Человечность

— Подумать только, наш дом стал нашим же гробом! — несмотря на все попытки, двери не поддавались, заставляя молодого человека чувствовать отчаяние. Ещё несколько минут назад всё было под контролем и ничто не могло нарушить баланс. Но теперь, когда свет отсутствовал, любые электрические приборы прекратили своё действие, кроме тех, что работали на батарейках (единичные раритеты в нынешней ситуации спасавшие от кромешного мрака), а в голове вместо гула голосов и сигналов повисла гробовая тишина. Стейер чувствовал, как всё сыпется сквозь пальцы. Отсутствие постоянного шума множества голосов всего пару минут и уже начали слышаться собственные мысли. Такие непривычные, громкие, как и он сам. Пытался перекричать себя, но без толку; зря тратил силы. В один момент, когда отчаяние обвило всё тело, упал на колени, не сдерживая плача. Почувствовать себя таким бесполезным, ненужным, слабым было его самым большим страхом, воплотившимся в реальность. В один момент стать самым незначительным человеком во всём мире. Не суметь никому помочь и никого больше не услышать. Он снова закричал. С такой силой, что ещё немного и лопнули бы голосовые связки. Бил кулаками металлическую поверхность до ссадин и крови, пытаясь достучаться хоть до чего-нибудь. Сделать хоть что-то ценное, что поможет всё изменить. Даже самую незначительную мелочь. — Оглянись, — стоило ему на мгновение притихнуть, мысль из неоткуда ворвалась в сознание. Он стал озираться по сторонам в поисках кого-то или чего-то. С одной стороны большая глупость, учитывая, что он находился в кромешной тьме без надежды увидеть хоть что-то. Но всё же, пытался. Поднялся с колен, прислушиваясь к любому постороннему шороху или подобию сигнала. Биение собственного сердца сильно отдавалось в голову. Вытер лицо рукавом комбинезона, помассировал виски, сделал глубокий вдох. Стал отслеживать ощущения в теле. — Командное управление. Переключи режим, — раздалась ни то мысль, ни то голос в голове. Это было что-то новое. Совершенно отличавшееся от транслируемых нанороботами сигналов в мозг. Что-то такое непривычное и всё же знакомое. Будто более правильное. — Но как мне туда попасть? Я застрял в собственной комнате… — выдохнул, глядя в потолок. Готов был поверить, что Высший Разум снизошёл до его крошечного мозга, чтобы помочь. Всё лучше, чем утрата рассудка. — Жди сигнала. Джим обхватил голову руками и рухнул на кровать. Может, ему это просто снилось? Просто дурной сон? Несколько раз сильно похлопал себя по щекам. Затем покачал головой. Он просто сходил с ума, оторванный от Юнты-6 и её шумов. Настолько привык быть частью системы, что, перестав являться шестерёнкой, мгновенно потерял здравость разума. На эти мысли в центре грудной клетки заныло так сильно, что проигнорировать невозможно. Сжал кулак, прижимая к груди и глубоко выдохнул. Это точно было за гранью всех вероятностей к которым так привык иссохший от технологий мозг. — Ты не спишь, Джим, — прошептал сам себе, пустым взглядом уставившись в то место, где должен быть пол. Хотя в темноте всё стало единым. Усмехнулся. — Твои детские фантазии сбылись. Мама была права: нужно было просто выключить всех нанороботов, чтобы научиться слышать. Ощутил кожей вибрации, возникшие будто из неоткуда. Поначалу незначительные, они становились всё отчётливее и до слуха дошёл гул. Будто гигантская машина работала прямо за стеной, выдыхая в почву раскалённые пары и пережёвывая стальными челюстями горные породы. В голове возник образ древних добывающих устройств. Такие примитивные и, вместе с тем, могучие в своей неразвитости. Скрежета металла не последовало. Зато по телу раскатились слабые разряды тока, заставившие подскочить с места. По коже бегали табуны мурашек, а в груди раскалился невиданный жар. Глотал ртом воздух, пытаясь хоть как-то охладиться. Воздуха почему-то перестало хватать. Стена комнаты вдруг засияла слабым голубым светом. Стейер взглянул на неё с удивлением. Словно мотылёк устремился к источнику света. По коже раскатилась волна ещё большего жара, добравшегося до мозга. Отключка всего на мгновение, чтобы понять, что всё было не просто так. И вибрации в земле ему не мерещились. Всё это было взаправду. Гладил сиявшую поверхность, надеясь, что нащупает переключатель. Вместо этого стена перед ним раскрылась, давая взор на множество светящихся колец и ослепительный коридор. Прикрыв глаза, отвыкшие от света, всё же попытался сквозь пальцы посмотреть вглубь. — Я что, умер? Иначе не знаю, как объяснить этот свет в конце туннеля. — Усмехнулся сам себе, не ожидая услышать смешок ещё от кого-то. Как только свет стал привычен, изумлённо взглянул вглубь. Там стоял человек, по комплекции явно мужчина. — Даже перед лицом неизвестности ты продолжаешь шутить, — незнакомец сделал несколько шагов навстречу и пригласительным жестом указал вглубь коридора. — Приветствую, Джим Стейер. Прошу, проходи.

***

Они отговаривали, убеждая, что подобная идея — самоубийство. И никакое сострадание того не стоило. — Мы и так сидели двадцать лет взаперти и что это дало? — неожиданно жёстко возразила женщина, устав выслушивать устаревшие аргументы. — Найджелу, видимо, удалось воплотить самый абсурдный сценарий в жизнь, а Пин… — она не без боли взглянула на возлюбленного, вновь потерявшего сознание. — Он помог нам вновь обрести человечность. И я чувствую, что должна отстоять его идеи. Не из чувства вины, или чего-то подобного. Просто… — она взглянула на мерцавшие звёзды, среди которых угадывались инопланетные сферы. Далеко не все покинули пределов планеты. — Мы должны доказать, что достойны. Достойны того, что к нам пришёл Пин с другого конца Вселенной. Говорила эти слова, сама не веря, что произносит их. С того момента, как перестали действовать все средства связи, электричество и нанороботы, она ощутила невиданную свободу и силу, которую можно было пощупать руками. Словно рядом стояли сотни, нет, тысячи людей, готовые в любой момент протянуть ей руку помощи. Кожей ощущала, что не одна. Никакая стая виарн не страшна с подобной поддержкой, весть знает откуда. Словно в подтверждение её проживаний, в небе раздался знакомый вой. Белеарона она бы ни спутала ни с одним исполином. Великан пролетел над ними, словно зазывая за собой. Сделал несколько кругов, медленно, по спирали приземляясь. Сделав последний, тяжёлый разворот, с грохотом и оглушительным рыком приземлился. Янтарные глаза устремили свой взор к людям с немым вопросом. Лили готова была поклясться, что прочитала в его глазах: «Чего стоишь? Пора действовать!» Подступила к нему, уже не пытаясь определить, насколько это всё реально. Сомнения как-то сами собой растворились, оставалось лишь жгучее желание сделать что-нибудь: хоть самую ужасную глупость. Например, взобраться на спину чудовища и полететь туда, где, возможно, горели города, оставшиеся без защиты. Уязвимые, как никогда. Там остались люди. Живые, настоящие, из плоти и крови. Ни в чём не виноватые, просто действовавшие по инерции. Подошла к старому зверю, положила руку на кончик морды. Её ладонь казалась такой маленькой даже по сравнению с его ноздрями. И это чудище было самым добрым из всех гигантских виарн, которых она знала. Да, он участвовал в сожжении городов, нападал на самолёты, разрушал… и всё же, великан всегда был на стороне колонистов, чтобы они не творили. Он верил в них и в их утраченную человечность. Или просто уснувшую, ждущую, когда настанет час всем посмотреть на себя со стороны. Раздался кашель. Пин окончательно вернулся в сознание, привстал на руках, окидывая всех мутным взглядом. Лили быстрыми шагами вернулась к нему, внимательно осмотрела, погладила по щеке. — Тебе не стоит тратить силы, — покачала головой. — А тебе… не стоит лететь туда… одной, — хрипло ответил мужчина, улыбаясь ей так легко, словно это не у него произошла остановка сердца полчаса назад. Затем принял сидячее положение. — Куда бы ты не направилась… я не позволю тебе… лететь одной. — Ребята, вы свихнулись, — с отчаянием прошептал Дэймон, пригладив волосы. — Это самоубийство… — Но может риск — всё, что у нас осталось? — подал голос Эйкен. — Может нам пора взять на себя ответственность и, в конце концов, перестать прятаться за иллюзиями? Кроме нас самих нам никто не поможет. — Хватит! — Дэймон поднял руки. — Хватит нести несусветную чушь! Нам нужно возвращаться в город и действовать по инструкции! — Заткнись! — выпалил Стейер неожиданно громко, а в глазах его вспыхнули огоньки оранжевого цвета. — Единственный, кто несёт здесь чушь — это ты, Дэймон! Ты глушил себя наркотой, пытаясь спрятаться от боли и чувства вины, а теперь, когда у нас нет никакой возможности вернуться в город без риска быть убитыми или зажаренными, ты отрицаешь всякую возможность двигаться дальше! Знаешь, я был о тебе лучшего мнения. Но из-за таких как ты, как Дарио, как Харис, мы гнили в этом проклятом городишке всю жизнь, обречённые повторять порочный круг! — взмахивал руками и говорил так чётко и быстро, точно копируя повадки Джима. Только он делал это не из-за природного артистизма: в нём бушевал ураган, который требовал выхода. — Из-за тебя я глушил себя и других травкой, даже не понимая, что она же и причина всех наших бед. Долбанная наркота и алкоголь! Вместо того, чтобы выкарабкаться, мы закрылись от мира, обрекли себя на жизнь в тюрьме, на страдания, на гибель. Скажи, что я не прав, Дэймон? — уже с мольбой вопросил молодой человек, пока старший всё больше отворачивал голову и прятал взгляд. — Скажи хоть что-нибудь! Хоть одну вескую причину, почему мы торчали внутри города, медленно увядая, даже не пытаясь послать сигнал на Родину?! — Ты думаешь мы не пытались понять причины?! — чуть не срывая голос воскликнул инженер, не поворачивая головы. — Думаешь не пытались выйти на связь, когда вся заварушка только началась? Родине было плевать на нас! Появилось несколько более важных минеральных колоний, в которых требовались огромные вливания. Думаешь Родине было дело до каждого из нас? Они оставили эту колонию на полное самообеспечение, лишь изредка присылая проверку для отчёта, и то, закрывая глаза на чудовищность местной системы! Думаешь у нас был иной выход, кроме как делать вид, что нас больше нет? — Выход был! — перекричал его Эйкен, указывая руками в небо, где мерцали огоньки. Вовсе не далёкие звёзды, а ставшие такими близкими, гигантские сферы. — Они ждали нас все эти десятки лет! Вот они! Почему? Почему вы не сделали этого раньше? — То, что случилось, это случайность. Нам сейчас просто очень повезло… Оглушительный рёв раздался рядом с людьми, грозясь взорвать барабанные перепонки. Перепуганные люди закрыли уши руками, пока горячий воздух со смрадным запашком дул в лица. Казалось, ещё немного и вырвалась бы раскалённая струя пламени, оставляя после себя лишь смерть, пепел и ядовитый газ. Белеарон приблизился к ругающимся колонистам вплотную, скаля клыки и ужасающе шипя. Его глаза будто горели огнём, в них читалась первобытная ярость. Лили вмешалась, вставая перед мордой исполина и уперевшись в неё руками, словно пытаясь оттолкнуть. — Вы можете не быть согласны друг с другом, — вздохнула она, повернувшись к ним, как только зверь успокоился. Прикрыла глаза на секунду, а после распахнула веки настолько широко, что её лицо стало пугающе серьёзным. — Но тратить драгоценное время на бесполезные споры — худшее решение из всех возможных, — стальные нотки вновь возобладали в её голосе, от чего мужчины выпрямились по струнке. С Лили сейчас шутки были плохи. Особенно, когда глаза начали мерцать странным, синим светом, совершенно не свойственным для её серых глаз.

***

Ей на самом деле было страшно лететь туда. Белеарон не имел привычного седла, но был столь огромен и аккуратен в полёте, что четверо человек могли позволить себе озираться по сторонам и полагаться на прочность его шипов и гребней. Дэймон вжимался всем телом в горячую чешую, боясь смотреть вниз. Вдали показались огни. Пин сразу понял, что это не то, что он увидел впервые: этот свет был неровным и от него исходил дым — дурное знамение. Подлетев достаточно близко, смогли увидеть обрушивающиеся здания и стаю крылатых чудовищ, сжигавших постройки смертельно-опасным пламенем. Лили чувствовала, как вибрирует атмосфера, как люди кричат, пока свирепые, дикие животные, потерявшие рассудок, пожирают и сжигают их. — Нам нужно что-то сделать, — покачал головой Пин. — Нельзя их так просто оставлять… — С нами Гибель Городов, — выкрикнула Толарес так, чтобы он её услышал. — И одно очень полезное изобретение, — вспомнила про свисток, который доставлял виарнам огромное неудобство. — Давай, Бель, задай им жару! — кричала это уже старому зверю, надеясь, что тот если не услышит, то хотя бы почувствует настрой. Белеарон взвыл, заставляя пролетевших неподалёку хищников разлететься в стороны и стал медленно идти на посадку. Одно из зданий стало прекрасным местом приземления, но не столь удачным для высадки людей. Пришлось лезть по горящим обломкам. Лили, достигнув твёрдой поверхности, тут же бросилась вперёд. Пин не поспевал за ней, быстро потеряв из виду. Ему оставалось только кричать ей, поддерживаемым Эйкеном и Дэймоном. — Она не даст себя в обиду, — попытался успокоить Стейер, но сам будто не верил в свои слова. Слишком нерешительный взгляд. Пин не мог себе позволить её так бросить. Но сил в теле бежать совсем не осталось. Поднял глаза к небу, где кружили крылатые хищники, надеясь среди них найти знакомую рептилию. Они добрались до укрытия, где его усадили возле стены. Ощущал, как в тело медленно возвращаются силы. Этого недостаточно, чтобы суметь переломить ход событий. Ещё и в глазах темнело время от времени. — Акромикс! — хрипло позвал он. Деймон, отошедший на пару метров, повернулся к нему и покачал головой. — Он не придёт… — Акромикс! — чуть громче выдавил Пин, игнорируя инженера. Тот поджал губы, чертыхнулся и вдруг рванул куда-то вперёд. Эйкен хотел было двинутся следом, когда одна из гигантских виарн приземлилась совсем рядом и выпустила струю пламени. Стейер свалился с ног, прикрывая лицо руками. — Твою ж мать, Деймон! — закричал парень с отчаянием, подскакивая. Огнедышащая рептилия рыкнула, скаля клыки. Посмотрела на парня ярко-зелёными глазами. Этот взгляд не сулил ничего хорошего. Чёрно-синяя чешуя блестела на фоне огня. Особь была меньше Акромикса, но от того не менее смертоносная. Через обломки пролезла в укрытие, шипя и угрожающе раззевая пасть. Эйкен поднял перед собой руки, стараясь двигаться медленно и ища глазами что-нибудь, чем отвлечь хищника. — Спокойно, дружок! Я тебе не враг, — сглотнул Стейер. — Не надо меня есть, — вместе с тем, делал шаги назад и в сторону, стараясь всё внимание переключить на себя. — Я знаю таких же, как ты… Виарна прищурилась и сделала резкий выпад, щёлкая челюстями. С крупной пары клыков капала ядовитая слюна. Грациозные движения лапами и хвостом, вздёрнутые гребни на шее: сама смерть воплоти. Эйкен понятия не имел как себя вести с этим зверем. Неожиданно хищник замер, поднял голову вверх. Глаза его сделались испуганными, гребни прижались к шее. Послышался страшный рёв и взмах крыльев. Молодая виарна вдруг заскулила, отступая и прижимая голову к земле. Стейер поднял глаза и узрел, как над ними возвышался Белеарон. Чудовищных размеров зверь поумерил пыл собратьев, издав оглушительный рёв, заставляя всех гигантских виарн вокруг разлететься. Молодая особь выползла из укрытия и устремилась куда подальше. Эйкен выдохнул, громко благодаря зверя за помощь. Тот не взглянул в его сторону, продолжая смотреть куда-то вдаль. Он явно выискивал кого-то и Эйкен даже не сомневался, что это должна была быть Лили. Обратил внимание на Пина, пытающегося подняться на ноги. — Нет уж, даже не пытайся! — Стейер подскочил к нему. — Давай лучше останемся под крылом Беля, пока… — он не успел договорить, прерванный оглушительным рёвом исполина. Тот мотал головой, скалясь и шипя. Многие виарны вдруг сорвались с насиженных мест, взмыли в небо. — Похоже Лили применила свою свистульку… ой, не к добру это! — Дело совсем плохо, — сглотнул Пин, потёр глаза. — Я должен… — Ради Высшего Разума, хотя бы раз в жизни дай нам что-то сделать самим! — воскликнул он. — И не лезь в пламя! Ты нам ещё нужен живым! — Но… — Никаких но! Я себя не прощу, если с тебя хоть волос упадёт по моей неосторожности! Так что давай лучше отсидимся тут, пока есть такая возможность. Уверен, Акромикс скоро будет здесь и тогда можешь геройствовать сколько влезет!

***

Лили никогда бы не подумала, что будет убегать от гигантских виарн вот так просто. Но практика показала, что даже зная особенности вида с которым работаешь, невозможно предсказать все варианты развития событий. Ни грозный голос, ни свисток, ни уверенность движений не могли сейчас помочь против стаи грозных летающих хищников, впавших в буйство. Оставался лишь один вариант: найти вожака. Такие огромные стаи из молоди и самок обычно следуют за огромным самцом. Лили по поведению пыталась найти его. Присутствие Белеарона должно было стать вызовом, который вожак не проигнорируют. Реакция не заставила себя ждать: на вой Гибели Городов раздался ответный рёв с примесью скрежета откуда-то с неба. Она не видела хищника, но поняла, что тот где-то совсем недалеко. Несколько покорёженных зданий вдруг просели и окончательно рухнули. Толарес едва успела выскочить из рушащегося укрытия. Побежала вперёд, стараясь попасть в поле зрения хищника. Достала из-за пояса свисток и активировала. Виарны разлетелись в разные стороны, давая возможность укрывавшимся колонистам скооперироваться. Она уводила их из-под огня, приказывая бежать в другую сторону, ближе к Белеарону. Перепуганные, многие следовали её команде не раздумывая. В жилах пульсировала горячая кровь. Жар изнутри был сильнее окружающего пламени. Когда рядом никого не осталось, женщина закричала изо всех сил, стараясь привлечь внимание вожака. Она всё ещё не видела его, но могла слышать. Ещё одно нажатие на свисток, более короткое. Заставляла обратить внимание, понимая, что в противном случае хищник скорее улетит, чем будет её преследовать. Ощущала невиданную поддержку, не боясь, что ошибётся, хотя как дрессировщица понимала, что поступает не совсем верно, ведь гигантские виарны дрессируются иначе. Но сейчас речь шла не о дрессировке, а о людских жизнях и это было важнее. Правильно подействовать, чтобы никто больше не погиб. Над головой раздался скрежет, затем шипение. Голова хищника на длинной шее вдруг оказалась совсем близко. Тёмная окраска с прожилками красного угадывалась в свете огня. Оскаленные саблевидные клыки, раздражённый взгляд золотисто-зелёных глаз. Тоненькая неровная щель зрачка смотрела прямо в душу. Голова с необычными короткими рогами, покрытая множеством шрамов — следами нескончаемых битв — отделена парой незначительных метров от Лили. Та повернулась к хищнику всем телом, смотря прямо в глаза. Боковым зрением могла пронаблюдать, что тело виарны было необычным, змеевидным, совсем не похожим по строению на местную популяцию. Ему явно было около ста лет, раз он дорос до таких размеров, что она не видела хвоста. Зверь держал тело на возвышении, опустив лишь голову. Показывал превосходство всем своим видом. «Что ты мне сделаешь, маленькая, беспомощная букашка?» — читалось во взгляде, скрывавшем за собой древность куда более глубокую, чем просто век одной виарны. Словно вся история уместилась в этих глазах, полных доисторической ярости тысяч поколений. И этот взгляд Лили показался знакомым. Настолько, что по коже пробежали мурашки. Ей было и страшно, и захватывало дух. Она никогда не видела подобного взгляда у Белеарона, хотя тот был значительно старше. И не видела ни у одной из виарн. Всего несколько секунд зрительного контакта, чтобы понять, где она наблюдала подобный взгляд. У самой невольно шире раскрылись веки, а дыхание стало глубоким и частым. Сердце упархнуло прямо в голову и она сделала один шаг навстречу. Слишком рискованно в подобной ситуации. Он вдруг раскрыл пасть, поднимая голову. Лили поняла, что сейчас будет залп и бросилась в сторону. Хищник недолго пускал огонь, тут же поднимая длинную шею, проследил за ней и вновь сделал змеевидный бросок одной только головой. Пасть щёлкала где-то за спиной у Толарес. Адреналин бушевал вместе с жаром в груди. Ей это сначала казалось страшным, но, по случайности врезавшись в горячую морду, едва захлопнувшую пасть, и касаясь голыми руками неровной чешуи, она закричала от восторга. Будто маленькая девочка, игравшая в только ей понятную игру со своим питомцем. Самец закряхтел, отталкивая её от себя и замотал головой. Затем оскалил клыки и, широко раскрывая пасть, сделал бросок. Лили не сдвинулась с места глядя прямо в золотисто-зелёные глаза. Посмотрела с вызовом, который никогда никому в жизни не бросала. Или всё же бросала? Хищник остановился на половине пути, не до конца распрямив шею. Закрыл пасть, перестав скалиться. — И что ты мне сделаешь, огнедышащий зверь? Я не боюсь смерти, потому что уже умирала! — выкрикивала одними мыслями Лили. — Потому что ты тоже умирал! Мы оба пережили гибель и оба вернулись в этот мир! Гигантская виарна медленно приблизила голову, широко раскрывая ноздри. Повернула голову чуть в бок, затем в другой. Медленно и ровно задышала, издавая какое-то подобие урчание. Зрачки стали широкими. Из глубин смотрела уже не первобытная ярость тысяч виарн. Что-то другое. Такое тёплое и знакомое. Будто давно утерянный, но такой близкий друг глядел на неё из-под чешуи крылатого ящера. Знакомый столь долго, что и жизни не сосчитать. — Лети. Дальше мы сами, — слабо кивнула Лили, протянув было руку, но осеклась. Хищник глядел на неё с вопросом, ответ на который она и сама знала. — Мы обязательно встретимся. Лети, — из глаз почему-то потекли слёзы. Женщина спешно вытерла их. Зверь выдул струю горячего воздуха ей в лицо, одним прыжком опустил всё тело на землю, словно показывая, что отныне они равны. Ещё один короткий обмен взглядами. Мгновение тишины на поле боя. Даже будучи по разные стороны баррикад они хранили друг к другу уважение столь глубокое, что никогда не позволили бы чему-то предательскому случиться в их взаимодействиях. Если бой, то честный, если уходить, то только на равных. Лили опустила голову, будто прощаясь. Заметила, что зверь повторил этот жест. Затем гигант высоко поднял голову, издавая рёв, созывая за собой всю стаю. Затем взмыл в воздух, давая Лили узреть его длинное тело во всю длину и дополнительные небольшие крылья на задних лапах. Редкий признак, наблюдавшийся у гигантских виарн с другого материка. Толарес проводила взглядом гиганта, скрывавшегося в ночном небе, а за ним и всю стаю. Почувствовала на своё плече чью-то руку, краем глаза увидела дедушку. Обернувшись, поняла, что никого рядом нет. Но показалось ли?