Скажи, что мне делать...

      Хосок как обычно торопился на работу, не особо обращая внимания на задеваемых им людей. Еще одно опоздание, и директор точно пошлет его искать заработок в другом месте. Работа — это главное для Чон Хосока, без работы не будет денег, без денег в наше время не будет ничего, а у альфы маленький ребенок, так что выбирать особо не приходится. Чон смотрит на наручные часы, замедляя шаг, и, вроде бы, успевает вовремя, спокойно нажимает на кнопку лифта в офисе и считает секунды, пока рядом с ним собираются коллеги.       Чон Хосок — простой альфа из обычной семьи, с обычными странностями и ничего интересного в нем нет, он в этом был полностью уверен. Особенно после ухода его омеги к другому, парень стал верить в это еще больше. Он любил свою жену, даже если и было у них все лишь из-за случайной беременности, оказалось, что она имела на этот счет совершенно другое мнение.       С рождением малыша она оставалась с Чоном еще год, после, закатив грандиозный скандал, ушла к другому альфе. Хосока бросили с ребенком на руках, не объясняя, что и как надо делать. В свои двадцать два парень даже не представлял, где искать помощи. Его папа давно умер, отец был таким же альфой, как и он сам, ребенок же нуждался в омежьей заботе и тепле, которых у Хосока не было, зато был отличный сосед снизу.       Ким Сокджин, омега с нижнего этажа, часто названивал в дверной звонок, чтобы напомнить хозяевам о том, что детей надо укладывать спать раньше полуночи, ибо спать хотелось безумно. Когда Джин в очередной раз названивал в чужую дверь, из квартиры высунулся усталый Хосок, как обычно прося прощения у всего мира. Джин, поглубже вздохнув, протиснулся в квартиру, на звук ища ребенка, а затем успокаивал и укладывал спать. Челюсть Хосока не знала, как вернуться на свое место от удивления. А потом чай, долгий разговор и сокджиново «обращайся, люблю деток», и Хосок готов был расцеловать парня.       Жизнь тянулась, маленький Чимин рос, Хосок своего ребенка любил больше, чем любой другой родитель. Его маленькая омежка была самым милым ребенком за всю историю, считал Чон, а слова уже лучшего друга Сокджина уверяли с еще большей силой. Хосок, кое-как закончив универ, устроился на работу в архитектурную компанию «Yoon-art» и благодаря способностям участвовал уже во многих проектах, увенчавшихся успехом. Чимину уже пять лет, и Хосок из кожи вон лезет, чтобы у малыша было все. В рабочий коллектив Хосок вроде бы и влился, только вот остальные так не думают, вечно что-то шепча за спиной. «Ну, зато они дружно меня недолюбливают, это их сплотит» — за чашечкой кофе усмехался Чон, на что Сокджин лишь качал головой. С директором «Yoon-art» дела как-то не сложились с самого начала, и если бы не талант Хосока, его давно бы уже выкинули на улицу.       Хосок заходит в лифт, становясь у задней стенки, чтобы не дай Бог с кем-то пересечься взглядами и выслушивать, как же тяжело ему приходится под вечным надзором директора. Честно сказать, Хосоку вообще плевать на это, просто постоянно слушать чужое мнение надоедает. Двери лифта начинают закрываться, как чья-то тонкая ручонка, в кольцах и браслетах, проскальзывает внутрь, останавливает отъезд. В лифт втискивается молодой парень с выбеленными волосами. Хосок может лишь немного профиля видеть из-за толпы народа, но то, что он наблюдает, заставляет уголки губ приподняться вверх. Бледная кожа, длинные ресницы, проколотые уши, на вид парню лет двадцать, и Хосок не помнит, чтобы в офисе работали такие мальчики. К слову, очень странные, но от этого не менее привлекательные. Но об этом Хосок перестает думать, как только они оказываются на нужном этаже, и парень пулей вылетает из лифта по направлению кабинета директора. Чон выходит последний, бросая взгляд на дверь директора, и идет к своему кабинету, в голове вертится идея выпить кофе.       Обдумав сегодняшний план действий, Хосок, наконец, отложив бумаги, выходит из кабинета, кофе все еще находится в приоритете, и Чон, пройдя по коридорчику, сворачивает в комнату отдыха и начинает мучить кофеварку. В это время кабинет директора сотрясается от громких криков одного блондинистого парня. Секретарша пытается набирать текст на клавиатуре настолько быстро, что еще немного, и пойдет пар, зато все самые свежие новости из личной жизни директора уже знает весь отдел.       — Я сказал, что не собираюсь работать здесь! И мне плевать, что вы там с мамой решили! И замуж я не собираюсь! Достали!       Хлопок двери чуть ли не выбивает стеклянную вставку, у секретарши, кажется, о клавиатуру стерлись отпечатки пальцев.       — Дома поговорим, Юнги!       Высунувшийся из кабинета директор не на шутку был разозлен поведением собственного сына. Юнги просто невозможен, особенно когда дело касается его жизни. Парень вбил себе в голову какие-то детские глупости и теперь своим надменным поведением не дает отцу стареть в спокойствии.       Юнги будто молния залетает в комнату отдыха, ругаясь вполголоса, и внезапно ударяет ладошкой по открывшейся верхней полке шкафчика. Хосок отпивает кофе, продолжая смотреть на метания парня, и ему вдруг становится смешно от его поведения. «Какой милашка».       — Может быть, кофе? — решает заговорить Чон, когда блондин более-менее успокаивается.       — Если решил подмазаться через меня к начальству, то нихрена у тебя не выйдет, — Юнги даже не смотрит в сторону альфы, разглядывая что-то на противоположной стене.       — Даже если я начну платить ему, он не проникнется ко мне симпатией, думаешь, через тебя сработает? — Хосок усмехается, ловя на себе оценочно-вопросительный взгляд. Юнги, будто просканировав альфу, расслабляется. То, что альфа довольно привлекательный, замечается моментально.       — Оу, если впал в немилость, можешь ни на что не надеяться — это залет. И, да, со сливками без сахара.       Юнги протягивают кружку с дымящейся жидкостью, заставляя удивленно пялиться. Либо альфа читает мысли, либо…       — Я пью такой же, не удивляйся.       И легкая улыбка в конце, Юнги завис бы и подольше, если бы не вошедшая в комнату омега на раздражающе стучащих каблучках и не попросившая бы Хосока зайти к директору. О, да, самое время сейчас к нему идти, он наверняка в добром расположении духа…       — Думаю, сейчас будет еще одна катастрофа, — задумчиво говорит Чон, допивая кофе. — Пей медленнее, он горячий.       Хосока провожают взглядом до самой двери в кабинет директора, осматривая с ног до головы. Юнги подносит кружку к губам, чтобы смочить горло, как тут же слышит:       — Горяяячий, — протяжным глубоким тоном прямо на ухо, и чуть ли не переворачивает напиток на себя.       — Хочешь, чтобы я ожог получил? — шипит Юнги, возвращаясь в комнату отдыха, и отставляет кружку от греха подальше.       — А он ничего.       — Ой, отвали, иди, куда шел.       — Так я это, к тебе, — квадратная улыбка на лице, а руки у Юнги так и чешутся выбить пару зубов. — Ты ведь не должен долго оставаться без своего любимого Хранителя.       — Повторяй себе это почаще, Тэ. И почему ты не сказал мне, что отец опять устроил мне свидание вслепую! — Тэхен накручивает на палец отросшие локоны серебряных волос и, кажется, совершенно не слушает Мина, вызывая в последнем раздражение. — Тц, нечисть.       — А что ты хотел? Ангелы не должны вмешиваться в дела людей.       — Да ладно, я сейчас с Тэхеном вообще разговариваю? Если так думать, то и показываться людям вы тоже не должны, так какого хрена ты сидишь передо мной.       — Откуда я знаю, почему ты меня видишь. Кстати, не меняй тему; кто тот высокий красавчик в костюмчике?       — Без понятия, но не могу с тобой не согласиться, он действительно красавчик. Пофиг, забей, — последнее выходит чуть громче, и проходящие мимо комнаты люди кидают вопросительные взгляды на болтающего с самим собой блондина. Напомнив Тэхену, что когда-нибудь его прибьет, Юнги покидает офис, раздумывая о мистере Кофе.       Через несколько дней Юнги вновь приходит в офис. Причина реально весомая: отец забыл какие-то эскизы, и пришлось тащиться через полгорода, чтобы привезти их в компанию. По дороге Юнги даже несколько раз вспоминал мистера Кофе и уже на подходе к зданию компании думал, что встретиться с ним будет неплохой идеей.       Проверив все разработки и смотря на скучающий вид сына, директор Мин закатывает глаза.       — Хорошо, что быстро привез, отнеси это в кабинет Хосока.       — Ну, во-первых, у тебя для этого секретарь есть, а во-вторых, я откуда знаю, кто такой этот «Хосок», — Юнги пальцами кавычки показывает и складывает руки на груди, пока отец пытается сдержать наружу рвущийся крик.       — Прямо по коридору и направо, Юнги, просто возьми эти чертовы бумаги и отнеси! Когда миссия «Доведи отца до ручки» выполнена, Мин берет со стола бумаги и идет по заданной траектории. Он незаметно оглядывается по сторонам, проверяя наличие рядом Тэхена, и, выдохнув, доходит до нужной двери.       Постучав как прилежный мальчик, Юнги без разрешения открывает дверь в чужой кабинет. За столом, погруженный в работу, сидит тот самый альфа, от которого у Юнги появляются не самые детские мысли. Юнги читает табличку на столе «Чон Хосок»; теперь удобнее, а то «мистер Кофе» как-то поднадоело.       — Для того, чтобы войти, нужно получить разрешение.       — О, так ты всегда спрашиваешь разрешения, да? — явный сарказм в голосе и долька заинтересованности, Хосок поднимает голову от чертежей.       — У тебя бы не спрашивал, — ох, Юнги только что потерял мозги, помогите. Такой весь из себя сосредоточенный на работе альфа говорит о таких вещах, ну разве не находка? Расслабленные шаги к столу, Юнги кладет бумаги и садится на рядом стоящий стул. Нет, он не собирается уходить, он хочет смотреть на этого альфу дольше.       — А он действительно очень даже…       — Заткнись, — Юнги шикает на появившегося Тэхена, только вот ангелу все равно, а Хосок уже вопросительно поднял бровь. — Это я не тебе…       Тэхен опять что-то издевательски продолжает говорить, и Юнги вновь осекается, посылая ангела куда подальше.       — Эмм, хах, это я… Пойду-ка я, пока.       Юнги вновь комета на скорости, Хосок даже не понимает, как парень так быстро движется. Но увидеть его еще раз оказалось приятной неожиданностью для альфы. Хосок улыбается, принимаясь за разбор принесенных эскизов. Юнги в это время убивает Тэхена, затем звонит лучшему другу и говорит, что его ненаглядный ангел — идиот. Чонгук в голос смеется на другом конце, а затем соглашается подвезти друга домой.       Юнги чувствует, что становится сталкером. Он чаще приходит к отцу, в основном отвлекая от работы, чтобы увидеть, как Хосок смотрится в костюме. Это новый фетиш для парня, и даже шуточки Тэхена по этому поводу отходят на второй план. В пятницу Юнги палит контору так, что Тэхен качает головой, исчезая куда-то, лишь бы не видеть, какой же Юнги идиот. Хосок как танк спокойный и взвешенный, будто находится вовсе не здесь, а на каком-нибудь курорте, где только море, пальмы и солнце, а Юнги смотрит на него и думает, почему это Хосок не взял его с собой на отдых, почему совершенно не смотрит в его сторону, почему такой равнодушный, что аж бесит. Ах, ну, да, сто процентов у Чона есть омега, которая за версту воняет каким-нибудь гребаным кофе, и на Юнги ему плевать. На бет всегда всем плевать…       После случая с раскрывшейся слежкой Юнги, уже не скрывая, приходит к Чону, засиживаясь в его кабинете подолгу. День без наблюдения за альфой становится в разы длиннее, Мин не думает ни о чем и ни о ком, кроме Хосока.       — Если продолжишь так часто приходить ко мне, нас явно в чем-то заподозрят, — Хосок как обычно за бумагами, даже головы не поднимает на Мина, а того так это бесит, что хочется лично подойти и поднять это красивое лицо, чтобы прямо в глаза заглянуть. Тэхена как обычно рядом нет, но это и к лучшему, лучше он побудет без Хранителя, чем с незатыкаемой трещалкой.       — Ты такой холооодный, что даже, будь у нас что-то, никто бы не догадался.       — Ты ведь учишься еще? Прогуливаешь пары? — мастерство Хосока менять темы просто поражает Мина и заставляет подняться со стула, пересаживаясь на свободный угол стола. Хосок нутром чувствует, как парень пытается быть сексуальным, и это его веселит, ибо Юнги и так в его глазах выглядит как конфетка, а такие вот действия лишний раз доказывают, что альфа ему интересен. Хосоку это нравится, очень нравится.       — Я на последнем курсе.       — Поздравляю со скорым выпуском.       — Я не люблю архитектуру, меня туда родители засунули.       — Хм, тогда, сожалею?       — Ты что, в лесу рос? Хоть бы раз улыбнулся, ну честное слово… — Хосок наконец отрывается от бумаг с чертежами и смотрит на бету, улыбаясь во все тридцать два. У Юнги тахикардия.       — Доволен? — парень очевидные вещи оставляет без ответа. Хосок смотрит на время и, тихо чертыхнувшись, начинает собирать бумаги, разбросанные по всему столу.       — Торопишься куда-то?       — Совсем забыл, сегодня сына из садика забрать раньше надо, — на автомате отвечает Чон, а у Юнги вдруг апокалипсис внутри случается. Какого хрена вообще? Мин слезает со стола, со словами «охуенно просто» идет к двери.       — Омеге своей привет передавай, — шипит Юнги, открывая дверь.       Выйти ему так и не удается, Хосок рукой закрывает дверь, наблюдая поворачивающееся к нему злое лицо беты.       — Ты слишком открыто заинтересован для того, кто хочет просто переспать.       — Да ты хренов Шерлок. Но перспектива с женатиком мне не улыбается. О таких вещах предупреждать надо! Зря только разрываюсь, — Хосок смотрит на идеальное лицо младшего несколько секунд, а потом опять эта улыбка, от которой у Юнги сердечный приступ.       — Не отступай так быстро, я в разводе, — подмигнув, Чон отодвигает парня от двери и уходит из кабинета, оставляя Юнги пялиться куда-то вперед. Появившийся внезапно Тэхен, из-за бешено стучащего сердца Мина, смотрит на бету непонимающим взглядом, такой улыбки на лице парня он не видел уже очень давно.       Первый месяц знакомства Хосока с Мин Юнги подходит к своему завершению. Чон уже и сам не представляет себе типичных рабочих будней без врывающегося в его кабинет блондина, жалующегося на всемирную несправедливость. Юнги все такой же, как и в первый день их встречи. Он словно порыв ветра, который уносит Хосока все дальше и дальше, не давая возможности вернуться к началу. Все эти кольца на тонких бледных пальцах, браслеты, серьги, рваные джинсы и подведенные глаза — Юнги совершенно отличается от тех, кого Чон встречал раньше. Он имеет свое мнение на абсолютно любой вопрос, ненавидит споры, обожает острую еду и смотрит романтические фильмы, пересказывая потом весь сюжет Хосоку. Юнги — бета, у него нет запаха, и иногда Хосок даже не знает, что тот совсем рядом, но это лишь больше его притягивает. Юнги может выскочить из-за поворота, доводя до инсульта, может подкрадываться сзади, накрывая холодными ладошками глаза, но даже без сущности омеги Чон точно знает, кто это, ведь Юнги это нечто большее, чем просто знакомый парень или сын начальника, или тот, кто никак не успокоится в своих попытках понравиться одному единственному Чон Хосоку, и это не может не остаться в тени.       Юнги по обыкновению своему, выработав некую привычку за прошедший месяц, выходил из здания компании отца, тихо переговариваясь с Тэхеном по поводу вечерней встречи с Хосоком. Он наконец-таки добился от альфы этой маленькой прогулочки, и упускать такой шанс было бы преступлением. Напротив компании у здорового белого внедорожника, облокотившись о капот, стоял Чонгук, от вида которого и у Юнги, и у Тэхена возникала лишь одна мысль: «Мажор». Бывшее демоническое прошлое в полной мере давало о себе знать, Чонгук был, кажется, самым хитрожопым человеком во все времена. Увидев приближающуюся к нему парочку, улыбка в тридцать два зуба селится на его лице. Парень избавляется от солнцезащитных очков, отталкиваясь от машины.       — Ты что, тучи не видишь? Нафига тебе очки?       — Он опять бесится, его снова отшили? — Тэхен смеется с замахивающегося на Гука Юнги.       — Он не бесится, он волнуется. У него сегодня свидание, — над Юнги опять хихикают. Мин отворачивается, желая сесть в машину и быстрее уехать, или смерть кого-то из этой парочки он точно обеспечит. Он уже тянется к дверце, как сильный порыв ветра оставляет в его челке небольшой листочек.       — Юнги, у тебя что-то в… — Мин резко поворачивается, когда Чонгук пытается вытащить из его волос листок и, не замечая, получает от Гука пальцем в глаз.       — Чонгук! Придурок! Больно блин, — Тэхен хочет дать Гуку подзатыльник, только вот рука проходит сквозь, напоминая Тэ о запрете, и настроение быстро снижается. Юнги пытается тереть пострадавший глаз, но ничего не выходит, еще и Гук лезет со своим «дай посмотрю. Со стороны это выглядит совсем иначе, особенно в глазах вышедшего из фирмы Хосока. Он с минуту наблюдает за стоящими парнями, один из которых Юнги, позволяющий себя трогать другому альфе. Внезапный порыв, и Хосок уже рядом с бетой.       — Планы изменились, у меня сегодня дела. Ничего не получится.       Юнги в шоке провожает развернувшегося альфу, забывая про неприятное ощущение в глазу. Удаляющаяся спина Хосока выглядит куда более хуже.       — Из-за тебя я, кажется, только что лишился секса с офигенным альфой, — обращаясь к Чонгуку, но продолжая смотреть на Хосока, говорит Мин, а затем молча залезает в машину.       Чонгук следует его примеру, усаживаясь за руль, и заводит мотор, давит на газ.       — Юнги, будешь продолжать столько думать, голова взорвется не только у тебя, но и у меня, — спокойно проговаривает Тэхен с заднего сидения, Юнги молчит, смотря во внешнее зеркало.       Проехав не больше нескольких метров, Юнги заставляет Гука остановить машину и, осмотрев салон авто, натыкается на небольшой зонт на заднем сидении. Через секунду ни зонта, ни Юнги в машине больше нет, а по лобовому стеклу начинают скатываться капли дождя, все больше перерастающего в ливень.       — Из всех мыслей, что крутились в его голове, он выбрал самую глупую…       — Ну, это все воздействие его ангела Хранителя, — усмехается Чонгук, наблюдая любимую улыбку на лице Тэхена.       В это время Юнги несся с зонтом в руках под дождем за Хосоком. Что-то внутри заставляло его делать это, и он не мог сопротивляться. Если Чон сейчас уйдет — это будет чем-то ужасным.       Юнги плевать, что одежда промокла до нитки, что прохожие смотрят на парня как на умалишенного, он просто хочет скорее догнать Хосока, чтобы объяснить все, как есть, чтобы все не закончилось вот так глупо, даже не начавшись. Чону на дождь тоже плевать, засунув руки в карманы брюк, он медленным шагом шел прямо, не особо задумываясь куда. Еще минута, и над его головой появляется что-то, что не дает каплям дождя касаться его. Хосок поднимает голову вверх, видя над собой раскрытый зонт, а позади запыхавшегося Юнги.       У парня вода ручьями по лицу стекает с волос, прилипшая к коже белая футболка, слава господу, поверх есть кардиган, не дающий виднеться телу беты, но и он полностью мокрый. Полностью не отдышавшись, Юнги быстро начинает говорить, и если Хосок не экстрасенс, то по-другому сложно объяснить его способность понимать Мина.       — Я… Это… Он… Короче там. Ветер. И глаз… а он пальцем… и больно очень, придурок… Ты все не так понял…       — Ну, хорошо, что я сейчас хоть что-то понял, вроде бы… Но я отменил все не только по этому, — Юнги смотрит как щеночек на Хосока, и отказывать этому милашке просто нет сил. — Не хочешь, ко мне?       — Я… Эмм… ну…       — Я понял, пошли, все равно тебя высушить надо. И как только промок так? Под одним ведь дождем идем.       Мин Юнги официально попрощался с мозгами и без каких-либо возражений поплелся рядом с Хосоком. Первые секунды бета думал совсем не о том, а потом вспомнилось, что у Чона ребенок дома, и все свои темные мыслишки пришлось оставить до лучших времен. Только вот настроение от этого ни на сколько не снизилось, а наоборот. Наверняка сын у Хосока его точная копия, такой же милый, красивый, умный и вообще высший класс.       Юнги не любитель по гостям ходить, но такой возможности упустить не может. Хосок говорит что-то про карантин в садике, что ребенка не с кем оставить, и Мин выдает новый финт, предлагая свою помощь. Хосок сначала молчит, потом осматривает Юнги, и как-то странно усмехается. Ну, да, Мин Юнги воспитатель, ага. У него ведь столькому можно научиться маленькому Чимину. Чон уже представляет своего сына каким-нибудь перекрашенным в ярко-рыжий, или вообще в розовый, и ужасается.       Доехав до дома Хосока, Юнги более-менее согревается в машине, а затем морщит нос при попадании на холодный воздух. Хосок о чем-то предупреждает уже на подходе к квартире, а потом понимает, что Юнги все равно не слушает, а сканирует окружающую среду, ну что же, потом пусть не психует.       Чон стучит в дверь, Юнги удивляется, мол, «Ты ребенка одного дома оставил?», альфа лишь убеждается, что его точно не слушали.       — Чимин-а, твой папаша вернулся, иди встречай, — с этими словами открывается дверь, заставляя Юнги напрячься. Встречающий их омега к тому, что красивый, так еще и беременный, у Юнги начинается нервный приступ. — О, ты не один? Привет, я Ким Сокджин.       Уже в коридоре представляется Джин, улыбаясь, Юнги же хмурит брови, бросая взгляды в сторону единственного альфы.       — А это все потому, что ты меня не слушал, пока шел, — и Хосок, разувшись, уходит вглубь квартиры, откуда уже слышатся громкие крики и смех. Джин улыбается и натягивает на себя теплую кофту.       — Ну, приятно было познакомиться. Не волнуйся, между мной и этой лошадкой работящей ничего нет.       Легче становится лишь чуть-чуть, но Юнги еще даже прав никаких на Хосока не имеет, чтобы предъявлять ему какие-то претензии, он это лучше запомнит, и потом…       — Чимин-и, познакомься, это мой, — Хосок запинается перед выбором между «коллегой», «другом» и… И кем? — Юнги…       — А почему он твой, папочка? — Чон смотрит на Юнги и просит помощи, младшего откровенно это веселит.       — Твоему папочке, видимо, нравится забирать себе все интересное, — подмигивает бета, вызывая у Хосока смешок.       Найдя для Юнги сменную одежду, Хосок заставляет парня переодеться и высушить промокшие вещи, тем самым продлевая время нахождения Юнги в своей квартире. Мин давит в себе крики маленькой девочки, что безмерно счастливо топает ножками и пищит, не давая парню сосредоточиться на словах Хосока. После они вместе пьют чай, Юнги то и дело попадает под осматривающий его взгляд Чимина. Ребёнок тут же отворачивается, считая, что его не заметили, а Юнги улыбается, заставляя Хосока каждый раз залипать. Видеть Юнги на своей кухне так привычно, будто это вовсе не первый раз, и Хосоку хочется видеть это снова и снова. Эту улыбку, эти черные глаза, сужающиеся от смеха, слышать этот голос, кажется, Хосоку пора занять себя чем-то другим, помимо разглядывания Юнги.       После чая все перемещаются в комнату, где, устроившись на диване, начинают смотреть телевизор. Чимин уже не стесняясь начинает разглядывать бету, все ближе и ближе подбираясь, практически залезая на его колени. Юнги не сразу понимает, что происходит, поворачивая голову к Хосоку.       — Эмм, что он делает? — Чон смотрит на сына, начиная улыбаться, чем выбивает все вопросы из головы Мина.       — Ты ему понравился, он тебя исследует. Можешь начинать гордиться, он не к каждому такой интерес проявляет, — Юнги поднимает уголки губ, когда маленькие пальчики Чимина дотрагиваются до белых волос, затем переходят на серёжки в ушах, затем мальчик рассматривает каждое колечко на пальцах беты. Как оказалось, Чимин не любит много говорить, показывая все через действия, но когда начинает, у Хосока случается сердечный приступ.       — Папа, я тоже хочу ушки проколоть, — мальчик пальчиками держится за мочки ушей, дуя пухлые губки. — Хочу как у дяди Юнги.       А затем Чон слушает про окрашенные волосы и много-много всего, что Чимин хочет, насмотревшись на Юнги, и у альфы начинает дёргаться глаз, Мин же откровенно над этим смеётся, усаживая Чимина к себе на колени. Хосок смотрит на эту парочку, и внутри растекается теплота, поглощая альфу. Юнги каждый раз показывает себя с новой стороны: то он стервозный до невозможности, то сексуальный, то вот такой вот милый и домашний как сейчас, особенно в одежде Хосока. Хосок, чем дольше смотрит на Юнги, тем больше ловит себя на мысли, что хочет видеть этого парня рядом намного чаще, чем это происходит сейчас.       Позднее время напоминает о себе, когда Чимин уже посапывает на плече Юнги, и Чон, забирая мальчика на руки, относит его в спальню, укладывая в кровать под неотрывным взглядом Юнги. Мин чувствует, что с ним что-то происходит в последнее время, сегодня это лишь больше дает о себе знать покалываниями в области сердца. При взгляде на альфу и Чимина Юнги впервые в жизни хочет такой же теплоты и заботы. Хосока будто послали сами Небеса, с чем поспорил бы Тэхён, но Юнги в этом уверен на все сто. Ему в альфе нравится всё, даже странные взгляды, когда Юнги говорит с кем-то из офиса, игнорируя архитектора. Юнги не омега, он даже не надеется, что Чон захочет иметь с ним что-то больше, чем просто секс или дружбу, но после этого вечера Юнги уже не знает, как оградить себя от мыслей о Чон Хосоке.       Мин переодевается в высохшую одежду и собирается в коридоре, пока Хосок прикрывает дверь в комнату ребёнка.       — Извини, что не могу проводить, боюсь оставлять Чимина одного. Давай я вызову тебе такси.       — Не нужно, я уже позвонил Чонгуку, он меня заберёт, — опять этот недоверчивый взгляд заставляет бету ликовать внутри; неужто ревнует? — Чонгук мой друг детства, — успокаивает альфу Мин. — Сто процентов приедет со своим ненаглядным…       Юнги ещё что-то хочет сказать, как тут же замолкает, чувствуя горячие губы на своей щеке. Хосок отстраняется, а пальчики Мина тут же тянутся к горящему месту поцелуя.       — Что это было?       — Учусь у сына выражать слова действиями.       Юнги из-за стука сердца даже не слышит, что Хосок говорит дальше, разворачивается и, открыв дверь, быстро скрывается за пределами квартиры, оставляя Хосока смеяться над своими покрасневшими ушами. Чон ещё несколько секунд смотрит на закрывшуюся дверь. Этот порыв был неосознанный, но такой приятный, что альфа точно сегодня с трудом заснет, раздумывая уже о губах парня.       У Юнги тахикардия, лицо горит, в голове сумасшедший дом, он кое-как спускается по ступенькам, выбегая на улицу. Тэхён тут же рядом появляется, расспрашивая о состоянии парня, но Мин и ответить ничего не может из-за глупой улыбки в пол-лица.