***
Совет. Снова. За эту неделю Афина еще не разу не навестила свою новую сестру, что ее огорчало. Сейчас богиня сидела и слушала очередное нытье Афродиты, которое за эти тысячелетия уже в печенках, и одновременно следя за опять же очередным спором ее родственников. «И вот это — мои родственники», — иногда думала богиня. В такие моменты она очень хотела закатить глаза и исчезнуть из зала, появившись рядом с Айлин. Айлин — это как раз именно та сестра ее, которую она благословила неделю назад. Девочка действительно многим отличалась от своих родственников по линии отца. Хотя бы по ее развитию можно посмотреть. Девочка уже сейчас выделялась среди и сверстников. Она не кричала по ночам просто из-за того, что рядом нет никого, не капризничала, как обычно делает большинство детей в ее возрасте, не требовала особого внимания за собой, так как была довольно спокойна, но это лишь пока дело не доходило до её любимых занятий. Все это лишь привлекало Афину в этом ребенке. Оно тянуло ее к себе. Богиня любила стать невидимой и просто присматривать за своим маленьким чемпионом. Она долго еще смеялась, когда увидела лицо ее матери — Мелиссы — после того, как та заметила татуировку совы у девочки на внутренней стороне предплечья и серые крапинки, ярко выделяющиеся на синим фоне. Естественно, мать поняла их значение, но не могла не удивиться тому, что ее девочка смогла очаровать Афину. Сама богиня тоже сначала этому поразилась, но потом просто перестала придавать значение. А сейчас она сидела на своем троне и вместо того, чтобы веселится вместе со своей маленькой чемпионкой, выслушивала какую-то ересь, как нытье и бесконечные споры ее семьи. Вдруг поднялся Зевс и прогромыхал: — Больше ничего никто не желает сказать? — У тебя очень красивая дочь, — невольно высказалась Афина в сторону Зевса. Главный Бог сначала замер, но потом он сразу поменялся в лице. — Что ты задумала, Афина? — угрожающе спросил Владыка Небес под взгляды остальных олимпийцев. — Лучше бы поблагодарил вместо того, чтобы так наезжать на меня. Я ей лишь обеспечила свою защиту, — спокойно отозвалась богиня. Все уставились на нее. — Ты же никогда не благословляла детей Зевса, — удивленно произнес Аполлон, а в глубине у него уже зарождались зависть и интерес одновременно. — Она иная. — Ты опять за свое?! — повернулась к мужу злая Гера. — Гера… — Что «Гера»?! Я уже несколько веков как Гера! — взорвалась богиня. — Я ее убью! И мне все равно, что ты против! — пообещала она, зарабатывая странные взгляды. И злой от Афины, ведь богиня впервые привязалась к чужому ребенку, вообще впервые к кому-то привязалась. — Ты не посмеешь! — встала она с опасным блеском в серых глазах. Гера взглянула на богиню. — Она мой единственный чемпион, который когда-либо имел мою татуировку, потому она под моим покровительством! И я не буду стоять в стороне, когда ее судьба решается! Вы заработаете себе врага в моем лице, если хоть пальцем тронете ее! — прорычала она угрожающе, обводя взглядом весь зал. — Почему ты ее так защищаешь? — спросила с интересом Артемида. Она заинтересовалась, но не была против существования девочки, наоборот, она давно хотела нормальную сестру, чтобы она была спокойная и рассудительная, но оставалась дочерью Зевса. Видимо, мечты действительно сбываются. — Я уже сказала — она совершенно иная по сравнению со своими предшественниками! Она, увидев меня, не испугалась. Кто из вас имел такого чемпиона? — все молча обдумывали слова богини. — Это правда? — спросил Гермес. — Чистая. — Давайте для начала понаблюдаем за ней, а через неделю вновь соберемся? — предложил Посейдон. Все согласились и после исчезли в вспышках. Только Артемида и Афина остались. Богиня охоты подошла к сестре. — Я бы хотела на нее взглянуть. Я ничего не сделаю ей плохого, обещаю. — Хорошо, но она нас будет видеть, так как может видит через Туман, — предупредила богиня мудрости. Ее сестра кивнула. Они перенеслись в какую-то комнату, напоминающую и детскую и игровую одновременно. Артемида в восхищении осматривалась, пока Афина направилась вглубь комнаты. Там на полу сидел маленький ребенок и играл с деревяшками, которые смутно напоминали ножи. Как только богини подошли достаточно близко, чтобы полностью рассмотреть занятие ребенка, девочка повернулась и, увидев Афину, улыбнулась ей, а Артемиде подарила изучающий взгляд. Вдруг ей тоже ярко улыбнулись, застав богиню врасплох. Афина, впервые для Артемиды, этому рассмеялась весело. — Как ее зовут? — тоже улыбаясь, спросила богиня охоты. Эта девочка словно притягивала к себе — такая теплая и по-детски невинная, но достаточно умна для своего возраста. И самое главное — спокойная! — Айлин, — сообщила Афина с улыбкой. — Красивое имя, — кивнула Артемида. — Ты способствовала? — Да. Богини сели рядом с девочкой и стали разговаривать с ней, тоже играя в деревяшки-ножи. К удивлению Артемиды, Афина тепло и даже нежно обращалась с ребенком, а тот лишь радостно улыбался. Потом богиня и сама стала незаметно для себя также говорить с ней, на что тоже была одарена улыбкой, уже смущенной, а глаза светились. Афина и Артемида еще долго играли и говорили с девочкой, пока в комнату не зашла красивая женщина с васильковыми глазами и каштановыми волосами, цветом где-то между горьким и молочным шоколадом. Кожа слегка загорелая. Хорошая форма тела с жизнерадостным блеском в глазах, что было не слишком характерно для матерей-одиночек с недавно родившимся ребенком-полубогом. Девочка лишь улыбнулась шире, ведь пока не могла говорить. Женщина расплылась в милой улыбке и, подойдя к ребенку, присела к нему на корточки. Она погладила нежно ладонью по голове и спине ребенка и посмотрела на деревяшки. — Я сейчас приду, — поцеловала женщина в висок девочку женщина и быстро вышла из детской, оставив ту на попечение богинь. — Что ты дала ей своей татуировкой? — повернулась к сестре Артемида. — Острый слух и такое же зрение, — ответила хмуро Афина, на что богиня охоты кивнула. Вскоре пришла мать девочки. Она снова села перед ребенком и протянула ей двенадцать статуэток из дерева. Богини с удивлением узнали себя и их семью. Женщина положила перед девочкой фигурки и стала рассказывать ей о них. Афина и Артемида слушали с веселым огоньком в глазах о себе и их родственниках. Последняя так и смеялась на описание брата. Закончила женщина ближе к девяти вечера. Через час-два мать уложила дочь в колыбель и, поцеловав ее в лоб, тихонько ушла. Богини перегнулись через край кроватки и посмотрели в синие с серыми крапинками, уже сонные глаза. Вдруг Артемида протянула руку дотронулась до ключицы с левой стороны. Там сразу появилась татуировка похожая на волка. Тут же у девочки вокруг зрачка появился серебряный ободок. Девочка, засыпая, сонно улыбнулась. Артемида не могла не улыбнуться в ответ. Богини вновь нежно улыбнулись и исчезли в вспышках.Через неделю
В зале был громкий спор. Настолько громкий, что Олимп потряхивало. Совет разделился на две враждующие стороны. Афина, Артемида, Аполлон, Деметра, Зевс и Гермес стояли за жизнь девочки, а все остальные против. Афродита одна осталась вне спора. Они орали друг на друга, угрожали войной, которая будет последней для всех. — Почему вы ее защищаете?! Она же может стать гибелью для всех нас! — крикнул Арес в недоумении. — Она не опасна для Олимпа! Если ее правильно воспитать нам и присматривать за ней, то она будет за нас! — ответила Афина. — А если нет?! — крикнул Аид. — Молчи! У тебя тоже есть дети, которые тоже могут пойти против Олимпа! — напомнил Аполлон богу, нажав на его больную точку. — Посейдон, неужели ты против, потому что у тебя тоже есть шанс возвысится за счет своего сына? — тоже перешёл в наступление Зевс, смотря на брата. — Откуда…? — расширились глаза бога морей. — Неужели ты думал, что я не узнаю? — поднял бровь бог грома, — Лучше бы помалкивал, иначе можешь его потерять. — Ты тоже можешь свою дочурку потерять, — предупредила Гера мужа. — Я этого не допущу! — воскликнула злая Артемида. — Замолчите! — крикнула Афродита, применяя весь свой волшебный голос. Как ни странно, но все замолчали, — Вы ведете себя как дети! Я полностью согласна с Афиной — если мы будем вместе с ее матерью воспитывать девочку, то она будет нам благодарна, потому, ссылаясь на эту заботу о ней, и не будет идти против Олимпа! И еще, если вы ее хотите убить, то тогда почему вы не убиваете Талию или Перси?! — все удивленно на нее посмотрели. Она еще ни разу такого умного не сказала, а тут такое. — Афродита права, это будет разумнее. Если сейчас кто-то из олимпийцев попытается ее убить, то другой бог ее спасет, а после этого ненависть будет расти, которой, естественно, воспользуется Кронос и обернет ее против нас же, — вдруг сказал Гефест. — Сделаем так. Каждый день кто-то из богов будет присматривать за девчонкой и если что, то получится, что боги уже на месте, — строго вынес Зевс, подведя итог. Все решили не спорить с рассерженным богом неба и, выбрав первой Афину на «вахту», исчезли в вспышках.Пошло полтора года
За это время многое поменялось. Например, Айлин научилась уже ходить довольно твердо, но это уже было удивлением в развитие детей в ее возрасте. Также девочку успели уже полюбить небольшая часть олимпийцев. Каждый находил в ней что-то своё, родное, что и привлекало их. Около погода назад к такой системе присоединилась и Гестия. Богиня, так как всегда хотела дочь, очень полюбила девочку и с удовольствием принимала свою очередь, даже заменяла, когда кто-то не мог. Также, она вместе с Аполлоном, Гермесом и Афродитой ее благословила. Теперь у Айлин были татуировки не только совы и лани, но и другие. И теперь не только на правом предплечье, но и на левом — молния, от Зевса, и не только на левой ключице, но и на правой — голубка, от Афродиты, на правой руке от локтя и до плеча растянулась змея от Гермеса, а на левой руки на том же месте — золотая стрела, от Аполлона. Все татуировки были черно-белые и небольшие, кроме совы и молнии — эти была практически на все предплечье и оставалось место размером с пять сантиметров на самой кисти, но даже так они бросались в глаза, потому девочка уже ходила ходила с длинными рукавами и перчатками. Вне списка этого списка не осталась и Деметра. Теперь изгиб шеи справа обнимал колосок. Гестия же не оставила татуировки. Теперь Айлин была неимоверно красива, даже по детским меркам; обладала сильным характером — это было от Зевса, но при накладывании благословений Афины это лишь усилилось; От отца — способность летать, менять погоду и, естественно, пулять молнии; От Афины ей досталось уже изначальные сведения искусства пользования всем оружием, а также девочка еще была очень даже сообразительной, хорошо и далеко, как сами охотницы, слышала и видела; благодаря Артемиде девочка уравновешивала этот свой резкий и своенравный характер, становясь более мирной и спокойной, иногда эта спокойность и волчий взгляд пугал окружающих; из-за Гермеса она ходила быстро, хотя тут было еще и от Артемиды, и уже могла многих взрослых обхитрить; Аполлон и Артемида подарили Айлин предрасположенность к луку и ножам, самое что ни на есть тихое передвижение. Благодаря Аполлону она могла еще хорошо рисовать; от Деметры девочке досталась способность по одному взгляду определять название растения и их свойства, а также знала, где их искать; Гестия наделила Айлин призывом еды и исцеление им. Единственными богами, которые были все еще прохладны к Айлин, были Аид, Арес, Дионис, Гефест, Посейдон и Гера. Но оставшиеся Большая Тройка первые уже были на полпути к такому же отношению к девочке, то остальные лишь только начинали присматриваться к девочке. Да, безусловно, она по-детски невинна и чиста, что нравилось им, особенно Гере, в детях, эта девочка была еще и умна, хитра, осторожна и спокойна, что еще больше тянуло всех к ней. Гера, но она продолжала придерживаться принципам, хоть все равно не могла долго сопротивляться, потому только недавно стала чуть менее прохладной. Зевс был очень горд, что его дочь становится все сильнее и все больше завоевывает любовь Совета. Да и он сам полюбил дочь, ведь в каких-то вещах они были довольно схожи. Оба любили небо, особенно просто смотреть рано утром. Так как комнатка девочки располагалась на втором этаже, то и вид из окна открывался довольно красивый. У комнаты был еще и балкончик, на котором они вдвоем часто сидели и просто смотрели на небо. Даже когда была гроза. Зевс специально управлял каплями дождя, чтобы они не промокли, и девочка в итоге не заболела. Мать девочки работала на престижной работе, потому, когда родилась Айлин, они вдвоем переехали в большой дом в хорошем районе. Недалеко был детский сад, а за квартал от их дома была школа. Хотя рядом было много всяких школ, но мать девочки желала, чтобы ее дочь ходила именно в эту школу, так как сама там училась. Так неторопливо прошли еще полгода. Айлин пошла в тот самый детский сад и вопреки всем ожиданиям, матери и богов, успешно ходила больше года. Боги ходили вместе с девочкой туда, ловя на своей чемпионке косые и даже испуганные взгляды ее сверстников. Аид, искренне понимая отчаяние племянницы, с сочувствием вместе с ней все это проходил, и в конце концов благословил, оставив на ее правом запястье под совой череп — свою татуировку. Он полностью поменял свое отношение к ней после этого, стал более теплым, каким был лишь с Персефоной. Бог передал ей способности к перемещению через тени, управлять тенями, манипулировать тьмой и, к тому же, сделал ее на ряду с правами дочерью Зевса — принцесса Олимпа, принцессой Преисподней — чтобы если она нечаянно найдет вход туда, ее никто не тронул. А еще у нее появился ободок с противоположной стороны от зрачка. Весь этот год в детском садике прошел для самой девочки ужасно. Ее не гнобили, не унижали и не обижали. Ее боялись. Да, ее глаза заставляли впасть в забвение многих, а не только взрослых, но ее длинная одежда, перчатки на руках, татуировки под ними отгоняли все восхищение. Однако это все не останавливало мальчиков ею любоваться. В четыре года на нее засматривался практически весь садик. Но даже при таком раскладе к ней боялись подходить, ведь от нее веяло силой, что хорошо чувствовали дети, потому никто не играл с ней, так как все, что необычно, воспринимается плохо людьми. Однажды зимой Айлин отошла от группы и просто стала рассматривать чудеса зимы. — Как красиво! Наверно, это классно, когда ты можешь так делать! Вот бы и я так умела! — в восхищении произнесла девочка. Это услышала Хиона. Она была очень удивлена, когда услышала эти слова, ведь ее никогда не почитали греки, не то чтобы восхищались. Богиня заинтересовалась девочкой и появилась недалеко от нее. Вскоре она еще увидела и Артемиду рядом и лишь еще больше заинтересовалась той. Хиона превратилась в простую сметную и подошла к Айлин сзади. — Привет, — богиня постаралась говорить мягко, но холодные нотки все же присутствовали, — Как тебя зовут? — Айлин, — через минуту после долгого молчания и зрительного контакта с богиней осторожно ответила девочка, — А Вас как? — Ты уверена, что хочешь знать? — аккуратно спросила Хиона, присев перед Айлин на корточки, тем самым из глаза стали на одном уровне. Девочка вновь стала внимательно смотреть на богиню, в это время последняя чувствовала, что ее как-будто изнутри анализируют, проверяют. Краем глаза она заметила, что Артемида с опасным блеском встала со скамейки недалеко, не отводя глаз от них. — Ты, вроде, хорошая. Да, я уверена, — удивила богиню снега Айлин. — Хорошо, меня зовут Хиона, — ответила та, внимательно наблюдая за реакцией девочки, но та даже не дрогнула. Потом Хиона подумала, что если кто-то и достоин ее благословения, то только эта девочка, ведь она единственная, кто по-настоящему оценил ее работу и даже позавидовал, — Я кое-что сделаю, ты не пугайся. Это не будет больно, обещаю. После она коснулась подушечками пальцев места над ее щекой, под виском, и то засветилось мягким чуть голубоватым светом. Когда богиня вернула руку на колени, то на месте под виском, которое тронула Хиона, была маленькая черная, но не менее красивая снежинка. Богиня улыбнулась изумленной девочке и, встав, исчезла. К Айлин тут же подлетела встревоженная Артемида. — Все нормально? — спросила обеспокоенно Артемида, подбежав. Девочка благодарно посмотрела в родные, на ряду с серыми, серебряные глаза и кивнула, заставив расслабиться богиню. Последняя аккуратно села на колени перед той и внимательно стала осматривать новую татуировку, проводя по ней подушечкой большого пальца, а всю остальную ладонь оставив на ее щеке. Когда она закончила, то просто мягко поцеловала Айлин в лоб и, встав на ноги, потянула девочку за руку гулять. Поздно вечером Артемида рассказала о произошедшем и все пришли в шок.Через год
Айлин с улыбкой возвращалась с матерью домой после очередного ежедневного посещения детского садика. Рядом с ней, незаметно для самой Мелиссы, шел Арес. Бог войны полюбил независимою характером, как и он сам, сестренку и за нее он мог порвать любого, даже если он раскроет свое присутствие. Айлин, придя домой, сразу убежала на второй этаж, в свою комнату, где ее уже ждал брат, развалившийся на кровати. Уже там девочка сняла черную с длинными рукавами тунику, оставшись в одной лишь футболке и оголив все свои татуировки на руках, а также усиленно потерла место под виском позади глаза, сняв слой косметической тонировки и показывая свою снежинку там. Потом она завалилась с Аресом на кровать и прижалась к богу спиной, ища чувство защиты, которое получала в объятьях братьев и сестер. Арес положил одну свою руку ей под голову, а другой с удовольствием крепко обнял в ответ девочку к себе и уткнулся носом в ее макушку, вдыхая запах свежести после проливного дождя, которой всегда веяло от Айлин, и словно не желая никуда ту отпускать не при каких обстоятельствах. Так они и заснули. Через некоторое время девочка резко проснулась от звука падающего тела и тихого стона боли. Она сразу заерзала на месте, пытаясь освободиться от хватки брата, но тот лишь крепче ее прижал, просыпаясь. — Арес! Там что-то случилось! — прикрикнула Айлин, окончательно разбудив бога. Ее брат распахнул глаза и резко сел в кровати. Он тут же вскочил с нее и вылетел из комнаты, наказав Айлин сидеть здесь, хотя прекрасно понимал, что его слова никак не повлияют на девочку. Как только бог отбежал от комнаты достаточно далеко, то Айлин быстро последовала за тем. Вскоре она его догнала прямо у начала лестницы — он там резко остановился. Арес глазам не мог поверить — как этот монстр смог незамеченным для него проскользнуть в дом?! Отсюда, через окошко между кухней и гостиной, из которой можно было взойти с помощью лестницы на второй этаж, было видно жуткое зрелище — минотавр медленно, но верно, приближался к явно бессознательной женщине, лежащей без движения у плиты, — Мелиссе. Она была вся в крови, которая текла отовсюду — из виска, рук, ног и даже кое-где из живота. Арес взбесился при виде боли на лице сестры, потому быстро подлетел к двери на кухню. Он дернул ручку от себя, пытаясь открыть дверь, но, как оказалось, она была заставлена чем-то. Тогда бог вспомнил о телепортации и попытался переместиться в комнату, но психанул, почувствовав неуспех. Арес оглянулся на девочку и тот ужас, который он увидел в ее глазах лишь взбесил его больше. Он просто напролом пошел — выбил стену со всею яростью, что наполняла его. Это получилось и тогда бог поспешил зайти в комнату. Айлин бросилась за ним, хотя понимала, что монстр скорее всего пришел за ней и сейчас слишком большой риск ее смерти. Но когда они зашли на кухню было уже слишком поздно. Стоило девочке посмотреть на картину перед ней, то она увидела как чудовище схватило ее мать и варварски растерзало тело женщины, превращая его в фарш и не разрывая зрительного контакта с девочкой. Прямо на глазах у Айлин. В детских глазах смешалось многие чувства — боль, отчаяние, ужас, зарождались уже и злоба с гневом. Через меньше чем минуту Айлин засветилась резким недружелюбным черным светом. Она сжала кулаки, и местами на ее теле стали появляться молнии. Кое-где стали видны черные фигуры, но когда Арес или минотавр смотрели в ту сторону, где должна была быть очередная черная тень — ее уже не было там. Бог войны в шоке посмотрел на сестру, уже даже трясущейся от разнообразных негативных чувств. Серебряный ободок у глаза стал больше в два раза или даже в три, занимая чуть меньше половины радужки вокруг зрачка, и приобрел яркий угрожающий серебряный характер, а всю остальную часть занял черный. Вдруг у нее из-под верхней и нижней губы показались по два абсолютно белых… клыка?! А татуировки, все, так же как и их хозяйка засветились тем же светом. От этого Арес пришел в еще больший шок, но крайнюю степень шока достиг, когда перевел взгляд на монстра: минотавр в страхе уставился на Айлин, в животном страхе. Его некогда красные глаза стали абсолютно белыми, даже бесцветными. Но так он не отводил взгляда от девочки. Все это произошло за всего одну минуту, но казалось прошло не меньше часа. Рассудок Айлин затуманился лишь одной потребностью — месть. Жестокая, медленная месть. Однако Арес понял ее намерения и решил, что лучше будет, если он убьет минотавра — так будет менее жестоко, хотя сам хотел также как и она отомстить за причиненные чувства девочке. Он бросился на монстра и воткнул тому прямо между глаз свой меч по рукоять. Минотавр не успел никак среагировать, потому тут же исчез в золотистой пыли. Бог войны повернулся к сестре, но там, где она стояла секунду назад уже никого не было. Арес, тут же услышав тихий плач, повернулся в сторону, откуда он и доносился, и увидел то, что разбило ему сердце. Айлин, «его маленькая сестренка», как он говорил про себя, плакала у тела матери. Вернее, у того, что от нее осталось. Бог подошел к ней, сел рядом на колени и прижал девочка к себе. Та сразу уткнулась в его грудь, продолжая плакать. Он решил, что тут быть не может никаких успокаивающих слов, потому просто гладил по голове и спине, не говоря ничего. «Никогда не думал, что жизнь полукровки настолько болезненная» — с горечью подумал бог войны. Может, Арес и бог войны, но он также как и все люди имеет чувства и эмоции, просто запихивает их, как и все остальные олимпийцы, куда подальше. «Олимпийцы. Как они отреагируют на это?» — вдруг понял Арес через полчаса раздумий о произошедшем. Айлин уже успокоилась и просто сидела в обнимку с Аресом, иногда всхлипывая. — Прости, я залила тебе всю футболку с курткой, — внезапно сказала она тихо, зарабатывая странный взгляд от бога. — Айлин, черт с этой одеждой! Лучше скажи — ты как — лучше? — воскликнул сначала возмущенно, но потом стал говорить обеспокоенно. Девочка кивнула, солгав. Арес лишь покачал головой и, оглядев комнату, что была абсолютно вся в крови, понял, что им тут оставаться нельзя и правоохранительные органы не разрешат ей тут остаться, а в детский дом он не позволит никак той попасть, потому решил, что заберет девочку с собой на Олимп в свой замок, пока что на день. Но он был уверен, что их отец тоже не решится оставить свою дочь на произвол судьбы, не говоря уже о всем остальном Совете. — Айлин, собирай все самое необходимое. Мы на Олимп, — мягко произнес бог. Девочка удивленно подняла глаза — да, она давно знала о том, что присматривающие за ней — боги. И про Олимп она тоже знала, но не знала, кто она на самом деле, ведь никто не говорил ей об этом. А сейчас она просто не знала радоваться ей или наоборот грустить, но решила, что маска шока подходит в такой ситуации больше всех. Но эта маска не получалась у нее. Единственная маска, которая выходила у девочки, так это лишь лицо с выражением боли от потери и глаза, полные той же боли. Они переместились с помощью Ареса в ее комнату и насколько можно быстро стали собираться. Через час у Айлин был готов маленький чемоданчик. Больше всего там было джинс, футболок с легкими куртками с капюшоном и туник. Еще Арес там же призвал черные кожаные перчатки без пальцев и отдал их сестре, которая с удовольствием их сразу надела. Бог сел перед ней и вытер уже засохшие дорожки от слез и, улыбнувшись и встав снова на ноги, перенес их теперь в его дворец. К счастью, никто его не ждал в гостиной, потому они вновь были вдвоем. Арес повел девочку в комнату для гостей и определил ее в самую лучшую из них и самую дальнюю от лестницы на второй этаж, на котором она и будет временно жить. «Ну, жить — это еще громко сказано» — подумал бог с грустью. Он не против, если она будет жить с ним — так она будет рядом, нужно лишь спуститься на ее этаж. Когда они зашли в комнату, то бог щелкнул выключатель, включив свет. Спальня оказалось довольно просторной и красивой, выполненной в черно-красных тонах. Буквально. Потолок был полностью кроваво-красным. У стены стояла с такого же цвета большим, но низким подиумом и подсветкой двуспальная кровать с уже застеленным постельным бельем, в основном красным цветом и с черными большими пятнами, как одежда у военных, с тремя такого цвета подушками, над которыми были четыре огромных пластины-светильника, заменяя лампочку и освещая всю спальню ярким белым светом. Такая же красная спинка кровати словно срослась со стеной, что сзади, и стала высотой во всю стену. На этой «стене» была полка длиной во всю ширь кровати, на которой были явно на равном расстоянии расставлены пять каких-то брусков черного дерева. Прямо напротив двери было окно с кроваво-красными занавесами. Оно было во всю стену, без подоконников, но была перегородка, делящая окно на две слишком неровные части. Та, что была меньше, являлась дверью на балкон. Пол был выложен черной плиткой с какими-то мелкими «надписями». У той стены-спинкой промежутке между окном и кроватью стояла тумбочка, а на ней прямоугольный светильник и такой же формы ваза. С другой стороны кровати вместо тумбочки была подставка под такой же светильник. Оба эти источника света источали мягкий даже кремовый свет. — Спасибо! — впервые улыбнулась, вообще что-то сказав за это время Айлин. Арес тоже улыбнулся и, посмотрев на время на настенных часах, велел готовиться ко сну сестре, а сам вышел из комнаты, позволяя одной рассмотреть все чудеса ее комнаты. Айлин увидела две дверцы. Одна была с основным красным, а другая с основным черным. Девочка, открыв первую, поняла, что красная дверь в ванную и туалет. Также она проверила и черную — гардеробная. «Зачем же столько всего в одной лишь комнате для гостя?» — подумала она, но решила, что думать будет лишь когда уже ляжет в постель, потому отправилась в душ. Через час она уже лежала и обдумывала все, что с ней произошло. Смерть мамы на ее глазах, ужасный монстр, которого называют, судя по его описанию и внешности того, минотавром, потом уход из родного дома с братом, хотя она даже сама пока не знала, что большинство богов, что всегда, всю ее жизнь были рядом с ней, ее братья и сестры по отцу, и вот она ночевала в доме Ареса. Она не знала, что будет дальше, но знала точно, что все не просто так. Все эти татуировки, забота Богов о ней, хотя по рассказам ее матери они всегда бросали своих детей, а тут этих самых Богов целых тринадцать, опять же — смерть матери тоже не просто от скуки монстра. При воспоминании мамы она почувствовала новую волну боли и гнева. Незаметно для себя она даже пустила маленькую молнию с высоким напряжением между пальцами. Внезапно у нее пересохло на губах, и тогда она, облизнув их, наткнулась на препятствие. Небольшое, крепкое, гладкое и очень острое. Айлин резко села в кровати и тронуло то место, где по логике должно было быть оно и была в шоке, когда почувствовала клыки. Они торчали всего на какой-то сантиметр, полтора, из-под губ, но это не успокаивало. Девочка снова откинулась не кровать, закрыв ладонями лицо. Еще одна причина беспокоиться о всей этой цепочке событий. «Кто я на самом деле?» — воскликнула в отчаянии Айлин. Воспоминания сегодняшнего вечера сразу захлестнули ее после подобных раздумий, потому, больше не в силах сдерживаться, она вновь расплакалась, но теперь она была одна, поэтому можно было уже не прятаться. После недолгого времени, Айлин наконец заснула, так как была еще довольно мала для таких переживаний. Рано утром в тот дом явилась Гера, так как должна была принять очередь от Ареса. О, какого было ей, когда она увидела целую дорожку из крови, тянущуюся уже едва ли не от гостиной и до кухни. Ее дыхание сперло, воображение рисовало самые ужасные картинки того, что она вскоре должна была увидеть на кухне, но реальность превзошла все ожидания. Как только богиня близко подошла к проломленному месту в стене, то в нос ударил сильный и резкий запах крови, а когда богиня зашла туда, то ей пришлось прислониться к стенке порога. Все. Было. В. Крови. Весь пол был ее залит, на стенах много «узоров». Все это уже нагоняло тошноту. Но когда Гера посмотрела в сторону, то ей пришлось отвернуться, чтобы прямо там не начать блевать. Там лежало мясо. Изуродованные тело, превращенное в фарш. Она догадалась, что это Мелисса, но это ее мало волновало, больше ее тревожило, где сейчас находится Айлин. Сначала богиня решила проверить дом, а потом собирать весь Совет и искать Айлин, если она не найдет ее сейчас. Как ни странно, но Гера действительно теперь относилась к девочке тепло и дружелюбно, вернее, только к девочке, потому сейчас она конкретно паниковала. Однако, благодаря многовековой жизни, она смогла сохранить спокойное выражение лица, что было сложно из-за переизбытка крови на стенах и полу. В доме девочки не оказалось, потому она решила, что только Арес может ответить ней на этот вопрос, поэтому перенеслась в гостиную сына. Гера увидела Ареса в кресле, серьезно о чем-то задумавшегося. Локти уперлись в колени, а на ладонях, сжатые в кулаки, был положен подбородок. Его поза просто сквозила тем, что появилась серьезная проблема. — Арес, — холодно позвала богиня. Бог тут же поднял глаза, — Где Айлин? Арес тяжело вздохнул и отвернулся от нее, что послужило тревожным звоночком для Геры. Она подошла к тому и развернула обратно за подбородок голову, насильно заставляя вернуть взгляд на нее. Богиня жестко посмотрела ему в глаза и медленно, с расстановкой между словами, стальным голосом повторила свой вопрос. Аресу ничего не оставалось как встать и махнуть рукой: за ним. Гера, подозрительно щуря карие глаза, пошла за ним. Они поднялись на второй этаж и направились в самую глубь. Через некоторое время они дошли до двери в самом конце коридора. Арес тихонько открыл ее и отошел. Богиня заглянула туда, и ее глаза расширились. Там, на кровати, сжавшись в комочек, лежала Айлин. На ней не было никаких царапин или синяков с гематомами, что хоть немного успокаивало. — Давно?.. — начала Гера, но была перебита — Арес ей все в красках рассказал. Особенно он описал произошедшее в комнате и лицо с глазами во время гнева дочери Зевса, что очень удивило богиню. Как может такое доброе, мягкое и беззащитное существо за несколько мгновений превратиться в дьявола, которому ужаснулся даже Минотавр? — …Потом я решил, что ей нельзя оставаться там, потому поселил у себя. Я надеюсь, Совет разрешит ей остаться жить на Олимпе, — грустно закончил рассказ Арес. — Я тоже буду надеяться на это, но я уверена, что они не могут при таких обстоятельствах отказать, ведь мы все неравнодушны к ней и хотим не прятаться, находясь рядом с ней, — ответила Гера. Она вновь посмотрела на Айлин, которая стала ворочаться, и невольно возникло желание помочь. Она не знала весь масштаб боли у девочки, но могла предложить, что она не перенесет этого всего. Она не смирится — так считали Боги. Они снова спустились на первый этаж и просто сели на кухне. Через час появилась Айлин. Она была уже собранная — черные джинсы, такие же футболка и кожаная куртка с рукавами до кистей, а на ладонях черные без пальцев перчатки, темно-темно коричневые волосы, похожие на темный шоколад, были распущены и расчесаны; бодрая на лицо, но с болью в глазах. Гера тут же встрепенулась и подошла к девочке. Она крепко обняла ее, присев на корточки, и тихо прошептала: «Теперь, я надеюсь, ты сможешь остаться на Олимпе, с нами». Та ничего не ответила, лишь уткнулась ей в плечо. Арес ревностно покосился на них, вызывая нахальную улыбку у Геры. Через еще один час девочка уже поела и могла разговаривать с Богами, устроившись на коленях у Ареса и вызывая ревность у Геры. Теперь уже Арес ей нахально улыбался. Вскоре он же и ушел, аргументируя это прошением о созыве Совета, ведь им есть о чем поговорить. Естественно, с разрешения Айлин, так как тема созыва — смерть ее матери, а ее присутствие обязательно, иначе Боги настолько разволнуются, что не вытерпят и конца Совета. Еще через час все боги были уже в зале, когда туда пешком зашла Гера с Айлин под руку. У всех Богов там же челюсть упала при виде девочки, кроме Ареса. Все вопросительно взглянули на Геру, ища объяснения этому. Только не Гестия. Она и без рассказа все знала. Богиня поманила к себе девочку, а потом усадила к себе на колени и крепко обняла, шепча слова поддержки ей на ухо. Айлин лишь прижалась к ней, догадавшись, что она все видела. Боги внимательно за этим наблюдали, особенно Артемида и Афина, которые сразу же заволновались, ведь не понимали причину пребывания ее здесь, хотя радовались ему тайно. Но через пару часов никто не радовался. Арес все рассказал и показал мысленно картинки. Единственное, что он не рассказал вслух, а лишь показал и мысленно прокомментировал, так это превращение Айлин. Но Богам это лишь стало интересно, грустно, но интересно. По крайней мере, они могли уже не боятся того, что Айлин перейдет на ту сторону, вот только теперь это никого не волновало. Боги с сочувствием посмотрели на девочку, пока Артемида и Афина пытались не заплакать, ведь они могли быть рядом, спасти Мелиссу, предотвратив эту ситуацию. — Айлин, мне надо тебе кое-что рассказать, — удрученно сообщил Зевс, шокируя всех. Айлин подняла свои глаза на него. — Айлин. Ты знаешь, что Боги могут иметь детей? — она кивнула, — Ты моя дочь. Айлин замерла. Как и все остальные. Значит, все эти годы отец был рядом? Не в небе умер, летая на самолете, как говорила мама? Но как? Почему он ей этого не рассказывал? Почему прятался и вышел из тени только тогда, когда у нее практически никого не осталось, только Боги? — Почему только сейчас…? — тихо сказала она. Гестия сильнее прижала ее к себе. — Если бы ты узнала это раньше, то за тобой еще больше монстров бы охотились. Понимаешь, у любого полубога… ты же знаешь, кто такие полубоги? — кивок. — Так вот, у любого полубога есть божественный запах, привлекающий монстров, например того, кого ты встретила недавно, — мягко объяснила Гестия, а Айлин странно дернулась при упоминании монстра, но более ничего. — Только у тебя он особый, очень сильный, ведь ты сама очень сильный полубог, потому, когда бы твой отец о себе сказал, то он бы сильно усилился. — Значит, ты мой папа? — внимательно, но с болью не прошедшей, посмотрела после затяжной паузы Айлин. Зевс кивнул. Айлин долго молчала. — Мм, хорошо, но что дальше? Я имею ввиду, что где я буду жить, заниматься чем? — через долгое молчание спросила она. — Лично я хотел бы построить тебе замок, как у богов, — предложил Гефест. Всем это понравилось и это приняли. — А заниматься… — начал Аполлон, но был перебит. — Айлин, любому полубогу надо уметь обращаться с оружием, желательно со всем на отлично, потому, если ты хочешь, я могу призвать души умерших героев, чтобы они научили тебя, — тоже выдвинул свою идею Аид. Все хотели протестовать, но тут сказала Айлин. — А мне нравится, — высказалась она. — Айлин, я могу научить тебя древнегреческому и другим современным языкам, — сказала Афина. Все кивнули в знак одобрения. — А еще тебе надо будет развивать свои способности. Татуировки на тебе — это знак наших благословений и наших даров тебе. Сколько татуировок, столько и благословений, даров, — сообщила Гестия. — Итак, мы определились с занятиями, но когда ты собираешься в Преисподнюю? — спросила несколько нервно Афродита. — Не знаю, как вы решитесь меня отпустить, — усмехнулась девочка. — Ладно, давай тогда через полгода, — улыбнулся Аид, видя нервозность богов.Десять лет
Айлин было уже десять, но она уже прекрасно обращалась с луком, ножами и мечом. Особенно ней нравилось сражаться на глифе и ножах. За это время Айлин получила еще одно благословение — от Посейдона, став еще и принцессой и морей и океанов, оставив под молнией на левой кисти трезубец. Айлин много времени проводила в Аиде, учась и совершенствуя свои навыки искусства битвы, но так как на ней было благословение богини войны, то она быстро уложила своих учителей на лопатки. Как греческих, так и римских. Также она еще учила и языки мира. Современного и древнего. В итоге девочка могла благодаря Афродите спокойно разговаривать на французом, а благодаря усилиям Афины она говорила: свободно на древнегреческом, испанском, португальском и латыни. Благодаря всем остальным она развила свои способности от других богов. В семь своих лет девочка познакомилась и с семьей Посейдона, Амфитритой и Тритоном. Сначала оба бога относились к ней равнодушно — ну живет она здесь и живет, самое главное ничего не вытворяет, но потом это их заинтересовало, ведь они были в курсе, что их гостья — дочь Зевса. Следовательно, должна быть бунтарем, наглой и надменной, как и все ее братья и сестры-полукровки. Но все было лишь наоборот, что их обоих заинтересовало. Но еще больше их заинтересовал распорядок ее дня. С утра до обеда тренировки на всех оружиях, обед, тренировки способностей, остальное время она либо учила языки, либо читала, ужин и снова читать или учение языков. В один день, когда Айлин гостила у них, после ужина он пошел на тренировочную арену, но что-то его заставило по пути кинуть взгляд в сторону комнаты девочки, вернее балкона. Тритон, увидев Айлин расслабленной в позе лотоса, с закрытыми глазами и легкой улыбкой на губах на крыше балкона, невольно засмотрелся, ведь редко когда можно вообще увидеть ее такой. Бог переместился на крышу балкона и присел рядом. Девочка чуть улыбнулась, не открывая глаз. — Здравствуй, — тихо сказал он, смотря на вид, что открылся перед ним. Там действительно было очень красиво. — Привет, Тритон. Можно узнать причину твоего визита? — ответила Айлин вежливо. — А мне нельзя просто поговорить с тобой? — нахмурился тот. Ему осточертело ее деликатное отношение к нему за эти века. — Можно. Просто я думала, что смертные полукровки не достойны внимания богов, — невозмутимо произнесла она. Тритон усмехнулся и продолжил разговаривать с девочкой.*через год*
Теперь Тритон и Айлин уже могли спокойно общаться как лучшие друзья. Богов это немало удивило, они еще раньше заметили, что все их стены пали после долгого пребывания с девочкой, а сами привязались к ней, но чтобы она подружилась с Тритоном — этого никто не ожидал. Может, она особенная?.. — Айлин, называй меня просто Тритон! Прекрати обращаться ко мне так! — в очередной раз воскликнул Тритон, когда Айлин обратилась к нему, как и все остальные слуги. — А как я должна к тебе обращаться? — спокойно спросила Айлин, не обращая внимания на восклицательные нотки в голосе бога. — Проще. Я хочу с тобой разговаривать, как с другом! Тем более, что ты единственный человек здесь, с которым я могу нормально поговорить — без всяких поклонов и услуг! — Я думала, тебе нравится это, — наигранно непонимающе сказала она, нахмурившись. — Это маска. Маска вечного принца морей и океана, и ты это знаешь! — толкнул он в плечо ту, скидывая с подлокотника кресла в комнате девочки, а потом принял вид, что обиделся и отвернулся от нее, пока Айлин старалась не засмеяться. — Хорошо, хорошо! — все-таки засмеялась она, лежа уже на полу. Однако в покои Айлин зашел хмурый Посейдон, но когда он увидел надутого Тритона и смеющуюся во всю Айлин, то мрачность, как рукой сняло, а смех разгладил хмурые складки на лице. Его сын подпрыгнул, пока девочка лишь улыбнулась. — Айлин, Совет тебе кое-что хочет рассказать, — через минуту сказал Посейдон. — Хорошо. На этом собрании боги рассказали ей о пророчестве и сказали, что есть у нее сверстник, который рожден в один день с ней, но она старше него на несколько часов. Ей предложили, чтобы она сейчас взялась за его попечительство, но Айлин отказалась, аргументируя, что надо, чтобы она должна быть хотя бы десятилетней, ведь в этот год ее жизни ее учителя прогнозировали ей последний тест на искусство владений всех оружий. Все лишь согласились, ведь никому не хотелось девочку так рано отпускать от себя. Афродита вообще открыто была против и говорила об этом еще там, но ее никто не слушал. После этого совета Дионис, Гефест и Аполлон подошли к Айлин и вручили той черную монетку с золотыми узорами, объяснив, что эта монета — транспорт ее. Она может по желанию девочки превратиться в скейт, а тот в свою очередь еще и в доску для серфинга — тоже по ее желанию, в машину — любые суперкары, спорткары, а также в яхты или еще что-то на подобии. Но все это было черное с золотым. Аполлон вызвался обучить Айлин водить машину, а Дионис помочь в тренировках катания на скейте. Гефест же просто порадовался, когда в глазах девочки ушла на минутку печаль и появилась благодарность, а после — и объятиям Айлин. Она была его единственной и вечной отрадой.Возвращаемся к десяти годам
Как я уже говорила, Айлин было уже десять. В этот момент жизни Айлин еще познакомилась и с охотницами. Зоя и Феба через пару недель появления той приняли ее, а за ними и все остальные охотницы. Почему не сразу? Они думали, что девочка со всеми своими татуировками и способностями, вниманием Богов и подарками просто зазналась, но вскоре они поняли, что это не так, потому именно тогда и приняли. Айлин впервые общалась не с богами за эти пять лет, поэтому немного стеснялась, что веселило охотниц. Артемида радовалась, когда видела как ее охотницы с девочкой веселились. Однако, богиня также стала замечать что-то странно-белое во рту, когда Айлин говорит. Произношение все то же, но эта яркая белизна все больше ею замечалась. На очередном Совете она подняла этот вопрос и тогда-то узналось, что у Айлин растут клыки из-за ее благословения , так как она оставил татуировку волка. Причем на рядах и верхней и нижней челюсти по краям передних зубов. К счастью, они были всего-то выше остальных на немного. Это удивило охотниц, они даже не поверили, но когда Айлин показала их, то им пришлось поверить, однако отношение девушек никак не изменилось к ней. Теперь Айлин сидела в своей любимой черной одежде на дереве и смотрела за этим непоседой — Перси. Она очень хотела вмешаться, когда видела, что тот Гейб бьет мальчика и его мать, но она получила четкий приказ от Богов — не вмешиваться, только когда будут рядом монстры. Однажды она даже не вытерпела и шибанула по тому Гейбу током. К счастью, особого вреда она не причинила, но больше похотливых взглядов со стороны этого отчима в сторону Перси или Салли не было. Это заметила женщина. После, если раньше женщина слышала от Перси или сама видела монстров, то сейчас не было и близко никого. Они словно обходили стороной их. Перси больше ни разу не выгоняли из школы, и Салли только теперь поняла почему. Монстров нет больше — не подходят. Боялись? В любом случаи Салли теперь понимала, что этот человек сопутствует им и охраняет как может, потому уже не боялась вновь почувствовать эту ауру, наоборот, — лишь успокаивалась, зная, что рядом есть кто-то, кто сможет вовремя защитить ее сына. По вечерам женщина даже стала оставлять девочке печенье или другие вкусности, печаля и вызывая благодарность у Айлин. Естественно, она это съедала, а заместо еды оставила в последний раз короткое письмо, написанное каллиграфическим почерком:«Спасибо вам большое за еду, но мне не обязательно этого оставлять. Я ничего не собираюсь брать взамен. Однако, еда действительно очень вкусная — спасибо еще раз.»
Салли в то утро его подписала какого года, месяца и спрятала от непоседливого сына. Но после этого она больше ничего такого не получала.В двенадцать лет
Теперь Айлин прекрасно водила, причем все, и имела уже даже свои права — спасибо Богам. Она также отточила все свои инстинкты и чувства, проводя много времени с охотницами и Артемидой. К удивлению всех, ее клыки росли вместе с ней, но намного медленней. Теперь они были на сантиметр выше остальных, но все также легко прятались. Она по своим чертам лица стала острей и на вид тоньше, подтянутее. Она и выросла, а волк в глазах стал и жестче и опасней. Девушка все также оставалась на связи олимпийцами, только меньше с ними проводила время. Перси счастливо жил с матерью под чутким вниманием Айлин. Девушка, конечно же, все еще смотрела за ним, но теперь в школе парня появился сатир и кентавр, потому она особо не следила за ним, понимая, что вскоре его решат-таки отвести в Лагерь. На Олимпе тем временем было не спокойно. Кто-то украл молнии Зевса. Но никто и не подумал на Айлин, ведь понимали, что она этого не могла сделать чисто физически, так как все время должна была смотреть за Персеем. Все подумали как раз на парня. И всем было плевать, что он был под надзором Айлин — она ведь иногда уходила от него! А это хорошее время для кражи. Аид, ранее спокойный в присутствии рядом самой девушки, тоже не нашел рядом своей вещи — Шлема Тьмы — и обозлился на Посейдона, тоже обвинив в краже, а так как боги не могут красть, то и решил, что это все Перси все сделал. Айлин это все знала, но не могла ничего сделать. Тем временем шестой класс частной средней школы-интернат Йэнси для трудновоспитуемых подростков штата Нью-Йорк, в которой Перси и учился, поехал на экскурсию в Манхэттен в музей искусств Метрополитен. В этот раз экскурсию вел школьный латинист мистер Браннер, что вполне устраивало девушку — наконец ей не придется сдерживать Алекто и можно будет наконец-то хоть что-то рассмотреть, но, что уже было проверено много раз, на экскурсиях с Перси всякое бывает, потому тут особо не отдохнешь. Нэнси Бобофит — единственная проблема в этом классе для Перси и единственная мишень для метательных ножей для Айлин. Она все время доставала того сатира — Гроувера, кидая в него ошметки своего ланча. Вскоре они были уже в самом музее. Потом рассказ мистера Браннера, а после и Перси. Айлин покачала головой, когда парень не ответил на такой простой вопрос. Потом снова эта Нэнси и ее купание в фонтане. А вот после. Видимо, Алекто узнала. Она повела Перси в глубь музея. Айлин сразу незаметно для кентавра дернула того, чтобы он увидел сатира, а потом и сама отправилась в здание. Оказалось, что Алекто уже трансформировалась обратно в фурию. Ее убийство и возвращение в школу. Айлин искренне сочувствовала парню, когда тому открыто сказали, что он на большее не был способен, а потом и тогда, когда его поперли из школы. Она очень тревожилась, когда три старухи перерезали нить. При этом смотрели на Перси и одновременно на нее! Потом возвращение того домой — пришлось активировать Мелгрид, ту черно-золотую монету. Но пока она ехала, то ей внезапно пришло смс. Да, она может позволить себе носить телефон, потому многие боги просто пишут ей на какой именно Совет должна придти, когда и во сколько. Но сейчас Аполлон написал ей, что это срочное заседание и нужно ее присутствие, потому Айлин тут же завернула за угол, обратила свою любимую Lada Raven в монету и телепортировалась на Олимп. Там вовсю спорили Боги, привставая с тронов. — Объясните мне причину, почему ссоритесь? — спросила громко Айлин. — Милая, ты ее прекрасно знаешь, — смягчилась Артемида при виде сестры. — Давайте просто отправим Джексона с пророчеством от оракула в поиск за ними. Не принесет — его проблемы, причем большие, — предложил Аполлон спокойно, не вылезая из ленты новостей в Яндексе в своем айфоне. — Перси никуда не отправится! И он не виноват ни в чем! Если он куда и попадет — то только в Лагерь Полукровок! Он даже не знает кто он! — воскликнул Посейдон, вставая с трона. — Но скоро сам догадается, — серьезно посмотрела на всех Айлин. Все в удивлении глянули на нее. — То есть… — Ему являлись Мойры, — кратко сказала девушка, опустив часть об Алекто. — Ох, боги, — рухнул в трон бог морей, — Айлин, что они сделали? Они на кого смотрели? — Не волнуйся, они перерезали нить. — А смотрели на кого? — не получив ответа на вопрос брата, спросил Зевс. Айлин помолчала насколько минут, понимая, что если она скажет, что через парня на нее смотрели старухи, то боги разволнуются и навряд ли выпустят на землю. Однако, это чувство беспокойства лишь усиливалось по мере молчания. — На меня через Персея, — отвела глаза Айлин. Все чертыхнулись. — Ладно, с этим мы разберемся позже. Пацана куда будем девать? — произнес Арес. — В Лагерь! Я предлагаю в Лагерь — я больше не могу с ним! — воскликнула девушка. — Очень хорошо, — кивнул Зевс, — Айлин, тебе придется залечь на дно. Нельзя больше помогать Персею. Все что мы могли — мы сделали. На счет Лагеря. Посейдон, давно пора. Иначе он будет слабее моей дочери, когда ей было пять! И снова спор. Айлин лишь вздохнула и громко предупредила, что она в своем замке будет. Все быстро кивнули и возвратились обратно к спору. Девушка вышла из зала и, трансформируя Мелгрид в скейт, проехала к своим покоям. Там у входа ее ждал сюрприз. Эрос стоял с белой розой на крыльце. «В который раз я его буду прогонять?» — подумала Айлин с раздражением. — Привет, Айлин, — улыбнулся несколько стеснительно бог. «И это — купидон, а стесняется меня как впервые влюбившиеся мальчишка» — закатила глаза девушка про себя. — Здравствуй, Эрос. У меня к тебе просьба, — внезапно решила Айлин. Бог просветлел и улыбнулся шире. — Я к твоим услугам. — Я хочу, чтобы в Персея влюбилась та, на которую никто бы и не подумал посмотреть как в влюбленную в него. Причем взаимно, — ничего хорошего не предвещающего усмехнулась девушка, вызывая азартную улыбку у бога. Естественно, он понял тонкий намек девушки. — Я тебя понял! Хорошо, я выполню твою просьбу, красавица! Лимит таких пар?.. — Две девушки. — Я буду этим наслаждаться! — воскликнул счастливо Эрот и, впихнув розу в руку Айлин, исчез в розоватой вспышке. — Я тоже… — снова усмехнулась та и наконец зашла в дом — залечь, значит залечь. Но она же и не думала, что Перси ждет! Причем во всех отношениях!