Черные небеса

Блэк сидел в дворцовом саду. Здесь было мало людей. Все дворцовые готовились к Съезду, и даже если бы у них и было бы время, они бы ни за что не провели бы его в саду, в поздние осенние дни. Местные почему-то считали осенний сад довольно гнетущим. Они говорили, что сложно смотреть на блеклые или же пожухлые растения, когда всего несколько мгновений назад ты созерцал их красоту. Возможно, местные подсознательно ощущали здесь присутствие смерти или же не могли наглядно смотреть на окончание цикла жизни растений. Блэку же здесь нравилось, и его не смущали голые деревья и засохшие цветы. Тот, кто познал смерть единожды, воспринимал ее лишь как часть жизни, а не как вселенское зло и бесповоротный конец. Блэку нравилось, как смотрелся этот сад в своей предсмертной агонии. Он, как живое существо старался уцепиться за нить жизни. Это проглядывалось в том, как некоторые листики на деревьях или цветы на красочных кода-то кустах, строптиво не хотели увядать, в то время, как их сородичи уже давно ушли за грань Рассматривая все это, Блэк ощущал какое-то спокойствие. Невольно приходило осознание того, что смерть это не конец. И Блэк, и сад, тому подтверждение. После своей кончины Блэк попал в этот мир, а после своего увядания, через несколько месяцев, сад вновь будет цвести и благоухать. А из этого выходила новая мысль: «если в этой жизни ничего не получится, то уж в следующей наверняка». Но хвостатый не хотел ждать следующую жизнь. Ему откровенно хотелось, чтобы у него все вышло в этой, здесь и сейчас. Вот только как это сделать он, увы, не знал. А напоминание о предыдущем этапе его существования, тем временем подкралось к нему незаметно. Погрузившись в свои мысли так глубоко Блэк не заметил изящного, но сильного существа, которое приблизилось к нему. Только мелкий шорох за спиной, и поток воздуха, свидетельствовавший о движении, вырвали хвостатого из дум. Он только и успел инстинктивно взметнуть руку, как по ней прилетел сильный удар, что едва не сбросил Блэка с лавочки, на которой тот сидел. Перед ним стояла молодая беловолосая женщина. Если бы она могла, то давно уже испепелила бы Блэка своим взглядом. В нем мерцали огни ненависти. Из немного пухлых губ то и дело высовывался змеиный язык, а удлиненные зубы щерились в оскале. — Что, попытаешься мне отомстить, Нэнси? — выплюнул ей хвостатый. Он смотрел на свою бывшую жену. Она не была похожа на себя прежнюю. Лицо было другим, волосы блондинистые, но немного светлее, а формы тела немного меньше. Но что-то в ней было такое, что Блэк ее сразу же узнал. — А почему бы и нет? — брызжа ядом, ответила она, снова нападая. Она делала выпады, силясь его достать, но у нее ничего не получалось. Блэк был сильнее и быстрее, и намного опытнее в боях. Он ловко уворачивался от ее замахов, но сам не нападал на нее. Зачем? Свое, в порыве гнева, он уже на нее выплеснул, а вновь делать ей больно ему не хотелось. Для Блэка Нэнси была уже давно пройденным этапом. Трудно признаться, но он и не вспоминал о ней, пока не встретил уже в этом мире. А она ведь была для него столь значимой там, на Земле. Вскоре Нэнси выдохлась и только гневные взгляды свидетельствовали о том, что это еще не конец. Блэк только вздохнул. Он никак не хотел с ней возиться. Но все же один вопрос его интересовал. — Довольно, — примирительно сказал он. На что женщина только фыркнула, но все же не предпринимала никаких новых атак. Она стояла и в упор смотрела на него, словно чего-то ожидая. — Чего ты уставилась? — буркнул он. — Ждешь, что я что-то скажу тебе? — Мог бы извиниться для начала? — За что? За то, что ты меня предала? — огонек злости прокатился по янтарным глазам, и Нэнси опасливо отступила на шаг. — За то, что убил меня, — обвинительно поговорила она. — За то, что ты нагло изменила мне и предала все клятвы, которые давала. — Ты же не знаешь, как мне было без тебя. Как на меня смотрели на нашей улице, с жалостью и презрением, ведь мой муж в тюрьме, а еще он оказывается бандит. — И это твое оправдание? — Блэк в неверии посмотрел на нее. — А ты когда-либо спрашивала, как мне без тебя? Я-то, в отличии от тебя, жил в тюрьме, пока ты скакала в койку к моему «лучшему» — выплюнул он, — другу. — Каково мне было? А? — крикнул он. — Каждый день бороться за жизнь, смотреть, чтобы ночью не прирезали. Это тебе было сложно? — он посмотрел на нее с таким презрением, что женщина чуть не захлебнулась им, ощущая, как оно обливает ее с ног до головы. — Раз тебе было так сложно, то могла бы попросить развод. Это было бы хоть не так унизительно для нас двоих, как то, что сделала ты, и что, в следствии, сделал я. Воцарилась тишина. Оба стояли, обдумывая слова друг друга. Блэк посмотрел на женщину, она стояла, отвернувшись от него, но явно чего-то ожидала. Может она ждала, пока Блэк ее что-то спросит, а может и сама была не прочь задать ему интересующие вопросы. — Как ты попала сюда? Ты слышала голос? — наконец спросил он. — Да, — задумчиво ответила она, словно вспоминая те мгновения. — Когда душа была на грани, когда я уже практически умерла… Он сказал: «Ты найдешь свое счастье в верности одному человеку. И он подарит твоей душе покой». — Хм. Получается, что эта жизнь своеобразный урок для нас, — с задумчивостью проговорил Блэк. — Наверное, — неуверенно проговорила Нэнси. — Слушай, Блэк, — она обратилась к нему, но неожиданно замялась и не смогла договорить. — Да? Спрашивай, я же вижу, что ты хочешь. — Как это носить эту татуировку? Что ты чувствуешь? Рука хвостатого взметнулась к горлу и поцарапала следы черного ошейника. Сложно было определить это в слова. — Это сложно объяснить. Тот, кто не испытал этого на себе вряд ли поймет, — сказал Блэк, а потом призадумавшись все-таки попробовал описать все, что чувствовал от нее. — Она словно привязывает тебя к тому человеку. Ты не сможешь уйти, даже если захочешь, все в тебе будет протестовать против этого. Даже мысль об этом где-то на периферии будет казаться кощунством. Татуировка вместе с ритуалом перекраивает сознание. Медленно, по чуть-чуть. И если ты любишь этого человека, ты готов исполнить практически все, что он скажет, чтобы осчастливить его. А если он сделает тебе больно настолько, что ты захочешь уйти. Ты не сможешь. Ты будешь ощущать себя так, будто ты ему должна, будто без него не проживешь, хотя это и не так. И разумом ты это будешь осознавать, но все равно ничего не поделаешь с этим. И если он прикажет что-то сделать, ты нехотя, но все равно подчинишься. Вот что значит татуировка принадлежности. Она значит ровно то, как и звучит ее название. Ты будешь принадлежать тому человеку, но не факт, что он будет твоим. Нэнси смотрела на Блэка и видела ровно столько, сколько он хотел показать в своем взгляде: горечь от разочарования и обида — только это и смогла она прочитать. А остальное ускользнуло от ее глаз, ведь Блэк не собирался делиться с ней всем тем ворохом чувств, что испытывал внутри. — Нэнси, — обратился он к женщине. — Давай закопаем топор войны между нами. Ты предала меня, а я тебя убил, а потом убил себя. Мы расплатились за наши прегрешения друг перед другом сполна. У нас теперь новая жизнь, в новых телах, в новом мире, так давай не будем портить ее себе нашими склоками. — Да, Блэк, я согласна с тобой. Это все произошло в прошлой жизни. Так давай оставим это там. Мы можем стать друзьями здесь. Ведь никто не знает тебя лучше и дольше меня. — Нет, Нэнси. Друзьями нам, увы, не стать. Я не могу доверять тебе так сильно, как бы я хотел. Но мы можем быть просто знакомыми, и изредка общаться. На это, я думаю, меня еще хватит. — Хорошо, Блэк. — А, знаешь, скоро сюда явиться человек, который должен будет стать твоим укротителем, — как бы между дел сказал он. — Что? Кто это? — взволновано воскликнула Нэнси. Щекотливая волна страха прошла от нее к Блэку, и он не без удовольствия раскатал ее по языку, пробуя на вкус. — Я только знаю, что его зовут Дэзмонд. И его пытаются вызволить из плена. — Что мне делать? — растеряно спросила Нэнси. — А что ты здесь сделаешь? Тебе не дадут уйти. Такой ценный ресурс не выпустят из рук. Тебя просто скрутят и все равно, рано или поздно, проведут ритуал. Лучше не делай никаких телодвижений. Просто жди. — Но… — Жди. В этом королевстве наша участь не такая уж и плохая. Могло быть куда хуже. Поэтому не делай глупостей. Сказав это Блэк ушел. Этот разговор немного вымотал его, забирая былое спокойствие. Он хотел пройтись снаружи, за пределами дворца, но был не уверен, выпустят его или нет. Он подошел к воротам. Там стояли стражи. Они грозно уставились на него, ложа руки на свое оружие. — Ясно-понятно, — пробормотал Блэк, разворачиваясь на каблуках своих сапожек. Он решил подойти с другого пути. Уверенной походкой он направился к королю. А что, он здесь главный и может дать свое разрешение на что угодно. Он подошел к дверям кабинета, возле которого опять стояли стражи. Они смотрели на него опасливо, как на бомбу, что в любой момент может рвануть, и чтобы защитить короля им придется пасть грудью на амбразуру. Впрочем, такое сравнение не было далеко от истины. Блэк чувствовал, что если его не выпустят «погулять» то так все и обернется. Он сделал шаг, чтобы войти, но воины преградили ему путь, хватаясь за оружие. И не найдя лучшего способа Блэк начал голосить возле двери: — Ваше Величество! Впустите меня грешного, а то ваши стражи на меня смотрят, как на червя презренного! Ваше Величество! Ваше Величество! — надрывно выл хвостатый, кидая смешливые улыбки в сторону остолбеневшей стражи. От чего-то Блэк знал, что король позволит ему выйти из дворца. Ведь куда он мог подеваться? Если он будет нужен, его могут в любую минуту призвать. И убежать он, к сожалению, не мог, хотя на самом деле ему этого так хотелось. — Ваше..., — начал было опять голосить Блэк, как дверь с тихим скрипом отворилась, приглашая его внутрь. Стражи только переглянулись между собой, но пропустили горе-просильщика. В комнате было светло. Большие окна не были зашторены и пропускали много солнечного света. Комната была большой, но мебели было не слишком много, от чего создавалось впечатления открытости пространства. Король с серьезным видом сидел за своим массивным столом, разбирая документы. Он посмотрел на Блэка, поверх листа, которого держал в руках, и в его глазах промелькнула тень интереса и любопытства. Его бровь изогнулась, явно показывая, что он ждет, пока Блэк уже начнет говорить. И тот не заставил его долго ждать. — Ваше Величество, — произнес тот, заглядывая королю в глаза, — я прошу Вас дать мне разрешение выйти в город. Я хочу немного прогуляться, осмотреться, но стража меня не выпускает. — А почему ты не улетел? — задал вопрос король. — И что, Вы бы не послали за мной магов, в страхе, что я отвязался с поводка? Или не призвали бы меня назад через Эрдана? Я прошу у вас разрешения, если бы я намеревался сбежать я бы его не просил. — Резонно, — со вздохом проговорил король Мларик и, черкнув несколько слов на какой-то карточке с гербом, протянул Блэку. — Но, смотри, что бы я не пожалел о своем решении. Если понадобишься, мы тебя призовем. Но все равно не задерживайся. — Да, — ответил Блэк, беря маленькую карточку в руки. Он радостно развернулся к выходу, а открывая двери кабинета, услышал своим чувствительным слухом: «Какие же они еще дети» — сказанное с теплой улыбкой. Город… Город встретил его не так, как ожидал Блэк. Он был поделен на районы. И если спускаться с Королевского Холма (а дворец построен как раз на вершине холма), то сразу попадаешь в район знати. Здесь не было домов в привычном понимании слова. Здесь были только дорогущие виллы и коттеджи, один краше и богаче другого. Здесь каждый старался покичиться своим богатством. А люди ходили, гордо задрав головы, словно смотреть под ноги выше их достоинства. Все смотрели на Блэка с большим интересом и восхищением. Знать знала кто он. А кто не знал в лицо, то узнавал по примечательной детали — хвосту. Чем дальше шел Блэк, тем беднее становились дома, а люди ставали угрюмее. Походки людей менялись с гордых и задиристых, до сутулых и покладистых. А когда Блэк дошел практически до черты города, то попал в район трущоб. Пока он даже не подозревал, насколько судьбоносной будет эта прогулка.