Проклятие Титана с моей точки зрения или Я обещаю

POV Перси Я устроился на водительском сиденье «ламборджини». Глядя на закат, я подумал о девушках. Мне было тошно при вспоминании, что они там томятся в плену. И уснуть я боялся. Я боялся того, что могу увидеть во сне. — О, не надо бояться снов, — произнес чей-то голос рядом со мной. Я обернулся, и меня почему-то совершенно не удивило, когда на одном из сидений я увидел бродягу с подъездных путей. Джинсы его были выношены чуть не до белизны. Он щеголял в драном пальто с торчащей клочьями подкладкой и был похож на плюшевого мишку, которого переехал грузовик. — Если бы не сны, — сказал бродяга, — я не знал бы и половины всего, что знаю о будущем. Они лучше, чем газеты с Олимпа. Прокашлявшись, он жестом драматического актера воздел руки. Сны как марихуана, Они глаголют истину. Как это здорово! — Аполлон? — догадался я. Ну кто еще мог сложить такое несуразное хокку? Бродяга приложил палец к губам. — Я здесь инкогнито. Зови меня Фред. — Бог по имени Фред? — Ну, в общем… Зевс настаивает на определенных правилах. Политика невмешательства, когда поиск производится человеком. Даже когда что-то важное идет не так. И никто не хочет пачкать руки из-за моей младшей сестры. Никто. — Так вы можете нам помочь? — Тсс! Я уже помог. Ты хоть в окно смотрел? — Поезд! С какой скоростью мы едем? — Весьма быстро. — Аполлон фыркнул. — Но к сожалению, выбиваемся из графика. Солнце уже почти село. Но, сдается мне, мы уже пересекли здоровенный кусок Америки. — Но где Артемида? Лицо Аполлона омрачилось, однако я смог заметить какой-то странный огонек в его глазах. — Я многое знаю, многое вижу. Но даже мне это неизвестно. Она… словно облаком скрыта от меня. Мне это не нравится. — А Аннабет? — Ах, ты имеешь в виду девушку, которую потерял? — небрежно сказал Аполлон, словно огорченный. — Хм. Не знаю. Я с трудом сдержал возмущение. Мне было известно, что боги не воспринимают людей всерьез, даже полукровок. Жизнь у нас так коротка по сравнению с богами. — Какое чудовище искала Артемида? — спросил я. — Хоть это вы знаете? — Нет, — сказал Аполлон, — но есть некто, кто, может, и знает. Если вы не найдете чудовище, то, когда доберетесь до Сан-Франциско, разыщите Нерея — морского старца. У него долгая память и острый глаз. И дар знания, смысл которого порой непонятен даже моему оракулу. — Но это же ваш оракул, — возразил я. — Не могли бы вы объяснить нам смысл пророчества? Аполлон вздохнул. — Ты мог бы с равным успехом попросить художника объяснить его искусство или поэта — его стихи. Это идет вразрез с замыслом. Смысл становится ясен, только если его упорно искать. — Иначе говоря, вы не знаете. Аполлон посмотрел на часы. — Уже так поздно! Мне надо бежать. Сомневаюсь, что смогу рискнуть помочь тебе снова, Перси, но запомни мои слова! Поспи немного! А когда вернешься, надеюсь, ты сочинишь хорошее хокку о своем путешествии. Я хотел было возразить, что не устал и никогда в жизни не сочинял хокку, но Аполлон щелкнул пальцами, и глаза мои закрылись. Во сне я превратился в кого-то другого. На мне была надета старинная греческая туника, в которой здесь, внизу, было немного прохладно, и кожаные сандалии с высокой шнуровкой. Шкура Немейского льва висела на моих плечах наподобие плаща, и я куда-то бежал: какая-то девушка тянула меня за собой, схватив за руку. — Быстрее! — торопила она. — Иначе он поймает нас! Стояла ночь. Мириады звезд ярко сияли с небосвода. Было слишком темно, чтобы ясно видеть лицо девушки, но я понимал, что ей страшно. Мы бежали сквозь высокую траву, и запах тысячи цветов наполнял воздух пьянящим ароматом. Сад был прекрасен, но все же голос девушки звучал настойчиво и испуганно, словно нам грозила близкая смерть. — Я не боюсь, — сказал я ей. — А следовало бы! — ответила она, продолжая увлекать меня за собой. Ее длинные темные волосы были заплетены в косу. Шелковое одеяние слабо светилось в сиянии звезд. Мы мчались вверх по склону холма. Девушка потянула меня за куст терновника, и мы оба упали на землю, тяжело дыша. Я не понимал, почему девушка так напугана. Сад казался таким умиротворенным. И я чувствовал себя сильным. Таким сильным, как никогда. — Не надо бежать, — сказал я ей. Голос мой звучал ниже и гораздо более уверенно. — Я одолел тысячу чудовищ голыми руками. — Но не этого, — ответила девушка. — Ладон слишком силен. Ты должен обойти его и подняться на гору к моему отцу. Другого выхода нет. В голосе ее звучало такое страдание, что это удивило меня. Она действительно была охвачена сильной тревогой, почти такой же сильной, как и забота обо мне.— Я не доверяю твоему отцу, — ответил я. — Можешь не доверять, — согласилась девушка. — Тебе придется перехитрить его. Но ты не можешь просто взять награду. Иначе ты погибнешь! — Тогда почему бы тебе не помочь мне, красавица? — ухмыльнулся я. Не могу сказать наверняка — было слишком темно, — однако мне показалось, что девушка зарделась. — Я… я боюсь. Ладон остановит меня. А сестры, если узнают… они от меня отрекутся. — Тогда не о чем и говорить. — Я встал, разминая руки. — Постой! — воскликнула девушка. Казалось, она принимала какое-то мучительное решение. Наконец, она дрожащими пальцами вытащила из волос длинную белую заколку. — Если тебе придется сражаться, возьми это. Ее подарила мне моя мать, Плейона. Она была дочерью Океана, и вся океанская мощь — здесь. Мощь моего бессмертия. Девушка подышала на заколку, и та слабо засветилась. Блеск ее в свете звезд напоминал отполированную морем раковину. — Возьми, — сказала она. — И преврати в оружие. — Заколку для волос? — рассмеялся я. — Как же я умерщвлю ею Ладона, красавица? — Заколки может и не хватить, — согласилась девушка. — Но это все, что у меня есть, коли уж ты такой упрямый. Голос девушки смягчил мое сердце. Нагнувшись, я взял заколку, и она начала вытягиваться у меня в руке и становиться все тяжелее, пока не превратилась в обычный бронзовый меч. — Хорошо сбалансирован, — похвалил я, взмахнув мечом, — хотя обычно я предпочитаю сражаться голыми руками. Как же назвать этот клинок? — Анаклузмос, — печально произнесла девушка. — Течение, которое застает врасплох. Не успеешь заметить, как тебя уже унесет в море. Я хотел поблагодарить ее, но тут в траве раздались страшный топот и шипение — будто воздух выходил из огромной проколотой шины. — Слишком поздно! — воскликнула девушка. — Он здесь! Моментально проснувшись, я вскочил на водительском сиденье «ламборджини». Меня кто-то ударил по щеке и мгновенно пришел в себя. — Это было действительно необходимо?! — Перси, — строго сказала Айлин, — уже утро. Поезд остановился. Пошли. Я постарался стряхнуть с себя дремоту. Талия, Зоя и Бьянка уже подняли металлическую сетку и скатали ее. Снаружи виднелись заснеженные горы, испещренные соснами, солнце поднималось между двух вершин. Выудив ручку из кармана, я уставился на нее. «Анаклузмос» — древнегреческое слово, обозначающее сильное течение. Форма была другая, но я не сомневался, что это тот самый клинок, который мне приснился. И что я был кем-то другим, я тоже не сомневался. А девушку, хотевшую мне помочь, я все-таки узнал. Зоя Ночная Тень.