Массаж

«Дай ей упасть!», – вспыхнула яркой вспышкой мысль, на мгновение парализовав. Это было не так удобно – был шанс, что она выживет, но зато снимало любые подозрения с него. Хозяйка сама споткнулась, он может предоставить видео – начал снимать во время её нервного монолога, смеха ради. К сожалению всё это пришло уже после того, как пальцы сомкнулись на тонком запястье. Землю вокруг оврага подмыло дождем, образовав идеальные условия для того, чтобы туда навернуться. Сейчас, сверху, Шрам видел – овраг глубокий. Из-за оплывших краёв даже он вряд ли выбрался бы. Сделав резкий раздраженный взмах рукой, Шрам не вытащил, скорее вышвырнул девушку на дорожку. Сейчас она могла умереть. Либо быстро, либо не очень, но в любом случае – с большой вероятностью. Шрам вдруг понял, что он чувствует себя нехорошо. Да что там, он чувствует себя откровенно плохо, но в чем конкретно это выражается, как обычно, понять не мог. Колотилось сердце, не смотря на то, что не было никаких предпосылок к этому, в крови бродил выброс адреналина – придется выводить, даже дыхание сбилось. Но хуже всего давление в груди, не смотря на то, что сердечная мышца работала как надо. Ощущение, будто ты заболел, но киборг знал, что он здоров, тогда почему всё это? – Шрам, пожалуйста, – раздался тихий голос Леры, вырывая его из своих мыслей. – Не держи так, мне больно. Лера осторожно погладила его руку, все ещё стискивающую запястье, как бы показывая, что конкретно её тревожит. Шрам медленно разжал пальцы, мимоходом заметив ярко красные полосы на коже – к вечеру они превратятся в синяки. Он успел удивиться, что не рассчитал силу – раньше такого не бывало, как Лера вновь начала говорить. – Извини, пожалуйста. Я тебя здорово напугала сейчас, понимаю. Я бы сказала, что постараюсь быть осторожнее, но я и так стараюсь. Просто я такой вот противный человек. Когда я волнуюсь, я могу делать глупости. Я закажу успокоительного и буду пить, хорошо? Тебе больше не придется так волноваться из-за меня, обещаю. Не сердись, пожалуйста. «Странная она», – подумал Шрам, но, тем не менее, осознал, что постепенно приходит в себя, самым приятным был распустившийся нервный клубок в груди. Кажется, что-то в нем приняло такие аргументы. – Ты можешь помочь мне подняться? Ноги не держат. Я такая дура, – виновато добавила девушка, и только сейчас Шрам увидел, как сильно у неё дрожат руки. Это было и раньше, или началось после того, как он её отпустил? После, наверное, он бы заметил. Плюнув пока на попытки понять, что с ним происходит, Шрам решил действовать по ситуации. А в данном случае подхватить Леру на руки, даже не потрудившись придумать для себя какое-то оправдание этому. Сейчас именно это казалось и ощущалось как правильное, поэтому он так сделает. В конце концов, она сама хотела, чтобы он действовал по своим желаниям. Только у дома он понял, почему сделал это – чтобы быть уверенным, что с ней точно ничего не случится, хотя бы по дороге. «Какая мне разница? И почему я вообще её вытащил?», – вопросы кружились в голове, и хуже всего для Шрама было то, что ответов он не знал. – К ужину не выйду, – коротко уведомил он Леру, запираясь у себя. На втором этаже было всего две спальни – ту, что больше хозяйка отдала Шраму, маленькая и вовсе пустовала. Сама Лера жила в небольшой комнатушке на чердаке, и, пожалуй, Шрам сам с удовольствием там поселился бы – ему импонировало небольшое пространство, которое он может полностью контролировать. Но сейчас метраж комнаты был только на руку – пытаясь раскидать мысли по полкам, он наматывал круг за кругом, не отвлекаясь на мебель, которую отодвинул к стенам. Он мог закончить всё. Именно сейчас. Он и собирался, пусть через неделю, но день другой ничего не решают, а здесь подвернулся такой удобный случай. А как бы он это сделал? Глупый вопрос, он же решил, скинул бы в яму. Кстати, что почти и произошло. Шрам представил, как скидывает тело Леры с края, и остановился. Он этого не хотел. Какими бы ни были сложными его отношения со своими желаниями, настолько четкий и прямой посыл от самого же себя Шрам пропустить не мог. Когда это было теоретическими планами, оно воспринималось совсем по-другому, как задача, где из переменных нужно сложить уравнение и пройти уровень, но когда он столкнулся с реальностью, это оказалось… другим. Неужели, когда Лера говорила про блоки – она имела в виду что-то подобное? Шрам припомнил прошлое, когда он сбежал от хозяина. Да, тогда он не испытывал и тени этого чувства, ни на миг не сомневаясь в своем поступке. Представил, на всякий случай, как проделывает тот же трюк с кем-то из центра. Досадно немного – как избавляться от привычной вещи, но не так трагично. Опять подумал про Леру. Медленно выдохнул и сел на ближайшее кресло. Вот это было уже что-то новенькое. Он предполагал, что подобное может случиться, но не настолько сильно же. Ему не просто не хотелось её убивать, ему вообще не хотелось, чтобы она умирала или хоть как-то пострадала. А это конкретно портило его планы. Шрам копнул глубже, сравнив это чувство с тем, которое испытывал после смерти Тары, раз уж опасался именно повторения. Похоже, но немного другое – то было поверхностным и прошло через несколько недель, едва заметно возникая, если что-то напоминало о Таре, это же ушло глубже, не говоря уже о том, что защищать Тару он никогда не рвался, выходя из комнаты, только если её перебранки заходили слишком далеко. Да и то, часто просто проконтролировать. Он представил, что Лера ругается с кем-то так же эмоционально, как Тара, и почувствовал острый укол в груди. О да. Он бы вышел. И скорее всего раньше, чем осознал своё желание. Оставалось два вопроса: «Почему?» и «Как это исправить?». Он посмотрел на дверь и подумал, что, кажется, и к завтраку тоже не выйдет. Дверь бесшумно открылась только к вечеру следующего дня. Лера ненавязчиво предлагала ему позавтракать и пообедать, даже оставляла около двери поднос, но Шрам заблокировал любые раздражители и ушел в свои мысли. В доме пахло цветами и жареным мясом. Тихо звякала посудой на кухне хозяйка. Решение далось ему нелегко, и все ещё был шанс, что он передумает. Шрам сам не знал, хочет он этого или нет. Нужно было ещё раз увидеть её, чтобы выбрать окончательно. В лесу ничего не готово, но он успеет. Сейчас она явно чувствует себя виноватой, так что позволит ему всё, что он захочет. И выйдет с ним погулять вечером. Скорее всего, даже обрадуется. Остановившись в дверях кухни, он посмотрел на Леру. Сейчас девушка стояла к нему спиной, что-то мешая в миске. Одуряющее пахло маслом, специями и каким-то соусом. Шрам сглотнул слюну, стараясь сделать это максимально тихо, но она все равно услышала. – Ой, не заметила, – Лера обернулась, прижимая миску к груди. – Ужин будет через десять минут, подождешь? Если сильно есть хочется, я зефира вчера сделала, справа в пакетике. Он автоматически глянул в указанном направлении, мимоходом подумав, что, кажется, реально не против перекусить ещё до ужина, но быстро выкинул это из головы. Посмотрев на девушку внимательнее, он поинтересовался: – Я могу задать вопрос? Лера, казалось, была озадачена, но важностью момента прониклась, поставив многострадальный соус на столешницу. – Конечно, что угодно. – Как бы ты отреагировала, если бы я захотел уйти? В голове проносились варианты в самых плохих исходах. Удар виском о край стола, свернутая шея – «серия непроизвольных спазмов» для программы, да и к тому же, кто сказал, что имплантам нельзя сопротивляться. Пауза затянулась. Лера смотрела на него, нахмурив бровки и будто ожидая, что он продолжит. Не дождавшись, она пожала плечами, будто расслабляясь, и нервно хохотнула: – Ты настолько не хочешь знакомиться с моими родными? Ладно, шучу-шучу. В первую очередь – документы. ОЗК проводит хорошую работу, но пока рано выкладывать карты на стол. Я знаю ребят, к которым обращался отец, если что, он даст мне рекомендацию – и у тебя будут документы удостоверяющие, что ты человек. Но могут возникнуть проблемы на крупных планетах и с перелётами, здесь пока придется искать что-то поменьше, там, где не очень разбираются или пофиг. Определиться с работой, дипломами, деньгами на первое время. Квартиру я не смогу тебе купить, но на пару-тройку месяцев съема наскребу. В центр пока тоже лучше не сообщать, разволнуются слишком. Так, что я упустила? Она строчила без тени сомнения, так, будто обдумывала это уже давно. Шрам молчал, переваривая сказанное. Проверять на детекторе теоретические планы было бесполезно, но говорила она уверено. Но кое что всё же было не так. Обычно у Леры были немного другие интонации, сейчас же в них вкрадывалось что-то… Посмотрев на неё ещё раз, он внезапно уточнил: – Ты расстроена моим вопросом? Лера замерла, задумчиво и немного растерянно глядя на него. Казалось, что он спросил что-то очень банальное, что было и так понятно, но Шрам знал – даже если это так, она сейчас объяснит. Она всегда всё объясняла, чтобы это ни было. И в самом деле, прикинув пару минут, что будет говорить, она вздохнула. – Да, – 100% по детектору. – Я думаю, что после этого мы не увидимся и поэтому мне очень грустно. – 70%. – Потому что я хотела бы видеть тебя и дальше. – 80%, но явно что-то не договорила. – Но всё хорошо, я справлюсь, – 40%. – Вопрос во времени, насколько скоро ты хотел бы это всё провернуть? Голос у неё дрожал. Лера в этот момент думала, что, наверное, это будет к лучшему – если Шрам решит уйти. Это решило бы все её проблемы с неразделенным чувством. Он будет далеко, он будет счастлив один или с кем-то другим, получит всё, что захочет. И она сможет жить дальше, не погружаясь в собственные грезы. Но отпускать все равно было тяжело. Всего этого Шрам, конечно же, по её лицу не видел, но то, что она расстроилась – понял сразу. Впрочем, здесь никто не промахнулся бы – очень уж заметен был отведенный взгляд и руки, беспорядочно поправляющие юбку. – Не в ближайшее время, – услышал он свой голос. Это было рискованно, но он был готов попробовать побыть пока здесь. Тем более что сейчас у него будет хороший ужин. Спина у Леры явно не болит, стоит она вполне свободно, но массаж всё равно будет, только уже совсем другой, тот, которому его тоже когда-то обучили, особенный массаж. Ведь пока он изучил ещё не все её эмоции – значит, можно экспериментировать. И, что-то ему подсказывало – она не будет против.