Благими намерениями - выстелена дорога в ад

      Исак не испытывал особых угрызений совести от того, что не рассказал Сане о разговоре, случайно подслушанном им в туалете.       Он и правда думал, что заведующий экспериментальной лабораторией доктор Ларсен был прав.       Ведь вот прямо сейчас умирают люди, и это не сто, не двести человек, это миллионы, а может, уже миллиарды. Исак до того, как попал сюда, в лабораторию, даже примерно не представлял себе, каков масштаб проблемы ВИЧ-инфекции.       Распространение вируса идёт в геометрической прогрессии с тех самых пор, как был зафиксирован первый случай, а тому уже две сотни лет. И это только официально известное количество инфицированных! Любой здравомыслящий человек понимает, что на самом деле эта цифра гораздо больше.       И если сейчас он, Исак, поднимет панику, то получится, что он лишит этих людей шанса на выздоровление.       Исак, конечно, понимал, что эти двое врачей совершают должностное преступление, да и он сам… Но он был твёрдо уверен, что делает благо, промолчав. Он руководствовался самыми лучшими соображениями.       К тому же его вообще не должно было быть в туалете в тот момент. Вспомнив причину своего присутствия там, он, кажется, покраснел, хотя никто не мог подсмотреть или подслушать его мысли.       В общем, Исак решил считать, что его там просто-напросто не было, и он не слышал никакого разговора. А так бы и было, если бы он не свалился с грёбаной кушетки!       Ох-х… Если бы он не свалился с грёбаной кушетки… Он бы, наверно, кончил себе в трусы, как в двенадцать лет! Но… может, тогда он смог бы получше рассмотреть своё чудесное видение…       Мысли о парне из сна не оставляли его на протяжении всего дня. Исак не смог бы объяснить даже себе, что с ним происходит. Его сердце начинало заполошно биться каждый раз, как только он вспоминал свой сон, а это происходило каждые десять-пятнадцать минут.       В конце концов Сана начала бросать на него недоумённые взгляды. А он не знал, как скрыть от неё своё странное состояние.       И ведь ничего такого не произошло, подумаешь, приснился сон. Но этот сон был настолько реалистичен, что Исак просто терялся в своих ощущениях.       Если бы это происходило наяву, он решил бы, что влюбился. Но нельзя же влюбиться в собственное сновидение?! Или…       «Поздравляю, Вальтерсен! У тебя поехала крыша», — с печальной иронией думал Исак. Так, наверно, и происходит, когда сердце, жаждущее любви, и тело, жаждущее ласки, долго этого не получают.       Ха! Раз в реальной жизни никак не появляется тот единственный, что ж, Исак Вальтерсен не будет ждать подачки от милосердного бога, он и сам справится — он себе его придумает!       После этой мысли Исак не выдержал и заржал в голос, смахивая со стола штатив с колбами, слава богу, пустыми, иначе бы Сана казнила его на месте.       Но Исак, зная напарницу, всё равно ждал от неё нагоняя. Как ни странно, Сана промолчала. Вместо этого она встала и подошла к Исаку, внимательно вглядываясь в его лицо. У неё были внушающие доверие глаза хорошего психиатра.       — Ты не хочешь мне объяснить, что с тобой сегодня происходит? — наконец спросила она.       Исак пожал плечами.       — Не знаю, — ответил он и при этом ни капли не лукавил. Он действительно не знал названия тому, что с ним творилось. — Может, переутомился…       — Слушай, Исак, — на редкость мягко сказала она, присаживаясь рядом. — Если бы я точно не знала, что ты провёл ночь здесь, то решила бы, что ты со своими друзьями опять злоупотреблял какой-то дрянью. Нет, в этой лаборатории, конечно, полно препаратов, сдвигающих крышу, но, насколько я знаю, ты не имеешь к ним доступа. Поэтому я хочу понять, что произошло за те несколько часов, что мы не виделись? По-моему, ты должен был спать.       Исак молчал. Ну, а что он мог сказать? Только он знал, что Сана так просто не отстанет, а чтобы соврать, ничего не придумывалось. Он сидел молча минут десять, не меньше. Сана тоже молчала, но сидела рядом с ним и уходить не собиралась.       «Что ж… Ты сама спросила…» — ехидно подумал Исак и посмотрел на подругу.       — Ты веришь во всякие потусторонние вещи? — произнёс он наконец.       Глаза Саны округлились. Кажется, теперь она точно определилась с его диагнозом.       — Это ты о чём? — осторожно спросила она.       — Ну, там… переселение душ, параллельные вселенные или… вещие сны? — он внимательно посмотрел в глаза подруги, ожидая ответа.       Сана глубоко вздохнула.       — То есть тебе приснился вещий сон? — с лёгкой иронией спросила она, потом добавила: — Точнее, тебе приснился сон, который ты почему-то считаешь вещим?       — Н-ну… типа того… То есть даже не так… — Исак повертел в воздухе рукой, пытаясь подобрать слова. — Просто мне бы очень хотелось, чтобы он был вещим.       — Ой, ну мы все часто видим хорошие сны и хотим, чтобы они воплотились в реальность, — скептически проговорила Сана. — Но…       — Нет, ты не понимаешь! — перебил Исак. — Это был необычный сон… Я… Я никогда во сне так реально не видел всего и не чувствовал… Даже запахи… понимаешь? — и он уставился на подругу с какой-то надеждой во взгляде.       — Ну хорошо, допустим. И что же ты видел? — спросила она и с улыбкой добавила: — И нюхал.       Исак медлил с ответом. Как же трудно передать на словах то, что ты видел во сне, а уж что чувствовал — практически невозможно. Исак, кажется, снова покраснел, вспомнив свой сон. Но он всё же решил рассказать его Сане. Ему было просто необходимо поделиться с кем-то, иначе он взорвётся. Не в подробностях, конечно.       Может, Сана и не самый лучший вариант, но не парням же такое рассказывать, они не поймут, только ржать будут до следующего года.       — Я… — нерешительно начал Исак. — Я видел парня…       — И он был настолько прекрасен, что ты тут же влюбился и… — расхохоталась было Сана, но увидев его лицо, осеклась: — Исак, ты серьёзно?       Они помолчали несколько минут, потом Сана вновь глубоко вздохнула. Это означало, что Исака ждёт очередная нотация.       — Послушай, — спокойно начала она, — ты ведь знаешь, что наши сны — это…       — Да, да, сочетание того, что мы видим наяву, и обработки подсознания в соответствии с нашим психологическим восприятием, — закончил за неё Исак.       — Вот именно. Просто ты мечтаешь встретить замечательного человека, вот и… Мы все об этом мечтаем…       — Да нет же! Чёрт! — сорвался Исак. — Ты меня не понимаешь! Хотел бы я посмотреть, как бы ты себя чувствовала на моём месте! Я вовсе не утверждаю, что он замечательный, может, он подлец, каких мало! Я говорю, что он реален! Ну, знаешь… — кажется, у Исака кончился запал, и он продолжил уже менее уверенно: — М-может, это какое-то послание мне… ну или знак… Н-ну… что он где-то существует, и мы, возможно… когда-нибудь встретимся, — совсем тихо закончил он и беспомощно посмотрел на свою напарницу.       — Так, — решительно сказала она, — я не знаю, как там с потусторонними материями, но в одном ты был абсолютно прав ещё вчера — нам вовсе не обязательно сдохнуть здесь от переутомления. Пойдём к отцу.       Она взяла его за запястье и, быстро выйдя из кабинета, потащила по коридору к кабинету своего отца.       Из-за стеклянных стен кабинетов на них удивлённо взирала добрая сотня сотрудников лаборатории. Наверное, это было смешное зрелище: Сана тащила за собой слабо упирающегося Исака, как нашкодившего ребёнка.       Постучав в дверь (этот кабинет был единственным, пожалуй, помещением без стеклянных стен и дверей), она осторожно приоткрыла её и спросила:       — Профессор Бакуш, к вам можно?       Это была ещё одна отличительная черта семьи Бакуш. Как только за ними закрывались двери лаборатории, больше не существовало никаких родственных уз. Сана была таким же сотрудником, как и остальные, пускай пока и стажёром, и требования к ней предъявлялись едва ли не больше, чем к остальным. Исак иногда даже сочувствовал подруге: в мусульманских семьях у женщин и так жизнь не очень весёлая, а тут ещё и строгий отец является твоим строгим начальником.       Правда, на этот раз что-то пошло не так. Едва завидев дочь, профессор вскочил из-за стола, и со словами «Сана, девочка моя, иди скорее сюда, я тебя расцелую» поцеловал её в обе щеки.       И Исаку показалось, что если бы не его присутствие, отец подхватил бы Сану на руки и закружил по кабинету.       — Пап? Что-то произошло? — удивлённо спросила Сана.       — Что-то произошло! — кивнул профессор, сияя. — Через две недели мы представляем результаты нашей многолетней работы верховной комиссии! И если всё в порядке, а я уверен, что всё в порядке, уже через месяц-два будет вакцинирована первая группа добровольцев!       — Я так рада! — Сана обняла отца. Исак тоже его поздравил, а потом решил задать вопрос, который его интересовал уже давно, но не было случая спросить.       — Скажите, а почему это спасение человечества назвали именно вакцина?       — Ну если честно, — хохотнул профессор, — я надеюсь, что когда-нибудь это назовут — «вакцина Бакуш», а пока… просто вакцина!       — Да нет, я имею в виду, что вакцина же — это… — он смутился, хотя профессор Бакуш сам всегда говорил, что тот, кто стесняется спрашивать, так и умрёт дураком. Вспомнив это, Исак приободрился и продолжил: — Я хочу сказать, что вакцина — это же ослабленный вирус, его вводят в организм человека, чтобы выработать иммунитет, а здесь…       — Что ж, вопрос справедливый, — улыбнулся Бакуш. — Действительно, в данном случае такая борьба с вирусом не подходит. Но система действия практически та же. В кровь человека вводятся генетически изменённые клетки, которые невосприимчивы к вирусу иммунодефицита, но, помимо того, эти клетки обладают ещё способностью делиться с другими клетками своей невосприимчивостью. Таким образом, через некоторое время все клетки организма научатся игнорировать вирус. В случае прививки, скажем, от кори организм сам учится противостоять вирусу, но всё равно принцип действия похож. Поэтому вакцина. Я ответил на твой вопрос? — продолжая улыбаться, спросил он.       Исак тоже улыбнулся и кивнул.       — Пап, — наконец Сана смогла обратиться к отцу, — мы вообще-то по другому вопросу.       — Ну и какой же у вас вопрос?       — Разреши нам на сегодня закончить свою работу.       — Куда-то собрались?       — Да нет, мы просто… просто подустали за эти дни.       — Что ж, я не против.       Вообще-то это было не очень похоже на строгого отца Саны. Но сегодня он наверняка будет добр и сговорчив со всеми, уж больно хорошее у него настроение. Ну ещё бы! Такая новость!       Впрочем, Сана и Исак в любом случае заслуживали отдыха. Они не выходили из лаборатории в течение пяти суток.       На улице было морозно, но светило солнце, и, в общем, погода была прекрасной.       — Боже, — рассмеялся Исак, — мы скоро забудем, как выглядит город!       — И что люди одеваются не только в белые халаты! — подхватила Сана, улыбаясь в ответ.       — Ну что? — продолжил Исак. — По домам спать? Или как?       — Вообще-то я планировала прогуляться, — ответила Сана. — Сон — это хорошо, но свежий воздух тоже необходим, а мы его практически не видим. И кстати, тебе, по-моему, вообще вредно спать! — рассмеялась она. — Ты и во сне умудряешься найти проблемы на свою голову!       Исак укоризненно посмотрел на неё, но потом усмехнулся, он же знал, что она не со зла.       Они прогулялись по центральным улицам, купили кофе и какие-то бургеры, но не стали сидеть в душном помещении, а пошли в парк. Долго сидели на лавочке, пили кофе и болтали ни о чём. Они не поднимали никаких серьёзных тем, даже не говорили о своём проекте, просто отдыхали.       Таким образом, у Исака просто не было больше времени подумать о подслушанном разговоре и о том, стоит ли поделиться этим с Саной.       Через некоторое время наночип подал сигнал, что с ним хочет пообщаться Магнус. Он мысленно отдал приказ принять, и через секунду у него в голове зазвучал голос Мэгса.       — Здар-рова! Ну что? Когда ты там освободишься?       — Эм… Вообще-то уже.       — Уже?! В таком случае, почему ты до сих пор не с нами?! — праведно возмутился Магнус. — Ждём тебя в нашем любимом баре, мы уже час как тут зависаем.       — Я с Саной.       Сана, сидящая рядом, вопросительно подняла брови.       — Ну и отлично! — завопил Мэгс у него в голове. — Со мной Вильде, она очень хочет увидеться с Саной! — он мог бы этого не говорить, визг Вильде перекрывал даже его вопли.       — Окей, мы подойдём, — ответил Исак и отключился. — Если у тебя нет никаких планов, — сказал он обращаясь уже к Сане, — то ребята ждут нас. С ними Вильде, и, по-моему, если я не приведу тебя, она меня загрызёт, — он улыбнулся.       Сана улыбнулась в ответ.       — Ну что ж, мы отдохнули, пора приступать к каждодневным обязанностям, верно? — она с иронией взглянула на него. — И не смейся. Дружба — это тоже обязанность, да ещё какая! А уж с нашими друзьями…       Когда они появились на пороге кафе, Вильде, словно ураган, сорвалась со своего места и с визгом попыталась повиснуть на них обоих сразу. Но Исак ловко увернулся и, легонько чмокнув её в щёку, прошёл к столику, за которым сидели Юнас и Магнус, оставляя Сану принимать все приветственные излияния Вильде.       — Да неуже-е-ели?! — протянул Юнас, обнимая его и похлопывая по спине. — Ты сбежал из своей лаборатории, а ведь ещё и неделя не закончилась! Да ещё и Сану с собой прихватил!       — Хорош стебаться, — беззлобно проворчал Исак, открывая банку пива. — Я же говорил уже — просто этот проект очень важен для нас, но как только мы его сдадим, я буду проводить на работе только положенное время и ни секунды дольше! — и он выразительно поднял вверх указательный палец. — Но, кстати говоря, сегодня, — продолжил он, — этот побег из лаборатории организовала Сана.       Девчонки как раз уже усаживались за столик.       — Да ну? — удивился Юнас. — С чего бы это? — спросил он уже у Саны.       — Да так… — она бросила взгляд на Исака. — Мы просто устали, нужно было отдохнуть.       Исак чуть заметно кивнул ей в благодарность, потому что совершенно не собирался обсуждать с парнями содержание своих «вещих снов».       Сана каким-то образом всегда понимала, где нужно вставить слово, а где промолчать, и это качество делало её хорошим другом и незаменимым в делах товарищем.       Они немного поболтали обо всяких мелочах, рассказывали разные забавные случаи, Вильде с Магнусом без конца целовались, раздражая Исака неимоверно. Но он, конечно, был за них рад. Вряд ли в целом огромном мире сыщется парочка, более подходящая друг другу, чем они. Хотя ему до сих пор не верилось, что Магнусу удалось склеить девушку, пусть даже это всего лишь Вильде.       Через какое-то время Вильде засобиралась домой. Исак надеялся, что Сана уйдёт с ней. Не могло быть и речи о том, чтобы посвятить её в их ночные планы. Шутка ли? Незаконное проникновение на частную охраняемую территорию.       Когда Исак думал об этом применительно к себе, ему казалось, что ничего такого страшного они не собираются сделать, но стоило только подумать, что об этом узнает Сана, сразу становилось понятно, что всё это возмутительно, незаконно и может привести к нехорошим последствиям. Поэтому он очень обрадовался, когда Вильде сказала:       — Ну всё, ребята, мне пора. Сана, ты со мной?       Но радовался он рано, потому что Сана отказалась. Причём мотивировала это тем, что ей нужно следить, чтобы Исак вовремя отправился домой и не слишком налегал на спиртное.       Это ставило под угрозу все их планы. А когда Вильде заявила, что у парней запланировано ещё кое-что интересное, Сана, вскинув брови, воскликнула:       — Да-а?! Ну теперь-то я уж точно не сдвинусь с места, — она так решительно сложила руки на груди, словно собиралась просидеть в таком положении несколько лет.       Вильде не стала дожидаться ничьих ответов и, попрощавшись ещё раз, убежала.       — Сана, ты что, серьёзно собралась следить за мной? — недоумевая, спросил Исак.       — Серьёзнее не бывает! — твёрдо сказала Сана. — Потому что завтра, если ты не забыл, твоя очередь идти на лекции!       Это было их маленькой хитростью. Чтобы не упустить ничего в универе и при этом не прерывать работу над проектом, они ходили на лекции по очереди. Можно было, конечно, заняться проектом, а потом взять конспект у кого-нибудь, но Сана никому не доверяла. Поэтому они договорились, что пока один сидит в лаборатории над микроскопом, другой должен посещать лекции и самым тщательным образом вести конспект. Они были хорошей командой — оба целеустремлённые, ответственные, закончив с отличием школу, они и сейчас хотели быть первыми, и Исаку очень нравилось такое положение вещей, но именно сегодня ответственность Саны была очень некстати.       — Эм… Понимаешь… э-э… мы… — пространно начал Исак, и Сана уставилась на него так внимательно, словно ей и впрямь было интересно узнать, что же он хочет сказать. Чёрт, ему и самому это было интересно.       Не придумав ничего умного, он промычал что-то невразумительное и растерянно замолчал.       — Знаешь, — вкрадчиво сказала Сана, — исходя из твоего содержательного монолога, я могла бы сделать вывод, что вы собрались к каким-нибудь особям облегчённого поведения, но я-то знаю, что в этом вопросе вам троим, мягко говоря, не по пути, — она немного помолчала, но потом продолжила: — И я задаюсь вопросом, что же вы задумали? И с каждой минутой мне это нравится всё меньше.       Исак так и не нашёл, что сказать, а ещё он злился на парней — сидят, как истуканы, могли бы помочь и придумать что-нибудь правдоподобное.       Но они молчали.       И потому Исак решил поступить так, как всегда поступал в подобных случаях, особенно с Саной — сказать правду. Когда-то он так же признался ей в том, что он — гей.       Сана отреагировала предсказуемо бурно. Чего они только не наслушались… От «Безответственные мальчишки!» до «А в следующий раз вы решитесь на вооружённое ограбление?!»       Но…       Махди их уже ждал, и разумные доводы Саны терялись в горящих глазах «безответственных мальчишек».       Поняв, что её слушать никто не собирается, Сана упёрла руки в бока и заявила:       — Я иду с вами.       Парни повскакивали со своих стульев, хорошо, что в кафе никого, кроме них, не было, потому что эта сцена выглядела как минимум странно. Конечно, никто не хотел брать Сану с собой, но возразить толком ни один не решился. Исак открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды, но, кажется, он забыл, как воспроизводить звук. Магнус отчаянно жестикулировал, но тоже молчал. Юнас стоял, сложив руки на груди, он был самым спокойным из них. Ну, а что толку нервничать? С Саной вообще трудно спорить, а сейчас и подавно.       — Ну, я вижу, никто не возражает?! Думаю, и Махди согласится с общим мнением. Если всё так безопасно, как вы говорите, то я вам не помешаю. К тому же среди вас должен быть кто-то нормальный.       Самое забавное, что на этот раз возмутился Магнус. Вот тут уж кто бы говорил…       Как ни странно, когда всё было решено, все расслабились.       Они шли по вечерним, даже ночным улицам, смеялись, дурачились, попытались сыграть в футбол банкой из-под пива, в итоге Магнус свалился в какой-то колючий куст, визжа и ругаясь. Помогая другу выбраться из него, Исак и Юнас не могли перестать хохотать.       Сана шла позади и только укоризненно качала головой. Впрочем, её губы тоже время от времени трогала едва заметная улыбка, которую она не могла сдержать.       Махди несказанно удивился, увидев Сану, но быстро понял, что у парней просто не было выбора, он ведь тоже был знаком с Саной.       Пройти через «охраняемую территорию» не составило труда, как и предупреждал Махди. Он вёл их по коридорам и пространно рассказывал о технологиях, которые используются в работе над этой чёртовой машиной времени.       Всё, что показывал им парень, было, конечно, интересно, но Исак в технике смыслил немногим больше, чем Махди в биологии, поэтому для него все объяснения звучали словно на другом языке.       — А вот и она! — гордо сказал Махди.       — Кто?! — не поняли друзья.       — Что значит «кто»? МАШИНА ВРЕМЕНИ!!!       Они смотрели через стекло на довольно просторное помещение, абсолютно пустое, только в центре находилось что-то вроде круглого танцпола, а рядом возвышался пульт управления. Пульт не представлял из себя чего-то грандиозного — экран и куча кнопочек на тонкой ножке.       — Я не понял, где? — недоумевал Магнус. — Вот эта хреновина на палке, что ли?!       — Да нет же! Вся эта комната — машина времени, — немного обиженно сказал Махди. — Ты что, совсем не слушал моих объяснений?       — Я слушал, — твёрдо сказал Магнус, — Только ни хрена не понял.       И они все вместе рассмеялись. А потом Махди состроил хитрую гримасу и улыбнулся. А Исак в очередной раз подумал: «Почему это у темнокожих такие ослепительно-белые зубы?» Ну серьёзно! Его улыбкой можно светить как фонарём.       А Махди, поулыбавшись загадочно, вдруг сказал:       — Что?! Зайдём?!       — Шутишь?! Откуда у тебя ключ?! — Юнас ошарашенно смотрел на друга.       — Обижаешь! — гордо сказал этот компьютерный гений.       — Так! Стоп-стоп-стоп! — это уже сказала Сана. — Туда, — она указала пальцем за стекло, — мы точно не пойдём.       — Да почему?! — возмутился Магнус.       — Серьёзно, Сана, — примирительно сказал Махди. — Мы ведь только посмотрим. Все камеры отключены, а точнее, демонстрируют на экраны один из спокойных дней прошлой недели.       — Ну правда, — Исак умоляюще посмотрел на подругу, — когда ещё будет такая возможность? А вдруг она когда-нибудь и правда заработает?!       — Она обязательно заработает! — убеждённо сказал Махди.       — А, — махнул рукой Магнус. — Что ты с ним разговариваешь, он ни во что не верит. Тормоз прогресса! Тоже мне будущий учёный.       — Я верю только в то, что вижу собственными глазами, могу пощупать, — сказал Исак, игнорируя ехидный взгляд Саны. Да уж… Их сегодняшний дневной разговор был как раз о том, что Исак верит во всякую хрень.       — Между прочим, — заявил Магнус, — раньше, чтобы связаться друг с другом, люди таскали с собой в кармане такую хреновину — телефон называлась! А теперь даже это слово практически вышло из обращения. И они, наверное, тоже думали, что общаться без него невозможно! Давай, Махди, бро, покажи, на что ты способен, — и добавил: — А те, кому не интересно, могут остаться снаружи.       Махди вновь сверкнул улыбкой, после чего приложил ладонь с наночипом к замку и сосредоточился. Через несколько секунд все услышали, как замок тихо щёлкнул.       — Вуаля! — театрально произнёс Махди и открыл дверь.       Они вошли в большую пустую комнату, озираясь по сторонам. Ничего особенного здесь не было, только по периметру у самого потолка Исак заметил что-то вроде светодиодной ленты.       — Ну и что вы хотели тут увидеть? — спросила Сана. — Всё, что здесь есть, было прекрасно видно и снаружи.       — Нет, ты не понимаешь… — тихо сказал Магнус, осторожно прикасаясь к пульту управления.       — Магнус! — рявкнул Исак. — Не смей тут ничего трогать!       — А что я? Я же осторожненько, — прошипел Магнус, взглянув на Махди, но тот промолчал.       — Ого, — послышался голос Юнаса, — вы только взгляните на покрытие! Любая спортплощадка позавидует, — он топтался по кругу в центре помещения, потом опустился на корточки и провёл по нему рукой. — Такое гладкое и в то же время нескользкое. А это просто для удобства, или такой пол специально для чего-то нужен? — спросил он, обращаясь к Махди.       — Насколько я знаю, — важно ответил тот, — здесь всё для чего-нибудь нужно.       Естественно, все подошли и начали щупать поверхность ногами и руками, Магнус даже, встав на четвереньки, попытался лизнуть её, но под строгим взглядом Саны не стал этого делать. И встал на ноги.       — Хорошее покрытие для танцпола, вам не кажется? — улыбнулся Исак.       Магнус тут же начал дрыгаться, как эпилептик, пытаясь губами изображать ударники.       И только Исак хотел сказать ему, чтобы он прекратил идиотничать, как случилась катастрофа.       Магнус, дрыгаясь, зацепился ногой за ногу, на мгновение его ноги мелькнули в диковинном сальто в воздухе, а потом он двумя руками обрушился на пульт управления.       Мгновенно стало темно, послышался какой-то чудовищный шум, и внезапно светодиодная лента под потолком вспыхнула пронзительным светом.       «Ёб твою мать, Магнус, — успел подумать Исак. — Сана была права, впрочем, как и всегда»       После этого, он, наверно, потерял сознание.