Капкан для Викинга

Порой бывает трудно отличить смельчака от безумца. Что движет человеком, который добровольно идет в логово опасного животного? Чем он руководствуется, дразня его, зная, что это может стать последним поступком в его жизни? «Безумец», — скажут многие. «Смельчак», — поспорят другие. Чтобы понять, кто из них прав, нужно взглянуть в суть этого отчаянного поступка, узнать его причину. То, что Мила наведалась домой к Кириллу Олеговичу, точно зная, что он человек жестокий, беспринципный и крайне опасный, на первый взгляд казалось бездумным ребячеством, однако на самом деле это был хорошо продуманный шаг. Мила преследовала две цели: дать понять, что Костю она не отпустит, и убедить свекрушку, что кроме его сына ничем не интересуется. Она уже ошиблась однажды, дав понять старшему Воронову, что ей известно про Иркутск, а повторить судьбу Лидочки не хотелось. Чем дольше Кирилл Олегович не будет знать о ее расследовании, тем лучше. «Желательно еще в процессе разговора выяснить, что связывает Кирилла Олеговича с Игорем Варфоломеевым, но это будет сложнее», — размышляла Мила. Кирилл Олегович пригласил Милу в свой кабинет и даже предложил кофе. Ароматный эспрессо был бы очень кстати, но Мила отказалась, боясь снова оказаться жертвой отравления. Пока Кирилл Олегович возился у кофемашины, она с любопытством рассматривала его кабинет, единственное место в доме, кроме спален, которое Викинг не показал. Здесь все соответствовало своему хозяину — простота классики за баснословные деньги: мебель из редкой породы дерева, названия которой Мила не помнила, но точно знала, что это она, поскольку видела в одной телепередаче, обтянутое тугой кожей глубокого изумрудного оттенка кресло, мраморные колонны, поддерживающие столик для корреспонденции, шкафы, забитые фолиантами. Даже на письменном столе не было простой ручки или блокнота, только позолоченный канцелярский набор с перьевой «Паркер» и чернильницей. — Так о чем ты хотела со мной поговорить, Людмила? — садясь за свой стол, спросил Кирилл Олегович. — Я хотела бы принести извинения за свое поведение на праздничном ужине, — ответила Мила. — Принести извинения?! Извинения?! — взревел Кирилл Олегович. — Ты хоть понимаешь, как опозорила моего сына? В какое положение поставила меня перед гостями? — Понимаю, именно поэтому приношу свои извинения. Мне жаль, что ваши гости могли плохо обо мне подумать, тем более что вы собрали таких важных персон. — Да. Важных. Тебе до них, как до луны! — Но, дорогой свекрушка, вы обязаны меня простить. — Вот как?! С чего вдруг?! — Ведь именно благодаря вам я опозорилась перед всеми этими шишками. Дорогой свекрушка, я родилась не вчера и прекрасно поняла, каким образом сумела захмелеть с трех бокалов вина. Вы так нахваливали букет, а я в своем бокале почувствовала сильную спиртовую отдачу. Коллекционные вина могут иметь такой вкус? — Ты не разбираешься в хороших винах. У твоего отчима есть деньги и он ни в чем тебе не отказывал, но сам не уделял тебе время, а мамаша была такой же плебейкой, как и ты. Никто не думал о твоем воспитании, о том, чтобы привить тебе хороший вкус, манеры… Мила едва не захлебнулась гневом. Она могла стерпеть личные оскорбления, но за отчима и тем более маму готова была порвать любого. Ей потребовались все силы, чтобы не сорваться на мерзкого старикашку, а он добивался очередного скандала. — Я не стану с вами спорить и доказывать обратное, — переведя дыхание, сказала Мила. — Ограничусь лишь тем, что вы не правы. Уважаемый свекрушка, давайте прекратим весь этот фарс. Я знаю, что вы опоили меня на ужине, чтобы рассорить с Костей, но у вас ничего не вышло. Думаю, что вам стоит умерить свой пыл и наконец меня принять. — Принять тебя? — Кирилл Олегович скривился, как от кислого лимона. — Ты не пара моему сыну. Он наиграется с тобой и бросит, как поступил с Лидочкой. — Нет, не бросит. И наши отношения с Костей не имеют ничего общего с его связью с Лидой. — Какая самонадеянность! — Но почему?! Почему вы не считаете меня достойной Кости? Я, как и он, дипломированный юрист. Как и он, не испытываю нужды в деньгах. Как и он, окончила престижный вуз. Чем я не подхожу? — Ты вульгарна! Нахалка и выскочка! Уже того, как ты смеешь меня называть… — Свекрушкой? Ну так это я любя, — не удержалась от ехидства Мила, но тут же пожалела об этом, поймав яростный взгляд Кирилла Олеговича. — Ты не пара моему сыну, повторяю! — Как я уже сказала, сегодня я пришла за миром. Вы сильный и достойный соперник, но мне не нужна война. Я люблю вашего сына. Люблю всем сердцем. Я сделаю все, чтобы его осчастливить. Обещаю, что буду ему самой лучшей женой. Разве не этого должен желать отец для сына? — Думаешь, я куплюсь на твои речи? Оставь моего сына по-хорошему, не то… — Угрожаете? Я бы вам не советовала, свекрушка. Вы опасный и влиятельный человек, но у меня есть не менее сильный отец. Я бы не хотела прятаться за его спину, но если придется… — Вот как ты заговорила. Папочкой угрожаешь? — усмехнулся Воронов-старший и откинулся на спинку кресла. — Это мне нравится. Это говорит, что ты меня боишься. — Повторяю, я знаю, что вы достойный и очень опасный враг. Но и я не так проста, вы же это понимаете. От Кости я не отступлюсь. Чего бы мне это ни стоило. Примите наши отношения! Оставьте нас в покое! Давайте заключим пакт о ненападении. — Людмила, ты ничего не можешь мне сделать. Твой единственный козырь против меня — это факт того, что я в свое время подставил Алису. Но тут ты в таком же положении, как я. Проговоришься об этом сыну — я поведаю, какая ты на самом деле лицемерная интриганка. — Знаете, дорогой свекрушка, у моего обмана есть срок годности. Костя простит мне это. Я сама ему все расскажу, когда придет время, а вот ваш поступок он никогда не примет. Лицо Кирилла Олеговича исказила отвратительная гримаса. Он понимал, что девчонка говорит истину. Если сын после ее позора на ужине остался с ней, значит, все серьезнее, чем было с Лидочкой. И если мерзавка позволяет себе дерзить, значит, уверена в Костиных чувствах. А раз так, сын действительно может простить Милины выкрутасы. — Ты зарываешься, Людмила, — неожиданно тихо проговорил Кирилл Олегович. Это было так пугающе, что Мила непроизвольно съежилась. — На твоем месте я бы поберегся. — Послушайте, свекрушка, — поборов страх, уверенно сказала Мила, — я не хочу с вами войны. Я пришла за миром. Все, что мне нужно — это быть с Костей. Меня не волнует, что было у вас в прошлом, что в настоящем. Пусть это будет на вашей совести. Единственное, о чем прошу — не ставьте мне палки в колеса. — Теперь ты просишь? — хмыкнул Кирилл Олегович. — Прошу. Как раз потому, что не хочу воевать. Потому что, если вы выкинете снова какую-нибудь гадость, я найду чем ответить. Потому что могу сделать так, что Костя выберет меня, а не вас, а вы потеряете сына! Мила блефовала. Она отнюдь не была так уверена в Косте. Вот только Кирилл Олегович, кажется, купился… Он нахмурился и опустил взгляд на нетронутую чашку кофе. — Договорились? — спросила Мила, когда молчание старшего Воронова затянулось. — Может быть, есть еще какие-то просьбы? — натянуто улыбнулся он. — Н-нет, — ответила Мила, не веря, что одержала победу в их словесном бою. — Нет… Ну хорошо, — Кирилл Олегович поднялся с кресла и, обогнув свой стол, подошел к Миле. Она подняла на него взгляд, но не успела ничего сказать, как он ухватил ее за локоть и поднял со стула. — Что вы… — Слушай меня, девочка, ты не с тем человеком удумала играть в свои игры. Тебе еще расти и расти до моего уровня, но не факт, что получится, — Кирилл Олегович сильнее сжал руку Милы и приблизился к ее лицу так, что она почувствовала горечь его дыхания. — Можешь развлекаться с моим сыном. Лови момент, потому что потом это кончится. Ты точно такая же, как его бывшая секретарша. И кончить можешь так же. И для тебя состряпаем справку о невменяемости, когда найдем твое бездыханное тело. Никто не усомнится в суициде. Кирилл Олегович разжал руку, и, как пружина, Мила отскочила от него. Она не могла поверить собственным ушам. Только что Костин отец сам признался, что Лидочкина справка была поддельной. Он только что фактически признался в ее убийстве! Теперь Миле стало не просто страшно, она была в ужасе от того, в какое дерьмо влезла. Возомнив себя героиней блокбастера, думала, что ей все сойдет с рук… — Наша сделка в силе. Я молчу о твоих интригах, ты о моей причастности к подставе с Алисой, но на этом все. Ни о каком мире и речи быть не может. А теперь до свидания! Мила была рада уйти. Нет, она была рада сбежать! Схватив сумку, она рванула к двери, но Кирилл Олегович ее окликнул. Мила замерла, держась за ручку… — Спасибо за коньяк. «Курвуазье» мой любимый… К такси Мила неслась без оглядки, коря себя за глупость. Она совершенно не знала, что делать дальше, но понимала, что теперь следует быть бдительной вдвойне. Все, чего она добилась этой чертовой встречей, — раззадорила дикого зверя. Таксист уткнулся в новую игру на своем телефоне и даже не сразу заметил, как к машине подошла Мила. Она села на переднее сиденье, пристегнулась и сложила руки под грудью так, словно пыталась съежиться. — Едем, мадемуазель? — поинтересовался таксист, и Мила кивнула. Он понял, что с клиенткой что-то не так, но решил к ней не лезть. Мало ли, что происходит в таких богатых районах, как этот, куда они заехали. Крайним быть не хотелось. На подъезде к Москве Мила немного успокоилась. Она поняла, что ее глупая затея визита к свекрушке все же принесла свои плоды — теперь не оставалось сомнений в его причастности к смерти Лидочки, как и в том, что это не был суицид. Может быть, Кирилл Олегович довел бедную Лиду до петли? И опять странность — умело связанная веревка, прикрепленная к перекладине для пилатеса. Доведенная до отчаяния женщина стала бы так изгаляться? Будь на ее месте Мила… Ой, нет, об этом ей думать совсем не хотелось, но все же… Будь она на месте Лидочки, наглоталась бы таблеток или вскрыла себе вены… — Приехали, госпожа, — вывел Милу из задумчивости таксист. — Да, конечно, — она полезла за кошельком и отсчитала обещанную сумму. — Держите, спасибо. — И вам, — пересчитывая купюры, проговорил таксист. — С Новым годом. С Новым годом… И как Мила могла забыть, что на сегодня был запланирован их с Костей Новый год — ее праздничный ужин, к которому ничего дома не было? К счастью, в Москве, имея деньги, можно найти все, что угодно. Естественно, Мила не планировала полдня стоять у плиты, а потом кормить Викинга пересоленными отбивными и картошкой, превратившейся в угольки. Горячее с гарниром она заказала в ресторане с доставкой на дом, а вот салаты и закуски решила приготовить сама… Правда, наполовину. Многие Милины подруги расхваливали доставку продуктов для готовки определенных блюд: выбираешь на сайте, что хочешь приготовить, сколько порций нужно, и тебе доставляют все необходимые ингредиенты в нужной пропорции, остается только смешать. Так у Милы появились салат со слабосоленой лососиной, брускетта с пармой и ветчинные рулетики. За всеми приготовлениями Мила и думать забыла о Кирилле Олеговиче, а когда вспомнила его угрозы, они казались уже не такими серьезными. Не убьет же он ее в самом деле? Все-таки он побоится связываться с Матвеем, и Костя ее не даст в обиду. В это хотелось свято верить.

***

Костя с самого утра не мог найти себе места, и дело было в Малявке. Он чувствовал все ее переживания, как если бы они были его, понимал сомнения и ревность. Мила хорошо знала, как раньше он относился к Алисе, и это не давало покоя его девочке. Но это было раньше. Раньше, теперь все не так. Теперь все мысли занимала только Мила. Его Мила. Его безбашенная и страстная, нежная и чувственная, верная и открытая Мила. Костя уже давно потерял голову от Малявки, но только сейчас понял, насколько она ему дорога как женщина. От мысли, что она может обижаться, хотелось выть волком. Несколько раз он порывался поехать к ней, объясниться и прогнать к черту все сомнения, но в последний момент себя останавливал. Несмотря на почти бессонную ночь, сна не было ни в одном глазу, а до девяти оставалось еще несколько часов. Костя принял душ, побрился, выбрал костюм себе на вечер и направился в спальню. Рядом с кроватью на тумбочке стояла коробочка с подарком для Милы — изящным браслетом от Тиффани. Он всегда дарил своим женщинам украшения. Вот только сейчас, глядя на лазурную коробку, Костя понял, как этого подарка мало для Милы. Она достойна другого… Он схватил пальто, шарф и шапку и выбежал из квартиры. Ближайший зоомагазин находился через две улицы от дома. Вряд ли он работал первого января, но не попробовать Костя не мог. Он бежал со всех ног, словно мог опоздать. Немногочисленные прохожие с интересом наблюдали за представительным мужчиной в дорогом пальто, перепрыгивающим через лужи на неотремонтированном тротуаре. Конечно, ему не повезло. Жалюзи на окнах и табличка, что магазин не работает до третьего, разрушили Костин план. — Ты чего, милок? — послышался чей-то голос за спиной, когда Костя со злости ударил кулаком в стену. Он обернулся и увидел перед собой маленькую сгорбленную старушку.  — Ничего, бабушка. В магазин хотел зайти. — Кормика животинке своей купить? Так ты покорми молочком. — Нет, не кормика животинке, а животинку. — Животинку? Собаку, кошку, попугайчика? — Девушке хотел подарок сделать… Котенка или щенка, не знаю… — Так зачем покупать-то? У меня есть… Хотя ты за породистым… — вздохнула бабушка, оглядев Костю с ног до головы. — А у вас кто есть? — тут же оживился он. — Котята есть. Моя Марфа окотилась. Двух заберут после праздников, а последний сорванец остался. Пойдем. Я тут рядом живу, посмотришь… Ровно в девять вечера Костя стоял на пороге Милиной квартиры с браслетом от Тиффани в кармане пиджака и коробкой, в которой сладко спал рыжий котенок. Мила открыла дверь, и Костя обомлел. На ней было длинное платье в пол, в огромном вырезе блестел кулон — его подарок. Ее длинные волосы локонами спадали на плечи, а легкий аромат духов кружил голову. — Проходи, — улыбнулась она, бросив беглый взгляд на большую коробку с голубым бантом в его руках. Костя зашел в прихожую и быстро разделся, пока котенок не проснулся. Мила не стала его ждать и направилась на кухню, откуда доносились аппетитные ароматы. Как истинная хозяйка она встречала возлюбленного накрытым столом. Костя даже не поверил глазам, когда увидел, как много приготовила для него Мила. Малявка открывалась для него с новой стороны, и каждая ее грань нравилась еще больше. — Милая, у меня есть для тебя подарок, — улыбнулся Костя, и Мила, как маленькая девочка, подпрыгнула и хлопнула в ладоши, глядя на большую коробку. — И это тоже, но сначала… — он достал коробочку с браслетом и протянул Миле. — Тиффани?! — радостно воскликнула она и тут же выхватила подарок. — Викинг… Какая красота… И под кулон подходит. — Я специально подбирал. Давай застегну. Костя помог Миле надеть браслет и тут же в награду получил ее поцелуй. Вот только такая благодарность была чревата тем, что ужин мог остыть, а второй подарок — проснуться. — Иди к той коробке, только открывай аккуратнее. Мила лукаво улыбнулась, стрельнула глазками и, виляя бедрами, направилась к большой коробке. Она соблазнительно наклонилась, зная, что Викинг смотрит именно на ее попку, и нарочито медленно стала поднимать коробку, но тут послышалось звонкое мяуканье. Вмиг она забыла про соблазнение Викинга, поставила коробку на стол и открыла ее. Маленькое рыжее существо с большими зелеными глазами уставилось на новую хозяйку. Котенок склонил голову набок и снова мяукнул, давая понять, что готов к знакомству. — Какой ты маленький, — Мила взяла на руки рыжее очарование и тут же поцеловала в голову между ушек. Костя любовался тем, как его Малявка в дорогом вечернем платье уселась на пол с котенком и, нежно укачивая, прижимала малыша к груди. В этот момент она была такой трогательной и беззащитной, что Косте захотелось взять ее саму, как она котенка. В его сердце смешались самые разные чувства, но одно он понимал точно — его влюбленность в Малявку перерастает в самую настоящую любовь. Он опустился рядом с ней и провел ладонью по ее щеке. — Спасибо, Викинг! Спасибо! — Мне показалось, что будет здорово, если у тебя появится маленький друг. — Да. Это точно здорово. — Как назовешь? — Викинг-младший, — не раздумывая ответила Мила, и Костя поморщился. — Чего? В честь тебя же! Ладно, будем звать его коротко: «Вик». — Хорошо. Так и называй. А теперь пойдем, накормишь меня. Такие ароматы… Я с голоду умираю! Мила была счастлива. Она вошла в роль домохозяйки и даже забыла, что готовила не сама; ухаживать за любимым мужчиной все равно было очень приятно. Положив Викингу полную тарелку закусок, она ненадолго скрылась в комнате. — У меня тоже для тебя подарок. Правда, не такой замечательный, как твой, — сказала она, вернувшись на кухню. — М-м-м… — Костя довольно улыбнулся. — Вот, — Мила положила перед ним черную кожаную коробку. Костя открыл свой подарок и улыбнулся. Это были изящные платиновые запонки с выгравированными стилизованными буквами-инициалами. Подарок дорогой, сделанный явно на заказ. Косте было чертовски приятно. — Поможешь сменить? — протянув Миле руку, спросил он, и она тут же стала снимать его старые запонки. — Тебе нравится? — Очень. — Кость, я должна тебе признаться, — закончив со второй запонкой, сказала Мила, опустив взгляд. — Что такое? — нахмурился Костя, понимая, что сообщить она собирается что-то неприятное. — Утром я не поехала домой сразу. Мне нужно было в другое место… — она села за стол напротив Кости, все так же избегая его взгляда. — Куда? — холодно вопросил Костя. Не было никакой причины для ревности, но он отчего-то ревновал. Секунды до ее ответа показались вечностью, и десяток неприятных мыслей успели залезть в голову. — Я ездила к твоему отцу. Мне было так стыдно за тот ужин. Я должна была извиниться. — Малявка… — Костя с облегчением выдохнул, но тут же напрягся. — И как все прошло? — Неважно, — усмехнулась Мила. — Я ему не нравлюсь. — Папе сложно понравиться. Не бери в голову. — Но я не могу, он же твой отец. — Радость моя, тебя не должно волновать мнение папы. Рано или поздно он тебя примет. Просто он всегда хотел видеть рядом со мной женщину-придаток, а ты слишком самодостаточная личность. Пообещай больше к нему не ходить. Предоставь это мне. — И тебе совсем не важно, что он обо мне думает? — Могу представить, — Костя отпил глоток вина и взял Милу за руку. — Только мне плевать, у меня своя голова на плечах. Настроение Милы поднялось еще на одно деление. Захотелось танцевать, и до горячего Мила пригласила Викинга на танец. Костя прижал к себе Малявку и закружил под балладу Глории Эстефан. — Красивая песня, — шепнул он. — Моя любимая. Она о женщине, которая счастлива любить, — ответила она и стала подпевать Глории Эстефан*: — Wrapped in your arms where it's peaceful back in your arms where i'm happy i would do anything gladly only to see you again. Костя поцеловал Милу в висок и улыбнулся, но так, чтобы она не увидела. Они оба знали, что эти слова не были простыми строчками песни, их Мила сказала ему. В его объятьях ей спокойно, в его руках она счастлива и с радостью сделает все, что угодно, лишь бы увидеть его снова. Композиция кончилась, и Мила усадила Костю за стол. Она достала из духовки подогретое мясо, заблаговременно переложенное из ресторанного контейнера в керамическое блюдо, и продемонстрировала Викингу эту красоту. Он не смог удержаться от комплимента, и Мила почувствовала, что одержала еще одну небольшую победу на пути к его сердцу. — Видишь, не только Алиса может тебя накормить, — вырвалось у Милы, но она тут же прикусила язык. — Ты опять об Алисе? — нахмурился Костя и неожиданно встал из-за стола. — Идем. — Куда? — удивилась Мила. — Поговорить, — он протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладошку. Костя довел Милу до дивана, усадил и сам сел напротив. Он заглянул ей в глаза и поймал беспокойный взгляд. Волнуется… Отчего-то ему стало приятно. Легкое злорадство заиграло в душе, как месть за то, что он мучился весь день и теперь из-за него переживает Мила. «Глупости», — тут же отогнал он эту мысль и взял Милину руку, переплетая их пальцы. — Ты переживаешь из-за Алисы. Я догадываюсь почему. — Да ладно, Викинг. Ты Эйнштейн? — Перестань, Мил. Я серьезно. У тебя какие-то сомнения? Мила не ответила, только отвернулась, и Костя нашел в этом подтверждение своим соображениям. — Почему ты не хочешь рассказать Алисе и Денису о нас? Чего ты боишься на самом деле? Дело ведь не в брате? — Она не одобрит наши отношения. Алиса считает, что ты мне не пара, а я не пара тебе. — И что? Тебя так волнует ее мнение? — Нет, а вот тебя волнует. Ты к ней всегда прислушивался. Я боюсь, что Алиса убедит тебя, что нам не стоит быть вместе. — Боишься, что я тебя оставлю, если Элис этого захочет? — Да, — честно ответила Мила и посмотрела Косте в глаза, бросая вызов быть откровенным, и он его принял. — Не оставлю. Даже если весь мир будет против. — Почему?.. Теперь не ответил он. Костя еще не был готов к такому признанию, но поцелуй мог сказать за него. И пусть Мила мечтала услышать от Викинга заветные слова, сейчас ей было достаточно знать, что он будет с ней, несмотря на остальных. Когда-нибудь он скажет, а пока ее любви хватит им двоим с головой, как пела когда-то Земфира. — Знаешь… — заговорил Костя, отстранившись, но все еще глядя на Милины губы. — Тебе может показаться это глупым, но я рад, что ты так переживаешь из-за того, как я поступлю, если Алиса будет против. — Почему? — Это говорит о том, что я тебе нужен, что ты не хочешь меня потерять. — А ты в этом сомневался? — Немного. Мне было страшно, что я для тебя всего лишь способ забыть Антона. Когда-то ты любила меня, любила долго… Потом появился он. Сложно избавиться от мысли, что сейчас ты все еще думаешь об Антоне. — Антон для меня ничего не значит. Совсем ничего, — прошептала Мила. — Теперь верю. А для меня ничего не значит Алиса. Она давно стала только другом, правда, я понял это сейчас. У меня не осталось к ней никаких иных чувств. Все чувства, какие есть… Они только твои. — Тогда я поговорю с ней? — нерешительно спросила Мила, словно отпрашивалась у отца на дискотеку. — Хочешь, поговорим вместе? — Нет. Я сама. Лучше если это будет женский разговор, а потом Алиса поможет с Денисом. — Хорошо. — Я поеду к ним завтра. Как проснемся, сразу же поеду. Но на другой день Мила никуда не поехала, и на следующий тоже. Они с Костей наслаждались долгожданными каникулами, которые могли провести вместе. Даже мобильные отключили, чтобы быть только друг с другом. Только на третий день их маленького уединения Мила все же решила навестить Суворовых. Косте нужно было заехать в бюро, поэтому они проснулись рано и решили начать день с совместного душа. — Нужно позвонить Алисе и узнать, дома ли они, — потянулась к телефону Мила, пока Костя готовил им завтрак. — Ты не отвертишься. Даже если Элис с Димкой на елке или на даче, сегодня же с ними поговоришь, — строго сказал Костя. — Хорошо-хорошо. Я же обещала. Телефон наконец загрузился, и Мила посмотрела на дисплей. Одно за другим стали приходить сообщения о непринятых вызовах. Все за прошлую ночь, все от Дениса и Алисы… — Кость… Что-то случилось!