Капкан для Викинга

Когда вы строите дом мечты, самое главное — возвести крепкий фундамент. Легкомысленно полагать, что серьезная конструкция выдержит бури и ураганы, устоит в землетрясения и не рухнет от оползня, если ее основание недостаточно прочно. Когда вы строите отношения с мужчиной своей мечты, самое главное — возвести крепкий фундамент… В отношениях Милы и Кости фундаментом стала ложь, и когда она раскрылась, все рухнуло. — Это кольцо купила себе я, чтобы выдать за помолвочное. Мы с Антоном на самом деле не были вместе. Мне пришлось пойти на этот обман… — Что?! — Костя не верил собственным ушам, он думал, что Малявка его разыгрывает, но она оставалась непоколебимо серьезной. — Викинг, я люблю тебя! — Мила подошла к Косте и взяла из его руки кольцо. Она посмотрела в сверкающий бриллиант и, отложив украшение на столик, подняла взгляд на любимого. — Ты же знаешь. Всегда это знал. Я влюбилась в тебя в шестнадцать лет, когда заявилась к Алисе в бюро, а встретила тебя. Тогда я по глупости решила, что могу заинтересовать тебя, если покажу, что уже не ребенок. Из этого, как ты помнишь, ничего не вышло. Я мечтала о тебе, Викинг. Мечтала, чтобы ты стал моим первым и единственным мужчиной, но этого не случилось. Я все еще была маленькой для тебя. И вот мне исполнилось восемнадцать: я совершеннолетняя, могу даже купить алкоголь и сигареты, но ты все так же не смотришь на меня. Для тебя я ребенок. Я пошла на юридический, батрачила в МГУ, выучивая все эти хреновы законы и статьи только потому, что ты юрист. Адвокат Константин Воронов. Я тоже захотела стать адвокатом. Мне казалось, что успехи в университете и адвокатская практика возвысят меня в твоих глазах, но снова промах. Моя последняя попытка достучаться до тебя… Ты же прекрасно помнишь… — Ты говоришь про аукцион? — уточнил Костя. — Тогда я снова тебе призналась. Просила дать мне шанс, один только шанс, но ты ушел, оставив меня одну на балконе, а потом прямо на моих глазах закрутил с Жанной. — Сейчас речь не обо мне и Жанне, — он защищался, и его слова звучали намеренно грубо. Он отлично помнил тот вечер и сейчас ненавидел себя за то, что причинил Малявке боль. Но она его обманула! Нельзя пасовать перед ней, пока не выяснилось все. — Я тебя так и не разлюбила. Ты стал всем моим миром, ты мой воздух, моя жизнь. Я не могла без тебя. Мне отчаянно хотелось показать, что я больше не ребенок, а Антон… Он прожженный карьерист и легко согласился на сделку. В обмен на продвижение по службе он изображал моего парня. — Твою мать, Красовская! — Костя схватил Милу за плечи, и она поморщилась от боли. Он не хотел причинить ей вреда, поэтому просто отшвырнул на кровать. — А ваша помолвка? Его измена? — Все это было неправдой. Никакой помолвки не было. А измена с Лидочкой… Антон соблазнил ее по моей просьбе, я не могла допустить, чтобы она оставалась рядом с тобой. — Она покончила с собой! — отчеканил Костя. — Не из-за меня! Не из-за этого… У нее всегда было рыльце в пушку. — Прекрати выдумывать. — Я не выдумываю, честно! Мне это доподлинно известно. — Какая же ты лживая! Я верил твоим слезам! Жалел тебя и гордился, что ты так стойко перенесла разрыв с Антоном, совсем не так, как Жанна. Думал, что это твой сильный характер, и восхищался им. Идиот. И как я мог вообще сравнить тебя с Жанной? Она самая честная и искренняя девушка, которую я встречал! — Жанна… — усмехнулась Мила и почувствовала во рту горечь. На ее глазах заблестели слезы, а сердце сжалось от воспоминаний о девушке, которая считала ее подругой. — Жанна, — повторил Костя. — Ты же с ней подружилась. Как?! Как, если на самом деле любила меня? — Я хотела расстроить твою свадьбу. И расстроила, — честно ответила Мила не опуская головы. Костя прикрыл глаза и тяжело задышал. В голове проносился калейдоскоп воспоминаний: Жанна, гостиница, Лидочка, чертов девичник, Жаннины слезы… Он снова почувствовал отвращение к себе, но только кроме этого неприязнь к Миле. — Гадина, — прошипел он. — Отвечай! Ты как-то причастна к тому, что случилось? — Ты сам виноват! Я не заставляла тебя изменять невесте! Не я решила провести ночь с любовницей накануне свадьбы! — Ты как-то связана с тем, что мы с Жанной расстались? — Да! Да! Да! Мила разрыдалась. Ей было страшно; Костя смотрел на нее с такой ненавистью, что хотелось испариться. Но все же она набралась смелости разом все решить. Сказал «а», говори «б». Признаваться, так во всем. — Что. Ты. Сделала? — вопросил Костя. — Викинг… Я люблю тебя… Я люблю тебя настолько, что хотела отступить, когда думала, что с Жанной ты счастлив. Но потом узнала, что ты продолжаешь спать с Лидочкой. Жанна не заслуживала этого обмана. — Не смей прикрываться благими намерениями. Говори! Что ты сделала? — Лидочка была девицей недалекой. Мне не составило труда узнать, в каком отеле ты с ней спишь, — шмыгнув носом, сказала Мила. — Я намекнула Жанниной подружке, что можно устроить девичник там, и эта дурында так загорелась идеей, что с радостью выдала ее за свою. А с Лидочкой мы вечно ругались. Я взяла ее на понт, что она не переспит с тобой, пока у твоей невесты девичник. Пожарную сигнализацию включил Антон. — Какая же ты дрянь! — Викинг, но как иначе я смогла бы тебя завоевать? Неужели ты не понимаешь, что все это я делала ради тебя! У меня же получилось! Ты смог полюбить меня, убедился, что я могу сделать тебя счастливым. Мы же будем такой счастливой семьей… — Семьей?! Ты сдурела?! Я в жизни не женюсь на тебе! Я тебя презираю! То, что ты творила… — Творила ради тебя! — Мила подлетела к Косте и хотела его обнять, но он оттолкнул ее так, что она отлетела на пол. — Не прикасайся ко мне! — Но, Викинг… Ты же любишь меня, а я люблю тебя! Какая разница, что было раньше. — Ты меня обманывала. — Неправда! Я интриговала, но никогда не обманывала. Все, что я тебе говорила, это правда. Ты увидел меня настоящую. Полюбил меня настоящую. — Настоящую?! — взревел Костя. — Настоящая ты — это расчетливая стерва, которая идет к цели по головам! Настоящая ты — это эгоистка, не думающая о чувствах других! — Прости меня… Пожалуйста, прости! Видит бог, я бы не пошла на это, но перепробовала все. — А оставить меня в покое не пробовала? Ты мне противна! Ты насквозь пропиталась ложью и измарала в ней меня. — Я никогда тебя не оставлю. Мне без тебя не жить! — А мне не жить с тобой. Костя развернулся и направился к прихожей. Мила бросилась за ним и попыталась ухватить его со спины, но он снова отшвырнул ее от себя, как надоедливого щенка. — Не уходи, прошу тебя… Мила больше не кричала. Со слезами на глазах, сидя на полу, она просила Викинга остаться. Но он даже не повернулся в ее сторону. Схватив куртку и шапку, даже не застегиваясь, Костя вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Мила с трудом поднялась с пола, посмотрела на бардак от несостоявшегося переезда и пошла в спальню. Все, чего ей хотелось, это прорыдаться. Прорыдаться, чтобы завтра снова отправиться в бой. Викинг любил ее, а значит, она сможет добиться его прощения. Костя был дико зол, но не мог понять, на кого больше: на Милу, что так умело интриговала, или на себя, что слепо верил. Сколько месяцев он жил во лжи… Страшно было подумать, каким он был идиотом. Был? Да им и остался, ведь Малявка права, он полюбил ее… Костя дошел до угла дома и остановился. Ему хотелось услышать за собой ее торопливые шаги. Мила должна была броситься за ним вдогонку… Но ничего подобного не услышал. Костя обернулся. Двор был пуст. Серое беспросветное небо отлично отражало Костино настроение. Когда он дошел до набережной, повалил снег. Костя даже сам не понял, как тут оказался. Ведь это было именно то место, где он нашел Милу, когда она сбежала после их первой ночи. Она сидела на мраморном ограждении, такая маленькая на фоне величественной Москвы-реки. Костя замер на мгновение, ловя себя на мысли, как хочет обнять ее, но не решился сразу окликнуть, опасаясь, что Малявка его оттолкнет. А потом он испугался, что она замерзнет. Да и сидеть на холодном мраморе девушке опасно. — Малявка! Тебе не говорили, что на камне нельзя сидеть? — крикнул он. Мила обернулась, с лукавой улыбкой спрыгнула с ограждения и не спеша направилась к нему. — Поехали домой. Я замерзла. Тогда Костя не знал, чего ожидать от Малявки. Ему было страшно, что он может ее потерять. Но все это изначально было обманом. Ее игрой, в которой он, сам того не ведая, оказался главным персонажем. Но где на самом деле проходила граница между правдой и ложью? У Кости оставалось множество вопросов, и он решил позвонить Алисе. По голосу друга Алиса сразу поняла, что случилось. Костя просил встретиться с ним, как только она сможет. Она оставила Димочку на Дениса и помчалась в бар, где уже ждал Костя. Он был не за рулем и мог позволить себе пару рюмок чего-нибудь крепкого. Устроившись за стойкой, Костя заказал стопку текилы. Ему не хотелось напиваться, как было, когда ушла Жанна, только лишь расслабиться. — Привет, — Алиса устроилась на стуле рядом с ним и кивнула бармену: — Бокал «Пино Нуар», пожалуйста. — Элис, ты знала о том, что сделала Малявка? — сходу спросил он. — Да. Знала. — Знала и молчала?! — Костя ударил ладонью по стойке, и немногочисленные посетители бара испуганно на него обернулись. — Костик, я не хотела вмешиваться в ваши отношения… — Да?! А как же то, что Мила мне врала? Вся эта история с Антоном… А Жанна?! А Лидочка?! — Пожалуйста, успокойся, — процедила Алиса, чувствуя неловкость от чужих взглядов. — Да, я все знала. Мила все рассказала мне, и я ее не поддержала. Но это произошло уже тогда, когда вы были вместе. Помнишь тот день, когда я прилетела из Новосибирска? — Так вы поссорились не потому, что ты была против наших отношений? — догадался Костя и кивнул, чтобы ему повторили текилы. — Не переусердствуй, — нахмурилась Алиса, глядя на его стопку. — Не беспокойся. Лучше расскажи, что тебе известно. — Думаю, то же, что и тебе. Мила хотела во всем тебе признаться. Правда, я не думала, что она так скоро решится. — Она не решилась. Я нашел ее помолвочное кольцо и вынудил во всем сознаться. — Тем не менее, Мила сама хотела все тебе рассказать. Она ждала того момента, когда ты ее полюбишь, чтобы смог понять… — Понять?! Понять ее выкрутасы?! — снова повысил голос Костя, и Алиса смущенно посмотрела по сторонам. — Тише, прошу тебя… — Элис, как Малявка могла допустить мысль, что я пойму все ее интриги? Она же почти год изображала любовь с этим Антоном! А подстроить девичник Жанны в том отеле да провернуть все так, что на нее не подумали? Я, кстати, узнавал, чья была идея потащить Жанну туда… — Но подожди, Мила не подкладывала под тебя Лидочку. Ты сам, собираясь жениться на Жанне, крутил с секретаршей. Да, было нехорошо подстроить все так, чтобы Жанна застала тебя с любовницей. Но узнай я о твоем романе, тоже не стала бы молчать. Избрала бы более деликатный способ, чтобы причинить как можно меньше боли, поговорила бы сначала начистоту с тобой… — В этом и разница между вами. Ты думаешь о других, а Мила нет. — И здесь ты снова неправ. Мила открытая и добрая девушка. Подумай о Матвее, она смогла стать ему дочерью, и не потому, что резко прониклась нежными чувствами. Ты же помнишь, как она относилась к отчиму, пока была жива ее мать? — Как к чужому человеку. — Именно. Но когда Ольга погибла, Мила поняла, как много жена значила для Матвея. Она смогла полюбить его как отца. Это Мила вытягивала его из депрессии, хотя он был взрослым мужчиной, а она шестнадцатилетней девчонкой, оставшейся без матери. — Согласен. Тут Малявка действительно показала себя благородно. — Тут? Кость, да таких примеров множество! Она всегда поддерживала брата и меня. Мой сын ее обожает, а дети врать не умеют. Единственное, где Мила повела себя как стерва — это борьба за тебя. Но сколько лет она страдала от безответной любви. Мы были слепцами: и ты, и я. Оба зациклились на том, что ее чувство неуместно, и даже не подумали, что спустя восемь лет ее любовь получила право на существование. Костя поставил локти на стойку и упер подбородок в замок рук. Где-то в глубине души он понимал, что Алиса права, но был слишком зол на Милу. И дело было не только в том, что она обманывала столько времени, его выводило, что Малявка принимала его за идиота. Уязвленное самолюбие — вот что не давало Косте простить Милу. — И что, Элис? Я должен сейчас бежать к ней и говорить, что все забыто? — Нет, не должен. Ты должен в первую очередь успокоиться и разобраться в себе. Тебе стоит понять, как на самом деле относишься к Миле. Кость, я всегда желала тебе счастья и хотела, чтобы ты встретил ту, кто сможет любить тебя так сильно, как ты того заслуживаешь. Поздравляю. Встретил. — Это не любовь. Это болезнь. — Ты ведь тоже ее любишь. С Милой ты стал совсем другим. Я видела, как ты на нее смотришь. Даже Денис принял ваши отношения. Я не прошу тебя идти сейчас к Миле. Не прошу сразу мириться. Думаю, что ей даже полезно, если какое-то время пообижаешься на нее. Пусть это станет небольшим уроком. Только не переусердствуй, чтобы не упустить свое счастье. — Я наговорил ей много лишнего. Назвал гадиной и дрянью… — На тебя это не похоже. — Знаю. Никогда не позволял подобных выражений к женщине, которая мне дорога. Сам себе противен. Я потерял достоинство. Элис, даже когда мы с тобой были вместе и ты призналась в своей измене, я не вел себя так, хотя ты же знаешь, как сильно я тебя любил. — Со мной ты всегда контролировал ситуацию. Ты все знал наперед, был лидером. Мила слишком непредсказуема. С ней ты будешь как на пороховой бочке, но мне кажется, это именно то, что тебе нужно. — Малявка, как абсент, выбивает мозги напрочь. Я обезумел, даже толкнул ее… — Что?! — Несильно. Просто не сдержался, когда она пыталась меня обнять. Но из-за этого так гадко. Я разрываюсь от желания убить ее и бежать к ней, чтобы прижать к себе и успокоить. — Ты любишь, Воронов, — улыбнулась Алиса и взяла Костю за руку. — Люблю, — согласился Костя и чуть сжал Алисину ладонь. — Спасибо за этот разговор. Думаю, тебе пора домой к мужу. А я пойду прогуляюсь. — Ты не наделаешь глупостей? — Нет, Элис. Я уже не подросток. Костя бродил по Москве до позднего вечера. Когда он наконец добрался до дома, было за полночь, а на следующий день нужно было на работу. На работу, где он встретит Милу. Он пока не решил, как должен с ней себя вести, но точно знал, что так просто его прощения она не получит. Придя в бюро, первым делом Костя распорядился, чтобы как только явится Красовская, ему сразу сообщили. Через час после начала рабочего дня Мила так и не явилась. Костя не выдержал и лично направился в отдел кадров. — Виолетта Валентиновна, позвоните Красовской и потребуйте объяснить причину опоздания! — Простите, пожалуйста, что не сказала. Совсем замоталась. Красовская звонила и просила передать, что у врача. Придет в бюро после обеда, — покраснев до кончиков волос, ответила сотрудница, справедливо боясь Костиного гнева за свою забывчивость. — В больнице? Что с ней? — Не сказала… — Ясно. Если не принесет справки, оштрафуйте. Вопреки Костиным домыслам, Мила не собиралась от него прятаться, но утром действительно была записана к врачу. Тест на беременность был положительным, но нужно было подтвердить результат. Сидя в коридоре и дожидаясь приема, Мила изгрызла все ногти, и даже крепкий шеллак не спас маникюр. Она дико боялась, но не знала чего именно: что беременность не подтвердится или наоборот. Мила прекрасно понимала, какая ответственность — ребенок, и была готова взвалить ее на себя, но утром она уже не была так решительна. Ей хотелось рассказать все Алисе и спросить ее совета, но Мила решила повременить с этим и сообщить новость сначала Косте. Правда, подруга заподозрила что-то неладное, когда звонила вечером узнать, как она, но Мила смогла убедить Алису, что просто вымотана ссорой с Костей. — Красовская Людмила Александровна, — из кабинета показалась молоденькая медсестричка и осмотрела сидящих девушек. — Это я, — подскочила Мила. — Заходите! На пороге кабинета у Милы подкосились ноги. Медсестричка готовила кресло, а врач, женщина средних лет, записывала что-то в карточке. — Проходите. Садитесь. Рассказывайте, — не поднимая взгляда от карты, сказала докторша. — Здравствуйте, Таисия Михайловна. Я к вам. — Я уже это поняла, — улыбнулась женщина и посмотрела на Милу. — Вы у меня уже были? — Не совсем. Я была, но с женой брата. Вы вели ее беременность. Алиса. Рыжая такая. — Да… — Ну вот, теперь это, кажется, случилось и со мной. В смысле, я жду ребенка. Судя по тесту. — Ясно. Мы сейчас вас осмотрим, проверим… — Угу… Ай! — от волнения Мила не заметила, как расковыряла ногтем ссадину от заусенца и теперь на пальце появилась капелька крови. Таисия Михайловна быстро отщипнула ватку и брызнула на нее перекисью. — Держите и не волнуйтесь так, Людмила. — Угу… — Скажите, вы планируете оставить ребенка? — Да, конечно! — Вот и славно, — просияла Таисия Михайловна. — Тогда вам тем более нельзя волноваться. Раздевайтесь и ложитесь на кушетку. Мила удобно устроилась на кушетке, а медсестричка даже подложила ей вторую подушку под голову. Таисия Михайловна настроила аппаратуру, надела очки и попросила Милу расслабиться. Это было не так просто. На обычном осмотре Мила даже не задумывалась о том, что делает гинеколог, а вот сейчас все было по-другому. — Стойте! — выкрикнула Мила и сомкнула коленки. — Это не опасно? Если вы введете в меня эту штуку, а я беременна? Обычно делают УЗИ живота… — Людмила, УЗИ органов малого таза совершенно безвредно для вас и плода. Вы же с мужем занимаетесь сексом? А УЗИ брюшной полости мы с вами обязательно сделаем, когда малыш подрастет. А теперь расслабьтесь, — Мила послушалась, и Таисия Михайловна аккуратно ввела в нее аппарат. — Да, все верно. Плод еще совсем маленький. Третья неделя. — Там все в порядке? — взволнованно спросила Мила. — Да, все хорошо. Смотрите, — Таисия Михайловна повернула к Миле экран и расплылась в довольной улыбке. — Я ничего не понимаю. — Вот эта темная точка — ваш ребенок. — Фасолинка? — Фасолинка. — Совсем еще кроха. Даже ничего непонятно. — Не переживайте, мы будем с вами наблюдаться, и вы увидите, как ваш ребеночек формируется. А теперь я направлю вас на анализы и дам некоторые рекомендации… Из больницы Мила вышла другим человеком. Теперь она стала мамой, носила под сердцем ребенка своего любимого мужчины — маленькую Фасолинку. Она завалила Таисию Михайловну самыми разными вопросами от «можно ли есть любимые суши» до «стоит ли брить налысо кота, когда ребенок родится». Мила чувствовала невероятный подъем и, несмотря на то, что живота не будет видно еще несколько месяцев, уже пыталась выпучить его вперед. Волнение и страх не прошли, но их перекрыла радость. И этой радостью так хотелось поделиться с Викингом. Мила впорхнула в бюро. Для нее вчерашняя ссора отошла далеко на задний план, еще чуть-чуть, и она забыла бы, что Викинг обижен. В холле она натолкнулась на недовольную Виолетту Валентиновну и с улыбкой выслушала от нее выговор. — Красовская, о визитах к врачу, если это не что-то срочное, сообщают заблаговременно. И вы принесли справку? Потому что если нет, мы будем вынуждены оштра… — Держите! — Мила с улыбкой протянула Виолетте Валентиновне справку. — Хорошо. А теперь зайдите к Константину Кирилловичу. Он просил передать, чтобы вы явились к нему сразу же, как появитесь в бюро. Босс чем-то страшно недоволен. — Не беда. Я знаю, как поднять ему настроение, — усмехнулась Мила и направилась в кабинет своего мужчины. Косте доложили, что Мила пришла. Наконец-то, ведь он успел известись за это утро. Ему было необходимо убедиться, что с Малявкой все в порядке. И вот за дверью послышался стук каблучков… Костя ожидал увидеть ее бледную, подавленную, со следами бессонной ночи на лице и морально готовился не поддаться жалости. Он встал с кресла, повернулся спиной к двери и скрестил на груди руки. — Входите, — кинул он, когда в дверь постучали. — Викинг! Мила ворвалась в кабинет, как ураган. Румяная, накрашенная, с прической и макияжем… Ее глаза лихорадочно блестели, а на лице сияла широченная улыбка. Костю перекосило от ее вида. Ведь это она должна была не спать ночь, она должна не находить себе места, она должна переживать! Какого тогда черта Мила выглядит такой счастливой, когда изводится он?! — Красовская… — Стой! — Мила подлетела к нему и бросилась на шею. — Дай сказать сначала мне! Любимый, мой самый любимый на свете! — она стала целовать Костины щеки, но он отстранил ее. — Милый мой, давай забудем весь вчерашний день и все начнем сначала. Костик, ты не представляешь, что я узнала. Мы станем родителями! Представляешь? — Что ты несешь, полоумная? — Я беременна, дурачок! Беременна!