Из глубины прошедших лет

Санкт-Петербург Анну покорил, очаровал и немного напугал. Город был таким величественным, таким прекрасным, волшебным и… таким холодным. Нет, не из-за погоды, погода для этого времени года была замечательная. Просто в Затонске все было таким родным и теплым, а здесь — чужим и холодным. Она чувствовала себя немного неуютно и потерянно, даже с Яковом. Она подумала, смогла ли бы жить здесь одна, если бы тогда, после ссоры с Яковом Платоновичем, действительно поехала на Бестужевские курсы. Тем не менее она была в восторге от того, что видела вокруг. Ей нравилось буквально все, что попадалось ей на глаза. Но больше всего ее впечатлили Зимний дворец и Летний сад, о которых среди прочего она слышала от дядюшки. — А ты бывал во дворце? — Бывал. По службе. — Эх, побывать бы там на балу, — решила помечтать Анна. — Поверь мне, это не так заманчиво, как кажется… Столько условностей, следование этикету, скучнейшее общество. Право, ничего такого, за что некоторые готовы отдать душу. — Ты бывал на балу? Не может быть! — не поверила она. — Бывал, и опять же по службе, — Штольман припомнил, как к нему пришел Варфоломеев с ситуацией, что на балах стали пропадать драгоценности, в том числе и у членов монаршей семьи. Ему тогда пришлось побывать на нескольких балах, в том числе и на балу во дворце, пока ему не удалось вычислить вора — одного графа, который спустил все свое состояние и отчаянно нуждался в средствах. — И Государя Императора видел? — Видел, вот как тебя сейчас. Анна поняла, насколько отличалась служба Штольмана в Петербурге от провинциального Затонска. — Ты скучаешь по той службе? — Аня, я скучаю по тебе, когда ухожу на службу, — улыбнулся Яков Платонович. — А я тебе говорила, что Варфоломеев звал меня в Петербург как медиума, что мол, Император заинтересовался моими способностями? И еще сказал, что скорее всего тебя искать надо там. Только вот дар у меня пропал… — Ты мне не говорила. А Варфоломеев говорил. А если бы дар не пропал, поехала бы? — Тебя искать поехала бы. А ко двору — не знаю. Мне кажется, это не мое… Летний сад был прекрасен, еще лучше, чем она могла себе представить. Скульптуры, фонтаны, аллеи — все было просто чудесным. И можно было найти местечко, чтоб поцеловаться со своим мужем. Ей хотелось прийти сюда снова, пока они в Петербурге. Когда они вышли из Летнего сада, Штольман показал на здание на набережной. — Это Императорское училище правоведения, где я провел семь лет. — Хочешь зайти туда? — Нет, как-то не тянет… Анна решилась задать вопрос, который ее интересовал из чистого любопытства.  — А правда, что в закрытых заведениях у мальчиков бывают отношения? От неожиданности Штольман запнулся и чуть не выронил трость. — Анна Викторовна, откуда такие познания? Что, духи рассказали? — Нет, я преподавала английский двум братьям — они из семьи богатого купца, уехали из Затонска еще до тебя. Так вот я случайно услышала, как они обсуждали, что их кузен, который учится в Москве в таком заведении, говорил им про отношения между мальчиками. Вот мне и интересно, неужели так бывает? — Да, бывает. По большей части это чисто баловство, ничего аморального. Просто когда рядом нет девушек, некоторые юноши направляют свои симпатии на себе подобных. Но это почти у всех проходит, как только появляется возможность общаться с женским полом. «Эх Аня, Аня, чистая душа, лучше тебе не знать, как это бывает на самом деле, а то появятся ненужные вопросы… Не стоит тебе знать, чем помимо блестящего образования известно Императорское училище правоведения… И какими выпускниками типа Петруши Чайковского…» — Яков, ты любишь Петербург? Ты хотел бы сюда вернуться? — Люблю и ненавижу его. Люблю, так так это мой город, я прожил в нем около тридцати лет. А ненавижу — потому что из-за своей службы я знаю самое дно этого города, все его пороки… Люди в основном видят лишь красивый фасад, а я знаю и его грязное нутро. — Самое дно? А правда, что ты курил опиум? — Это еще что за бред? — удивился Штольман. — Я и табак-то не курю, не то что опиум. Выпиваю, бывает, но ты и сама об этом знаешь… Хотя я понял, откуда слухи. Нет, не курил, но вдыхал пару раз… Когда вылавливал из притонов наследничка одной из самых высокопоставленных семей Империи. — Разве такая грязная работа — для чиновника по особым поручениям? — удивилась Анна. — Для этого есть городовые… — Нет, а подделка векселей, кража государственных документов, шантаж членов Императорского дома — это да… Анна была еще в большем замешательстве: — Но ведь за одно такое преступление — каторга, а то и хуже… А ты говоришь, что вылавливал этого человека не один раз. Как же так? — Помнишь, в разговоре о Разумовском я сказал, что есть неприкасаемые? Этот человек из таких. Они выше закона. Они так высоко, что закон их не достает. По крайней мере, когда преступление можно как-то замять… Ты не представляешь, сколько раз у меня забирали дела… — И что же ты делал? — Честно? Иногда шел домой или в трактир и напивался от бессилия… Помнишь, я спрашивал тебя, неужели ты думаешь, что высокородные господа не совершают преступлений? У меня иногда складывалось впечатление, что некоторые из них только этим и занимались. Нет, не государственными преступлениями, обычными уголовными. Членовредительство, пьяные драки с поножовщиной или стрельбой, изнасилования, убийства, разбой, кражи — список можно продолжать сколь угодно долго… И это не сброд, а так называемые сливки общества… Куда уж Затонску до таких «высот». Тихий спящий городок с несколькими убийствами, с одним шпионом Разумовским да нечистым на руку прокурором и его зятем… Да, о Затонске. Аня, думаю, ты понимаешь, что мое возвращение в Затонск — явление скорее всего краткосрочное. При моем чине я должен занимать другую должность. Какую и где — вопрос пока открытый. Это может быть в более крупном городе, где управление полиции гораздо больше, чем в Затонске. Это может быть какой-нибудь департамент в Петербурге. Это может быть вообще что-то иное… А ты бы хотела переехать в Петербург? — Даже не знаю. Яша, я поеду с тобой в любое место, хоть на Камчатку. Если это будет Петербург, то я буду рада. — Ну я очень надеюсь, что до нового назначения не произойдет ничего такого, за что меня решат отправить на Камчатку, — усмехнулся Штольман. — Аннушка, я смотрю, ты устала. Не хочешь вернуться в гостиницу? Давай возьмем извозчика? — Да, я немного устала. Но здесь идти всего несколько минут. Я бы хотела пройтись обратно тоже пешком, но если можно по другим улицам, чтоб я могла увидеть что-то еще. — Хорошо, а потом поужинаем и будем отдыхать.