О пользе и вреде пельменей

«Ммм… почему так качает? Почему так неудобно? Где Вася?» — это было первое о чем подумала Алина, как только ее разум едва вернулся к ней. Место не было похоже на любимую постельку с мягкой подушкой, теплым одеялком и плюшевым одноглазым медведем Васей, который много повидал на своем нелегком веку. Почему он там всегда лежал? Его можно было эпично швырнуть в непрошенного шумного утреннего гостя. Но теперь интуитивно ищущая защитника сна рука не нащупала нужного. Прозрение происходило медленно. — Ты чего меня лапаешь? — строгий и недовольный голос во мгновение ока заставил все шестеренки в мозгу зашевелиться. Рыжая открыла глаза, но не встретилась взглядом с говорящим. Леви смотрел вперед и не обращал внимания на свою «ожившую» ношу. Ему, кажется, было достаточно того, что ноша перестала шевелиться. Девушка тупо смотрела на него, не веря своим глазам. Леви! Это правда Леви?! Алинка как немая только открыла рот и также бесшумно закрыла его, после чего словно немного пришла в себя. — Простите! — тихо пискнула она закрывая лицо руками и пряча румянец. Одновременно и стыдоба и счастье! С одной стороны рядом с ней никто иной как Леви Аккерман собственной персоной, с другой ей было стыдно за то, что только что произошло. Но она же не специально! Успокаивает только то, что сейчас он не неё не смотрит, иначе бы Алинка захотела бы скорее быть съеденной титаном. Хотя нет, нет! С этим она загнула! Рыжая мотает головой из стороны в сторону, пытаясь отогнать от себя мысли об её проступке и о том, что она переборщила с желаниями. Но вдруг в голову снова ударила мысль. «Так… Ааа! Где Юлька? Ее ведь не съели?» — в панике подумала девушка, озираясь по сторонам и попутно внимательно разглядывая весь отряд. К счастью подруга нашлась довольно быстро. Девушки встретились друг с другом взглядом, и Алина выдохнула спокойно. Ну почти. Теперь можно подумать о другом. Например о том, что хотелось бы ехать на лошади по другому, а не так. Хотя, она ведь едет с Леви. Разве этого недостаточно? Хоть она и накосячила. Поэтому зеленоглазая стала подозрительно разглядывать пейзажи и остальных людей. Почему подозрительно? Очень не хотелось бы вновь наткнуться на гиганта. Да, она с разведотрядом, но ведь это не отменяет того, что разведчики на заданиях дохнут как мухи. А она просто маленькая слабая девчонка которую сожрут первой, ибо она вырубится. Скорее всего. Юля молча наблюдала за подругой, которая в отключенном состоянии висела на Леви. Неожиданно для подруги Алина зашевелилась, что успокоило темноволосую, но Алина какого-то чёрта начала трогать спину Аккермана, как кошка, словно пытаясь что-то найти. В этот момент был слышен строгий голос капрала. Разобрать то, что он сказал было невозможно из-за того, что лошадь Армина находилась недостаточно близко. Но по интонации было понятно: мужчина недоволен. «Вот же дура! Хах, теперь она на него век не будет смотреть из-за стыда» — произнесла про себя Юля, глядя на эту ситуацию. В это время их группка приближалась к ядру строя. Вдалеке уже виднелись тележки с провизией и прочим. Телеги тащились медленно и задерживать всю группу, но без них никуда. К тому же это самое безопасное место в их построении. Очень скоро они приблизились к ним почти в плотную, и едущие в центре люди удивлённо таращилась на Юлю и Алину. Армин и Леви подвезли девушек к одной из тележек и остановились. — Слезай давай, — строго говорит Аккерман, замечая что Алинка не торопится спускаться с лошади, — тебе тут не кровать. Девушка торопливо и кое-как оказывается на земле, а Леви тут же направляется к тому, кто управлял тележкой и начинает ему что-то говорить. Юле повезло больше, потому что Армин помог ей слезть с лошади, иначе ничерта не смыслящая во всем этом деле девушка скорее бы отбила себе все что можно пока спускалась. — Пипец, весь живот отдавила! — жалуется рыжеволосая, подходя к подруге. — Надеюсь пельмени по дороге не вылезли, — пытается пошутить черноволосая, но после всего произошедшего пока не очень получается. — Нет! — рыжая немного дуется, но Леви прерывает их разговор, говоря чтобы они садились в телегу и ехали дальше в ней. Девушки молча повинуются и оставшийся путь проезжают вдали от уже знакомых им персонажей.