Темный менестрель 2. Век Дракона.

Алистер проявил удивительное желание учиться, причем не только искусству управления страной. Вскоре он заслужил признание народа, по крайней мере среди простого люда, а также получил уважение среди своих нечеловеческих союзников. С Церковью у него дела шли не столь гладко, еще бы — эльфы и волколаки получили собственные земли, в которые представителям Церкви доступ был закрыт. И если долийские эльфы продолжали молиться своим старым Богам, то волколаки ни с того ни с сего начали отдавать почести языческому божеству, доселе никому неизвестному и, как говорят, единому в двух лицах. Еще больше обострило отношения между Церковью и Ферелденом то, что отныне над Кругом Магов будет вестись надзор со стороны обычной стражи с целью предотвратить ненужное насилие со стороны Ордена Храмовников по отношению к магам, тем самым избегая риска начала нового бунта, способного окончиться катастрофой как в Кинлохе. Это единственная уступка, на которую пошла Церковь, пусть изначально желанием Алистера было дать магам больше прав, хотя бы простых — человеческих. Эрл Эамон, став советником молодого короля, активно помогал ему в этом деле. Учитывая, что его сын — маг, это ни у кого не вызвало удивления. Эрлинг был передан во власть банну Тегану, быстро занявшемуся приведением замка и близлежащего селения в подобающий вид. Как только Эамон умер от старости, Теган, для приличия выждав пару лет, обручился с Изольдой. Вскоре они решили завести своего ребенка, Изольда умерла во время родов, но все же на свет появилась прекрасная дочь — Рован… тоже оказавшаяся магом и впоследствии отправленная в Круг. С городскими эльфинажами у Алистера дела шли весьма печально, знать не желала давать эльфам хоть какие-то права, все же власть монарха в этих краях оказалась очень невелика. Однако, как позже скажет сам Алистер, «то, с чем не справился один король, вполне сможет справиться другой», очевидно, имея ввиду своих потомков. И стимул поступать молодым Тейринам именно так, как завещал отец, у них вскоре появился — сами эльфы, вернее, их менее (или более?) образованные собратья, заставившие задуматься своих гладкоухих соседей как минимум о политкорректности. Весть об удивительном исцелении эрла Эамона и короля Алистера взбудоражила многих, однако Церковь всеми силами стала отрицать все слухи о том, что это произошло с помощью Священного Праха Андрасте, и тщательно скрывала участие в этом некоего полуэльфа и его связь с Золотым городом. Несмотря на это, многие, верящие в легенду о прахе, вскоре начали снаряжать экспедиции в Морозные Горы, но все их многочисленные попытки найти прах не увенчались успехом, и красивая легенда так и осталась легендой, как и история о некоем рыцаре, остановившем войну силой магии. Спустя несколько лет в Ферелдене появились слухи о драконе, буйствующем в горах, и загадочных сектантах… но это еще долгое время оставалось всего лишь слухами, пока последователи Культа Андрасте наконец не решили заявить о себе миру в самый неудобный для него момент. Среди долийцев произошел раскол. Часть эльфов не пожелала оставаться в Брессилиане и продолжила скитания, по слухам, позже встав под предводительство своего вернувшегося Бога. Другая же часть эльфов предпочла рискнуть и начать возделывать землю, обзаведясь куда большим разнообразием домашних животных. Будучи на короткой ноге с Магией Природы, это оказалось достаточно просто. Также эльфийский народ принялся выстраивать себе уютные дома как под землей, так и на ней, порой не обходя вниманием и верхушки исполинских деревьев. Редко кто ранее рисковал засыпать в этом проклятом лесу, ведь, помимо слухов о чудовищах, здесь погибли десятки тысяч древних эльфов во время войны с людьми и друг с другом. Но, как ни странно, сны у долийцев были весьма приятными, и даже демоны, бродившие по лесу в самых разных обличиях, не тревожили их ни днем, ни ночью. А с помощью оставленных странным эльфом книг долийцы принялись за освоение новых ремесел. Вскоре среди эльфов была замечена удивительная тенденция избирать своими лидерами женщин, но никто никогда особо не заострял на этом внимания, покуда у эльфов не проявилась любовь к драконам, внезапно хлынувшим с Морозных гор на земли Ферелдена. Морриган после своих странствий по землям Ферелдена отправилась через Морозные горы в Орлей, но по дороге примкнула к группе магов, некогда сбежавших из Кинлоха и осевших в древних эльфийских руинах. Маги начали постигать секреты найденных там магических зеркал, и знания, почерпнутые хассиндской ведьмой из книги своей матери, значительно помогли им. Получив в свое распоряжение сеть порталов, разбросанных по всему Тедасу, маги принялись за основание своего собственного Круга (позже названного Конклавом) с целью нахождения и последующего обучения юных магов по законам, значительно отличающимся от законов Церкви как Орлея, так и Тевинтера. Слухи о существовании подобной организации привлекли внимание многих магов, и самые свободолюбивые из них принялись сбегать из Кругов в поисках лучшей жизни. Церковь, узнав об этом, объявила подпольную организацию магов вне закона и начала охоту за ними, но все поиски членов Конклава и их предполагаемого убежища не увенчались успехом. Они ничего не узнали, кроме названия. Перекресток. Огрен предпочел остаться жить на поверхности, однако не имея никаких иных навыков, помимо сражений, гном записался в человеческую армию. Стоит ли удивляться тому, что Огрен при всем его широчайшем опыте ведения боев стал первым гномом-генералом королевских сил? Гном к тому времени давно перестал злоупотреблять выпивкой и женился на своей возлюбленной — Фельзи, к слову, рационально воспользовавшейся волшебным подарком, позволившим ей поначалу открыть неплохую пивную, а затем и расширить дело до полноценного семейного бизнеса. Когда Огрен впервые взял своего сына на руки, то заплакал — «Наконец-то мальчик после трех дочерей! Наверно, командир опять колданул чего, вот и вышло так, что я оказался сплошь окружен бабами!» Своего первенца он, как и обещал, назвал в честь друга, изменившего его жизнь… Несчастное дитя научилось выговаривать собственное имя лишь к семи годам. Король Белен Эдукан быстро снискал себе славу реформатора. Торговля с поверхностью начала налаживаться, а ограничения, наложенные на касты, — уменьшаться. Бескастовым было позволено брать в руки оружие и сражаться с порождениями тьмы взамен на новые свободы. Реформы Белена быстро нашли врагов в кастах знати и воинов, однако после нескольких покушений на жизнь короля Совет был распущен и король начал править единолично. Злые языки будут описывать Белена как бессердечного тирана, но большинство будут говорить своим детям о дальновидности нового короля, которая привела Орзаммар в новую эру. Узнав из полученного после возвращения гномов с поля боя послания о местонахождении маток, Белен решительно отправил войска на разведку в Кэл Хирол. Увиденное в шахтах под Амарантайном поражало воображение. Разумная матка харлока, именующая себя Матушкой, разумные же харлоки и какая-то неведомая хрень, являющаяся гибридом младенца и таракана, коих матка ласково называла своими детьми. Сведениями, полученными в результате разведки, было решено поделиться со Стражами, а также с людьми короля Алистера, что оказалось весьма своевременным — потревоженные порождения начали атаку, и без поддержки людей ближайшие селения на поверхности не выстояли бы. Серых Стражей очень заинтересовала информация об эмиссаре, пару раз замеченном гномами на тропах во время боев. То порождение тоже было разумным и именовало себя Архитектором. К сожалению, после гибели всех маток оно бесследно исчезло вместе с остатками порождений, но Стражи всех стран говорили, что рано или поздно оно вновь о себе заявит и на сей раз не уйдет от них. С помощью новых големов, а также прибывших в целях добровольной помощи Серых Стражей, порождений тьмы удалось отбросить дальше на Глубинные тропы, и многие тейги были возвращены Орзаммару, в том числе Боннамар и Кэл Хирол, являющиеся крупнейшими. С Кэл Шаротом же было установлено сперва перемирие, а затем и полноценный союз в обмен на оказание военной помощи. Многие жители поверхности тоже вскоре заинтересовались столь эффективным оружием, как голем, но король отказался продавать как самих големов, так и секрет их создания. Тех же из гномов, кто не отличался особым патриотизмом и пожелал разбогатеть на тайнах големов, Белен попросту приказывал казнить и вычеркивать имя провинившегося из истории, несмотря на титул и былые заслуги. Большего позора перед лицом Предков подгорный народ не знал. В будущем новые реформы Белена коснулись и религиозного аспекта жизни подземных гномов, это было неизбежно. Учитывая увеличившиеся связи Орзаммара с поверхностью, Андрастианская Церковь не смогла воспротивиться соблазну распространить свое влияние и на гномов, отчего начала отправлять своих послушников в Орзаммар для основания в ней новой церкви. Это закономерно вызвало гнев у подгорного народа, и вскоре права андрастианцев были строго ограничены. Брат Беркел — гном в церковной рясе — из-за своего отчаянного сопротивления погиб при попытке ареста во время мирной демонстрации в Общинных залах. Совет, как и король, утверждали, что это был всего лишь несчастный случай, однако новости из Орзаммара достигли Церкви на поверхности, где Верховная Жрица решила, что это была последняя капля, и пора организовать новый Священный поход. И лишь только во время осады войсками Церкви неприступных каменных врат до всего мира дошло, что практически весь лириум для храмовников и магов поставляется на поверхность именно гномами. Гномы же оказались к тому времени весьма самодостаточными, чтобы выдержать осаду, длись она хоть сотню лет, но ждать столь долго им не потребовалось, так как у Церкви вскоре появились новые враги, в том числе и в самом Орлее. Зевран еще какое-то время оставался в Ферелдене, тренируя долийских эльфов, но вскоре отправился обратно в Антиву. Спустя несколько лет ему удалось стать главой Воронов и значительно изменить способы обучения убийц, но гильдия по-прежнему оставалась верна самой себе и продолжала брать заказы со всех уголков света, нередко выступая и против самой Антивы. Зевран не знал, считать ему это победой или поражением. Позже в гильдию на имя Зеврана было отправлено загадочное письмо на древнем эльфийском языке, и Глава Гильдии отправится вместе с группой ассасинов в Орлей для выполнения целого ряда заказов. Великое государство Орлей занимает добрую четверть континента Тедас и распространяет свое влияние далеко за пределы собственных границ, частенько демонстрируя мощь своей армии для запугивания, чем однако вызывает у соседних стран не столько страх, сколько презрение. В Орлее царит абсолютная монархия — вся власть сосредоточена в руках императора, а трон передается исключительно по наследству, но, невзирая на высокое положение, император или императрица Орлея являются лишь вторым самым влиятельным человеком в Тедасе — первый, конечно, Верховная Жрица. Удар, нанесенный Орлею, оттого и был столь сокрушителен — убийство ряда влиятельных лиц на одном из балов, устроенных Императрицей Селиной I во имя Великой Игры — бесконечной игре за власть, престиж и репутацию. Традиция знати носить разукрашенные маски, тонны макияжа, а также красочные и пышные наряды, скрывающие собой недостатки фигуры, обратилась против Орлея. Конечно, во время Игры и раньше частенько проливалась кровь, и полями битвы выступали балы, салоны и двор, но никогда атака недоброжелателей не была столь дерзкой и массовой. Императрица, приглашенные герцоги, маркизы, графы, бароны, лорды и представители Духовенства, в том числе и Верховная Жрица, — все скончались по разным причинам в течение нескольких часов. Кто-то пал от лезвия кинжала, а кого-то погубил яд… Ничего выходящего за рамки дозволенного. Эти убийства были списаны на преемников и конкурентов, опять же, бездоказательно, но для этого и существует Игра — пока тебя не застали с поличным, ты невинен как дитя, а слуги… А что слуги? Дворяне в Орлее находятся на вершине социальной лестницы и искренне верят в то, что они недосягаемы для простолюдинов, которыми правят. Стервятники из числа оставшейся аристократии во главе с великим герцогом Гаспаром де Шалоном мигом набросились друг на друга, желая урвать себе кусок побольше и посочнее, внося еще больше хаоса в начавшуюся сумятицу. Однако после и их кончины спустя пару недель — время достаточное, чтобы избавиться от соперника, но недостаточное, чтобы привыкнуть к новому титулу и всему к нему прилагающемуся — Империя Орлей осталась совсем обезглавленной и уязвимой, ведь лишь аристократам и их кровным родственникам было позволено претендовать на власть и земли. Ни мятежи, ни заслуги такого права не давали. Этим фактом немедля воспользовались враги Орлея, внося свою лепту в начавшийся раздрай. Осаждающие гномьи города Защитники Веры были вынуждены вернуться в Орлей для защиты собственной страны от войск Кунари и Тевинтера, внезапно напавших с севера и будто забывших о своей вражде, а также от Неварры, ударившей с северо-запада. Орлей за все время своего существования из-за своей агрессивной экспансии нажил себе множество врагов, вероятно, не допуская даже мысли о том, что те, кому он угрожал, решат припомнить былое. Эта страна давно погрязла в предательстве и кровопролитии, но при этом являлась домом для Церкви Света, и верность ей андрастиан не позволяла странам, проповедующим ту же религию, открыто нападать на нее. Но всему был предел. Города Вольной Марки, Антива и прочие если и оказывали поддержку, то весьма незначительную. Ферелден и Адерфелс и вовсе воздержались от участия в конфликте и перекрыли дороги к своим территориям, что с условиями их местности было довольно легко. Многочисленные беженцы и торговцы, желавшие нажиться на войне, погибали при попытке пересечь Морозные горы. Причиной их гибели не были камнепады, лавины или непогода, а… драконы. Когда-то давно, когда орлейский лорд Мегрен Дуфайель узурпировал трон Ферелдена, а чудом выживший законный наследник Тейринов — Мерик — искал поддержки среди баннов, над Морозными Горами воспарил Высший дракон. Жрицы церкви в Вал Руайо провозгласили, что это знак победы Орлея — дракон был символом дома Дуфайель. Верховная Жрица же объявила грядущий век Веком Дракона. Однако, несмотря на подобные пророчества, при решающей битве на реке Дейн всю свою ярость дракон направил на силы Орлесианской Империи. Среди орлесианцев воцарился хаос, их линия наступления была сломлена, а у Мерика появилось существенное преимущество. Так Ферелден и завоевал свою независимость. Появление новых драконов над Морозными горами не предвещало Орлею ничего хорошего… На массовую миграцию эльфов из городских эльфинажей мало кто обращал внимание, ведь у людей были более важные дела. Большинство из эльфов люди считали погибшими или переметнувшимися на сторону врага, ведь нередко дела обстояли именно так. Солас, взяв себе свое второе имя и нынче став известен многим эльфам именно под ним, воспользовавшись ситуацией, принялся засылать своих шпионов в ряды этих враждующих фракций с целью дальнейшего разжигания существующей между ними взаимной ненависти. Орлей — лишь начало, эта стремительно угасающая Империя имела множество врагов, но у эльфов их куда больше. Следующим на очереди должен был стать народ Кунари, исповедующих свою странную религию, лишающую права выбора и независимости всех, вступивших в нее. Тевинтер же, возрадовавшийся своей победе над этим врагом, должен был пасть перед очередным мором, на сей раз не имеющим никакого отношения к порождениям. Но только в том случае, если Соласу удастся уговорить на это эльфов Брессилиана, хотя эванурису было что преподнести в дар их королеве. В конце концов, многие женщины любят зеркала, а Ее Век еще далек от окончания. Лишь после падения Тевинтерской Империи — третьей по могуществу страны — эльфы смогут открыто заявить о себе миру. Но пока им придется ждать и надеяться на то, что еще долгое время никто не будет обращать на них внимания и не увидит в них угрозу существующему мировому порядку. И если судьба эмиссара, заточенного в старой крепости Серых Стражей, была предрешена явившимися туда Хоуками — потомками малефикара во главе с Ведьмой Диких Земель Коркарри, то об Архитекторе не было слышно еще многие десятилетия, пока одна из экспедиций гномов не наткнулась на один из заброшенных тейгов и не встретила там представителей новой цивилизации. Оказавшихся вполне разумными и даже мирными… разве что преимущественно плотоядными, крайне заразными и бешено размножающимися, что могло несколько осложнить налаживание отношений с народом Детей Тьмы. Пусть Круговорот Богов отныне прерван, но Мор еще не побежден.