Проклятье одного города.

       Холодный ветер бил по глазам, заставляя юного шамана прикрывать их рукавом ободранной парки, из-за чего идущего впереди друга плохо было видно. Пришлось немного замедлить шаг, чтобы не повалиться в намеченные вьюгой сугробы окончательно.        — Чего ты там возишься?! — сразу послышался недовольный окрик. Мальчишка с трудом оторвал от лица рукав и прищурил глаза.        — Извини, Хакмар, быстрее не могу. Снег в лицо бьет сильно, однако!        — А еще тебя ничего не бьет? А то могу исправить!        Видимо, кузнец сильно разозлился на него, но из-за чего, интересно? Пришлось ускорить шаг. Это было труднее и стоило гораздо бо́льших усилий. Ох, как сложно быть Черным шаманом!        Один из торбозов провалился в глубокую яму в рыхлой белой поверхности, и Донгар, тихо выругавшись, принялся выдирать ногу из плена обжигающего холодом, колючего снега — в обувь попала целая горсть замерзшей воды. Интересно, а что скажет Хакмар, увидев, как именно затормозил шаман?        Взгляд сам собой поднялся на бредущего сквозь пургу кузнеца. Статная, хрупкая, но вместе с тем мощная фигура иногда показывалась в белых хлопьях и снова исчезала, словно растворяясь. Это было по своему красиво и захватывающе. Длинные каштановые волосы били по прямой спине, обтянутой слишком маленькой для Хакмара па́ркой. Донгар завороженно следил за тем, как дикий ветер играл с прямыми, блестящими от лежащего на них снега прядями, с легкостью разделяя их и снова спутывая, закручивая и раскидывая по плечам. В какой-то миг кузнец обернулся и, недовольно сощурив и без того узкие глаза, поймал на себе задумчивый немигающий взгляд. Наваждение исчезло так же быстро, как и появилось.        — Чего уставился? — слегка нахмурил брови Хакмар. — И вообще, что встал, как вкопанный, а?        — В торбоза снег засыпался, — неуверенно протянул парень. — Сейчас вытряхну и догоню.        Кузнец раздраженно фыркнул и, отвернувшись, побрел дальше.        Этот колющий лицо и шею ветер бил, как из-под земли, вздымаясь вверх и закручиваясь в вихри, увлекая за собой.        — Блин! — опять выругался Хакмар. Шаман вспомнил, что именно этим невиданным лакомством горская женщина вытерла своему ребенку зад, правда, не понимал, причем тут это. — Терпеть больше не могу этот проклятый город!        — Но он же не виноват, что проклят, да? — непонятно зачем заступился за Фризз шаман.        — Заткнись уже! — сорвался на крик кузнец. — Мне совершенно не интересно, кто, как и когда проклял этот город! Закрой рот, ладно?! Не раздражай!        Парень замолчал, обиженно насупившись. Хакмар, конечно, всегда был к нему резковат, но до такого не опускался. Видимо все-таки его догадки верны, и духовное поле проклятья и вправду пробуждает в людях затаённые глубоко внутри желания.        Но придется потерпеть немного, — сказал сам себе Донгар, пробиваясь сквозь пелену пурги. — Скоро мы выйдем из Фризза, двинемся дальше к Столице по радостному от наступления Дня Сивиру. Здесь вечно холод. Может тут водится кто-нибудь и пострашнее Вэс, эрыг-отыров и даже мэнквов.        От одного представления этого счастья внутри стало теплее и даже как-то веселее — может хоть кто-то остался со времён Великого и Страшного Черного шамана Донгара Кайгала. Еще больше теплоты забурлило внутри, когда из-за плотной пурги показались ледяные стены города.        Они находились под склоном высокого холма, на самом верху которого остановились перевести дух перед последним рывком два парня.        — И не лень вам в такую погодку куда-то тащиться? — поинтересовался одинокий стражник у ворот. — Вот я бы в водичке горячей полежал. Ну или, на худой конец, опрокинул чашечку-другую камры.        — Не интересно, — даже не посмотрев на мужчину высокомерно бросил Хакмар. Донгар обреченно вздохнул. Как же он понимал сейчас этого стражника, нахмурившего брови и провожавшего недоуменным взглядом хамоватого мальчишку.        — Донгар, ты идешь или нет? — полуобернув голову и скосив взгляд на парня спросил кузнец.        — Иду, — ответил шаман, слегка удивившись. Нечасто южанин обращался к нему по имени и при этом удосужившись, хоть искоса, но посмотреть на него, когда как к стражнику даже не повернулся.        — Трудно тебе с ним, наверное, — покачал головой мужчина, когда Донгар поровнялся с ним. Шаман посмотрела на полное сочувствия лицо и лишь неопределенно пожал плечами — ему не привыкать. Хотя тот факт, что его пожалели, заставил сердце встрепенуться от необъяснимой радости и наполнить его еще большей теплотой. Но раздраженный окрик моментально вывел его из состояния легкой эйфории. Недовольно посмотрев в спину друга и кивнув на прощание стражнику, Донгар поспешил за кузнецом.