Удачи!

Джин ждал Джуна на скамейке. Им позволили встретиться. Возможно, у омеги в кармане микрофон, но он об этом не знает. Вряд ли он там. Вряд ли его нет. Ну, а если он там есть, то Ким не заметил. – Привет~ – Привет, – альфа улыбается, подбегая к Сокджину и крепко его обнимая. – Я так соскучился по тебе! – Я тоже, – улыбается омега, потом приглаживая волосы парня. – Ты такой красивый... Только капюшон надень, – он натянул капюшон на голову Намджуна, потом посмеиваясь. – У тебя ни шапки, ни капюшона! – возмутился Джун, потом закрывая красные от холода ушки Джина руками в перчатках. Омега хихикнул: – Принес мне что-нибудь? – Ащ, – Намджун нахмурился, тряхнув головой. – Вечно тебя подкармливать надо! Джин продолжал посмеиваться. – У меня есть конфета в кармане! – сказал альфа. – Возьми сам. Старший полез Джуну в карман, нашел шоколадную конфету. Омега развернул фантик и откусил половину, потом остаток отдавая Намджуну. – Ну так... – Беременность. – Да... Надо доиграть это? – Эм... – омега опустил голову. – Джун-и, милый, это не.. это серьезно. – Что? Сокджин опустил голову. – Я знаю, что вы купили тест, меня Чимин предупредил. Но я о другом... Мы купили другой тест, новый. Он показал, что я беременный. Намджун с непониманием смотрел на омегу. – Что?.. – То. – Этого не может быть. Мы всегда предохранялись, ты пил таблетки. Такого не может быть. Сокджин вздохнул: – Может, Джун-и... – И... Что же делать? Джин пожал плечами. Намджун задумался, потом говоря: – А ты? Что ты́ хочешь делать? – Не знаю. Ты альфа, это твой ребенок. Джун выдохнул. "Я хочу ребенка с ним... Очень хочу... – думал он. – Но это эгоистично. Я не могу просить его рожать ребенка в таком возрасте, да и у меня самого ни гроша на содержание младенца и его папы." – Я бы... Очень хотел, чтобы у нас был малыш. Но не сейчас. Ты слишком юн... И... Ребенок будет обузой для нас обоих. Несмотря на это, если ты хочешь оставить ребенка, Мы оставим ребенка. Если ты хочешь сделать аборт, Мы сделаем. Я найду деньги, вместе найдем врача. Тебе нельзя рожать в таком возрасте... – Вот об этом меня мальчики и предупреждали! – вдруг воскликнул Джин, отталкивая руки альфы от себя. – Что... – А то, что ты готов убить ребенка! Нашего ребенка! Знаешь что, Ким Намджун, если для тебя не чуждо детоубийство, тебе стоит пересмотреть свои приоритеты! Никакой беременности нет и не было, а ты полный придурок! Намджун опешил. – Да что с тобой... – Со мной ничего! Это не я хочу избавиться от маленького ребёночка! – Я этого не говорил, – голос альфы стал твёрже и громче. – Говорил! Про деньги и врачей! Говорил! – омега топнул. – Говорил! Намджун убрал руки в карман, выдыхая и опуская голову. Ему это надоело. Опять он. Когда они только начинали встречаться, Джун уже был по уши в любви. Да... Он был влюблен в этого омегу, который ленился, не понимал, постоянно психовал из-за непонимания. А Намджун всегда ему помогал. Он всегда держал его за руки, обнимал, успокаивал, помогал, терпел его капризы. У альфы всегда была при себе конфетка или ещё что. Конфетка или ещё что для его любимого Ким Сокджин-и. Ким Сокджин-и - самый милый и красивый омега. Он всегда поддерживал Намджуна. Во всем. Слушал его треки, читал тексты, подбадривал, как мог. Сокджин - очень хороший человек. Прекрасный во всех отношениях. Или почти во всех. Джин😍✨: >ДЖУН-ИИИИИИИИИИИИИИИИ Джун-и🐨❤️: >Что? >Что-то случилось? Джин😍✨: >Я хочу свидание >Пошли >На >Свидание >Пошлииииииииии🥺🥺🥺🥺🥺 >Пошлиииииииииииииииии❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️ Джун-и🐨❤️: >Вообще-то, призыв к действию не должен быть в прошедшем времени. "Пойдем". Джин😍✨: >Будешь умничать и я перестану кидать тебе фотки 🙄 Джун-и🐨❤️: >Ох >Ну >Что же мне важнее >Твои фотки >Или >Правильная речь >? >Хмммммм >Думаю, второе Джин😍✨: >Ким Намджун 😭😭😭😭😭😭😭😭😭😭😭😭😭😭 >Я обижусь на тебя!! 😭😭😭😭😭😭😭 Джун-и 🐨❤️: >Calm down, my love >We will have a date today >So >Just успокойся ладно? >Just kidding >Ahahhahahaah Джин😍✨: >Я понял только "моя любовь" 😬 >А вообще >Мне этого достаточно >Пошли на свидание через час!!! Джун-и 🐨❤️: >😪😪😪 >Ок Они встретились через час. Сокджин надел короткую розовую футболку, шортики, кеды. Лето было. Каникулы. Джун не помнил свою одежду, но одежду омеги помнил в точности. – Привет красавчик~ – Сокджин обнял альфу за шею, прижимаясь к нему. – Я думал, ты у нас красавчик, – Намджун улыбнулся и чмокнул старшего в губы. – Тебе нравится моя одежда? Альфа кивнул. – Так, куда ты хотел сходить? – Сначала в парк, потом в магазин, я хочу подобрать платье новое, а потом в клуб! – Джин засмеялся. Тогда Намджун подумал, что он шутит. Они ели в парке мороженое, покатались на некоторых штуках, название которых альфа постоянно забывал. Сокджин присмотрел розовое платье и почти визжал папе в трубку, чтобы тот скинул денег на карту. А Джун смотрел и смеялся. Платье оказалось у омеги дома, а потом тот, схватив Джуна за руку, потащил его куда-то. – И куда мы теперь? – Уже забыл? В клуб! Пить, танцевать, целоваться! – омега радостно подпрыгнул на месте. – Пить? – Джун остановился, хмуро смотря на старшего. – Танцевать и целоваться? Ты в своем уме? – А что?.. – Джин жалобно посмотрел на альфу. – Это незаконно. Мы несовершеннолетние. Нам нельзя там находиться. Омега зарычал и выдернул руку из хватки младшего: – Раз ты у нас такой послушный и хороший, я один пойду! – Не пойдешь! – Намджун схватил Джина за запястье. – Пойду! Один пойду, без тебя! Найду там кого-нибудь красивого и богатого! И буду пить с ним! – Сокджин снова вырвал руку и отбежал. – А ты будешь грустным, одиноким, зато законопослушным! Джин тогда даже всплакнул. Намджун слышал это в его голосе. Но омега все равно убежал. А младший последовал за ним. Тихо. Медленно. Как Сокджин проскользнул в клуб, альфа не знал; как он сам оказался там, попросту не помнил. Омега уже был чуть подвыпивший, когда Намджун нашел его. Старший прыгал, радостно повизгивал. Стоило альфе уцепиться за руку Джина, музыка прекратилась и включился свет. У аппарата диджея стоял офицер полиции, говорящий в микровон: – Нам сообщили, что сюда прошел несовершеннолетний омега. Шорты, розовая кофта... Как-то так. Сокджин испуганно ахнул, сжался, а Намджун, осторожно потащил его через толпу, шипя и мысленно уже трепя омегу за уши. – Эй! – окликнул офицер место шевеления в толпе. А Намджун, каким бы робким и послушным он ни был, рванул вперёд, распихивая людей и волоча за собой омегу. Они выскочили из клуба и побежали в сторону дома Джина, а за ними пытался угнаться офицер, который скоро отстал. Дети спрятались за углом. Тогда Джун первый и единственный раз дал затрещину омеге: – У тебя мозгов нет? – зашипел он. Сокджин завыл, жалобно смотря помутненным от алкоголя взглядом на альфу. – Я сказал тебе не идти туда. – Джун-а... Младший хмуро смотрел на омегу. – Ты что, пил? Джин кивнул, опуская голову и пряча руки за спину. – Как тебе продали выпивку? – Мне не продавали. – А откуда? – На столе кто-то оставил... Намджун рассвирепел. Он схватил омегу за плечо: – На столе? Ты взял чужое? А если бы туда наркотик помешали? – Джину было стыдно. – Ты безмозглый идиот, – Джун впервые так злился. У альфы тряслись руки. Он отошёл на пару шагов и закрыл глаза ладонью, опустив голову. – Намджун-а... – завыл виновато омега. Младший не отвечал. – Намджун-и... – Сокджин начал плакать. Он подошёл на трясущихся ногах к альфе и обнял его за плечи, прижимаясь и шмыгая: – прости, Джун-а... Я больше не буду... Намджун убрал руку от лица, хмуро смотря на омегу. Было довольно темно, но от фонаря неподалеку исходил свет, а потому Джин увидел, что ресницы альфы слегка намокли. – Намджун-и, ты плачешь?... – Сокджин завыл: – Намджун-а, простииии! Но теперь, спустя столько времени, спустя столько подобных ситуаций с обвинениями "скучный", "игнорируешь", "безымоциональный" Намджун устал терпеть. – Послушай меня сюда... – Не хочу я тебя слушать! – Заткнись, и послушай сюда, – голос снова стал на тон громче. Джин поджал губы, даже чуть испуганно смотря на Намджуна. Джун никогда не был таким злым, он никогда не повышал голос на Сокджина. Альфа снова выдохнул: – Меня достали твои истерики. Беспочвенные истерики. Хоть тогда, из-за клуба, когда тебе было четырнадцать, хоть из-за выпивки на новый год. Каждый раз ты говоришь гадости мне, хотя я каждый раз пытался тебя вытащить из этого дерьма. Раз тебе на месте не сидится, раз ты так хочешь найти во мне что-то плохое, может, нам стоит расстаться? У Джина задрожали губы и глаза наполнились слезами. – Ты всякий раз выкидываешь что-то подобное. Всякий раз так ведёшь себя. Всякий раз я терплю это, пытаюсь понять, успокоить. А ты перевираешь все, что я говорю. Я говорил делать аборт? Я говорил, что мне не нужен ребенок? Я говорил? Говорил это? – альфа смотрел на старшего. – Отвечай! Сокджин вытер слезу с одного глаза. – Нет... – Тогда почему ты говоришь такие вещи? Как ты можешь говорить, что любишь меня, при этом адресуя в мою сторону такие слова, как детоубийца и прочее? Джин тихо завыл: – Не знаю... Джун сжал губы. Как же больно смотреть на него. На маленького, любимого, у которого ушки снова замёрзли. Он плачет. Это он сам, Намджун, довел его до слез. – Не знаешь? – альфа смотрел на старшего и ждал ответа. Секунда, пять, десять. Молчит. – Тогда я скажу, что я знаю. Я знаю, что мне это надоело. Меня это достало. На этом всё. Иди домой. И не звони мне. Намджун развернулся и зашагал туда, откуда пришел. – Намджун! – крикнул Джин, вдруг поняв, что случилось. – Джун-а! Стой! Ким Намджун! Ким Намджун, иди сюда! – он начал плакать сильнее и голос выдавал это. – Сейчас же вернись! Вернись! Вернись, не смей уходить! Только альфа шел дальше. Когда он скрылся из виду, Джин осел на скамейку и обнял себя, позволяя слезам вытекать. Спустя какое-то время Намджун лежит у себя в кровати. Он впервые так плачет. Чуть задыхается, с трудом дышит, вздрагивает, но плачет, как всегда, тихо. – Джун-и, ты ел после школы? – слышатся крик папы. Он вернулся с работы и прямо с порога спрашивает это. – Нет... – срывающимся голосом отвечает Намджун, но слишком тихо. – Намджун-а! Милый, ты что, спишь? – слышатся тихие шаги. – Не спи, солнышко, уже темнеет. Омега осторожно открывает дверь в комнату сына: –Солнышко, ты ел? – Нет... Родитель смотрит на широкую спину альфы, который отвернулся к стене. – Почему не ел? – он тихо подходит к Джуну. – Я к Джину пошел... – А чего плачешь?.. поссорились? – Я бросил его. Омега ахнул: – Бросил?.. как так, бросил? – Все кончено. Мы расстались, – Намджун старался говорить спокойно. – Как же так... Намджун-и, что случилось? – Он меня достал. – Что ты имеешь ввиду? – Опять закатил истерику по поводу того, какой я плохой. Раз ему не нравится, я избавлю его от общения со мной. В то же время громко рыдал Сокджин, воя в трубку Чимину и Хосоку. – Я же не хотел! Не хотел! А Чимин и Хосок боялись отвечать, чтобы не заставить друга плакать сильнее.