***
С глухим звуком, взметнув ввысь облако дорожной пыли, о землю шмякнулась многотонная, насквозь промороженная туша оскверненного дракона, чье тело сохранило форму вязанки из-за некогда сковывавших ее цепей. Появившись рядом, я подавил желание чихнуть и просто наморщил нос, но вовсе не из-за пыли — жареное гнилое мясо вперемешку с дерьмом та еще смесь. Источник вони я обнаружил довольно быстро — огромные черные столбы дыма говорили о многом. Войска уже приступили к перетаскиванию мертвых тел для их дальнейшего сожжения. Судя по запаху, мертвяки из Остагара составили компанию свежим трупам порождений, ведь после всего немногих из моих кадавров можно было опознать для надлежащего погребения. Хорошо хоть «завод» у мертвецов должен был кончиться пару дней назад, и абы какой но ритуал над ними проведен был — несмотря на весь шум, свойственный военному лагерю, погребальные песни Церкви Света я слышал отсюда весьма отчетливо. А это значит, что люди действительно уже прибыли. Появление меня и Майрона заметили дозорные — гномы да пара волколаков. Вереска пришлось отправить в пространственный карман к гончим, хоть тот и был против, спасибо Майрону, что удосужился хотя бы кормить его, пока меня не было. Среди кучки приближающихся гномов, мелькнул знакомый рыжий шухер, и вскоре Огрен, сбивая дыхание, уже несся в мою сторону, лязгая сильверитовой броней и мельтеша за плечом рукоятью боевого молота. — Ты вернулся! А я уж было начал волноваться! Я только улыбнулся: — Разве я мог уйти, не попрощавшись? Да и нужно же мне узнать, чем битва закончилась. — А ты не видишь что ли? Все в полном порядке! Разве что Стражи панику на ровном месте развели по поводу отсутствия вот этой туши, что позади тебя. Еще люди подтягиваться начали, первый отряд чуть в портки не наложил, как только твоих мертвяков углядел, но ихние командиры, это которые Логейн и Сер Коутрен, быстро их в чувство привели. И я понимаю Логейн — лаял что твой Мабари, но от бабы я такого не ожидал, я так понимаю, она это свое «Сер» не просто так носит? — Она рыцарь, — пояснил я. — Как и у ваших легионеров, женской формы обращения у этого титула нет, он дается людям за проявленное ими мужество и отвагу, за особые заслуги перед Короной, поэтому к этой женщине и принято обращаться как к Серу Коутрен. — Угу, не удивлюсь, если эта кислолицая карга еще и писает стоя. Ну ладно, не это я хотел тебе сказать. Ты… — Гном внезапно умолк и чуть почесав затылок, уткнул свой взгляд в землю. — Короче, не знаю как ты к этому отнесешься, но… — Огрен внезапно вскинул на меня загоревшиеся фанатичным блеском глаза. — Торжественно Клянусь именем Предков и Великим Камнем, что назову своего первенца в твою честь! Майрон, что-то пискнув, скрыл морду крыльями. Когда же смысл сказанного достиг и моего уставшего разума, я выпучился на гнома едва ли не в настоящем ужасе: — Пожалей ребенка, Огрен! — Поздно, я уже поклялся, причем при свидетелях, — довольно осклабился Огрен и махнул рукой в сторону начавших подходить к нам эльфов, гномов, волколаков и людей. Надеюсь он шутит. Огрен, за все время нашего знакомства, по имени меня ни разу так и не назвал. Хотя если брать в расчет отношение подгорного народа к клятвам… Мой взгляд потух. А ведь мальцу с этим жить, бедный ребенок. Надеюсь, у этой наглой рыжей морды на свет будут появляться только девочки. Подошедшая к нам толпа остановилась на довольно приличном расстоянии. На нас взирали кто с трепетом, а кто с простым любопытством, в чьих-то взорах мелькало неописуемое уважение, а в чьих-то присутствовал и откровенный ужас. И не поймешь, это из-за меня или из-за Архидемона, который, несмотря на свою весьма забавную позу, все еще являлся огромным клыкастым чудовищем. В толпе началось какое-то шевеление — кто-то с упорством бронто проталкивал себе путь в нашу строну. Через некоторое время первый ряд толпы наконец был прорван, и в мою сторону зашагал Логейн с парой андерфелсских Стражей и Коутрен с кучкой денеримских рыцарей. Один из Стражей, по крайней мере из тех, кто прожил со скверной в крови достаточно долгое время, чтобы именоваться Старшим и считаться экспертом по части Мора, пару мгновений посверлил взглядом мертвую тушу позади меня, силясь понять — просто моровой дракон перед ним или это действительно Архидемон. — Хм, Песню не слышим ни мы, ни порождения, иначе они бы не стали вдруг вести себя так дезорганизованно. Выходит, это действительно Архидемон, если конечно это не какая-нибудь хитрость, что навряд ли. — Страж внимательно посмотрел на меня. — На нем последствия использования заклинаний, но не только… так кто же убил его? Это был Серый Страж? — Нет. — Я отрицательно покачал головой, но заметив, как занервничали Стражи, добавил, — но в тот момент, когда Архидемон пал, его душе было куда перенестись. Однако, чтобы не рисковать, нам пришлось транспортироваться магией подальше от поля боя и вернуться мне удалось только сейчас. Судя по взглядам, Мороборцам явно не нравится то, что я фактически раскрываю нашим слушателям одну из главных тайн Ордена. Будь у меня настроение, я бы с ними еще побеседовал на эту тему. — Так кто же… пожертвовал собой? — спросил другой Страж, в то время как Мак-Тир принялся испытывать меня взглядом. Чует недосказанность? Чует, но молчит. Уличить меня во лжи сумеют лишь единицы, да и то они сами не будут стопроцентно уверены в том, что видели. Архидемон, я и Майрон сильно влияли на сознание людей одним своим присутствием, вызывая у тех беспричинную панику и ужас. — Старый Орденский маг — Авернус. В бою он был не один, но двое сопровождавших его Стражей погибли в драконьем пламени. Вас еще что-то интересует? — я посмотрел на людей. Вперед вышла рыцарь Коутрен: — Нам бы хотелось узнать, что это было за заклинание, которое… — Не найдя подходящих слов, Сер Коутрен просто указала рукой на пепельное поле, образовавшееся на месте Имперского тракта и простирающееся далеко за скалы. Ну, увидь я такое на Своих землях, я бы тоже очень заинтересовался. И что делать? А ладно, палиться, так палиться, все равно уже должно было выясниться, что я маг. — Проклятие Геенны Огненной, правда немного вышедшее из-под контроля и едва не убившее всех нас. Моя вина, как и призыв демонов, поставивших на ноги все близлежавшие трупы. Но признайте, без них мы бы вряд ли справились. — Магия Крови запрещена, — сказал Страж, — исключение составляют лишь… — Серые Стражи, да. Но на войне как на войне. — Я развел в стороны руками, и Стражи принялись переглядываться между собой. Нет, риск не стоит того, чтобы меня вновь под Право Призыва брать, хотя им явно очень этого хочется. После всего вышесказанного сейчас я наверняка буду зачислен людьми в ряды особо опасных магов-отступников, и даже будь я в самом деле Стражем, меня бы в покое не оставили, ведь не каждому современному Тевинтерскому магистру под силу сотворить нечто подобное, пусть и на поле боя, где крови и страданий хватает с избытком. — Прошу прощения, но у меня есть и свои дела, которыми я спешу заняться. Мое вынужденное отсутствие отняло у меня достаточно много времени, к тому же я очень голоден и с трудом стою на ногах. Обойдя Стражей и рыцарей я зашагал в сторону толпы. Собравшиеся вояки сами уступали мне дорогу, Огрен семенил следом, едва поспевая за мной. Подойдя к некогда выделенному мне командирскому шатру, я бросил на его ткань отвлекающие чары, после чего, войдя внутрь, уселся на стоящий в углу пень и принялся за опустошение собственных запасов съестного. Огрен, пронаблюдав за этим, отцепил от пояса заколдованный бурдюк и вопросительно булькнул им. В качестве ответа я выудил из подсумка пару кружек и кубок, последний — персонально для Майрона. Отпразднуем маленько, почему нет? Все равно в ближайшее время без моего дозволения никто сюда не войдет, а значит, и разговоры можно оставить на потом.***
Мороборцы занялись набором рекрутов из зараженных во время боя, и, как узнал Майрон, никому из посвященных Архидемон так и не привиделся, ни во время проведения обряда, ни после, да и смертность среди рекрутов значительно снизилась. Андерфелсские Стражи принесли свою чашу для ритуала Посвящения, и тем не менее они очень обрадовались второму атрефакту, некогда утерянному в Остагаре. Как выяснилось, сейчас редко найдется тот, кто мог бы создать подобную вещь — плод многолетнего труда тевинтерских алхимиков и зачарователей. Остальное, найденное мною в Остагаре, Сер Коутрен (с молчаливого одобрения Логейна) согласилась доставить в Денерим, где Алистер уже сам разберется, что делать с доставшимся наследством. Вскоре меня настигли Солас и Флемет, нам есть о чем поговорить, но сперва мне следует отправить одно послание, оформленное в лучших традициях эпистолярных танцев вокруг очевидного, как это принято у знати. О, а вот и почтальон. — Атраст вала, Келебримбор, ты звал меня? — в шатер вошел глава гномьего войска, по крайней мере нынешний глава — предыдущий битвы не пережил. Гном мазнул взглядом по присутствующим здесь ведьме, лысому эльфу и дракону на жердочке, но вскоре, все внимание гнома было обращено только на меня. — Звал, Тегрук из касты Воинов. — Я качнул головой в приветствии и взял со стола небольшой тубус. — Держи, в этом вместилище находится письмо со сведениями, которые могут оказаться весьма полезными для Орзаммара. Передашь это Его Величеству, Королю Белену Эдукану, а если не выйдет, то кому-нибудь из приближенных к нему деширов. Дело касается порождений, в этом послании указывается местонахождение маток. В Кэл Хироле, это в шахтах под Амарантайном, последних довольно много и они… особые, как и эмиссар, их охраняющий. Рекомендую избавиться от них всех как можно быстрее, пока они не успели создать новый вид порождений. — Сведения правдивы? — Тегрук бережно поместил тубус в поясную сумку. — Достаточно правдивы, чтобы поделиться ими со Стражами и по возможности заручиться их помощью в этом деле. Мор закончен, но не все порождения вышли на поверхность с юга, у них еще есть войска на севере. — Что ж, в таком случае я постараюсь доставить ваше послание прямо в руки Его Величества, деширам нынче особо доверять не стоит. Не особо удивлен этому известию, половина реформ Белена не придется по душе тем консерваторам, что заседают в Совете. — Благодарю. На этом все, Тегрук, можешь быть свободен. Гном кивнул и бросив последний любопытный взгляд на собравшихся в шатре, поспешил к выходу. — Смотрю я, Бравый Рыцарь, на то, как все тут слушаются тебя, и не перестаю удивляться. — Флемет сложила руки на груди и чуть вскинула брови. — Это талант природный или дело в воспитании? — Ты знаешь как это происходит. Я сумел заслужить уважение гномов и волколаков — мои умения и сила пришлись им по вкусу, но вот с людьми и эльфами дела обстоят иначе. Я их откровенно пугаю, они, конечно, слушаются, но тебе ли не знать, что между уважением и страхом есть разница, и весьма существенная. Флемет понимающе кивнула. Пусть она и не считает себя ничьим лидером, но эльфы все равно ее уважают, а хассинды боятся. — Разве подобные послания не будут переданы людям и Стражам? — Нет. — Я отрицательно покачал головой. — Они будут задавать слишком много вопросов касательно моего источника информации, проще доверить это дело гномам, их разведка подтвердит мои сведения, и людям уже будет на что опираться. — Магистры… — Солас словно перекатил это слово на языке и поморщился, будто от неприятного привкуса. — И один из них действительно здесь? — Да, своего имени он не помнит, да и на наше счастье своей цели стать Богом он тоже не осознает до конца. — Однако это не мешает ему пытаться играть его роль, создавая из мерзких чудовищ новый народ, — произнес Солас. — Не вижу в этом факте ничего плохого. — Заговорил во мне химеролог. — Проблема состоит лишь в том, что твари эти несут вред иным жителям Тедаса, и, судя по всему, магистр желает возглавить новый народ, вероятно, подкрепив это право своей магией. Пока проблема не стала глобальной, нужно зарубить ее на корню, гномы справятся, а если информация о таких странных эмиссарах дойдет до ушей Стражей, то дело пойдет гораздо быстрее. Одного из таких эмиссаров Мороборцы держали взаперти — в одной из своих крепостей, так как оказались не в силах убить его. Сейчас все иначе — магистры не смогут переселиться в своих подданных, я лишил их «бессмертия». Тот эмиссар заперт довольно давно, но он пробудился, когда я оборвал его связь с Обителью Богов, да и тюрьма уже не столь надежна, как была раньше. Для удержания магистра использовали силу могущественных демонов, но их самих тоже нужно было держать на привязи, сейчас их печати ослабли, и вскоре им потребуется обновление. — Магией Крови на таком уровне ныне мало кто владеет, да и доверять такое дело смертным… — с сомнением протянул эльф. — Не все так просто, Волк, — обратилась к эльфу ведьма. — Для защиты этой тюрьмы использовалась очень могущественная магия, если кто-нибудь войдет в крепость, обратно он уже не выйдет. Чтобы снять печати потребуется сила малефикара, обновлявшего чары на них в последний раз. Или же тех, кто разделяет его кровь — в последнем заключается рок всех Магов Крови. — Вероятно, я не должен быть удивлен вашими познаниями. — Сам-то я узнал о подобной вещи из-за Вильгельма и Драйденов. — Я долго пожила на этом свете, Рыцарь, и много повидала, никогда не знаешь, когда тебе пригодиться информация, на первый взгляд казалось бы совсем ненужная тебе. — Я так понимаю, что тебе известен тот, кто может послужить подходящим ключом? — Солас вперил взгляд в свою знакомую. — Знаю, виделись недавно, и разум говорит мне, что эти детишки вскоре вновь меня увидят. — Ты хочешь сама заняться магистром? — спросил Солас. — Не я, хотя это как сказать. — Ведьма внезапно усмехнулась. — Я не ограничиваю себя необходимостью быть единовременно только в одном месте. Я моргнул пару раз, переваривая суть сказанного. Она что, еще и раздваиваться умеет? За счет якорей наверно. В таком случае остается открытым вопрос, какого раукар ведьма все это время сидела на месте и только и делала, что играла со смертными? Хотя она наверно как Дамблдор — предпочла плести свою паутину, а не открыто участвовать в боях. — Сколько еще магистров уцелело? — Эльф вновь обратил на меня свое внимание. — Лишь эти двое, но у них достаточно сил, чтобы стать угрозой в будущем, и чем раньше удастся покончить с ними, тем лучше. У вас есть еще какие-то вопросы? — Золотой город снова светел благодаря тебе, но горит он совсем не так, как прежде. — Флемет вопросительно посмотрела на меня, как, впрочем, и Солас. — Мне стоит расценивать это как претензию? — вскинул я брови. — О, не сочти слова сбрендившей старухи обидными, Рыцарь, мы благодарны тебе за все, просто видеть и ощущать подобное очень… непривычно. — Это влияние магии из другого мира или скорее мое личное влияние, но в этом нет ничего удивительного. Я не знаю, каким город был изначально, да и моя цель заключалась в излечении Драконов от скверны, а не в возвращении городу былого облика. Своей цели я достиг, и мир не рухнул, чему я очень рад, а по сравнению с этим Белый Свет — сущий пустяк. Правда у меня есть один маленький вопрос, который не дает мне покоя, — обратился я к местному «специалисту по Тени». — Магистры были лишены бессмертия, и символы их власти в Обители Богов исчезли. Черный город был полон руин, и несмотря на мою уверенность в том, что четверо Драконов из семи окончательно мертвы, их символы власти присутствовали там наряду с символами еще живых Драконов. Почему? — Ничто не исчезает в Тени без следа, — ответил Солас. — Смею предположить, что «руины» могут быть простым воспоминанием. Старых Богов Тевинтера до сих пор Помнят, пусть в Тедасе царит андрастианизм и поклонение подобным существам ныне запрещено. Но кто помнит Магистров? Ты сказал, что они сами себя уже не помнят, а Империя Тевинтер вычеркнула их из своей истории после первого же Мора, дабы прикрыть свой позор перед лицом потомков. У Драконов сохранились имена, сохранились даже храмы, построенные в их честь. Смертные порой сами создают себе Богов, когда с нуля, когда позволяя принять на себя эту роль могущественным существам. Прочие развалины могли быть древней Памятью об иных Богах, веру в которых со временем утратили. Увиденные тобой «руины» не доказывают, что Божество мертво, оно просто может уже не являться Божеством, ослабеть, стать чем-то иным. Ход в Золотой город может быть закрыт для такого существа, но это вряд ли помешает ему и дальше существовать в Мире Духов. — Солас коснулся пальцами подбородка и устремил свой взор куда-то в неведомую даль. — Хотелось бы мне поподробнее изучить столь интересный участок Тени… — Думаю, на этом можно закончить наш разговор, — оборвал я эльфа. Ответ на свой вопрос я получил, а самоубийственные затеи Соласа меня не интересуют. — В таком случае я возвращаюсь на болота, а ты, Волк, куда пойдешь? — Ведьма заинтересованно стрельнула янтарными глазами в сторону мага. — Я хочу изучить заброшенные руины, — сухо ответил эльф. — Ближайшие находятся в Брессилиане. С тех пор, как я был там в последний раз, лес сильно изменился. — Замечательно, надеюсь новые друзья понравятся тебе! — Флемет хлопнула в ладоши и расхохоталась, увидев скривившиеся в недовольстве губы эльфа. — Думаю, мы еще увидимся, Бравый Рыцарь. — После этого ведьма обернулась черным облаком и просочилась под полог шатра. — Упаси меня Эру от подобных встреч, — тихо ответил я пустому месту, и откуда-то издалека я вновь услышал веселый смех. Странная женщина. Я выжидательно посмотрел на эльфа, ему, как бы, уже тоже пора. — Дарет ширал, — скупой кивок на прощание, и эльф благополучно покидает шатер с гордо поднятой головой. Я заметил, что долийцы испытывают тщательно скрытый интерес к лысому эльфу, ведь от эвануриса за милю разит величием, и все из-за его манеры держаться. Да и Солас, я смотрю, решил поближе познакомиться с эльфийской жизнью, даже с тем ее разрозненным подобием, что есть у долийцев. Не все потеряно, выходит. — Он зальет Тедас кровью, если решит начать восстание, — тихо промурлыкал дракон, переступая с лапы на лапу. — А он решит, у него в этом уже есть опыт, а народы Тедаса значительно глупее и слабее древних элвен. — Цена свободы высока, Майрон. Редко находятся умельцы, способные обойтись без кровопролития. Остается надеяться, что эванурис на сей раз ограничится бренным миром и не полезет к Золотому городу или Завесе. Ничем хорошим это для него не кончится, Свет это одно, но и Драконы вряд ли оставят его действия без внимания. Учитывая характер этих Духов, даже хорошо, что их влияние распространяется только на Тень, и на реальность они могут влиять весьма ограниченно. По большей части все свои дела в бренном мире они совершают руками своих верных, общаясь с ними через сны и специальные ритуалы. Я подошел к жердочке и протянул дракону руку. Майрон резво вскарабкался по ней и занял место у меня на плече, привычно обвив свой колючий хвост вокруг моей шеи. Пора нам уже отчаливать отсюда.