковина может забросить? — Пока что мы тестируем Солнечную Систему. После этого мы пойдём дальше, — ответил учёный. — А он может забросить в другую галактику? — Вполне. Но нужно ещё всё проверить и удостовериться, что это действительно так. Да и есть риск, что он может выбросить в открытый космос. Так что всё ещё впереди. Ещё несколько дней они тестировали машину, по координатам всё дальше удаляясь от Солнечной Системы. Дроны работали исправно лишь там, где у планет была не слишком высокая или низкая температура и присутствовала твёрдая поверхность. Они позвали мальчиков, когда собирались запускать очередной дрон в самый край галактики. По крайней мере, на это указывали расчёты. Крош и Ёжик прибежали утром, когда всё уже было готово и оставалось задать необходимую формулу. Пин держал в руках маленькую камеру, похожую строением на Шароскоп. Это был самый волнительный момент не только для них, но и для всей науки в целом. Лосяш быстро вводил формулу увеличения расстояния. Загорелась «плёнка». Координаты изменились. Но механизм дрогнул. По «кольцу» пробежали электрические разряды. Основание задымилось. Числа стали сменять друг друга на экране всё быстрее и быстрее. Машина сходила с ума и начала сильно вибрировать. Крош и Ёжик отбежали на безопасное расстояние. — Лосяш, уходи! — закричал Пин, понимая, что эксперимент провалился. — Его нужно настроить! — запротестовал учёный, громко стуча по клавишам, которые начинали искриться. — Мы ведь так долго готовили этот проект! Мы же близки к научному прорыву! — Не надо! — механик попытался оттащить его от дребезжущей машины. На экране заиграли помехи. Несколько лампочек взорвались. Осколки поранили учёному лицо. Немец стал оттаскивать друга от механизма. Один из болтов выскочил из «кольца», с огромной скоростью врезался в стенку ангара, отскочил и столкнулся с похожей на газонокосилку машинкой, включая её. Она с бешеной скоростью двинулась в сторону Пина и Лосяша. Вылетел ещё один болт, отрикошетил от дома механика и врезался ему в ногу. Он успел оттолкнуть друга, прежде, чем машинка сбила его с ног и унесла в сторону сгорающего портала. Они залетели в световую плёнку, мгновенно исчезая. Устройство взорвалось. Лосяш едва успел лечь на землю, прикрыв голову руками. Его одежду испачкала сажа. Он в изумлении смотрел на горящие обломки. — О нет, — закрыл рот руками Ёжик. — Пин… он… — Его унесло! — учёный схватился за голову. — И мы даже не знаем насколько далеко! Координаты ведь сбились и в момент взрыва было достаточно энергии, чтобы отправить его на другой край Вселенной! А если его забросило в открытый космос? У него нет скафандра, он же там не выживет! — он подскочил к обломкам, в отчаянии стал осматривать их. Ничего не было, кроме обуглившихся деталей. Единственное, он сумел увидеть краем глаза число, присутствовавшее в координатах — пятьдесят один. Но в суматохе он не разобрал, где оно стояло. Все числа мигали и менялись местами, потому точного местоположения он не запомнил. — И как же нам его спасать? — сглотнул Ёжик. — Нам остаётся только надеется, что его выбросило на обитаемую планету. Но вероятность того, что он сможет на ней хотя бы дышать… очень мала. — И сколько же? — уточнил мальчонка в очках. — Один на квинтиллион, — посмотрел в небо Лосяш. — И это при самых позитивных прогнозах. О боже, хоть бы ему повезло… Нам надо найти его! — он повернулся к мальчикам. В его глазах сверкала решительность. — Мы поможем! — кивнул Крош. — Даже спать не будем, пока Пина не найдём! Ёжик с удивлением посмотрел на друга, поправляя очки, но возражать не стал. — Помощь остальных нам тоже пригодится. Вот только восстанавливать всё придётся с нуля, — учёный понял, что блокнот, лежавший на земле, подхватили искры и унесли с собой все вычисления, которые готовились так долго. — Может нам и Биби подключить? — предложил Крош. — Да, пожалуй, это значительно ускорит процесс, — кивнул Лосяш.

***

Тьма. Она заполнила всё. Была повсюду, проникала в каждую клеточку, не оставляя места ничему другому, словно внутри чёрной дыры. Бесконечное падение в никуда, в ожидании неизбежного, которое никогда не наступит. Он не чувствовал тела. Казалось, что остались лишь мельчайшие частицы, которые взаимодействовали друг с другом лишь благодаря исказившейся нейронной связи. Попытка вспомнить хоть что-нибудь, осветить забвение одним единственным лучиком. Сингулярность должна была давно поглотить его. Но она всё не приходила. Может её никогда и не существовало? Может, она внутри него? Именно эта мысль породила единственную искорку, которая вспыхнула где-то в глубине. Но она смогла разорвать непроглядную тьму, поглощая её и заменяя черноту бурей красок. Вспышка. Оглушительная и слепящая. Все чувства в одно мгновенье обострились до предела и слились в один странный ком. Тошнило, точно от рвотного корня, принятого перед полётом в центрифуге. Было страшно. Он летел сквозь тоннель, полный самых разных красок. В какой-то момент он смог снова почувствовать своё тело. Тошнота всё не проходила. Каждую клеточку вдруг пронзили тысячи игл. Ещё одна слепящая вспышка, за которой последовала темнота. Но не чужеродная, а та, что приходила во сне, будто уютная колыбель. Страх исчез. Он закрыл глаза и отдался спокойному потоку, постепенно вспоминая, кто же он такой.