Женщины часто занимаются sex

Феркл понятия не имел, как он оказался зажатым в подсобке с Айком. Это произошло по решению высших сил, и если Эдгар Аллан По оказался яойщиком, то что мог обычный смертный не-гей предоставить в свою защиту? Жаль, не поставил прививку от бешеных канадцев, но он не собирался пересекать границу в ближайшее время, вот и как-то не подумал. Старшие всегда говорили, что Феркл слишком поддается влиянию конформистов. Он просто приспосабливается сливаться с добычей. Волк в овечьей шубе. Заточка возле обтянутых ребер этого придурка. Овцы блеют, но он смеется. Жертвы плачут, а Айк Стут просто из Канады.  — Давайте обойдемся без колюще-режущего, — ухмыляется он, и Феркл хмурит брови. На самом деле у Айка совершенно плутовская улыбка, которая заставляет сердце делать кульбиты даже у самых закаленных. Лицо у него квадратное из квадратных, и рот широкий-широкий, но не лягушачий, а верхний ряд зубов блестит слишком призывно. Они даже Ктулху так не звали, пока с местного ТЭЦ спускали воду. Нос у Стута пуговкой, глаза — две темные щелочки с блеском внутри, и черный хохолок волос. Он так близко, что Феркл ерзает в попытках отодвинуться. В подсобке тесно, и сидеть на тумбочке для моющих средств неудобно. Еще и Айк широкий, как пиздец. Ей-Богу, старшеклассник соблазняет пятиклашку. Нет, Феркл никогда не признает вслух, что он невысокий и выглядит слишком молодо, но…так и есть. Он достигает практически плеча Стута, и это проигрыш по всем фронтам. Еще Смит не скажет о том, что даже не сопротивлялся, когда этот придурок дернул его за запястье. Ага, не пидор он, как же.  — На убийствах без колюще-режущих редко обходятся, — язвит Феркл. Он чувствует, что хочет запустить руки под чужую толстовку. Он этого не делает. Им четырнадцать, и они довольствуются смазанными поцелуями, потому что вот такие они гормонально нестабильные идиоты. Айку вообще не стоило гладить его по коленке и выше, но раз уж на то пошло, то теперь Феркл погладит его по ребрам.  — Если ты меня заколешь, я упаду на тебя, и ты не сможешь меня поднять. Ты задохнешься здесь, придавленный мною в плохом смысле, — он двигает бровями. Смит сжимает губы, медлит и выпрямляет спину, потянувшись к нему. Стут прижимается к ним так легко, будто не сомневается в правильности своих действий.  — Твоя помада мажется, — жалуется он, слизывая черную кровь с губ.  — Ну знаешь, я не планировал лизаться с канадцами сегодня, — Феркл плюется ядом в него опять.  — Завтра от сегодня отличает только двадцать четыре часа, но на самом деле время и вовсе стоит, так что это не имеет смысла, — говорит Айк совершенно серьезно. Феркл немного обескуражен и хлопает глазами. Он как-то не задумывался, да и вообще умные слова, падающие из его рта, все еще выглядят необычно и инородно.  — Эм… — тянет он нелепо. Айк отмахивается.  — Забей. Феркл мог бы оскорбиться, но, если честно, ему плевать, а Стут продолжает.  — Возвращаясь к заточке… Ему остается только закатить глаза, убирая треклятое лезвие. Он ведь даже не стремится действительно делать ему больно. На самом деле Айку не хочется причинять боль. Только немного пиздануть, но для профилактики, а не оттого, что он тупой, как пробка, или типа того.  — Стут… — начинает Феркл, и ему не особо нравится фамилия придурка. — Я же все правильно понимаю? Айк кидает на него непонимающий взгляд, вытянув одну бровь. Лицо у него выразительное с активной мимикой. Ему хочется от этого взять старый полароид и запечатлеть все эмоции Стута как нечто необыкновенное. Феркл бы не поставил их к алтарю, но как постер над кроватью; почему бы и нет?  — Это…что-то значит?  — Возможно, — посмеивается Айк и отстраняется, чтоб повернуться в узком пространстве и усесться задницей на тумбу.  — Возможно? Это неоднозначный ответ.  — Ага.  — Пошел нахуй. Стут смеется, и смех у него такой, как будто тысяча мелких паучков забирается Ферклу одновременно под его рубашку. Он уже начинает считать симптомы. Это гормоны — вот его отговорка перед осуждающим взглядом Майкла и Генриетты. На самом деле, у Феркла уже урчит желудок, и он чувствует, что голова начинает кружиться. Если бы не Айк, он бы давно пришел домой и поел, или хотя бы заглянул в забегаловку, куда временно устроился Пит. Стут, словно шестым чувством, ощущает его появившуюся проблему.  — Все ок? Можем пойти уже, хотя не хотелось бы, — хмыкает Айк.  — Я… Ладно, — отрезает Феркл, потому что нужны уже не поцелуи для сброса напряжения. Одно из заповедей гота: нельзя заводить отношения с конформистами, особенно с такими лучистыми. Руководствуясь этим, Феркл живо спрыгивает и стаскивает свой черный рюкзак, собираясь свалить быстрым шагом. Айк не дает ему это сделать, перехватывая за запястье.  — Како… — его затыкают как в самом настоящем клише. Целоваться с Айком приятно, и Феркл не может устоять, терпя его широкие ладони на своем лице, пока тот сам не отстраняется. Он пытается отдышаться, но его возмущение только повышается.  — Вот теперь можешь идти. У него наглая ухмылка, и Смит пытается сказать хоть что-нибудь едкое, но из него ничего не вытягивается, а он только краснеет. Этот позор нужно заканчивать немедленно, потому ему ничего не остается, кроме как вылететь из подсобки, чуть не сбив уборщицу. Она орет на него, мол, какого хера он там забыл, но Феркл только шлет ее и максимально быстро съебывает. Его слух все равно ласкает то, как Айка отчитывают. Очень приятные звуки — музыка для ушей. Лучше только Joy Division. Жаль, что он не может слушать это дольше, иначе его живот изнутри поглотит черная дыра и его засосет в великие бескрайние бездны тьмы. Смит выходит из школы, и его встречает сильный холодный ветер. Возможно, стоило бы носить свое черное пальто, но оно казалось слишком теплым для этого времени года. Он ускоряет шаг, дабы быстрее добраться до облюбованной готами закусочной Бенни. Готы должны любить всепоглощающий могильный холод, но не склизкие сопли под носом оттого, что совсем продрог. Феркл скукоживается на мягких кожаных сиденьях, наспех вытирает лицо и надеется, что мейк совсем не размазался. Его надежды обречены. Пит подходит к нему и сразу выпучивается на его лицо. Это оскорбительно, и Смит думает, что обязательно плеснет ему в лицо горячим кофе.  — Че с тобой? — он ставит перед ним чашку и льет в нее горячий насыщенный напиток без сахара, сливок, молока и прочей херни.  — Ужасно, — отвечает Феркл. — Отвратительно.  — Ты врешь, — щурит глаза Пит, и Смит стискивает в руках чашку. Черт возьми, он нервный и злой подросток. Он за себя не ручается, особенно за свои руки. Они у него такие, блять, резкие.  — Отъебись, — цедит он. Это не то, что заслуживает Пит. Тельман достоин красного обожженного лица под цвет его облезлых волос.  — Я вижу блеск у тебя в глазах. Ты болен?  — Надеюсь, смертельно.  — Мечтай. Пит ему не верит, и Феркл очень громко отхлебывает кофе, как бы намекая на то, что кое-кому нужно свалить. Он тут пытается наслаждаться. Он ощущает раздражение Пита на ментальном уровне до тех пор, пока тот все-таки не отходит от столика. Тогда Смит наконец-то может раствориться на диване, катая на языке терпкий вкус и слегка обжигаясь. Это настолько привычно, что он даже не замечает, полностью погруженный в свои мысли. У него назревают проблемы, и Феркл понимает, что молитвы Ктулху не помогут ему в этом пиздеце. Более старшие товарищи тоже, заранее предугадывая их реакцию. Генриетта сожрет его с потрохами. Она вообще не терпела любые отклонения от заданных правил, а вот Майкл относился к этому несколько философски, но даже он вряд ли отреагирует положительно. Ну, а Пит уже выразил все свое раздражение, так что заходить дальше с ним в этом разговоре не имело смысла. В таком случае никого не остается, кроме… Стэна. Мысль приходит так внезапно, что Феркл чуть не прикусывает себе язык, когда отрывается от растирания кофе по полости рта. Стэн Марш ведь все еще считался хотя бы на половину готом, поддерживая некоторые контакты с тем же Питом и Майклом. Конечно, он редко присоединялся к ним в кофейне, никогда не посещал кладбище и вообще тусовался со своей бандой, но какая разница? Душа-то у него тоже насквозь черная и вязкая, в которую он неведомым образом утянул солнечного мормона. Лишь бы только получилось выловить Стэна, что вообще являлось довольно проблематичным процессом. Во-первых, Феркл не помнил наизусть, в каком доме он живет. Во-вторых, им по-прежнему завтра в школу, так что тот может оказаться занятым. В-третьих, Стэн все-таки старшеклассник, а те вообще неохотно шли на контакт с более младшими почему-то, обособляясь. Попытать удачу стоило. Феркл слез с дивана, закинул рюкзак на плечо и двинулся на выход, не оплачивая кофе. Пит даже не возмутился. Готы не платят. На выходе из кафе его снова захлестнуло холодным воздухом, и Смит замер, стараясь перетерпеть это. Что ж, стоило зайти к себе за пальто прежде, чем идти к Стэну, потому он быстрым шагом двинулся к своему дому. По дороге Феркл лезет в карман, откуда выуживает сигареты. Он берет самые крепкие, что есть, и всегда кашляет в первые секунды, когда затягивается. Он еще не может привыкнуть к их тяжести как тот же Майкл. У него всегда сдавливает грудную клетку, и в холод на ходу от этого еще труднее. Смит хрипит, и ему совершенно не нравится, как это получается. Он радуется, что никто не может засвидетельствовать его позор. Так недостойно, но он все равно стойко заканчивает ее, чтоб совсем уж не опуститься. Феркл доходит до своего дома довольно быстро и почти счастливо влетает внутрь. Вообще здесь всегда прохладно, но сейчас даже так теплее. Не скидывая мартинсы, он проходит внутрь, включает по пути чайник и заглядывает в холодильник. К сожалению, там почти ничего нет, кроме каких-то старых макарон, булочек и сыра. Делать нечего. Он достает сыр, ищет хлеб и делает бутерброды, садясь и вздыхая. Мать где-то шлялась, у него почти не осталось денег, и еда практически закончилась. Она ведь вообще не обращала на это внимание. Ей-то всегда ее хахали давали пожрать перед тем, как трахнуть. Может, это не такая уж и плохая система. Наверное, Ферклу тоже стоит попробовать с тем же Айком. Давать за еду. Вода в чайнике закипает, и Феркл ждет, пока индикатор перестанет гореть. Он лениво поднимается, заваривает растворимый кофе и зевает. Уроки он не собирался делать. По сути, даже географию он не планировал как-то учить; просто так выпало, что ему попался удивительно ответственный для Южного Парка парень. Айк действительно много знал о Канаде. Ну это ни о чем не говорило. Все-таки он там жил. Потому написал Феркл много — у него аж рука устала строчить. Отхлебывая кофе и заедая сухомяткой, Смит все-таки относительно взбодрился, хотя по его лицу не скажешь. По его ебальнику вообще такое ощущение, будто он обколотая потаскуха. Черная помада размазалась по краям и стерлась на самих губах, карандаш осыпался на нижнее веко, челка торчала, как попало. Не зря Пит одарил его таким взглядом. Феркл бы и сам себя прирезал за подобное. Ему пришлось запереться в комнате на полчаса, приводя себя в порядок. Аккуратное и ровное нанесение помады и новая подводка требуют много времени, черт возьми, потому Смит вышел из дома только ближе к четырем, кутаясь в пальто. Оно тоже продувалось всеми ветрами, но не до костей как в тонкой шелковой рубашке. До Стэна по его примеркам доберется он нескоро, почти на другой конец города. Расстояние приличное, но Ферклу нравилось ходить. Жаль только, что не темно. Приходилось созерцать лица людей. Рюкзак он тоже оставил дома, потому в кармане покоилась зажигалка, сигареты, заточка, давно запихнутый «Праздник» Лавкрафта, смятый листок со стихами, черный носовой платок и ключи, хотя дверь они почти никогда не запирали. Мать забывала, а Феркл потому, что красть у них нечего. Тогда он обычно вспоминал о своем ноутбуке, который надежно прятал, но вряд ли грабители заберутся так далеко. Их отпугнут макароны в холодильнике. Нет, он не мог сказать, что его семья — нищеброды как те же МакКормики. Просто есть определенно люди с большим достатком. Например, его соседи, или Айк Стут — он же с Канады. Они все купаются там в золоте. Если кто-то ограбит его в первый же день, то все обвинения сразу падут на тех, с кем он или его родители взаимодействовали. Феркл такой неподозрительный с заточкой в пальто. Невинный ребенок. Ходит в церковь. Он никогда не смог бы стать секретным агентом или типа того. Вот почему Пит работает в Бенни. Место, где не нужно быть кем-то другим. Можно подходить к людям, одаривать их раздраженными взглядами и вздохами, заводя очень душный разговор. Вот он — рай на земле. Феркл просто Демон. Летит на поиски жертвы. ***  — Хэй. Приветик? — его окликает чей-то голос. Феркл находит его странно знакомым, хотя не вспоминает обладателя у себя в памяти. У него вообще не водится таких приятелей, которые окликают его тихим и милым голоском. Обычно его шлют прокуренным тоном сразу, не задавая вопросов. Вообще у него нет настроения. Он не смог нормально поговорить со Стэном, потому сейчас источал ауру недоброжелательности. Смит разворачивается к позвавшему его человеку с очень злым лицом.  — Ой… — неловко пищит обладательница, и он узнает, кто перед ним. Карен Маккормик: его незадачливая одноклассница из неблагополучной семьи, имеющая популярного братца и тройки за четверть. Ее широкое скуластое от худобы лицо приняло извиняющийся вид, когда она скривила брови вверх, отчаянно смахивая на побитую собаку. Ферклу могло бы стать даже совестно, но не стало, потому что он не настолько любил псин.  — Чего тебе, конформистка? — буркает Феркл. Смит хотел назвать ее не просто конформисткой, но и добавить «грязная». Только в последний момент он вспомнил, что, в общем-то, по всем законам не имеет права оскорблять женщин, кроме своей матери. С ней уже ничего не поделаешь. — Эм…ну…я увидела тебя одного, бредущего здесь, и решила, что могу…ну…окликнуть тебя, — объяснила не очень внятно Карен и пожала тощими плечами. На ней совершенно висела просторная потертая зеленая куртка, а непокрытая голова обдувалась всеми ветрами, из-за чего русые волосы мотало туда-сюда. Она выглядела как потерянный ребенок, и Феркл пожалел ее. На фоне потемневшего неба эта картина смотрелась слишком грустно и холодно. Ему нравилось.  — С чего бы? — он кривит губы. Карен жмурит глаза и сжимается сильнее.  — Я просто… Мне… Я не очень хочу идти домой. Не трудно догадаться почему. Она и не хочет, чтоб ее спрашивали, и Феркл это понимает. Вообще-то у него складывалась почти ежедневно та же ситуация, если не постоянно. Его, конечно, никто не колотил, но в огромном пустом доме совершенно не нравилось находиться. Натыкаться на мать тоже не хотелось. Феркл издает какой-то лошадиный выдох и тоже передергивает плечами.  — Ладно. Карен повторять не надо, потому она почти вприпрыжку бежит к нему, останавливаясь на расстоянии нескольких шагов.  — Куда пойдем? — неуверенно спрашивает она. Феркл крутит головой, достает сигареты и зажимает одну между губ вместо ответа. Карен не предлагает, и та молча идет рядом, не повторяя свой вопрос и не выпрашивая покурить. Она тихая для его ровесника, и Смит ощущает себя вполне комфортно. Он глушит кашель, смаргивает слезы и старается затянуться нормально. МакКормик на него почти не смотрит, и это не раздражает. В этом районе Южного Парка живет в основном компашка Стэна, и Смит теплит смутную надежду, что может встретить его. На самом деле Феркл подозревал, что тот зажимается по углам со своим парнем или вообще сидит у него, а этот мормон вообще хер пойми, где живет. Фортуна сегодня отвернулась от него.  — Твой брат сейчас не со Стэном гуляет? — решает спросить Смит, потому что молчание разрослось слишком сильно. Ему не нужна адская бездна посреди улицы.  — Может быть, — кивнула Карен. — Обычно он гуляет с Крэйгом, но к Такерам приехали родственники. Но в таком случае Кенни скорее бы пошел к Картману, а там уже как получится, — она улыбается и выглядит виновато, будто это ее проблема. Феркл все равно ей кивает, учитывая эту информацию. У него довольно быстрый шаг, и она старается не отставать. Феркл думает, что при позволении она бы взяла его за локоть, но он не дает ей этого. Он кусает сигарету там, где должен быть фильтр, и разворачивается. Карен тихо ойкает и почти врезается в него, или на самом деле он в нее, потому что вблизи она выше его на пару сантиметров.  — Пошли к центру. Возле центра есть закусочная, универмаг и другие места, куда он по идее не должен ходить. Опять же, он не собирается таскаться с ней на кладбище. Если она увидит духа, то ее хватит инфаркт, а Ферклу не хватит наглости оставить ее на холодной мертвой земле. Карен не перечит и шустро семенит за ним. Это выглядит, наверное, довольно потешно. Карлик-гот и подранная девчонка. Цирк уродов. У Феркла хорошее чувство юмора. Он смеется себе под нос, привлекая внимание Карен.  — Ты… — она снова закрывает рот, словно решаясь; говорить или нет. — Как тебе работать в паре с новеньким? Феркл чуть не запинается на ровном месте, но берет себя быстро в руки.  — Никак.  — Ясно… От нее тянет расстройством, но Феркл не собирается ее успокаивать. К счастью, она этого не требует, и они доходят до центра в таком же молчании. Здесь довольно и ярко, а еще более тепло, чем на окраинах, отчего Феркл даже расслабляется. Наконец-то не собачий холод. Он почти впервые рад, что здесь так много людей. Надышали. Карен в этом море людей выглядит неуверенной, и Феркл отчасти понимает ее. Горящие яркие витрины манят и привлекают внимание, а у них обоих в карманах ни копейки. Нет, вообще Смиту плевать, а вот она долго не может оторваться от них взглядом.  — Это просто тряпки. МакКормик вздрагивает, но кивает.  — Но красивые же.  — А я и не спорю. Карен ломано улыбается тонкими обкусанными губами и шмыгает курносым носом. На ней ни грамма макияжа, и она откровенно страшная. Глаза у нее зеленовато-голубые и тусклые, как мутная водичка в пруде. Вся она такая, словно овеянная белым светом, похожая на утопленницу. Феркл ей на своих демонических правах сочувствует и подумывает, что, пожалуй, мог бы вытянуть из густых вод. Просто не хочет, да и камень на шее такой большой, что отвязывать его займет огромное количество времени, а время эта такая скука, которая стоит особенно сильно на кладбище. Там она живет всегда, и Феркл и так туда наведывается через каждый день, так зачем принимать еще одну дозу?  — Я домой, — в итоге говорит Смит, хотя они погуляли не больше двадцати минут. На лице Карен отражается это слабое возмущение, но она кивает покорно. Ей ничего не остается.  — Хорошо. Сама не уходит. Феркл предполагает, что она собирается слоняться в итоге туда-сюда. Лишь бы не попыталась искать брата. МакКормик же хрен пойми, где шляется и с кем.  — Могу проводить тебя, — это предложение не идет от сердца, но от его задушенной совести. Ее восставший дух теперь собирается ему мстить. Отвратительно.  — Не стоит, — лепечет Карен, переступает с ноги на ногу и пытается отчаянно сделать вид, что ей этого не хочется. Это нелепо. Если бы убийца, перепачканный весь в крови, стоя на месте преступления перед растертыми телами, клялся, что это сделал не он. Вообще такие случаи, наверное, бывали как загадочная уловка самого настоящего маньяка. Это такая фишка в духе Эдгара По, но у Карен нет усиков и огромного лба, так что он вполне оправданно ставит под сомнение ее слова.  — Я настаиваю! — Феркл почти рычит. Карен вся собирается по струнке вверх, но торопливо кивает. Он видит, как сквозь нее пробирается яркий счастливый солнечный свет. Ферклу очень хочется закрыться от этого, но он позволяет себя озарить, пока они опять плетутся в обратном направлении. Это уже становится их своеобразной фишкой ходить кругами, прямо как со Стэном топтаться на месте. Смит надеется, что с Айком это не будут многозначные ответы, иначе он подключит к этому придурку детектор лжи. Его выбивают из мысли чьи-то голоса. Вообще они с Карен быстро ходят. Они делают все очень шустро. Гуляют со скоростью ветра, а возвращаются домой со скоростью звука.  — Карен? — раздается еще один знакомый голос. Их слишком много. Феркл боится, что просто начинает ловить глюки.  — Кенни! — удивительно громко вскрикивает Карен и срывается с места. Феркл с равнодушием наблюдает, как пара МакКормиков стискивают друг друга в объятиях. Его надежды так же рушатся, потому что рядом с Кенни Стэна нет, зато есть Баттерс. Еще хуже.  — Феркл… — оборачивается на него Карен, но он уже разворачивается. Смит слышит, как она кричит ему прощальные слова, и собирается вернуться в свой пустой дом. *** Айк Стут пялится на него. Не то чтобы это проблема, но… Айк Стут пялится на него. Феркл шел в школу не для того, чтоб на него смотрели наглые канадцы. Это возмутительно. По взгляду Айка никогда ничего не поймешь. Он у него вечно насмешливый и узкий, потому что когда он распахивает глаза, то его становится легко прочитать. Это понятно и тупому, но легче от этого не становится. Никто не станет насильно открывать чужие глаза, если этот кто-то не Рик, а глаза не Морти.  — Ну хер ли ты застрял? — рычит на него Руби и пихает, протискиваясь сквозь дверной проем, который он так жадно занял. О да, Феркл Смит обожает дверные проемы. Через них так удобно сбегать.  — Куда ты?.. — удивленно пялится на него Такер. Будто бы это ее дело.  — Курить! — раздраженно отмахивается от нее Феркл, позорно сбегая из школы. Ему опять приходится толкать школьников, чтоб выйти наружу. Он выдыхает ртом, и облачко пара вылетает, будто огонь из пасти дракона. Смит ежится, поднимает воротник у пальто и озирается по сторонам. Он немного протупил, когда решил выйти через главный вход. Теперь ему придется обходить всю школу, чтоб нормально покурить, не привлекая внимания. Почему-то ему отшибло все мозги. На заднем дворе оказываются несколько ребят, наслаждающихся никотином до занятий. Феркл довольно быстро их спровадил, сам занимая все пространство и вытаскивая отвратительные тяжелые сигареты. Он хватается за них с легкой дрожью, долго чиркает зажигалкой и, потом, затягивается так, что почти полностью втягивает щеки. В наказание за это Феркла почти сразу сотрясает от кашля, и он ощущает себя последним туберкулезником. Главное то, что порция отравы проясняет разум. Сейчас ему становится даже неловко за то, как он впопыхах сбежал от Айка. Во-первых, это глупо и палевно. Теперь тот точно будет уверен в том, что имеет влияние на Феркла — бред. Во-вторых, Стут мог смотреть даже не на него. Он ведь сам вспоминал о том, что глаза у Айка совершенно невнятные, так что еще не понять, куда он залипал. Возможно, Смит просто себя накрутил, что вообще-то несвойственно для гота. Значит, проблем у него поднакопилось. У него остается актуальным разговор со Стэном, да и вообще с Айком. Вот только непонятно, как вытащить Стута на что-то серьезное. Складывалось ощущение, что тот способен лишь стебаться да забавляться. Ну и совращать людей. Повезло, что девчонка Такер не станет задавать лишних вопросов. Феркл уже напрягся, когда она окликнула его, но, видимо, это произошло по инерции. Ладно, в конце концов, ему поебать. Он не обязан ни перед кем отчитываться. Точнее, только перед своими соратниками, но ему повезло, и никто из состайников не завидел его позор. Докурив, Феркл уже окончательно успокоился. Звонок прозвенел еще пару минут назад, и Смит подумывал, что мог бы прогулять, но история не настолько плохой предмет, а ему нужно реабилитироваться в глазах Айка и Руби, так что стоит идти. Раздевалка оказалась предсказуемо закрыта, раз уже начался урок, потому пальто Феркл оставил на подоконнике возле кабинета. Не стучась, он зашел внутрь, даже не извиняясь, и быстро преодолел пространство до последней парты, где сидел по обычаю. Ему везет, потому что Айк сидит в диаметрально противоположном направлении, на передней парте первого ряда. Так или иначе, на истории они никак не взаимодействуют, и Феркл рад этому. Еще ему нравится перспектива физкультуры, потому что он даже не собирается идти на нее. Он может целый урок нихуя не делать, отлично. На перемене все бегут в раздевалку, но Феркл движется на второй этаж. По крайней мере, пытается, пока его не перехватывает выше локтя чужая рука.  — Руки убрал, — у него такой голос, которому лучше внимать, иначе гибель будет неминуема.  — Вчера ты говорил нечто подобное, — смеется уже знакомый голос над ухом. Феркл оборачивается с огромной скоростью, что Айк кое-как успевает увернуться от рюкзака, чуть не ударившего его.  — Какого хера тебе надо? — хмурится Смит. Это тяжело, особенно когда тот натягивает свою ухмылочку. Сразу хочется заулыбаться в ответ, но Феркл знает, что у него не очень красивая улыбка. Он сразу становится похож на маленького пухлого мальчика, намалевавшего себя мамкиной помадой.  — Да так, — Айк играет бровями, но после становится более серьезным. — Идешь на физ-ру?  — Нет. Я не ебаный конформист, чтоб бегать под чью-то дудочку.  — Тогда подожди. Я переоденусь, ок? Стут даже не ждет его ответа. Он просто смывается в маленькую раздевалку, в которой вечно воняет потом и грязными носками. Феркл заходил туда лишь пару раз, но не для того, чтобы переодеться. Иногда он пиздил мелочь из рюкзаков, а бывало, что он и другие готы проводили там обряды. В туалете это проделывалось проще, но смрадное зловоние, нужное для определенных ритуалов, можно использовать в обоих случаях. Конечно, Феркл даже не собирался его ждать. Он поднялся на второй этаж, где уселся на подоконник возле спортзала. Ему хотелось курить, но еще больше все-таки поговорить с Айком, хоть и глубоко внутри Стут этого избегал. К его несчастью или счастью, Айк достаточно быстро появился на горизонте, сменив черные джинсы и голубую безразмерную толстовку на синюю футболку с темными трениками. Ему это шло, хотя во всех этих широких вещах Стут казался худощавее, чем есть на самом деле.  — Ну привет, — хмыкнул он, садясь рядом. Смит предпочел ничего не отвечать, сразу же отодвигаясь. У Айка на губах расползалась шаловливая улыбка, и он резво прижался, пихая Феркла. Не дождавшись реакции, он навалился сильнее, а потом еще раз, пока Смит чуть не свалился.  — Да хватит, блять! — зашипел Феркл, на автомате вытаскивая заточку из кармана. Завидев свой самый нелюбимый предмет, Айк все-таки отодвинулся, разводя руками.  — Я просто привлекал внимания, — объяснился он, а после спросил и одновременно расшатал наладившееся спокойствие. — А чего ты так поспешно сбежал сегодня утром? Ну вот теперь на него опять пялятся и улыбаются, а сам Смит ловит мини-инфаркты. Ничего в голову не идет, и Феркл отмалчивается, сжимая зубы. Он чувствует себя неловко и зло, словно его заметили за чем-то невероятно хорошим, типа общения с Баттерсом на правах равноправия недоразвитых с обычными людьми. Смутные надежды на то, что Стут все поймет и уйдет, как обычно не возымели успеха. Он понимает это, когда его бок щупают, а в затылок горячо выдыхают. Феркл от этого так подскакивает на подоконнике, что тот жалобно трещит. Тогда он принимается отпихивать Айка. Гребаный канадец ржет и даже практически игнорирует заточку, о которой Смит успешно забыл на пару секунд.  — Не трогай меня, — холодно и якобы отстраненно приказывает Феркл. Он умеет держать лицо и определенную тональность, но Стут будто читает его как какую-нибудь обычную статью о готах на википедии. Ему это совершенно не нравится.  — Посидишь на физ-ре? — в итоге спрашивает Айк, совершенно неожиданно меняя тему разговора.  — Нет, — отрезает Феркл.  — Ну давай, — клянчит Стут. — На меня попялишь, — он подмигивает и слазит с подоконника. Как до него раньше не доперло, что перед ним самый настоящий суккуб. Вообще-то Смит мог бы сопротивляться его чарам, хотя бы ради приличия, но он плюет на это с высокой колокольни. Это еще один проигрыш и позор в его копилку, но он, между прочим, коллекционер, так что хер с этим. Звонок орет опять, и они идут в спортзал. Не за ручку и даже не рядом, а на расстоянии друг от друга, и Ферклу от этого одновременно немного обидно, но спокойно. Они же не парочка, и когда Айк идет строиться, Смит быстрым шагом устремляется к скамейкам, где по обычаю сидели все неготовые. Он устроился подальше от них насколько это возможно, доставая из рюкзака томик Лавкрафта. Впрочем, ничего из этого не вышло. Дурацкие глаза и мысли жили своей жизнью, возвращаясь к Айку и внутренне и внешне. Не сказать, что его это интересовало, но ничем другим себя занять Смит никак не мог, потому приходилось смотреть на разминку одноклассников. Айк отличался от них всех довольно сильно, выбиваясь своим ростом. Все остальные в их классе выросли примерно одинаково, не считая Филмора, но его тут не наблюдалось. Во взгляде Говарда, изображенного на обложке, Феркл чувствовал откровенное осуждение, когда всякий раз замирал, встречаясь с взглядом со своим… Кем? Смит все еще не уточнил, кем они являлись друг другу, но явно не приятелями. Друзьями тоже, потому что с друзьями не целуются в подсобках, как и с врагами, и статуса как у официальной пары у них нет, да даже неофициального тоже, раз Айк этого вообще не подтверждал. Выходила только сомнительная интрижка, и это ему вообще не нравилось. Нет, он бы трахался с ним время от времени как друзья с привилегиями как Майкл и Пит, но появление дел сердечных в таком случае вообще нежелательно. Судя по тому, что чувства как раз-таки уже несколько раз сыграли с ним шутку, то это все вело к выводу, что такое подобие отношений…нежелательно. Феркл правда рад, что не имеет привычки вслух проговаривать свои мысли, потому Айк ничего не может ему предъявить, когда шлепается рядом. Смит все равно этого не ожидал, а чувство, будто его застукали, по ощущениям уже срослось с ним. Он хлопает глазами недолго, быстро защищая себя напускным презрением.  — Разве ты не должен… — пришлось оглядеться, чтоб понять, чем занимаются другие одноклассники. -…страдать?  — Я всегда, — хмыкает Айк, отклоняясь спиной на стену. Он выглядит расслабленным.  — Скрываешь внутренние терзания за внешним шутовством? Смит задумывается на мгновение.  — Именно!  — Лицемерие, чтоб подстроиться под общество.  — Я такой, — кивает Стут. — Потому я буду вскоре играть в баскетбол со всеми как единый механизм в системе.  — Отвратительно. Айк издает смешок, прикрывает веки и больше ничего не говорит. Ферклу от этого снова становится немного неловко, но вскоре он и сам расслабляется насколько это возможно для человека, который всегда готов достать заточку или раскладной ножик.  — Конформист, — окликает его Смит, нарушая недолгую тишину. Стут лениво переводит на него свой взгляд. В это время физрук дует в свисток, и команда Айка начинает подниматься.  — Эй, — шипит Феркл, хватая его за запястье.  — Ну чего? — морщится тот, потому что все уже столпились, готовые играть. Феркл приглушает голос. Сердце стучит почему-то очень быстро.  — А мы пара? Айк растягивает губы в ухмылке.  — Мечтай. И вырывает свою руку из хватки.