***
Майрон, Рамалок, Единое… Дух кольца с интересом смотрел на работу Келебримбора. Удивительно… эльдар сам, Сам создает проклятый артефакт, навязывающий чужую Волю владельцу. Корона гномов ужасна, некрасива, но… ее чары открывают разум, позволяют сознанию обрести ясность ума, решительность, логичность действий, но с поправкой на Благо для народа. Ты хочешь сделать будущего короля подобным себе, колдун? Ты вмешиваешься в разум, ты исправляешь его. Твои силы позволяют тебе делать это, и ты это делаешь. Безнаказанно. Право так поступать имеют лишь сильнейшие. Рамалок посмотрел на кольцо на хвосте, рунная вязь вспыхнула, и витиеватый узор отразился в пламенеющих глазах. Учение… Получая знания о контроле над стихиями, ты становишься подобен истинным бессмертным, это накладывает свой отпечаток… я изменился когда-то, ты тоже изменишься. Уже меняешься. Ты даже скрыл наличие Меня с тобою в изгнании от своего народа. А если они предадут? Им не впервой, ты это знаешь… ты вновь уйдешь? Оставишь мир вновь на погибель? Или в безумии своем ты сам его разрушишь? Ты уязвим передо мной, и никакое отражение за блеском глаз не спасет тебя от моей Воли, страхи твои у меня как на ладони. Ошибка при игре с тобой может окончится плачевно… но я ведь не играю. Я учу, как и обещано. Слушая стихии, ты научился ими повелевать, не просить и умолять, а Приказывать, немногие способны на такое, даже из числа майа. Печалит лишь одно — ты боишься огня, жаль… Тебе сродна другая стихия, непокорная, свободолюбивая… точащая скалы и видящая все! Она раздует пламя, ведь без нее огню не гореть, не взвиваться в небо, багровым отливая и танцуя обжигающими языками. Но и загасить она способна пламя в один миг. Тысячи твоих собратьев погибли по своей вине, оказавшись во владениях этого элемента. Пронзающие холодные ветра губили даже огненные сердца нолдор. Мне следовало бы тебя убить. Убить… смешно. Сколько раз ты погибал? Душою, своей сутью — лишь однажды, телом же и вовсе сотни раз. Сея лишь Смерть, ты ограничиваешь себя, ты знаешь это, один талант из многих других, и тебе этого мало. Как и мне… Создатель мой желает, чтобы ты, вернувшись из изгнания, явился в Эндоре союзником из числа Айнур, это куда большая награда, чем презренные рабы Кольца, так и не сумевших обрести подлинную силу, несмотря на все старания Создателя. Но ты… Не пробуди ты в себе утерянную в прошлом силу, как тогда произошла бы наша встреча? Пошел бы ты ко мне на поклон на глазах своих подданных? Бой был бы проигран, ты знаешь это, но позволила бы тебе твоя гордость склониться предо мною… не преклоняя колени, но покоряясь чужой Воле? Или рискнул бы ты после погибели своей во время бессмысленного боя остаться одному без народа, отправившегося в Чертоги? И все же риски… Мы губительны друг для друга — я изменяю, а значит, я все же могу убить тебя — убить того, кем ты был, ведь иначе тебе не стать иным — тем, кем ты сам хочешь себя видеть. Умрешь душой во второй раз. Но ты ведь сам этого хочешь, просто не знаешь, как это сделать. Айнур — вот к чему ты так стремишься, тебе вполне по силам встать на одну ступень с моим Создателем. Ты уже можешь уничтожить меня-Нас, оставив лишь память во тьме чужих воспоминаний. Заметил ли ты, Келебримбор, что твой изумрудный огонь пылает ярче? Заклинания, ранее с трудом подвластные, даются легче? От Духов в твоем войске ты отличаешься не только наличием коня. Заметил это ты тогда, когда клятвопреступников с полей изгнал? Цвет схож, не так ли? А знаешь почему?.. Уверен — знаешь, сам же проклятым себя и называешь. О, как будет сладок миг, когда сочтешь ты своим врагом Аман! Но еще рано! Время не настало…***
Келебримбор. Лириумная Кузница. Я внимательно осмотрел получившийся артефакт. Чары имеют конструкцию, похожую на чары диадемы Ровены Рейвенкло, — помогают обдумывать ситуацию, но не делают обладателя короны гением. Холодный разум — это было бы слишком, к чему тирану безжалостность еще и к своим? Забота о народе, это да. Приоритет, но и замуровываться в катакомбах как последний трус тоже нельзя. Ох, почему же все, что выходит из-под моих рук, всегда служит войне? Совесть успокаивает только одно — лишь одному царю дозволено носить на челе благословение Совершенного, и по наследству артефакт не передается. При выборе из двух гномов ни один из них не вызвал во мне особую симпатию, а ситуация требует радикальных мер. — Ну и кто же будет королем? — Майрон полюбовался своим отражением в золотой поверхности короны. — Принц Белен, разумеется. Ему ничто не помешает при неудаче избавиться в будущем от очередного конкурента, гномы живут долго, успеет еще подловить и убить. Он годами рассчитывал свою стратегию, это вызывает у меня уважение, он опасен. Именно то, что нужно. Я посмотрел на големов, ситуацию с этими болванками тоже легко исправить. Рунный массив из лириума можно переделать под мои руны. Передать «Последнюю разработку Каридина» Джанарам мне ничего не стоит, смогут клепать големов и дальше. Но… Я хмыкнул. Гномы-завоеватели сильно обломаются, когда узнают, что голем перестает работать при свете дня. Эти воины будут годны только для использования на Тропах. Незачем давать гномам и их покупателям столь грозное оружие. Я начал вести записи, скажу, что Каридин лишь успел поделиться со мною этой схемой и объяснить в общих чертах, как она работает. Это все равно что дать обезьяне в руки ружье — стрелять сумеет, но не больше, еще и сама убьется при этом. Пришлось долго разрабатывать подходящую схему, это все же не ананасы с табакерками и явно на порядок выше обычного уровня применения эльфийских рун для создания чего-то псевдо-разумного, вроде клинков или защиты дома. Но все же, вот: достаточно правильно расположить руны Тенгвара на любой гуманоидной статуе, и та оживет. Разобраться в незнакомых знаках гномы не смогут, только глупо повторить. Какая закорючка за что отвечает, они понять сумеют только в ходе экспериментов, и лишь откроют, что конструкция прекращает работать вовсе, стоит одной руне нарушить баланс. Мастера-то догадаются о том, что руны не местные, но промолчат в тряпочку — дареному коню в зубы не смотрят. А когда гномы узнают о жертвах, используемых для создания големов Каридина, они трижды подумают, стоит ли им предъявлять ко мне претензии. Все равно секрет создания живых големов умер вместе со своим создателем. Я подошел к плите с указанием имен гномов-добровольцев, легших на наковальню с целью защитить свой дом. Ваша жертва была не напрасна, пусть остались от Империи лишь два города, но ваши потомки вернут себе свои земли, заодно и не позволят порождениям выйти на поверхность. Сейчас силы Уртемиэля ослаблены, все то, что собиралось веками, погибло в один миг. Благо безумный зверь не будет снова ждать и все равно нападет через полгода-год. Достаточная фора для жителей Ферелдена. Гномы успеют настрогать големов для обороны собственного дома, а жители поверхности — подготовиться как следует. Я созвал свой отряд. Будем перемещаться.***
До собрания Совета еще есть время, там я и преподнесу корону Белену. Товарищи разбежались по Общинным залам восстанавливать нервы или делиться впечатлениями с окружающими. Морриган после допроса с пристрастием была до глубины души рада, что не пошла с нами. Спихнув ей на руки Алистера для уточнения подробностей, я отправился прямиком к Джанарам. Дешир Дербек аж сам примчался ко мне в дом, когда услышал от касты кузнецов о раскрытии секрета создания каменных воинов. Благодарность его не имела границ, еще бы, это позволит деширу получить еще большую власть чем прежде. Обладателей големов в Орзаммаре мало, потеря Стального легиона сильно ударила по военной мощи гномов. А тут у гномов появился шанс на возвращение себе былого величия. Гномы и сами не отдадут големов людям, им они пока самим нужнее. Подземники не сунутся под солнечные лучи и големов туда не пустят, а когда они поймут, что голем безвозвратно портится под лучами солнечного света, они сами не захотят давать это оружие в чужие руки. Големы слыли неуязвимыми, а тут… сугубо ночное использование и перевозка в упакованном виде? Таким только подземелья и охранять. Гномы по сути ничего не теряют, простота и масштабность производства перекрывают такой недостаток, какое дело подземным гномам до бед других? У них передышка бывает лишь тогда, когда порождения во время Мора на поверхность мигрируют… Отношения сугубо торговые, последний военный союз был четыре сотни лет назад, это о многом говорит, не так ли? Как Серые Стражи сумели тогда гномов растормошить, мне неясно, кажется, это удалось сделать только из-за почти одинакового образа жизни — шляйся под землей, убивай порождений и умирай в этих же подземельях. На Легион мертвых похоже, действительно. Серый Страж — единственный непреклонный авторитет для подземного гнома, остальные — мусор, не стоящий внимания. Почему-то я с ними в этом согласен, учитывая нынешнюю ситуацию в мире… Гномы-недобитки еще хоть что-то делают, сражаются, развиваются… Они действительно мало потеряли с былых времен, касательно тайн мастерства… Правда и культура их осталась неизменна, но это нормально, подобный якорь поддерживает веру в народе, просто в подобных маленьких масштабах деление на Низы и Верхи выглядит убого. В Империи ладно, но в одном городишке? Сейчас если революция произойдет, все рухнет. Одни наземные гномы и останутся, а истинные гномы станут обычным пережитком прошлого. Я устало лег на кровать, погрузившись в сон. Моя магия толком не успела восстановиться, а ведь мне пришлось сегодня еще и гномов созданию големов учить, бумага бумагой, но даже с инструкцией требуется наглядный пример, да и демонстрация та же Дому Дербека…***
Передо мною появилось видение… Где я? Я посмотрел на пепел под своими ногами. Мглистые горы виднелись на горизонте, я стоял перед руинами… Ост-ин-Эдхиль? Бьются, как в агонии, под тяжестью цепи Яркие, волшебные, прекрасные мечты… Фон поменялся, и теперь вместо Мглистых гор вдали появились леса Непроходимых земель. Руины города стали настоящими, восемь дозорных башен, обломанными клыками торчали из покрытой пеплом земли. Мой дворец был разрушен, лишь башенная кузня оставалась нетронутой. Изорванный стяг реял на шпиле единственного целого строения на всю округу. Я сделал шаг назад, и что-то хрустнуло под моей ногой. Я посмотрел на треснувший обугленный лошадиный череп. Остов Шармбатоеского коня гребнем ребер торчал из пепельного бархана, и мне в нос ударил запах паленого. Вывернутое крыло с иссохшейся плотью еще имело на себе пеньки и стволы перьев, заботливо укрывая собой погребенного под лошадиным скелетом всадника. Почерневшая броня стала гробом для эллери, шлем, еще каким-то чудом имеющий остатки плюмажа, своим приподнятым забралом показывал мне чернозубый оскал. Я услышал грохот, и небо заволокло грозовыми тучами. Туча была похожа на гигантского орла, по телу которого пробегали молнии. Внезапная вспышка света ослепила меня, но последующий за ней грохот заставил меня себя пересилить и рассмотреть источник звука, так как гром прогремел секундой позже. Башенная кузня обрушилась от удара молнии, ее чернеющие обломки стали осыпаться прахом прямо в полете. Найдешь ли ты ответ, терзая сталью плоть? Но жив ты или мертв — злой рок не побороть. Вновь слезы и мольбы в кромешной темноте. Спаситель и палач среди безликих тел! Интересная иллюзия. Очень действенная попытка напугать меня… Но ведь этого не произойдет, не может произойти. Валар предоставили нас самим себе, так почему… я боюсь этого? Я посмотрел на груды тел, лежащие посреди руин. Эллоны, эллет, эльфлинги… все мертвы. За что Валар могут обрушить на нас подобный гнев? Узник страха, боли, лжи От цепей, как зверь, бежишь. Ими скован ты, как все, В сердце, мыслях и душе. Жизнь твоя — стальная цепь, Разорвет ее лишь смерть! Аннатар появился рядом со мной, с интересом разглядывая плод своих трудов. Невероятно реалистичная иллюзия. Майа ответил на мой невысказанный вопрос: — Крепость Эльдар под твоим правлением стала равна по силе Валинору… При Дагор Дагорате мертвецы восстанут, а души выйдут из Чертогов Мандоса, и знаешь, Кто их поведет? Ты и подвластные тебе души убийц, что обагрили кровью своих братьев земли Валинора. Еще до первых солнечных лучей вы показали Средиземью Свет, Вы — рожденное во Тьме пламя! Любая смертная душа сейчас тебе подвластна, но какая разница между душами, ведь они все одинаково бессмертны? Все дело в Воле — стань сильнее, и даже Айнур преклонят перед тобой колени! Почему ты не хочешь этого?.. Не любишь покорять? Ах да, ведь ты же просто убиваешь… отправляешь всех за Грань, из жалости, из ненависти… не мучая… отпуская, но сам факт убийства! Ты возненавидел людей, есть причина этому, да. Личная. Но и не будь ее, ты бы стал ненавидеть, просто уже иных смертных. Нашелся бы кто-то, те же уруки, которых презирает весь твой род. Уверен, эльдары были бы в восторге, погуби ты Юг и Восток. Лишь собратьев трогать ты не решаешься… Боишься стать братоубийцей? Ты уже им стал, закрывая глаза на гибель смертных, ведь ты принадлежал их роду изначально! Ты прав в одном, мир не разделен на Черных и Белых, такова твоя свобода — Выбор. Себя ты именуешь Светлым Лордом в насмешку, знаю. Не бывает таких, как не бывает Лордов Темных. Ты лжец, ты знаешь, ты лжешь всем… скрываешь свою суть и прячешь мысли, даже от самых близких и самого себя. Так много Страха, не хочешь снова быть один? Высший нолдор… эльдар, ха! Кем бы ты не считал себя колдун, но эльфом ты перестал быть в тот момент, когда пролил свою кровь, дабы вернуть себе утерянные силы смертного. Тьма и проклятый огонь, вот цвета твоего пламени, Свет Дерев лишь оболочка. Ты жаждешь власти, ты беспощаден, лицемерен… проклят! Презренное человеческое существо, разум смертного в эльфийской красочной обертке. Ты создан губить, тех, кого не убиваешь и не игнорируешь, ты делаешь подобными себе. Эллери… бывшие нолдор, приобретшие дар колдовства, имеющие выбор, выбор, которого не имеют ни одни из эльдар, выбор Умереть или продолжить Жить. Другим не понять их, не понять тебя, Тьельперинкваро-предатель. На чьей стороне ты будешь стоять со своими войсками во время Битвы Битв?.. Ты создан убивать, изделия твои идут во благо, да. Но сколько же мечей отковала твоя рука? Когда в последний раз ты создавал не ради войны, а ради мира? Ты идешь по пути Феанора, удивительные вещи создавал твой предшественник, пока рука его вместо серпа однажды не создала клинок. Знаешь, что нет Мира без Войны. Не зная ничего, готовишься к грядущему… Боишься чего-то, хоть и не уверен, что Битва Битв когда-нибудь действительно произойдет… Ведь в глубине души ты знаешь, что когда-нибудь Валар заточат или изгонят тебя и твой народ. Хочешь сразиться? Не меня ты пугаешь своей мощью… и не людей. Единственный из всех, кроме Учителя, способный погубить Айнур. Валар тебе не одолеть, но слуг лишить и землю их опустошить ты можешь! Иная раса ты, не квенди и не смертный… Народ твой стал противен всем, имея то, чего лишены другие. Поступки тебя и твоих предков предначертали не лучшее будущее для вас в глазах Валар. Ошибка… Как и создания Учителя, тебя ведь в Песне не было, никто не знает, чем закончится такая музыка Судьбы, имея в себе пару лишних нот, нарушающих общий и гармоничный ритм звучания. Подстраиваясь под песню, ты так или иначе уже изменишь ее, ты лишний, единственный способ все исправить… Убрать тебя… Дагор Дагорат, тот светлый миг в глазах Валар, когда Арда очистится от Искажения, вернув былое, исправив все, что им испортил мой Учитель. Вернуть былую чистоту Замысла Илуватара… Глупцы. Илуватар недаром не остановил своего Сына, пусть и противен Отцу был его мотив. Так должно быть, это и есть Замысел — посмотреть, как будут расти его дети, преодолевая невзгоды. Соперничество толкнуло народы на развитие, пусть и не всем повезло став сильнее, уцелеть. Все начнется с чистого листа, будет иная песня, такая, какой ее хотят видеть Валар, не такая, какой ее создал Эру. Утопия… невозможная и бессмысленная, нам нет в ней места. Значит — мы должны победить! Просто выжить. В разбитых зеркалах ты видишь каждый раз Пугающий всех взгляд своих жестоких глаз. Не слышен тихий пульс ни жизни, ни любви. Все бесполезно — все вокруг тебя мертвы! Я покачал головой. Бред… Не верю. Но сомнение… Я волевым усилием изгнал образ Аннатара, и морок дрогнул, испаряясь. Я вновь посмотрел вперед. Руины исчезали, меня стал окружать простой туман, осколки ментального «зеркала» висели в воздухе, показывая мне картины прошлого. Не в первый раз мой мир разрушен, осколки воспоминаний соберутся вновь, может, получившийся витраж уже не будет гладкой ровной поверхностью, но все так или иначе придет в норму. Так всегда происходит. Дагор Дагорат… да? Это мы еще посмотрим! Верим в обман, он окутал как туман… Призрачны мечты, Когда лжецы в искусной лжи… плетут интриги, — Их сердца давно пусты. Беспощаден мир, здесь сам Мелькор устроил пир. Бесшумной тенью, вышел в свой удобный час, Он яд для нас…***
— МАЙРОН!!! Где ты, паскуда?! — Мой крик было слышно на все Общинные залы. Я, конечно, знал, что этот Дух кольца не так прост, но разломать мои ментальные щиты, чтобы показать мне страшилки? Придумал тоже, как будто я сам не знаю об апокалипсисе Арды! Зачем было лезть ко мне в голову для этого? Доходчивый метод объяснения, ничего не скажешь! А словами предупредить нельзя было? — Ты что-то хотел? — Дракончику хватило наглости изобразить святую невинность. Я безо всяких предупреждений сгреб дракончика за горло. О, как у меня чешутся руки свернуть тощую шейку этой гадине, как куренку! Мою руку начало жечь все сильнее, и непонятно, это от нагрева тела дракончика или из-за нашего кровного договора о ненападении и взаимопомощи. Окутавшись огнем, дракончик сменил обличие, и теперь надо мною возвышался Гортхаур Жестокий, обдавая меня Аурой Ужаса, подобно крыльям взвившейся за его спиной. Я призвал Хроарист в руку, мгновенно приставив лезвие к кольчужной шее великана, через мгновение став Духом Охоты, я полупрозрачным оскалом улыбнулся Гортхауру. Для нас это будет просто бой… выяснение отношений, так сказать. Я не мог причинить ему вреда, сам не умерев, но это мое право сразиться с ним за подобное нарушение личных границ. Гортхаур занес булаву для удара, он очень быстр, несмотря на свои размеры. Я едва успел отскочить в своем призрачном облике, аппарировав позади него. Хроарист выбил искры из брони на спине голема, сумев лишь срезать край плаща. От последующего ответного удара мне вновь пришлось перемещаться. — Иммобилюс! — Опускающаяся на мою голову булава внезапно замедлила свое движение. Замедляющее время, парализующее заклинание исправно сработало на оружии. — Гласиос! — А замораживающее насквозь проморозило руку голема, заставив металл потрескаться. Вот только нанести повторный удар я не успел, майа ушел в призрачный мир. Его не видно! Несколько неожиданно для подобного гиганта. Я огляделся по сторонам, может, я его и не увижу, но услышать смогу, или иначе почувствовать? Все возможности Кольца мне неведомы до сих пор. Я блокировал мечом удар булавы, признаю, идея глупая, но выбора не было! В итоге я едва не погрузился по колено в каменный пол от силы обрушившегося на меня удара. Лишь реагируя на звуки я мог парировать атаки, не особо надеясь увернуться от них. Нельзя допустить, чтобы заколдованное оружие ударило меня, это будет крайне болезненно. Бой не насмерть, конечно, но ведется он в весьма ограниченном пространстве, корона Саурона даже периодически глиняный потолок царапает. Огненный шар вспыхнул рядом со мной, нанося последний удар. Попытка объять меня багровым пламенем напоследок, притом вполне успешная. Меня вновь погрузило в проклятое пламя дракона, ощущение крайне… Крайне неприятное! Говорят, что можно привыкнуть к боли? Не верьте! Это одинаково больно всегда, просто если знаешь чего ожидать, то перенесешь подобное куда спокойнее. Аппарировав подальше, я осмотрел себя со всех сторон — частей меня просто не было. Хорошо хоть пламя это не страшно мне в той степени, что прежде, когда я пребываю в обличии Духа. Я начал исцеляться, отращивая развеянный доспех и призрачную плоть. — Акваменти! Релашио! — Железный голем получил от меня в ответ ледяную струю минералки, разбавленную неплохим таким зарядом молнии. И ведь попал! Какое-то время полюбовавшись танцем закоротившего робота, я отменил заклинание. С виду голему хоть бы хны, но это наверняка было очень больно, если, конечно, Майрон хотя бы отчасти воспринимает боль так же, как это доступно смертным. В чем я сильно сомневаюсь. — Достаточно. Счет оплачен, не так ли? — Железный голем вновь обрел облик дракончика. Майа развел в стороны крылышками, указывая на учиненный нами бедлам. Все потрескалось, осыпалось прахом и не подлежало ремонту. Еще и потоп устроили, м-да… То, что я мог отремонтировать, я отремонтировал, но увы, из кучки пепла деревянную кровать мне не восстановить. Дракончик весело скалился мне, сидя в горящей жаровне. Он давно облюбовал это гнездовье, я его порой и в камине находил или в печи купальни. — Больше так не делай, — наставительно произнес я дракону, хотя прекрасно знал, что майа это не остановит. Вреда он мне не причинял, просто столь оригинально решил мне на мозг покапать. Когда-нибудь он доиграется, и никакой договор меня не остановит. Предупреждение о грядущей войне мне не требовалось, сам знаю, что этот миг когда-нибудь настанет. Но ничто не высечено на камне, судьба эллери с Ардой не связана, мы просто уйдем, мало кто захочет сразиться на любой из сторон, если и те, и другие нас не слишком любят. Мы сами отреклись от иных нолдоров-изгоев, сами покинули Белые берега, мой народ не выступал на стороне «темных», эллери не участвовали в открытом бою ни с кем. Мои эльдар никому ничего не должны. Я — это уже другое дело, и за себя я буду решать сам. Захотят нас уничтожить одни — мы встанем на сторону союзника, захотят уничтожить обе стороны… Что ж, недаром я снял с эльдар клеймо Валар, привязывающее квенди к этому миру. Нолдор кровью (своей ли, чужой?) отвоевали себе свободу от Валар, а я лишь завершил то, что не сумели сделать иные феаноринги — освободил изгнанников и от Валинора. Тоска по заморью неведома эллери. Маг-ядро, в чем-то откровенно темное по своей природе, не позволяет тяге к Свету возобладать над душой моих эльдар. Все валинорцы желают возвращения на благословенные земли. Все, но не мы. — Как скажешь. — Дракончик облизал языком губы и кивнул. Я скептически фыркнул, но увы, права обижаться я не имею, природу Духа мало что способно изменить. Я игрался с огнем до поры, до поры, Не предвидя особых последствий игры. Я игрался с огнем, не боялся огня… Мне казалось, огонь не обидит меня.