Человечность

Пин устало зевнул, соединяя «палку» с гелевой насадкой. Длина конструкции составила два метра. Она была довольно тонкой, но выдерживала сильные взмахи, лишь слегка изгибаясь. Он точно не знал выдержит ли подобная конструкция вес Вейгар. Покосился на экраны панелей. Невозможность читать эти странные символы сильно ограничивала возможности. А если там была вся информация по виарнам, то он связан по рукам и ногам. Начать с того что он не понимал, куда заведут множество кликов: открывавшиеся полотна текста были мало проиллюстрированы, отчего ориентировка не имела смысла. Пин отложил протез на стол, упал в кресло, размышляя о собственной беспомощности перед языком местных. На глаза попалась объёмная форма, что уже несколько дней сохраняла детали пальца крыла. Немец взял субстанцию в руки, рассматривая этот трёхмерный «чертёж». Очень удобная вещь, позволяющая слепить всё, что душа пожелает. Но металлы не всегда бывают так же податливы как объёмная форма, а если и бывают, то забирая с собой большое количество времени. Пин закрыл глаза, пытаясь придумать хоть что-то дельное. В голове была путаница из воспоминаний, мыслей и чувств. Поднял взгляд в потолок. Освещение здесь было хорошее, дававшее ориентировку во времени: утром желтоватый, в полдень белый, вечером розовеющий и синеющий ночью свет. Только настольные лампы всегда оставались одноцветными, позволяя продолжать работу глубоко за полночь. Механик опустил голову. Стены давили, железобетонная клетка не давала возможности чувствовать свободу действий. Хотелось сбежать отсюда как можно дальше, сквозь толщу песка и камней вырваться к чистому небу, где сияет неродное солнце, достать до него руками и обжечься о космическую радиацию, ощущая нехватку кислорода, жгущую лёгкие и царапающий кожу смертоносный холод, проникающий к самому сердцу. Откуда такие мысли Пин не понимал, но погрузившись в них, он почувствовал облегчение. — Я так погляжу, ты здесь с ума начинаешь сходить, — сквозь толщу образов немец расслышал Хариса. Подскочил с кресла. Гигант сразу обратил внимание на усталый взгляд человека, осмотрел помещение. Ничего кроме кучи хлама, который чужестранец умудрялся превращать во что-то полезное или просто интересное. — Замкнутые помещения плохо сказываются на рассудке тех, кто жил на поверхности. Как ты себя чувствуешь? — он подошёл к Пину и наклонился так близко, что мог чувствовать его дыхание на коже. Механик, сделав шаг назад, честно признался в своём состоянии. Харис сострадательно глядел несколько секунд, затем протянул кусочек прозрачной плёнки. Землянин с иронией смотрел в чёрные глаза. — Это тебе поможет. Ушло много времени чтобы придать ей необходимую функциональность. Надень на очки. Немец осторожно взял плёнку, снял шлем, закрепил на стекле очков. К его удивлению маленький кусочек растянулся и покрыл собой всю поверхность стекла. От него же отделилась часть, которую механик прижал к левой линзе. Снова плёнка расширилась и плотно прилегла к стеклу. Удивлённый произошедшим, мужчина поспешил надеть очки. На первый взгляд ничего не изменилось: изображение оставалось всё таким же чётким и цветным. Он уже было разочаровался в подарке, но случайно повернул голову к голоэкранам. Немец подпрыгнул от удивления: ранее непонятные символы трансформировались в немецкий язык. Он не верил тому, что видел и приблизился к сверкающим экранам вплотную. Зрение не обманывало: все статьи стали читабельными и понятными. — Как? — с трудом шевеля языком произнёс Пин. — Для нас нет ничего невозможного, если есть достаточно информации, — уклончиво ответил Харис. — Наслаждаться чтением будешь потом. Для начала тебе нужно выйти на поверхность. Твоё психическое состояние стало довольно шатким. — А разве не опасно покидать город? — повернулся к нему человек. — У вас же конфликт ещё не затих. — Глушители решают все проблемы, — гигант похлопал его по плечу. — Пойдём, — он поманил землянина рукой. — Для начала тебе нужно переодеться. Они перешли из мастерской в личную комнату Пина. Немец бывал здесь не часто, две трети времени проводя за разработкой новых машин и устройств. В шкафу он обнаружил тёмно-синий комбинезон. Харис предусмотрительно покинул комнату, двери закрылись. Переоделся механик быстро, аккуратно уложив свои старые вещи на полку шкафа. Единственное, он забрал с собой пояс с гаечными ключами — на всякий случай. Они шли около десяти минут, за которые Пин оглядывал все коридоры, в поисках надписей или плакатов, дабы узнать всю информацию, которая ранее была недоступна. Одна голограмма всё же попалась — карта города. Все обозначения теперь спокойно читались, чему механик радовался, как ребёнок. Если бы не пришлось следовать за командующим, он бы вдоль и поперёк изучил изображение. Они пришли к ангару, где стояло несколько овальных машин без колёс. Возле одной из них стояла Лили и приветливо помахала им рукой. На ней был всё тот же комбинезон, со знакомым головным убором. Заметив Пина, она заметно повеселела. — Харис, ты же знаешь, что у меня всё расписано по часам, — обратилась она к командиру. — Ты же сама сказала, что сделаешь исключение, — пожал он плечами. — Это да, но время поджимает. А молодь очень не любит ждать, — она приложила руку к гладкой поверхности машины. Двери отделились от корпуса и плавно поднялись. — Залезай, чего стоишь, как статуя? — окликнула она механика. Пин залез на переднее сиденье. Машина внутри оказалось довольно просторной, несмотря на небольшой размер. Сиденья были удобными, покрытые чёрной тканью, напоминающей кожу. Тёмное снаружи лобовое стекло изнутри выглядело светлее, хотя сохраняло эффект солнечных очков. Лили села слева, быстро пробежала пальцами по центральной панели. Две пары ремней застегнулись на пассажирах. Пин с интересом читал записи в панелях. — Очки можешь снять, — навеселе проговорила дрессировщица. — Нам ехать минимум полчаса, можешь за глаза не опасаться. — Я бы и рад, но читать не смогу, — кисло улыбнулся механик. — Вот как, — она не отрывала глаз от голоэкрана перед собой. Настроив координаты, свернула голограмму и нажала кнопку «Вперёд». Мелкая вибрация прокатилась по салону. Транспорт неспешно поднялся в воздух примерно на метр. Экраны показывали процесс активации магнитных подушек. По завершению, машина неспешно тронулась с места, выезжая с места парковки ровно в середину помещения. Загорелись крошечные красные точки, свет в помещении медленно угасал, создавая иллюзию дороги в аэропорту. В самой дальней части ангара засветились две яркие лампы и открылся проход. Машина несколько мгновений накапливала мощность, затем с ускорением полетела вперёд. Проход вёл в слабо освещённые коридоры, ведущие к поверхности. Около минуты пути прошло в потёмках быстро сменяющихся точек света. Пину показалось, что они летят в космосе, настолько необычными были эти коридоры. Лишь лёгкие покачивания выдавали смену направления. И вот, вдалеке засветилось белое пятно. Это был выход. Машина вылетела на поверхность и пошла на большое ускорение. По достижению ста двадцати километров в час, скорость стабилизировалась. Пин с интересом рассматривал пейзажи через лобовое стекло. Они неслись с огромной скоростью, минуя барханы, оставляя за собой песчаную бурю. Несмотря на однообразие местности, пустыня казалась прекрасным местом, таящим в себе множество загадок. — Говорю сразу, — начала Лили. — Не выходи из машины пока я не скажу. Понял? — Да, — кивнул механик, повернувшись к ней. — Это ради твоей же безопасности, — её голос на мгновение дрогнул. — Всё-таки виарны не любят чужаков. Они достигли места назначения раньше положенного времени. Машина плавно остановилась неподалёку от скал, где плескалось море. Лили спустила с кепки очки, надела перчатки и вышла. Пин наблюдал за тем, как она достала из багажника серый мешок и всё дальше уходила от машины в сторону скал. Включив приближение, он заметил в поднятой левой руке маленькое устройство в форме стручка. Немец предположил, что это свисток. Спустя несколько секунд со стороны самых отдалённых скал вылетели три гигантские виарны: бело-красная, зелёная и золотистая особи. Механик вспомнил о разведке, когда впервые встретил её именно с ними. Дрессировщица медленно опустила руку. Ящеры послушно приземлились. Открыв мешок, она достала куски мяса. Хищники тут же зашевелились и в попытке завладеть лучшим местом, начали рычать друг на друга и щёлкать челюстями. Лили отдёрнула их и показала руками вниз. Виарны послушно опустили головы, затем каждая получила по куску мяса. Затем она погладила хищников по шипастым мордам, повернулась к машине и показала Пину выходить. Механик не сразу нашёл нужную кнопку. Дверь открылась. Его обдало горячим ветром со стороны пустыни. Он понял, что не зря Харис посоветовал ему переодеться в комбинезон: в нём он не почувствовал испепеляющей жары, однако лучи солнца сильно напекали, грозя как следует опалить не защищённые руки и лицо. Лили удерживала внимание гигантских виарн на себе, проделывая медленные жесты. Пин подходил всё ближе и вот, золотистый ящер обратил внимание на нового гостя. Отвлеклись и другие особи. Реакция не заставила себя ждали: они начали шипеть, скаля зубы. Лили жестом показала ему остановиться и прикрикнула на летающих рептилий. Те нехотя отвернули головы, хотя продолжали не по-доброму поглядывать в сторону землянина. — Как ты это делаешь? — удивлённо произнёс немец и отшатнулся, когда бело-красная самка угрожающе рыкнула. — Сытая виарна — послушная виарна, — подмигнула она. — И да, лучше стой тихо, они очень непредсказуемые. Баграт! Я кому говорю! — властно произнесла она и зелёная особь помотала головой. — Лучше стой на месте, они сегодня непоседливые, — посоветовала дрессировщица. Пин чуть улыбнулся и осмотрел местность. На сотни километров ни души. Зато над морем пролетали птицы, а на скалах отдыхали большие тюлени. Стык двух различных рельефов создавал невероятную красоту. Ветер дул со стороны пустыни, принося с собой сухость и духоту. В небе он заметил тёмный силуэт. Приближение показало чёрное тело с белыми пятнами. Механик узнал Акромикса и предупредил Лили. Та отвлеклась от дрессируемой группы. — И зачем он сюда летит? — задала вопрос в пустоту женщина. — Обычно его здесь не видно. Ящер начал пикировать. Пин наблюдал за каждым движением животного вплоть до самого приземления. Хищник грациозно сел на песок в десятке метров от него. Троица рептилий занервничала и начала шипеть. Лили попыталась их отдёрнуть, однако бело-красная слетела с насиженного места. Остальные тоже зашевелились, но подниматься в воздух не стали. Акромикс глянул на взбушевавшуюся молодь и встал перед Пином, будто защищая на случай огненных атак. Дрессировщица включила свисток. Все ящеры задёргали головами. Ультразвук их сильно раздражал. В диком порыве бело-красная хищница набросилась на Акромикса лапами вперёд, точно орёл на добычу. Взрослый ящер увернулся и схватил противника зубами за морду, окончательно повалив на землю. Зелёная и золотистая виарны одновременно бросились к нему. Чёрно-белый зверь немедля развернулся и хвостом нанёс оглушающие удары сначала по одной, затем по второй морде, после чего привстал на задние лапы и прыгнул на золотистого, прижимая его всем весом к песку. Тот завизжал, пытаясь отбиться крыльями, однако их обездвижили передние конечности взрослого. Как человек прижимает к земле, так и Акромикс прижал молодого самца, не давая сбросить себя, после чего нанёс упреждающие укусы за шею. Учитывая разницу в размерах почти в полтора раза, у золотистого не было шансов освободиться. Зелёный зверь пришёл в себя и прыжком отправился в полёт на помощь собрату. Чёрно-белый ящер спрыгнул на песок, выждал момент, когда животное окажется достаточно близко, взмахами крыльев поднял себя в воздух и вонзил клыки в шею противника. Зелёная виарна взвизгнула и Акромикс без труда повалил её на землю. Бело-красная пришла в себя и собиралась кинуться, однако Лили встала между ней и дракой. — Баграт! Клая! Толли! — она строго и уверенно выкрикнула их имена. Бело-красная самка оскалила клыки. Дрессировщица сделала уверенные шаги вперёд и рявкнула команду «Место», да так громко и властно, что Пин невольно выпрямил спину и замер по стойке «Смирно». Акромикс отцепился от молоди и отошёл в сторону. Вся тройка тут же позабыла о драке. Даже упрямица Толли опустила голову и состроила щенячьи глаза. Баграт и Клая подбежали к ней и смирно опустили головы. С их шей на песок капала бордовая кровь. — Нельзя! — снова рявкнула она и со всей силы сдавила свисток. Гигантские виарны, свирепые и непокорные летающие хищники, стояли перед ней и жалобно скулили, слегка мотая рогатыми головами. Пин сглотнул, кожей лица ощущая какая уверенность исходила от этой женщины. Сразу стало понятно, почему именно она занимается этими непослушными хищниками. Даже Акромикс опустил голову, прикрыл глаза и подёргивал головой. Лили только через минуту прекратила сжимать свисток и уложила его в нагрудный карман комбинезона. — Больше. Так. Не делать! — она отчеканила каждое слово, её и без того железная интонация будто построила все молекулы воздуха в ряды. — Не делать! — повторила она, умудряясь говорить громко, но не переходя на крик. Механик на всякий случай мысленно отсчитал себя за все грехи, которые совершил за жизнь. Да и за неудачи тоже. — Усвоили урок? — чуть смягчив интонацию обратилась она к виарнам, словно они могли ответить. — Да, — громко и чётко ответил за них Пин. Дрессировщица обернулась, удивлённо вскинув брови и похлопала ресницами. Немец смотрел на неё, как солдат, ожидающий приказов. Акромикс приблизил к нему морду, чуть подтолкнул, приводя землянина в чувства. — Прости, — он виновато почесал затылок. — Привычка. Она охнула. Гигантские виарны не осмеливались поднимать головы, до сих пор прибывая в шоковом состоянии от наказания. — Забавно, — заулыбалась она. — Я это запомню! Акромикс снова подтолкнул мордой Пина. Тот погладил чешуйчатую морду, нисколько не боясь получить укус. Хотя ящер и не пытался выглядеть угрожающе. Поглаживаний ему было мало, и он уже вовсю пытался свалить человека с ног, активно потираясь мордой, точно собака. Внезапно он фыркнул и, отойдя назад, прыжком отправил себя в воздух. Несколько секунд повисел, пронзительно глядя на механика. И, чуть снизившись, схватил цепкими лапами за плечи. От неожиданности человек закричал. Лили скомандовала группе ящеров следовать за Акромиксом, сама же она побежала к машине, не забыв захватить мешок. Пин не понимал зачем виарна так делает и неизвестность пугала. Однако разглядывая удаляющуюся поверхность земли, он впервые за долгое время ощутил прилив адреналина. Песок сменили скалы, затем вода, в которой бушевали волны. Подул холодный сырой ветер, сменивший горячие воздушные потоки пустыни. Ящер поворачивал головой, осматриваясь, затем совершил необычный манёвр, полетев резко вверх. Как только он набрал необходимую высоту, то отпустил немца. Свободное падение без парашюта и шансов выжить, если конечно не нырнуть «солдатиком». Всё зависело лишь от глубины моря и тяжести мокрого комбинезона, который мог бы спокойно утопить, не дав возможности всплыть. Пин уже подготовился к жёсткой посадке, однако вовремя заметил пикировавшую возле него виарну. Немец направил себя ближе к компаньону по падению. Несколько раз попытался схватиться за торчащие выросты. Наконец, замёрзшие пальцы ухватились за гребень, и он всем телом прижался к ящеру. Акромикс не начинал выравниваться, продолжая падение лишь изменяя угол, будто готовый в любой момент снова лететь. Пин потянул его за гребни и в считанных сантиметрах от воды особь развернулась вверх и активно замахала широкими крыльями. Затем приняла ровную позицию и снизила скорость, воспарив в воздушных потоках. Механик облегчённо вздохнул и поднял взор в небо. Вот она свобода. Ветер что бил по лицу, ландшафт ставший как на ладони и солнце, что сияло над ними. Он хотел достать до него рукой, однако не решился выпрямиться — ремней безопасности на гигантской виарне не было предусмотрено природой. В голове как лампочка загорелась странная мысль. Он закрыл глаза и представил седло, оборудованное всем необходимое. Удобно, практично и… экзотично. Самолётов на Юнте-6 не наблюдалось. А жажда полётов рвала его на части. Можно было спроектировать собственный, однако ресурсов и времени может уйти больше. Это его, конечно, не остановит, однако зачем-то же Акромикс взял его в совместный полёт? Немец открыл глаза. Они шли на снижение. Внизу уже ждали молодые особи и Лили, что пристально наблюдала. За солнечными очками он не понимал, видит ли она его. Чёрно-белый ящер чуть ускорил снижение, резким манёвром накренился вправо и грузно приземлился на песок. Дрессировщица побежала к ним и облегчённо вздохнула, только когда заметила спускающегося землянина. Акромикс слегка наклонил плечо, будто помогая человеку в этом непростом деле. — Высший Разум, поверить не могу, — прерывисто говорила она то ли запыхавшись, то ли на эмоциях. — Ты же мог погибнуть. Ох, — она наклонилась, положила руку на макушку головы. — Чуть панический приступ себе не заработала! — Всё хорошо, я цел, — он подошёл к ней. — Мне даже понравилось. Лили резко подняла голову. Очки она подняла, вздёрнула веки, несмотря на слепящий свет. — То есть возможность того, что тебя могли сожрать равтанны тебя не пугает? — она захлопала ресницами. — Нет, это наверно совпадение, — вдруг покачала головой дрессировщица. — Ты о чём? — не понял Пин. — Просто я вспомнила что у дедушки была такая же забавная история с полётом. Ещё скажи, что планируешь ему сделать седло, — она выпрямилась и упёрла руки в бока. — Да, именно так, — закивал вдохновлённый механик. — Что?! — она вмиг растерялась и закрыла голову руками. — Ты что, правда хочешь это сделать? — А разве это плохо? Лили подумала несколько секунд. — Возможно это ничем хорошим не кончится… ага, Акромикс благополучно улетел, — она поглядела за плечо Пина. Немец обернулся и не обнаружив там хищника весьма удивился его умению тихо взлетать. — Чтобы сделать седло для гигантской виарны одной гениальности будет мало, — продолжала Лили, когда они сели в машину. — Нужны мерки и гибкие материалы. Стиль полёта у каждой гигантской виарны свой, потому одно и то же седло двум особям не подойдёт. Дедушка у меня обжёгся на этой ошибке, когда попытался седло с Габарита перенести на Белеарона. По итогу седло плотно не закрепилось. И это хорошо, что он понял это на земле. Иначе выросли бы мы под присмотром кого-то другого, — она обратила внимание на недоуменный взгляд Пина. — Габарит был самой большой виарной до Белеарона. Около шестидесяти метров. Умер двадцать три года назад, я застала его совсем маленькой. Помню только, что у него были белые пятна на морде, как у Акромикса. — Ого, — удивился немец. — Вот оно как. — Всё только кажется сложным, на деле просто, как в детской азбуке. Так что, если будут вопросы, обращайся. Я-то уж точно буду рада выслушать. — Могу я задать вопрос сейчас? — Разумеется. — Твой дедушка летал на Гибели Городов? Лили с непониманием глянула на него. Затем сообразила, что это второе имя гиганта и кивнула. — Много раз. В последние годы он больше времени проводил с ним, особенно за пару недель до смерти. Пин вспомнил свои сны и почувствовал, как по спине потёк холодный пот. — А как его звали? — с настороженностью спросил он — Эймон, — непринуждённо ответила дрессировщица. Механик почувствовал, как к горлу подкатил ком от застывшего глубоко в груди вскрика. Мысли спутались, руки мелко задрожали. — О, мой бог, — сглотнул он. — Что такое? — Я видел его в своих снах, — с трудом шевеля языком ответил Пин. — Правда? Тебе кто-то о нём рассказывал? — Лили сразу оживилась. — В том-то и дело, что нет. Она застыла и в шоке уставилась на него, словно мужчина только что упал с неба ей на голову. — Уверен? — Без сомнений. Повисла напряжённая тишина, прерываемая лишь работающим двигателем машины. Пин старался всем своим видом показать, что не лжёт. Лили поверила ему. Как и верила словам Эймона о том, что он будет наблюдать. — Значит его теория оказалась верна, — прервала тишину женщина. — Он верил в существование высоких мерностей и твердил всем, что, когда мы умираем, наши души попадают на одну из «ступенек» и либо остаются на них, наблюдая за нижними, либо перерождаются. Понимаю, звучит как бред сумасшедшего, однако эта теория объясняла «одичание» новых поколений колонистов. Ты наверняка видел людей на Олии-5. — Да, они очень странные, — Пин всё ещё был напряжён, хотя держал себя в руках. — Какие-то неискренние и недоверчивые ко всему. — Люди с Родины совсем другие. Дедушка и бабушка, например, были из третьей волны. Их было много до катастрофы. Они — настоящие люди. А то, что сейчас населяет города. Многих я не побоюсь назвать животными. Разве стали бы люди убивать своих, когда те и так в тяжёлом положении? — Это действительно ужасно, — Пин в мрачной задумчивости смотрел на пол салона, укрытый чёрным ковром из резины. Такой же чёрной, как и те люди внутри. Откуда могло это всё взяться? Почему так резко изменилась их цивилизация на другой планете? — Те, кто были с тобой, — снова заговорила Лили. — Они мне напомнили переселенцев с Родины. Они местные? — Да, их вместе со мной забрали виарны. Надеюсь у них всё хорошо. Надо будет в этом удостовериться. — Тот смешной пилот точно в порядке, — посмеялась женщина. — Недавно к нам заходил. Ошибся комнатой. Ты бы видел лицо Кларис, когда вылупившийся малыш принял его за родителя. Вторая промашка, на этот раз моя. Мы с ней обе хороши. — Вильям же боится их, — удивился немец. — Камеры всё записали, так что я тебе обязательно покажу эту забавную сцену. Её просто надо видеть! — Лили смеялась от души, видимо, в красках вспоминая случай. — Лично я не вижу в этом ничего плохого. Правда, Кларис запретила кому-либо, кроме драконоведов входить в комнату, пока все птенцы не вылупятся.