Черные небеса

Подходя к границе города, Блэк увидел настоящее гетто. Нормальных домов здесь не было, только одни бараки. На улице стоял смрад отходов жизнедеятельности и гниющих огрызков еды. Возле одного дома Блэк увидел страшную картину. Мужчина и мальчик сидели возле своего «дома» на какой-то протертой тряпице, прижавшись друг к другу. Крыша их барака обвалилась внутрь помещения, и им не было где жить. Мужчина был тяжело ранен, был ли он внутри во время обвала, или же получил травму каким-то иным способом, неважно. Важно было то, что он истекал кровью и никто не собирался ему помочь. Мальчишка, скорее всего, сын, прижимался к нему и надрывно ревел. Местные лишь отворачивались, делая вид, что не замечают страдания этих двоих. У них не было уже, ни возможности, ни сострадания, чтобы помогать еще кому-то, кроме себя. Когда ты сам едва сводишь концы с концами, мысли о посторонних уходят на десятый план. Это обычный вопрос выживания и Блэк это понимал. Проходя мимо этих двоих, он случайно столкнулся взглядом с отцом этого мальчишки. В глазах явно читалась немая мольба о помощи. И просил он явно не за себя. Блэк содрогнулся, но намерился идти вперед. Это не его проблемы и он не хотел брать на себя хоть какие-либо обязательства, ему и так хватало нервотрепки с Эрданом. Но, проходя мимо, Блэк ощутил, как что-то вцепилось ему за шипастый хвост. Вялой рукой раненый мужчина сжимал кисточку его хвоста и слабо дергал ее к себе. Сквозь побелевшие губы послышалось одно слово: «прошу». Блэк смотрел на мужчину в упор, как бы намекая, что лучше отпустить его хвост. Делать больно раненному человеку у Блэка не было никакого желания, но вот помыкать собой он не позволял. Хотя, если хорошенько призадуматься, то последнее время им помыкали все кому не лень. Эрдан, король Маларик, Ирвинг, и даже самые мелкие стражники указывали ему что делать, а у хвостатого не было особого выбора. Смотря на этого бедолагу, Блэк понимал, что не в его интересах ему помогать. И где-то девяносто процентов его фибр души говорили ему: «пройди мимо», но вот те совестные десять процентов заставили здорово призадуматься. А, тем временем, пока велась немая борьба внутри Блэка, побелевший-посеревший раненный мужчина старался вложить в свой взгляд всю мольбу и все силы, которые у него только остались. «Прошу» – просипел опять раненый. Пожалуй, это было последней каплей во внутренней борьбе Блэка. И совестливые десять процентов с лихвой победили черствые девяносто. – Хорошо, я помогу, – ответил Блэк Скай, приседая возле мужчины. – Забери..., – пробулькал он, вялой рукой указывая на паренька. Тот, поняв, о чем была речь, еще пуще зарыдал. Мальчик затрясся всем телом, его слезы орошали лицо отца и грязными каплями опадали вниз. – Нет, отец, прошу, – плакал он. Но, тот не хотел его слушать. Он смотрел на Блэка, смотрел прямо в его душу. Блэк не мог понять, что он там увидел. Отчего в свои последние минуты жизни доверил ему самое дорогое, что у него было. Скорее всего, это было банальное отчаяние. – Рокко, иди… с ним, – едва выговаривая слова, просипел мужчина. – Нет, отец, нет, – причитал мальчик. Слезы уже не лились по его лицу. Он просто мелко подрагивал всем телом и шмыгал носом. – Иди, – булькнул мужчина. Его рука едва поднялась, чтобы дотронуться до лица сынишки, губ коснулся призрак улыбки. А потом, всего мгновение, изо рта хлынула кровь. Глаза его распахнулись шире, в них читался первобытный страх перед смертью. Кровь толчками билась изо рта, не давая сделать и вдоха, а потом его глаза потухли, а тело обмякло. – Отец? – вскрикнул Рокко. – Отец, нет, не покидай меня! – молил он. Но, все уже произошло, и изменить этого, увы, никто не мог. У паренька началась немая истерика. Он рыдал без слез и раскачивался взад-вперед. А Блэк просто ждал. Успокаивать ребенка он не собирался. Да и кому нужны пустые слова чужого человека. А нечеловека и подавно. Он терпеливо ждал. Солнце уже было гораздо ниже, а мальчик сидел, видимо, в шоке. Он просто смотрел на тело отца и не реагировал на внешние раздражители. Потоптавшись еще немного на месте Блэк решил, что пора уже что-то делать. Дабы избежать проблем в будущем, следовало вернуться засветло. Блэк подошел к мертвому мужчине и взял его на руки. Мальчонка сразу подобрался и с какой-то настороженностью смотрел на хвостатого. – Что ты собрался делать? – спросил он, забегая наперед. – А ты не собираешься хоронить отца? Мальчик ничего не ответил. Скорее всего, эта мысль даже не возникла в его голове во время фрустрации, когда он упивался своим горем. Блэк посмотрел на пацаненка и развернувшись направился к самой черте города. Мелкий, не имея возможности как-то воспрепятствовать хвостатому, да и, в принципе, понимая, что в данный момент у него нет другого выбора, просто поплелся за магическим зверем следом. Шли они не долго, где-то минут двадцать. Все это время Блэк размышлял зачем ему все это. Он разложил себя буквально на составляющие. Выходило, что у него есть две довольно противоположные части. Как бы пафосно это не звучало, но, что-то вроде инь и ян. Они были не одинаковы по своей величине и силе. Одна была черствой, рациональной и беспощадной и безумно хладнокровной. Этакое звериное начало, которое теперь было с ним всегда, куда бы он ни пошел. Вторая же часть была сострадательной, участливой, доверчивой и немного, совсем чуть-чуть, наивной. Эта часть была маленькой и, казалось, на нен можно и не обращать внимания, но тем ни менее она была довольно сильной. Именно она преобладала в этот момент, и именно она позволила ему примириться с Нэнси. И, скорее всего, именно она была уязвлена предательством Эрдана. Это та часть, которая позволяла чувствовать привязанность и людское тепло, этакое человеческое начало. Мысли Блэка не привели его, ровным счетом, ни к чему. Однако он заметил, как они с мальчиком ужи пришли к приемлемому месту для захоронения. Блэк остановился, и не ожидавший этого мальчик, который шел за ним тихо, как его собственный хвост, натолкнулся на него, как на новоявленную стену на своем пути, при этом еще и, умудрившись наступить на шипастую конечность. – Ты стоишь на моем хвосте. Малой лишь убрал ногу, при этом ничего не сказав, и переместился немного в бок. – Нужно вырыть яму. Но так как у нас с тобой нет инструментов, лучше будет, если я обернусь магическим зверем, так я смогу задействовать свои когти. Блэк ждал хоть какой-то реакции, но на лице Рокко не проскользнуло ни единой эмоции. – Это будет неприятное зрелище, тебе лучше отвернуться. Но мальчик опять никак не отреагировал на это заявление. Опустив тело мужчины на землю, и раздевшись, дабы не испортить свою одежду, Блэк начал обращение. На поляне, которую они выбрали (ну, скорее, Блэк выбрал, потому что мальчик был абсолютно безучастным) для захоронения, образовался белый дым, за которым не было видно практически ничего. Послышался хруст костей, которые, словно пазлы, перестраивались и слаживались в новую картину. Недостающие элементы вырастали, а лишние, наоборот, исчезали, и все это было так быстро, и так болезненно, что зачастую Блэк даже не мог вздохнуть. Вспышка боли была такой яркой, словно взрыв атомной бомбы, она затмевала все мысли, глаза, парализовала и не давала даже возможности шелохнуться. Только под конец трансформации, когда вспышка боли немного стихала, Блэк мог подать голос и простонать о своем полуминутном мучении, чтобы уже в следующее мгновение, прорычать с толикой раздражения о том, что он, наконец, перевоплотился. Мальчик смотрел на это, широко раскрыв глаза. Этот день ясно перечертил его жизнь на «до» и «после». Он был в подобии транса, наблюдая за смазанными линиями трансформации, которую нельзя было разглядеть сквозь пелену сизого дыма. Но, даже так, он пристально наблюдал за тем, что удавалось уследить. За мощным телом, которое боль пригибала к земле, за сдавленным хрипом, и хрустом костей, за мощными крыльями, которые выпорхнули и расправились, как крылья бабочки, что покидает свой кокон, и за вздохом облегчения, и за передергиванием, как у собак, и за животным рыком. Идя следом за этим странным существом, Рокко немного обдумал ситуацию. Его отец отдал его на попечение этому нечеловеку. И тот, судя по всему, согласился. Мальчику не слишком хотелось вверять свою судьбу в руки незнакомого существа, однако и выбора у него не было. Всяко, его существование было отнюдь не сахарным. Он выживал за счет того, что просил милостыню в кварталах побогаче, ни о какой работе и речи не шло, ведь такой сброд, как он, никто не хотел принимать. Может ли быть эта встреча для него судьбоносной? Наверное, да. По крайней мере, ему так хотелось верить. За те двадцать минут их шествия он постарался не думать о смерти отца. Вернее, закопать свое горе как можно глубже. Он уже давно обдумывал, что будет, когда он останется один. Он, готовил себя, словно предчувствовал приход этого дня. Когда же он пришел, Рокко все равно не был готов. Он рыдал и бился в истерике, но, все же смог собрать себя по частям. Он бесконечно скорбел об уходе отца, но, все же, в глубине души, он знал, что рано или поздно это произойдет. Сейчас он смотрел на невиданного зверя, и какой-то трепет прошел по его телу. Он никогда не видел ничего подобного. Да и где ему было такое увидеть. Столько силы, свирепости, неукротимой мощи. Было страшно идти за этим зверем. Не понимая как, но Рокко словно воочию видел вереницу отобранных жизней, что шли за ним. Но он понимал, что нужно выполнить последнее желание отца. Пускай и страшно, но если он струсит, то никогда себя не простит. Мальчик чувствовал, словно он падает. Раньше все было столь однообразно и очевидно. Он с точностью мог сказать, как будет выглядеть следующий день и день после. Сейчас же, он чувствовал себя слепым кутенком, и понятия не имел, как сложиться следующий день. Используя когти Блэк вырыл яму. Он посмотрел на мальчика, тот не сводил с него своего взгляда. Подойдя к мертвому, зверь бережно взял его когтистой лапой и положил в яму. Рокко подошел и накрыл отца той протертой тряпицей, на которой они тогда сидели. – Спасибо тебе, отец, за все, что ты для меня сделал, – прошептал он, и бросил горсть земли на импровизированное покрывало. – Пусть наши Боги укажет тебе новый путь, и да будет дорога твоя ровная и без преград. Паренек отошел от могилы и кивнул зверю, тот поняв, что мальчик простился с отцом начал засыпать яму. Краем глаза он видел, по лицу Рокко скатилось несколько слезинок, он вытер их рукавом своей потрепанной кофты и нацепил на лицо маску безразличия и отрешенности. Где-то две минуты понадобилось Блэку, чтобы закопать тело. Солнце уже было довольно низко и нужно было возвращаться. Он кивнул на свои вещи мальчишке и тот, на удивление, поняв, что от него требовалось, подобрал их. В мгновение, Блэк подобрался, и, схватив мальчишку большими передними лапами, взлетел в воздух. – Аааа, что ты? – вскрикнул Рокко. – Поставь меня, отпусти, – кричал он, вырываясь. Зачем он вырывался, он не знал, ведь в случае (маловероятном) удачи, полетел бы кометой вниз, но первобытный страх высоты, заставлял его дергать руками и ногами, и орать, как сумасшедшего. Блэк рыкнул на него, скосив янтарь своих глаз на пацаненка. И тот притих, как мышонок, кажется, даже визуально стал меньше. Весь полет занял от силы минут пять. Блэк пересек стены королевского замка и полетел в сторону сада. Он отпустил паренька, отходя немного в сторону. Сад наполнился едким дымом и в мгновение, через хруст костей и человеческий стон боли, в средоточии этого дыма появилась человеческая ипостась Блэка. Вильнув своим длинным хвостом, он отобрал у остолбеневшего Рокко свою одежду. Быстро юркнув в нее, он повернулся к пареньку. Только сейчас Блэк почему-то обратил свое внимание на самого паренька. Он оглядел его пристальным взглядом . Светло-каштановые волосы рваными засохшими паклями свисали ниже подбородка. Черты лица были довольно обычными: нос с едва заметной горбинкой, немного изогнутые брови, серые холодные глаза, обрамленные не слишком длинными ресницами, тонкие губы. Подбородок был небольшим, угловатым. Единственной изюминкой на его лице были несколько веснушек рассыпанных по щекам. Он был невысоким, и чрезмерно худым. Затертая до дыр кофта болталась на нем ни то, как мешок, ни то, как древняя туника. Скорее всего, под кофтой можно было увидеть ребра, но, увы, или же, к счастью, она не была протерта настолько сильно. На ногах были подранные бриджи, хотя, скорее всего, это были штаны, из которых мальчик вырос. Картину завершали босые чумазые стопы. – Где ты был, и кого это ты притащил с собой? – послышался знакомый до тошноты голос. Мальчик вздрогнул от неожиданности, Блэк же никак не отреагировал. Он прекрасно слышал, как Эрдан подходит со стороны замка. Единственной его реакцией на появление мага было возведение всех ментальных щитов и одевание маски безразличия и отрешенности на лицо. Немного вильнув хвостом Блэк повернулся в сторону мага. Окинул того с ног до головы янтарными глазами, подмечая и синяки под глазами, и бедлам на голове, и, вообще, общую безалаберность всего образа, чего раньше за магом не замечалось. – А я должен перед тобой отчитываться? – спросил Блэк, иронично поднимая одну бровь. – Не отчитываться, а, хотя бы, ставить в известность. – Всех, кого было нужно, я поставил в известность. – И кого же? – с прищуром спросил маг. – Короля. – Что это за оборванца, ты привел в замок? – уже с раздражением спросил маг. – Полегче в выражениях, Эрдан. Теперь это мой воспитанник. – Воспитанник? – в шоке переспросил маг, переводя свой взгляд на паренька. Блэк тут же задвинул мелочь, к себе за спину, словно один взгляд Эрдана способен был причинить пареньку вред. – Отведи его туда, где взял, ему не место здесь. – Я дал обещание Эрдан, а свои обещания, в отличие от тебя, я выполняю всегда. – Блэк! – вскрикнул маг, на такую явную шпильку в его сторону. – Послушай меня, Рокко. Никогда не доверяй этому дяде. Я вот ему доверился, и теперь мое сердце похоже на камень. – Думай, что говоришь, – беззлобно сказал маг. – А разве я вру? – спросил Блэк, беря мальца за руку, и уводя его подальше от Эрдана. И магу не было, что на это сказать.