Благими намерениями - выстелена дорога в ад

      Исак       Эвен молчал и не поднимал на меня глаз.       Я же смотрел на него во все глаза. Нет, ну не может же быть… Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Какого члена?!       Для меня вдруг перестало иметь значение всё вокруг: и то, что нам угрожает опасность, и то, что воды во фляжке три глотка, и вообще вся моя жизнь.       Точно так же, как абсолютное счастье недавно овладело всем моим существом, сейчас я чувствовал абсолютный ужас. И я даже не смог бы объяснить, в чём именно он заключается. Это не было ревностью или оскорблёнными чувствами. Это был какой-то животный ужас от того, что кто-то мог прикоснуться к нему.       Кажется, на меня начало действовать местное безумие. Сейчас я совершенно по-звериному готов был перегрызть глотку любому, кто посмел бы даже просто думать об Эвене.       Я зажмурился и опустил голову. Так. Стоп. Нужно взять себя в руки. Я сделал несколько глубоких вдохов и вновь посмотрел на него.       Он по-прежнему молчал, не поднимая головы.       Я ещё раз глубоко вдохнул. Что ж, по-видимому, мне придётся сегодня до конца быть за старшего. Потому что Эвен, хоть он и сильный, и мудрый… Я вновь оглядел его. Нет, пожалуй, последнее преувеличено. Но в любом случае, в личных вопросах он понимает ещё меньше.       Я шумно выдохнул и наконец заговорил:       — Знаешь… У тебя странно расставлены приоритеты.       Он взглянул на меня, не поднимая головы. Но я, не отвлекаясь, продолжил:       — Значит, то, что ты скрыл, что омега, ты называешь предательством… А то, что ты… боже, у меня не поворачивается язык произнести это вслух… — я, кажется, всхлипнул, опять глубоко вздохнул и замолчал.       — Исак, — Эвен уже был рядом со мной и, сжав моё лицо в ладонях, смотрел мне в глаза. — Чего ты там себе надумал?! У меня ничего и ни с кем не было! Мой план вообще провалился. А если бы и не провалился, я не планировал торговать собою!       Я растерялся. Очень хотелось обрадоваться, но я почему-то не смел в это поверить. Я, кстати, давно заметил, как быстро, буквально за секунду, в подобных ситуациях человек проваливается в пучину отчаяния, и как потом сложно вернуться обратно к доверию.       — Н-но… Как же… — я отчаянно жестикулировал, указывая на его костюм и пытаясь жестами задать остальные вопросы, которые отчего-то застряли в горле и не шли с языка.       — Мы планировали под видом устройства на работу в «Последнее утешение» поразнюхать всё немного, узнать, с кем из омежек можно иметь дело, — вздохнул Эвен.       — Боже! Зачем вас вообще туда понесло?! — воскликнул я, хватаясь за его руки у моего лица.       — А куда, по-твоему, могут отправить омегу, который мог бы рожать для правительства пополнение к казне, а вместо этого избавился от ребёнка самостоятельно, из-за чего стал бесплодным?! — Эвен опустил руки мне на колени, усаживаясь поудобнее напротив меня. — Разумеется, это неофициальная мера наказания. Такие дела проворачивают ликвидаторы. Собственно, для этого они и нужны, это один из их методов ликвидации. Тэкс узнал, что следы ведут именно в «Последнее утешение», и…       — Постой-ка, Тэкс знал, что ты задумал?       — Знал, поэтому и был против.       — И он сознательно отпустил Криса?! — моему возмущению не было предела.       — Да, отпустил, — на сей раз жёстко сказал Эвен. — Потому что понимает, что, помимо его чувств и амбиций, есть наше общее дело. А Микаэль… Он в первую очередь омега, пострадавший от системы, против которой мы боремся, а уже потом мой друг. Только представь, сколько всего он мог бы нам рассказать, если он всё же жив! Если он столько времени знаком с подлостями этой системы, мы бы очень продвинулись в своей борьбе! — Эвен смотрел на меня в надежде на понимание.       — Прости, — я нежно прикоснулся к его щеке тыльной стороной ладони, — прости, что подумал, будто ты… но… и я, наверно, покажусь тебе эгоистом, но я бы тебя не отпустил, я и так не хотел… А после того, что они сделали с Крисом…       — Чёрт… так что с ним? Я только чувствую, что он ранен, но это не опасно для жизни, — встрепенулся Эвен.       — Что ж, я рад это слышать, потому что выглядел он так, словно сражался с комбайном, весь изрезанный… и…       — Его… изнасиловали?..       — Не успели. Но мне кажется, что и без насилия всё это как-то слишком… — у меня и правда был мороз по коже от увиденного ночью. — А если бы им попался ты?.. — от одной мысли об этом мне стало плохо.       — Мы с Крисом разделились, так проще, но я чувствую огромную вину, я не должен был его бросать.       — И чем бы ты смог ему помочь?! — с иронией в голосе спросил я.       — Ничем, я знаю… но я всё равно чувствую вину… Со мной всё в порядке, а он израненный лежит сейчас… — Эвен в отчаянии уронил голову на свои руки, лежащие у меня на коленях, и я услышал его всхлипы.       — В безопасном госпитале, в штабе, — сказал я в надежде, что он прекратит самобичевание. — А нам с тобой ещё предстоит туда добраться. Так что давай-ка, соберись.       — Да я в порядке, — он поднял лицо с покрасневшими глазами, но слёз не было.       — Итак, — деловито начал я, — что мы имеем? Во-первых, при свете дня в таком виде, — я вновь окинул его взглядом, — нам нельзя шляться по улицам.       — Ну, мы могли бы притвориться, что ты снял меня для развлечения, — хмыкнул Эвен, но тут же помрачнел: — Только вот меня уже наверняка ищут, причём именно в таком виде.       — Значит, я прав, надо дожидаться темноты. Но это ещё не меньше шести часов, а с каждой минутой растёт риск быть обнаруженными. Чёрт, — я вздохнул. — Кстати, как ты себя чувствуешь?       — Ты имеешь в виду, не хочется ли мне трахаться до потери пульса? — хохотнул он, я кивнул. — Когда ты рядом, мне постоянно этого хочется, причём именно до потери пульса.       — Хорошо бы ты продержался до ночи, — без особой надежды сказал я.       — На это можешь не рассчитывать, это слишком долго. К тому же рядом с тобой это в принципе невозможно.       Я снова вздохнул.       — Ладно, как думаешь, через сколько? — спросил я, уже улавливая его усилившийся запах.       Он только пожал плечами, а я подумал, что самое досадное в этой ситуации, что от его запаха я тоже перестаю соображать, а нам бы сейчас очень пригодился хоть один трезвый, ничем не затуманенный разум.       — Хорошо, что мы можем противопоставить охотникам за твоей головой? — я посмотрел на свой пистолет, ну то есть это, конечно, был не пистолет, с виду он был больше похож на бластер из фильма про пришельцев. Хотя принцип работы тот же, что у пистолета: пули, гильзы, порох или ещё какое-то взрывчатое вещество, но это абсолютно не важно. Если сюда ворвётся несколько вооружённых людей, мы не успеем сделать ни одного выстрела, разве что себе в голову, но это в мои планы не входило.       — Н-ну… — задумчиво протянул Эвен. — Не знаю, как насчёт «противопоставить», но я почувствую приближение опасности. Это даёт нам крошечное преимущество.       — Постой-ка, — у меня вдруг возникла идея, — ты же можешь заставить кого угодно видеть что угодно, так? А если это будет несколько человек, ты справишься?       — Да, количество не имеет значения, но… для этого нужно, чтобы у всех них были закрыты глаза, так что вряд…       — Значит, нужно заставить их закрыть глаза, — твёрдо сказал я, перебив его.       Может, кому-то мой план и показался бы безумием, но я как никто другой знал, насколько реальны видения, посылаемые Эвеном, поэтому стоило попробовать.       Я огляделся вокруг. Весь пол фургона был усеян содержимым моих карманов, высыпавшимся, когда Эвен решил, что ни одна пуговица на моей одежде не должна быть застёгнута.       Помимо прочего, среди этого хлама были маленькие пакетики с солью, сахаром, перцем и чаем — обычная составляющая солдатского пайка. Я, ещё не до конца понимая, что собираюсь делать, принялся собирать всё это с пола.       — Что им известно о тебе? — сосредоточенно спросил я Эвена.       — О каком «мне» конкретно? О том, кого сейчас разыскивают по городу, или о главе подпольной организации? — его голос показался мне странным, и я обернулся, впрочем, я уже и сам понял, в чём дело: его запах ещё усилился, снова заключая меня в капкан.       Ну конечно, самое время!       Эвен прерывисто дышал, с похотью глядя на меня, одна его рука рассеяно блуждала по груди, забираясь под ткань рубашки, сжимала сосок, от чего он слегка вздрагивал, в то время как другая подбиралась к паху.       Я понял, что завис на некоторое время, загипнотизированный этими медленными движениями.       Тряхнув головой, я попытался вернуть мысли в прежнее русло. Нужно было как-то подготовиться к возможному вторжению сюда.       — Так они не знают, что ты — это ты?       — Не-ет… — простонал Эвен, и я понял, что вести с ним дальнейший диалог бесполезно. Нужно было сосредоточиться самому. Мне буквально приходилось заставлять свой мозг работать, так как его запах тупо лишал меня разума, а стоны подталкивали к мысли наплевать на всё и заняться с ним любовью. Но я мужественно терпел, дав себе слово сперва закончить кое-какие приготовления.       Смешав соль, сахар, чай, перец, я добавил к ним порох из патронов, оставалось надеяться, что мой план сработает, ведь я лишил нас единственного оружия.       Рассыпав готовую смесь обратно по опустевшим пакетикам, я стал думать, что можно использовать в качестве бикфордова шнура.       Грязное покрывало, если его распустить на нити, вполне подходило, но нужно было пропитать этот импровизированный шнур чем-то горючим. К счастью, в сдохшем двигателе фургона нашлось немного масла. Закрепив крошечные взрывпакеты на шнур, я обмотал его вокруг проволоки, найденной за фургоном, и протянул через всё помещение, примерно на уровне глаз взрослого человека.       Что ж, это было всё, что я смог придумать. Но основная часть этого плана возлагалась на Эвена, поэтому следовало срочно приводить его в порядок. Потому что, боюсь, если сейчас он попытается послать кому-нибудь видение, это будет жесточайшее порно.       Надо отдать должное, это была самая приятная часть плана, хотя и грозила сорвать его вовсе.       Я вернулся к Эвену. Зрелище, встретившее меня, окончательно лишило собственной воли. Эвен лежал на спине, на чёртовом, уже наполовину разорванном покрывале. Его рубашка была расстёгнута, и одна рука гуляла по обнажённому торсу, в то время как вторая поглаживала ширинку, периодически пытаясь пролезть за пояс брюк, не расстёгивая, что было, разумеется, невозможно, но, похоже, он уже не совсем понимал, где находится и что делает.       Всё очарование момента портила окружающая обстановка: обшарпанные стенки фургона и грязная тряпка, которая когда-то была покрывалом. Всё это так не соответствовало прекрасному образу Эвена.       Господи, как бы я хотел, чтобы сейчас под ним были белоснежные простыни, чтобы я любил своего Эвена не в грязном раздолбанном фургоне, а на мягкой постели, а рядом на тумбочке стояла бы бутылка хорошего вина и фрукты, чтобы подкрепить силы после ночи любви.       За те несколько мгновений, что любовался его совершенным телом, я неосознанно расстегнул и скинул свою куртку и спустил брюки до колен.       Эвен в очередной раз застонал, и я, отпуская разум, прижался к нему всем телом, завладевая его губами, одновременно расстёгивая его ширинку.       Оставалось молиться, что у нас есть десять-пятнадцать минут, в течение которых никто сюда не вломится. На большее нас всё равно не хватит: я уже был перевозбуждён, что уж говорить об Эвене.       В этот раз всё было по-другому, но от этого не менее охуенно. Просто сейчас в моих действиях было больше осмысленности, и от этого все ощущения словно становились острее. Я уже знал, какая волна экстаза ждёт меня, стоит нашим телам слиться воедино, поэтому максимально сконцентрировался, не позволяя ей лишать меня осознания происходящего.       И это было в разы прекраснее. Вдобавок я видел перед собой лицо Эвена и понимал, что он чувствует то же самое, и от осознания этого моё наслаждение умножалось ещё в десятки раз.       Я не стал тянуть, входя в него максимально глубоко и в быстром темпе. Сейчас было не до растягивания удовольствия. Остаться бы в живых! А вот уж тогда…       Я представил себе, как мы, вернувшись в штаб, пошлём всех к чёрту, отгородимся от всех в его маленькой спальне или в любой другой и будем любить друг друга до потери сознания. Хотя бы ради этого стоило выжить!       Эвен издал последний вскрик, выплёскивая своё напряжение себе на грудь и сжимая меня внутри, словно тисками, отчего я мгновенно кончил, привалившись к стенке фургона и стараясь остаться в сознании, даже после нахлынувшего кайфа.       Но в следующую секунду пришлось спешно застёгивать штаны — я услышал отдалённый шум и понял, что мы больше не одни.       — Эвен, любимый, — я легонько потряс его за плечо и взволнованно зашептал: — Пожалуйста, постарайся прийти в себя, сейчас только от тебя зависит, вернёмся ли мы живыми.       — Да, да, я чувствую… и слышу, — Эвен привстал, мотая головой, вытряхивая из мозга остатки секса. — Я в порядке, — он потянулся и вырубил фонарик.       — Приготовься, родной, думаю, через пару минут после того, как они войдут сюда, им придётся закрыть глаза.       — Я понял, я готов. …Исак, — позвал он и притянул меня к себе, отыскивая в темноте мои губы. — Сам не закрывай глаза, побереги нервы.       Мы поцеловались, и я тихо выскользнул из фургона, сжимая в кулаке упаковку непромокаемых походных спичек.       Дальше всё было, как во сне. Но мне кажется, если бы я делал всё не на автопилоте, у меня не получилось бы лучше. Мне бы помешал страх. Я боялся опасности, потому что понимал, что эти люди опасны, я боялся ошибиться, сделать что-нибудь не так, но больше всего я боялся за Эвена. После того, что я видел ночью, после вида израненного Криса я уже никогда не буду спокоен на этот счёт.       Но сейчас на меня накатило полное безразличие ко всему, кроме того, что от меня требовалось. Шнур вспыхнул с пугающей быстротой, едва помещение заполнили вооружённые люди. Их было около десяти человек, и я надеялся, что мои самодельные снаряды не подведут.       Раздались крошечные взрывы, и они один за другим стали вскрикивать, закрывая глаза руками.       Ещё несколько бесконечных секунд, и они с паническими криками стали выбегать наружу.       Я вернулся к Эвену.       — Кажется, сработало, — тихо сказал я, переводя дыхание.       — Да, сработало, — ответил Эвен, — но это ненадолго, им понадобится не больше часа, чтобы понять, что их обманули. Нам нужно отсюда сваливать. Как думаешь, когда стемнеет?       — Не знаю, — я пожал плечами. — А здесь нет другого выхода?       — Даже если бы и был… Если снаружи нас будут поджидать, то уж со всех сторон, а если нет, то нет, — спокойно ответил Эвен, а я в который раз подумал — мне б его самообладание.       — Слушай, но если нам всё равно придётся отсюда уходить, может, надо было это сделать раньше? — с тревогой спросил я.       — Нет, раньше это не имело смысла, — начал объяснять Эвен. — Они пришли на запах секса, как я и предполагал, поэтому если бы в момент… когда… Если бы даже мы были в другом месте, запах привёл бы их к нам, где бы мы ни были. А так, — он пожал плечами, — мы сейчас уйдём отсюда, а запах останется здесь.       — Ты такой умный! — восхитился я.       — Не прибедняйся, если бы не ты, у нас бы не было шанса, — улыбнулся он.       — О’кей, мы оба молодцы.       — Лишь бы нас не ждали снаружи.       Но, как ни странно, этот рубеж мы преодолели без препятствий.       — Видимо, ты показал им качественную картинку, — усмехнулся я, пробираясь вслед за Эвеном через завалы какого-то мусора. — А что, кстати, ты им показал?       — Я не претендую на оригинальность, так что — пожар и газ, — он развёл руками, — они решили, что здесь вот-вот всё взлетит на воздух. А если кто-то и не до конца поверил, то всё же не решился проверять на собственной шкуре.       Остаток дня, примерно пару часов, мы отсиживались в каком-то сыром подвале.       — Слушай, Эв, расскажи, почему провалился твой план? — попросил я.       — О том, что с нами случилось, мне ещё предстоит в подробностях рассказывать Тэксу, вот вместе с ним и послушаешь, — улыбнулся Эвен. — Терпеть не могу талдычить по десять раз одно и то же. А причину провала я могу назвать и сейчас. У нас предатель. И теперь это уже очень серьёзно. Пока не выведем его на чистую воду, придётся приостановить всю более-менее опасную деятельность.       Когда стемнело, мы, наконец, снова вышли на воздух и медленно побрели вдоль заброшенных складов.       Шум мотора раздался внезапно, и мы сразу же нырнули в тёмный проём между зданиями. Машина остановилась неподалёку, из неё кто-то вышел.       Я стоял ни жив ни мёртв, это было просто ужасно — после всех испытаний этих суток понять вдруг, что всё было напрасно.       — Ну что? — послышался чей-то голос.       — Не знаю, если я правильно всё понял — это здесь.       И в этот момент я чуть не умер от облегчения.       — Тэкс! — рассмеялся я и звонко чмокнул Эвена в губы.