Благими намерениями - выстелена дорога в ад

      Исак оторвал от монитора слезящийся взгляд и, откинувшись в кресле, сладко потянулся. Если так пойдёт дальше, то через полгода он наденет очки, а через пять ослепнет нахрен.       Но он свято верил, что им с Саной не придётся так насиловать себя все годы обучения в университете. Просто этот проект был первым, и нужно было показать себя с наилучшей стороны.       Он с сочувствием взглянул на подругу. Уже не первый час она сидела, склонившись над микроскопом, в очках, которые носила ещё со школы. Но если раньше она надевала их только на уроках, то сейчас Исак стал замечать, что Сана частенько не снимает их и в повседневной жизни. И если честно, учитывая, что она не расстаётся со своим хиджабом, как всякая правоверная мусульманка, да плюс ещё очки… Всё это сводит на нет её женскую привлекательность.       Он встал, прошёлся по маленькому кабинету, выделенному им с Саной для работы над проектом, глянул через стеклянные стенки в соседние кабинеты, в коридор и понял, что, кажется, они остались одни в этой лаборатории. Полуночники хреновы!       Нет, конечно, в центральной лаборатории жизнь не прекращается ни на минуту. Там постоянно находится около сотни человек. Нужно следить за животными, каждый час брать у них кровь, мерить давление, поддерживать температуру. Исак не совсем представлял, что ещё делают там умные люди с несчастными подопытными зверюшками, но понимал, что работы много. Тем более, на пороге такого открытия! Шутка ли сказать — вакцина от СПИДа!       Им с Саной очень повезло попасть в эту лабораторию именно сейчас, теперь они были заявлены, как младшие сотрудники в исследованиях по разработке данной вакцины.       Точнее, Сане повезло с отцом, возглавляющим эту лабораторию при НИИ генетических патологий, ну, а Исаку повезло с Саной!       — Ты как знаешь, Санасол, но я на сегодня — всё! — с этими словами он упал на узенькую банкетку, стоящую в углу кабинета.       Из противоположного угла раздалось скептическое «Хм».       Исак вздохнул. Трудоголизм Саны ставил его в тупик.       С одной стороны он, как нормальный человек, понимал, что за последние три месяца они поставили рекорд в умении обходиться почти без сна и пищи, но с другой… Когда он смотрел на неутомимую напарницу, то чувствовал себя беспросветным лодырем.       — Слушай, Сана, — терпеливо сказал Исак, — по-моему, ты переусердствуешь. И, кстати… Если открытие твоего отца подтвердится, и будет позволено испытать вакцину на добровольцах, то нам вообще не придётся напрягаться в учёбе, — он хитро улыбнулся. — Мы ведь состоим в штате и были заявлены профессором Бакушем в состав исследовательской группы. Пусть всего лишь как стажёры, но так даже больше чести! Эта вакцина всколыхнёт весь мир, а уж мир науки и подавно. И мы…       — Хм, — снова раздалось от микроскопа. — То есть ты… — медленно проговорила Сана, — решил въехать в мир науки… верхом на чужих достижениях?.. Круто, Исак…       Ну вот как она так умела всё перевернуть с ног на голову? Он вовсе не это хотел сказать.       — Я просто имел в виду, — тихо сказал Исак, — что нам совсем не обязательно сдохнуть здесь от бессонницы, пытаясь доказать, что мы самые умные.       Через пару минут Сана оторвалась от микроскопа и посмотрела на него поверх очков.       — А не ты ли обещал, что мы закончим работу к Рождеству?! — спросила она своим неповторимым тоном учительницы начальных классов, и её хиджаб колыхнулся, когда она вскинула подбородок. — У нас, между прочим, была возможность работать над проектом гораздо дольше. Но ты решил повыделываться и наобещал с три короба. А теперь…       Исак закатил глаза.       — Сана! До Рождества ещё хренова куча времени! Почти месяц! А сейчас, между прочим, уже половина второго ночи! И значит, нам опять ночевать здесь! И если ты, — он указал на неё пальцем, — будешь спать в кабинете своего отца, на мягком диване, то мне снова придётся довольствоваться этой грёбаной кушеткой, с которой я постоянно падаю во сне! У меня уже всё тело в синяках! — Исак закончил свою тираду и досадливо замолчал.       — Ой, можно подумать! — всплеснула руками Сана. — «Тело в синяках», — она очень похоже спародировала Вальтерсена. — Кому ты собрался показывать своё тело? Я же прекрасно знаю, что у тебя никого нет. Только не говори, что нашёл себе парня, всё равно не поверю. Последние полгода мы с тобой практически как сиамские близнецы — не разлучаемся ни на секунду, — она усмехнулась. — Но в одном ты прав — пора спать. Завтра всё по новой: работа, учёба, опять работа.       Она достала из шкафа плед и подушку, кинула Исаку и, пожелав спокойной ночи, приложила ладонь со вшитым нано-чипом к замку. Дверь послушно отъехала в сторону. Сана ушла. Спать. На мягкий диван.       А Исак подумал, что ведь правда — уже полгода они с Саной почти не расстаются.       Сразу после экзаменов они были зачислены в штат сотрудников лаборатории. Окончание биофакультета старшей школы с отличием очень этому поспособствовало, ну и ещё посодействовал отец Саны. Потом один и тот же факультет в универе, а уж после того, как они связались с этим биогенетическим проектом, так и вовсе… Исак скоро забудет не то что как выглядят друзья, но и собственный адрес.       Тему проекта выбирала Сана. С генетикой никто не хотел связываться — очень сложно, а Сана, не задумываясь, выбрала именно её. Ну коне-ечно! Они же теперь сотрудники лаборатории генетики! Только вот от того, что они всё лето протолкались среди колб и реторт, знаний у них прибавилось не слишком много.       Исак надеялся на помощь отца Саны, ну или кого-то из врачей-генетиков, и легкомысленно пообещал сдать проект перед Рождеством.       Но не тут-то было. Отец Саны оказался ещё более принципиальным, чем его дочь. Поэтому им пришлось над всем корпеть самим.       Но уж теперь-то Сана зря загоняется. У них всё практически готово, а ещё целый месяц… Исак искренне надеялся, что ещё успеет хотя бы недельку хорошенько выспаться до Рождества. На вечеринки с друзьями он уже не рассчитывал.       Но с Саной даже на эту недельку рассчитывать не приходилось, она обо всём переживала, всё перепроверяла по сорок раз. И ладно бы сама парилась, так нет! Она и Исака вконец загоняла.       Но, по правде сказать, он совсем не сердился на Сану. К этому моменту они уже успели по-настоящему подружиться. Она во многом его поддерживала, ей, одной из первых, Исак рассказал о своей ориентации. Ну как рассказал… Она сама догадалась. Да и вообще, она была «отличным парнем», а их ежедневные пикировки стали уже просто изюминкой их общения.       Исак ворочался на жёсткой кушетке и никак не мог уснуть.       И да, вот, кстати, о его ориентации… Когда-то он думал, что самое сложное — это признать перед обществом, что ты гей, но оказалось — нет. Конечно, это было непросто, если бы ещё у него на тот момент был парень… какие-то отношения… было бы легче… Но ничего, он справился.       А самым сложным оказалось отшивать от себя всяких уродов. Когда слух о том, что Исак Вальтерсен — гей, распостранился по школе, да к тому же он пару раз сходил с Эскилем в гей-клубы, к нему начали клеиться разные мудаки. Ну типа: «Эй, детка, пойдём со мной, у меня большой член, тебе понравится».       От подобного Исака тошнило. Он вовсе не хотел так, как Эскиль, иметь одноразовые отношения. Ну не для него это — быстрый перепихон, и «никто никому ничего не должен».       Он и так — ничего никому не должен!       Не то чтобы он ждал какого-то принца на белом коне, просто чувствовал, что где-то есть человек, созданный богом специально для него.       Нет, он не был совсем уж затворником. Пару раз Эскиль знакомил его с парнями, которые хотели серьёзных отношений, и Исак даже встречался с ними какое-то время. До «настоящего» секса у него, правда, так ни разу и не дошло — так, пара минетов, но проблема была не в сексе. Исак просто всем нутром чувствовал, что всё это — не то.       Друзья даже подшучивали над ним, мол, у тебя странная ориентация, ты не по девочкам и не по мальчикам, тебе третий пол подавай!       Но смех смехом, а Исак действительно не знал, что делать со своей личной жизнью. Просто надеялся, что когда-нибудь ему повезёт.       Правда, физиологию никто не отменял, а ему было восемнадцать, но вместо всяких уродов он предпочитал свою правую руку.       Поняв, что его сон всё равно пока бродит неизвестно где, он решил пообщаться с друзьями, ну если, конечно, хоть кто-нибудь из них ещё бодрствует.       Нажав на ладонь с нано-чипом, он высветил компьютерную голограмму и бодро защёлкал пальцами по эфемерной клавиатуре.       Бодрствующим оказался Магнус.        Исак       Хей, бро, как у вас?       Магнус       Всё ок, как ты?       Исак       Не спрашивай.       Иногда, когда Сана говорит, что надо всё ещё разок проверить, мне кажется — я готов к зверскому убийству.       Магнус       А-ха-ха-ха!       Исак       Как там парни?       Магнус       Оу! Вспомнил! Мы завтра ночью идём к Махди на работу.       Ну ты же помнишь, где он работает?       Ну, прикинь, у него как у охранника есть доступ почти во все помещения!       Исак       И что?       Магнус       Ну как что?       Он сможет нам всё показать.       Это ж, охуеть, как интересно.       Только представь — машина времени!       Исак       Ну, машиной времени там пока и не пахнет.       Они научились лишь телепортировать предмет на пару метров в сторону.       Магнус       А вот и нет! Они уже сделали заявление, что вскоре машина времени будет в действии.       Исак       Я только не понял, как Махди сможет это сделать, там же наверняка, помимо него, ещё целый полк охраны.       Магнус       Ну, он блокирует съёмку камер, он же натуральный хакер — во всём шарит.       Потом кого-то там отвлечёт, а сам проведёт нас через какой-то пожарный выход.       На самом деле там немного охраны.       Всё на компьютерной системе, а с этим Махди отлично справится.       Его же туда и взяли только потому, что он с любой компьютерной хреновиной «на ты».       Слушай! А давай с нами!       Мы же триста лет уже не виделись.       К тому же это интересно!       Исак       Не знаю, посмотрим.       Ладно, бро, я, кажется, уже отрубаюсь.       Завтра свяжемся.       Магнус       Ок. Спокойной ночи.       На самом деле Исак по-прежнему не хотел спать. Он просто решил подумать. Может, правда сходить завтра с парнями? Ему тоже это всё было любопытно.       Разговоров о так называемой «машине времени» было много, но так как этим занималось не государство, а частная организация, проще говоря, какой-то доморощенный гений, никто в это особо не верил. Да и доказательств пока никаких не было.       Сам Исак всегда был реалистом, поэтому даже в телепортацию пёрышка не верил. Но всё-же было бы любопытно взглянуть, как выглядит эта хреновина. А вдруг и правда когда-нибудь заработает?       Исак       Ок, бро, я с вами.       Магнус       Круто!       Ну, а что? Он и так с парнями не виделся давно, а уж чтоб совершить вместе какую-нибудь каверзу, так и вообще речи не шло. А они ведь до сих пор были подростками. Да, совершеннолетними, имеющими право вступить в брак, водить машину, но всё же подростками!       А что касается опасности или безопасности этого дела, то раз Магнус сказал «мы идём», значит, идёт и Юнас. А Юнас — человек разумный, поэтому не стал бы участвовать в заведомо провальной операции.       Путаясь в этих мыслях, Исак наконец заснул.       Ему снился сон. Очень странный, надо сказать, сон. То есть для его возраста в эротических снах нет ничего удивительного, странно было не это. Обычно в подобных снах Исак видел просто мелькающие порнокартинки. И никогда — себя самого. А уж тем более себя самого, занимающегося сексом с совершенно определённым человеком. Он ясно видел светло-русые волосы, несколькими прядями упавшие на высокий лоб, и пронзительно синие, как два океана, глаза. И ещё — самые сексуальные губы на свете. К тому же прикосновения этого видения были слишком реалистичными. Но внезапно раздался какой-то шум, и его призрачный любовник резко обернулся.       А Исак проснулся от дикой боли в бедре и затылке. БЛЯДЬ! Он опять свалился с треклятой кушетки!       Помимо затылка и бедра, боль ощущалась ещё в одном месте. Он с досадой взглянул на свой пах. Его пульсирующий орган был готов разорвать тонкую ткань брюк медицинской пижамы. Да уж, мало того, что никакой личной жизни, так ещё и с этими постоянными ночёвками на работе даже подрочить некогда.       Он взглянул на время. Пять утра. Ну что ж… Сана придёт будить в шесть, времени ещё предостаточно, а с чёртовым стояком нужно что-то делать. И Исак решительно направился в туалет, плевать на принципы.       В такую рань коридоры были пусты, никого ещё не было, но Исак всё равно закутался в просторный белый халат, чтобы скрыть своё недоразумение.       В туалете ожидаемо никого. Он прошёл в дальнюю кабинку и щёлкнул замком. Высвободив возбуждённый орган из плена одежды, он обхватил его рукой и, откинувшись на тонкую перегородку, дал волю воображению. Только теперь в его мыслях был не кто-то абстрактный, а его чудесное сновидение. Волосы, глаза, губы… Да, этот парень из сна будет теперь долго преследовать его мысли.       Кончил он втрое быстрее обычного. Ну ещё бы! Давненько он не был так возбуждён.       Стараясь выровнять дыхание, он откинул назад голову и в этот момент услышал, что в помещении уже не один.       — Доктор, но так нельзя!.. — яростно шептал мужской голос. — Мы должны об этом сообщить профессору…       — Ну уж нет, Бойд! Я не позволю тебе разрушить мою карьеру! Это всего лишь случайность! У людей тоже рождаются гермафродиты! — твёрдо сказал завлабораторией, которого Исак узнал по голосу.       — Но доктор Ларсен! Это совсем не то… Это… Это какие-то изменения на генном уровне. Целый помёт! Ни одной нормальной особи! Все детёныши…       — ЭТО — СЛУЧАЙНОСТЬ!!! И никто не должен об этом знать! Мы заменим их на здоровых и закончим на этом разговор!       — Но профессор Бакуш…       — Бакуш — перестраховшик! Он убьёт ещё несколько лет на дополнительные исследования! Мы так близко к славе, к огромному прорыву в науке! Пойми! Мы не молодеем! Я не хочу признания посмертно! А Бакуш… Мы и так потеряли уйму времени из-за его вечных перепроверок и переанализов. Можно было всё закончить ещё шесть лет назад! Но профессору тогда тоже показалось что-то подозрительным.       — Что ж, пожалуй, вы правы… — с сомнением протянул Бойд.       — Ну конечно, я прав! — обрадовался Ларсен. — Ты только представь, сколько людей умерло за эти шесть лет. А обезьянки, заражённые и вылеченные в нашей лаборатории, живы до сих пор! А теперь подумай, сколько ещё людей мы убьём, если сейчас пойдём к профессору?       — Да-да, я согласен…       Они наконец покинули помещение. А Исак ещё долго стоял, прислонившись к стене, не зная, как реагировать на этот случайно подслушанный разговор.       С одной стороны, этот Бойд прав — всё должно быть точно проверено. Но с другой — профессор Бакуш и правда жуткий перестраховщик, у Исака перед носом ежедневно есть пример — его дочь. И Исаку порой выть хочется от вечных Саниных перепроверок.       И это стало решающим аргументом, из-за которого Исак ничего не рассказал Сане.