Благими намерениями - выстелена дорога в ад

      Исак       Я не знал, что ответить? и просто открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная на берег.       — Да, я понимаю, — глухо сказал Эвен, — ты имеешь полное право злиться и ненавидеть меня… и, наверное, больше не захочешь меня видеть… и это, наверно, будет правильно, другого я и не заслуживаю… Но… сейчас, чтобы нам выбраться отсюда, тебе всё-таки придётся мне помочь… — он говорил тяжёлым шёпотом, всё время замолкая ненадолго, чтобы перевести дыхание. — Мои таблетки остались в сумке… которую я потерял, а те… что я принял вчера, уже почти перестали действовать… скоро мой запах будут чувствовать все… в радиусе километра, так что… нам нужно будет убираться отсюда. А чтобы я был на это способен, мне нужен секс… — на этих словах он замялся, а потом продолжил, но как-то совсем неуверенно и смущённо, словно был убеждён, что я его сейчас оттолкну и уйду. — Так что… тебе придётся…       «Чёрт, что он несёт?» — подумал я.       Да, я услышал, что он омега, вообще-то мне плевать, но он, кажется, в шоке от того, что я это узнал, и готов завести старую песню про то, что нам лучше не быть вместе, и всё такое прочее.       Я не знал, что сказать в ответ, к тому же меня сводил с ума его запах, поэтому вместо ответа я прижался к нему всем телом и поцеловал. Я ещё никогда в жизни так не целовался, это был какой-то хищный, собственнический поцелуй. Уж не знаю, что на меня так действовало, его слова или лишающий собственной воли запах, но мне вдруг захотелось именно брать! Быть главным! А податливое тело в моих объятьях только подогревало это желание.       Я отбросил грязное покрывало, которым Эвен был укрыт, но… тут меня ждал ещё один сюрприз…       Я уже удивлялся сегодня одежде Криса, но вот от Эвена подобного как-то не ожидал. Атласная ярко-алая просторная рубашка и атласные же узкие, как вторая кожа, брюки, только кипенно-белого цвета, годились сейчас только на то, чтобы ввести меня в состояние глубочайшего культурного шока.       «Господи, где же они с Крисом были и что делали в такой одежде?!» — промелькнула у меня мысль. Впрочем, эта мысль не задержалась надолго в моей голове, она и возникла-то только потому, что всё это выглядело ооочень странно.       Но всё это потом, а сейчас я мог думать только о том, как поскорее сорвать эти блядские шмотки с Эвена. Ха! Лучше и не скажешь! Именно блядские!       Я понятия не имел, что делаю, когда начал расстёгивать его рубашку, едва не отрывая пуговицы, но хорошо понимал: Эвену сейчас действительно была нужна помощь. Судя по тому, что я слышал о течке, здесь выхода два: либо специальные таблетки, либо секс, причём срочный, быстрый и даже грубый, только вот прямо сейчас.       Мне бы не хотелось такого секса, я бы хотел, чтобы Эвен был расслаблен, чувствовал себя любимым и нужным и перестал нести бред о том, что я не захочу его больше видеть. Но у меня у самого уже сносило крышу, и, кажется, наш секс будет именно быстрый и грубый, как бы я этому ни противился.       Я бы смог убедить его и словами, что он — смысл моей жизни, вот только выражаться связно я сейчас не мог, значит, попробую действовать физически. Опыта у меня, правда, нет от слова «совсем», но будем надеяться, что инстинкты не подведут, и я смогу и удовлетворить его, и донести до него, насколько он бесконечно дорог мне, через простые, бесхитростные действия.       И еще надеюсь, что не получится, как в старом анекдоте: «Мать природа помоги, задыхаюсь!»       Я сейчас очень жалел, что не потрудился узнать побольше ни о физиологии омег, ни о течке. Я ведь считал, что мне без надобности, хоть Сана и говорила, что это всё не лишние знания, к тому же интересно. Но, как говорится, поздняк метаться… Что ж, придётся исходить из того, что есть.       Все эти мысли проносились в моей голове со скоростью вспугнутых летучих мышей. На самом деле прошло всего несколько секунд, за которые я успел стащить с любимого рубашку и принялся за брюки.       Учитывая их фасон и его стоящий колом член, это представлялось буквально невозможным. Но я справился, я ведь очень старательный. А если бы и не справился, то просто разорвал бы эти чёртовы штаны в лохмотья. Моему терпению уже приходил конец.       Справившись с последней преградой и оглядев его обнажённое тело, я почувствовал, что сердце вновь заходится в бешеном ритме от того, насколько божественно прекрасен мой истинный.       Я вновь приник к его губам в требовательном поцелуе, в то время как мои руки шарили по всему его телу, словно боясь оставить без ласки хоть дюйм.       Эвен всё это время находился в ступоре, но я был настойчив, и он наконец отмер. Взглянув на меня так, словно видит в первый раз, он обвил меня руками и ногами и с таким жаром ответил на мой поцелуй, что мой оставшийся мозг окончательно расплавился.       Так как я был ещё одет, Эвен стал хаотично расстёгивать все пуговицы, имеющиеся на моей одежде. Даже зачем-то на карманах, из которых тут же посыпалось всякое нужное и ненужное барахло, но сейчас меня это мало беспокоило. Эвена и подавно, его даже не смутило, когда он наткнулся на оружие за поясом, просто вытащил и отшвырнул в сторону, туда же полетела фляжка с водой.       В итоге я оказался в расстёгнутой куртке и спущенных штанах, но на большее терпения уже не хватило ни у меня, ни у него.       Мы оба дышали, как пловцы-ныряльщики, и обоих уже изрядно потряхивало, поэтому я не стал больше медлить и, мимолётно обласкав рукой его член, двинулся дальше. Сгрёб в пригоршню мошонку, ласково помял яички и наконец прикоснулся к анусу.       Боже… он был весь мокрый, кто бы мог подумать… а от моего прикосновения новая порция смазки полилась по моим пальцам. Так вот как, оказывается, бывает у омег… От нахлынувших эмоций я застонал. И тут же услышал синхронный стон Эвена, он запрокинул голову, раздвигая ноги и подаваясь бёдрами к моей руке.       Боже… мне показалось, я сошёл с ума. Такого всепоглощающего желания и одновременно всеобъемлющей любви, какие я почувствовал сейчас, я никогда не испытывал. Даже не так… Подобного вообще не существует в спектре человеческих эмоций, и, тем не менее, я это чувствую.       Я на пробу толкнулся одним пальцем. Н-да, ему точно не требовалась долгая растяжка, не то, что мне. Тем не менее я обуздал свои желания и продолжил ласкать его, правда, теперь уже двумя пальцами. Я не хотел, чтобы Эвен испытал хоть малейший дискомфорт, хотел, чтобы всё было идеально, ведь это в своём роде наш первый раз.       Я взглянул на него, чтобы убедиться, что всё делаю правильно, и столкнулся глазами с совершенно поплывшим, помутневшим от желания взглядом. Даже сложилось впечатление, что он меня не узнаёт.       — П-прошу-у… — только и смог простонать он, едва взглянув на меня.       Кажется, пора переходить к более активным действиям. Впрочем, мой истекающий член уже давно намекал мне о том же.       Что ж, надеюсь, я не налажаю… Хотя, судя по состоянию Эвена, даже если налажаю, он этого не запомнит. Хотелось верить, что мы живём не последний день, и у нас ещё будет прекрасная и чувственная ночь любви. А пока…       Я вынул пальцы, уже буквально утопающие в смазке, мелькнула мысль: «Ну хоть лубрикант не понадобится, иначе его отсутствие могло бы стать проблемой», мелькнула и тут же улетучилась, стоило мне вновь прикоснуться к Эвену. Я, скользя, провёл рукой по его возбуждению вверх-вниз, одновременно удобнее устраиваясь между его раскинутых ног.       Господи, мне так сносило крышу, что казалось, будто бы я постоянно на несколько секунд выпадаю из реальности. Наверное, так оно и было, потому что в памяти у меня остались лишь острые вспышки дикого желания, похожие на те моменты, когда в помещении мигает свет.       Эвен вновь застонал, и я наконец вошёл в него.       Мои ощущения от этого невозможно передать словами, ни в одном языке ещё не изобрели слов, хоть отдалённо подходящих для описания моего состояния.       Да, это был мой первый раз, но я уверен, что ни с кем, нигде и никогда я не смог бы испытать подобное.       В моём затуманенном мозгу внезапно вспыхнули молнии, а потом появилось убеждение, что пазл моей жизни наконец-то сложился. Всё, к чему я в своей жизни шёл, сводилось к этому единственному моменту, после этого должно было начаться что-то совершенно новое. Новое и прекрасное.       Мы были ключиком и замочком. Очень сложным замочком, к которому подходит лишь единственный ключик, и это не только, а точнее, не столько о сексе.       Я полностью потерялся в своих чувствах, эмоциях, желаниях. Осталось только наше сбитое дыхание, одно на двоих, наши стоны в унисон, этот ритм и ноги Эвена на моей талии.       И абсолютное единение тел и душ.       Я был дураком, когда боялся, что не справлюсь. Мы были созданы друг для друга кем-то там, на небесах. И было совершенно безразлично, сколько у нас опыта и есть ли он вообще — наша любовь была божественна априори.       Естественно, продержаться хоть сколь-нибудь долго не получилось бы ни у меня, ни у Эвена, но этого и не требовалось. Мы были единым целым и, чувствуя друг друга, как самоё себя, скоро дошли до апогея нашего желания.       Наш общий вскрик отразился от стенок фургона и словно заметался вокруг. А нас обоих накрыло цунами наслаждения.       Это нельзя было назвать оргазмом, это было что-то настолько грандиозное, что я отказываюсь дальше об этом говорить.       Когда я пришёл в себя, Эвен ещё спал. Перевернувшись на спину, я только сейчас увидел закреплённый к потолку фонарик Эвена, который освещал тесный фургон ясным, мягким светом. До этого я как-то не подумал, откуда здесь освещение. Надо же, значит, его фонарь не только ослеплять может.       Оглядевшись вокруг, я вдруг осознал, каким риском было засыпать в такой обстановке, мы подвергли себя невероятной опасности. А точнее, я подверг. В данный момент я здесь был тем, кто должен контролировать обстановку. Я от души надеялся, что прошло не очень много времени, и всё обойдётся.       Поднявшись и натянув брюки, я огляделся в поисках своей куртки, которую всё-таки скинул, когда понял, что хочу чувствовать любимого всем телом. Мой взгляд наткнулся на одежду Эвена, заставив поморщиться. Но запасного комплекта не было, так что придётся ему снова надевать ЭТО.       Я присел рядом и осторожно тронул его за плечо. Видимо, сработала привычка, выработанная годами опасности. В один миг я оказался на полу, Эвен восседал сверху, до боли вжав колено мне в пах, в то время как его рука легла на мою шею, готовая вот-вот сомкнуться в смертельной хватке.       — Если ты сейчас же не уберёшь колено от моих яиц, то оставишь меня без них, а себя без сладкого, — притворно грубо сказал я. Но, пожалуй, и с притворной грубостью я перегнул. Эвен как-то сразу сжался, пробормотал «Прости» и, стыдливо отвернувшись, начал натягивать свои бешеные шмотки.       — Эй… ну что ты? — примирительно сказал я и вновь тронул его за плечо. Он повернулся, и я сразу же убрал руку, потому что у него было такое лицо… словно… словно я его ударил.       Не сказав ни слова, он вновь отвернулся, продолжая застёгивать пуговицы на своей рубашке.       Та-ак… И что это было?       Вокруг вдруг повисла неприятная тишина, воздух словно загустел, словно это не мы не так давно занимались здесь любовью и были счастливы настолько, что сердце не вмещало этого счастья.       Я понял, что сейчас всё зависит от меня, и, взяв его за плечо твёрдой рукой, решительно развернул к себе.       — Может, объяснишь, что происходит? — спросил я как можно мягче.       — А то ты сам не понимаешь? — вопросом на вопрос ответил он, опустив глаза.       — Нет, не понимаю, — честно ответил я.       Я знал о тараканах в его голове, но чтобы вести себя подобным образом, нужна более веская причина.       Он немного помолчал, потом тихо заговорил:       — Неужели ты не понимаешь?! Я предал наши отношения… Я не достоин тебя. Ты был очень великодушен, позаботившись обо мне… но…       Так. Похоже, серьёзного разговора не избежать, хоть сейчас не время и не место выяснять отношения.       — Эвен… Не смей называть величайшее счастье, которое только может быть дано земному человеку, словом «позаботился». Ты этим очень обижаешь меня, — стараясь поддерживать ласковый тон, произнёс я. — И если ты считаешь, что после твоих слов мне хоть что-нибудь стало понятно, то ты ошибаешься — я запутался ещё больше. О каком предательстве ты говоришь?       — Ты серьёзно? — он отчаянно вскинул брови. — Я не сказал тебе, что я — омега! Ты что, не считаешь это предательством? Не смеши меня, — Эвен опять резко отвернулся, но я успел заметить в его глазах блеснувшие слёзы.       У-у-у-у… Да тут с целой колонией тараканов надо разбираться!       Я вновь развернул его к себе и, приблизившись, обхватил ладонями его лицо. И быстро-быстро заговорил, не давая ему шанса себя перебить.       — Я не знаю, чего ты там себе напридумывал, но я знаю одно: нам друг без друга не прожить. Мы — сердце, воздух и жизнь друг друга! И если ты готов пожертвовать своей жизнью ради какой-то придури, то я — нет, — я нежно улыбнулся ему, после чего притянул к себе, захватывая его губы поцелуем.       Он медлил ровно две секунды, после чего его губы раскрылись, впуская мой язык, а руки переместились на мою спину, сперва слегка поглаживая, а потом с силой притягивая к себе как можно ближе. Вот так-то лучше, против истинности не попрёшь! А то придумал, понимаешь…       Я вдруг поймал себя на мысли, что Эвен иногда ведёт себя… как… ну просто как девчонка! Я ведь ещё тогда, при его ссоре с Крисом, это заметил…       Ну, а что я удивляюсь? У омег же, наверное, что-то вроде женских гормонов вырабатывается!       Я целовал его, с облегчением чувствуя, как он всё больше расслабляется в моих объятьях, активнее отвечает на поцелуй, а его руки блуждают по моей спине. Но через минуту я всё же отстранился, понимая, что если мы продолжим, то снова займёмся сексом, а здесь и сейчас не самая подходящая обстановка, точнее, самая неподходящая из всех возможных.       Взгляд Эвена вновь расфокусировался, хотя он тоже старался держать себя в руках как в переносном, так и в прямом смысле, потому что он убрал руки с моей талии и обхватил ими себя.       Я решил, что теперь самое подходящее время начать задавать вопросы, которых у меня скопилось немало.       — Эвен, прошу, разъясни мне ещё кое-что, потому что я до сих пор многого не понимаю, — попросил я, усаживаясь напротив него на «безопасном» расстоянии.       — Экий ты непонятливый, — усмехнулся он, и я наконец выдохнул с полным облегчением.       — Ну сперва о насущном и самом необходимом, — начал я. — Как скоро у тебя могут вновь проявиться симптомы течки?       — Рядом с тобой у меня вообще ощущение, что она не прекращается никогда, — ответил он и стрельнул похотливым взглядом.       — И всё же?       — Я не знаю, сколько времени мы спали, но вообще… это происходит через несколько часов, иногда два, иногда пять, по-разному…       — То есть если мы выйдем отсюда, тебя может скрутить в любой момент? — кажется, у меня начиналась паника, а Эвен только плечами пожал, мне бы его самообладание. — О’кей, ладно, — продолжил я, — а что с запахом?       — А ты разве не чувствуешь? Сейчас он очень слабый.       Я принюхался, и действительно, его запах стал слабее, хотя «очень слабым» я бы его не назвал.       — Ну, я плохой советчик в этом вопросе, — откровенно сказал я. — Я тебя чую даже под таблетками. Значит, пока тебе вновь до поморока не захочется секса, о запахе можно не переживать?       — Да — ответил он, но тут же добавил: — теоретически…       Я закатил глаза.       — И что ещё может случиться?       — Нет, со мной и с течкой всё правильно, но вот насчёт нашего секса я бы не был так уверен, — он вскинул брови.       — То есть? — с каждым его ответом я всё лучше понимал, что рассчитывать на благополучное возвращение в штаб не приходится. — Ты хочешь сказать, что запах секса распространяется ещё сильнее, чем запах течки?       Блядь, ей-богу, дурдом какой-то, не город, а зоопарк! Течки… Запахи… Неудивительно, что они здесь ведут себя, как звери! Даже странно, что среди этого бедлама остался кто-то нормальный!       — Да нет, — пожал плечами Эвен. — В самом по себе запахе секса нет ничего необычного, представляешь, сколько народу во всём огромном городе прямо в эту минуту занимается сексом?! К тому же он не слишком сильный, — он снова пожал плечами, а потом усмехнулся. — Так странно объяснять вещи, известные всем от рождения…       — Стоп. Тогда почему ты так сказал? Ну про… наш секс… — я внимательно посмотрел на него, хотя и сам уже, кажется, догадался.       — А ты не понял? — Эвен стрельнул глазами, но тут же опустил взгляд и… Что? Покраснел? — То, что было между нами, это…       — Не просто секс, — закончил я за него. — Это несоизмеримо больше.       Он поднял на меня глаза, наши взгляды встретились, и мне показалось, что сейчас мы снова остро почувствовали, что мы — единое целое. Через пересечение наших взглядов словно лился поток энергии от него ко мне, а от меня к нему, и казалось, что пока мы вместе, мы непобедимы, нам ничего не страшно, потому что вместе мы преодолеем что угодно!       Я первый оторвал взгляд, понимая, что чувствовать себя непобедимым — это, конечно, хорошо, но неплохо бы ещё что-нибудь для этого сделать.       — Так, — твёрдо сказал я, — с этим всё ясно. Идём дальше. Ты сказал, что нам надо выбираться отсюда. Как ты собирался это делать при свете дня, да ещё и одетый, как… как…       — Договаривай, чего уж там… как шлюха, — грустно сказал Эвен.       — А вот это уже мой следующий вопрос, — с небольшим раздражением и куда бо́льшим недоумением произнёс я. — Надеюсь, ты мне объяснишь, почему вы с Крисом в такой нелепой одежде?       — Объясню. Но боюсь, тебе это не понравится, — ответил он со вздохом, потом немного помолчал и продолжил: — Ты же помнишь, куда и зачем мы с Крисом вообще отправились?       — Ну, если я ничего не путаю, ты хотел спасать своего Микаэля, при этом не зная, жив ли он вообще. И тебе почему-то обязательно понадобился Крис. Вы собирались куда-то внедриться и развить там шпионскую деятельность, — ответил я с сарказмом.       — Ну да, всё верно, — он старательно делал вид, что не заметил моего издевательского тона. — Но только ты кое-чего не знаешь, — он тяжело вздохнул. — А именно — куда мы собирались внедриться.       Перед моим мысленным взором замелькали обрывки воспоминаний, мозг заработал с лихорадочной скоростью: омега, Крис тоже, одежда, не скрывающая, а подчёркивающая все изгибы и выпуклости тела.       Я ещё раз внимательно оглядел наряд Эвена. Сквозь тонкую ткань рубашки полупросвечивались-полупроступали бугорки сосков, вырез был настолько широк, что почти полностью оголял ключицы и спускался до солнечного сплетения, а брюки… как он их умудрился без мыла на себя натянуть?       Я поднял взгляд и посмотрел ему прямо в глаза. Видимо, взгляд был «ещё тот», потому что в глазах Эвена заплескался испуг наполовину с виной, и это означало, что моя догадка верна.       Последним в моей голове всплыло воспоминание, ГДЕ мы изначально искали следы Эвена. И ГДЕ я уловил его запах. Перед мысленным взором встала картина: безлюдная улица, яркая неоновая вывеска «Последнее утешение», а рядом изображение полуголого омеги.       Когда я заговорил, то не узнал собственный голос:       — Вы с Крисом что? Устроились шлюхами в бордель?!..