Наш Прайм...

Мира сидела за столом, какого Оптимус раньше не мог припомнить на базе, и что-то писала. Такая храбрая, такая добрая, всегда стремящаяся помочь. Она - Мира, была просто лучшей девушкой, которую знал Оптимус. Он, собственно, в жизни видел не так уж много девушек из человеческой расы, но разве можно было представить кого-то более... кого-то более, чем Мира. В том то всё и дело, что - НЕТ! Помниться, что одной ночью Мира сказала Прайму, что раньше считала его идеальным, но она узнала главный его недостаток. Что же, Оптимус очень хорошо помнил этот отрывок из их общения. Но отчего-то у Оптимуса всё как раз было наоборот. Если раньше он считал, что у Миры, как и у всех людей, есть какие-то изъяны, то теперь, Мира наоборот казалась ему идеальнейшим человеком во вселенной. Да и не только среди людей, а среди всех всех существ в нашем мире. - Мира... - как-то странно начал Прайм, войдя в комнату к девушке, - Я хотел поговорить с тобой... - Да? - спросила Мира, не отрываясь от своего письма, - О чём же? Оптимус как будто колебался, удивляясь, что он всерьёз хочет это сказать. Обычно он держал все свои чувства при себе... Ну, с тех пор, как стал Праймом. - Дело в том, что... - Оптимус тяжело вздохнул и опустил глаза, - Ты мне... нравишься... Мира вдруг резко оторвалась от своего занятия и покраснела, не веря в то, что сейчас услышала. Она сначала уставилась на Оптимуса непонимающе, а потом немного отвела взгляд. - Я... я немного не понимаю... Оптимуса накрыла волна странных чувств, которые бушевали внутри, как шторм. Как он смог это сказать! Но, удивляясь своей несдержанности, он вдруг продолжал. - Прости меня, - язык говорил как бы сам собой, - Но я с некоторых пор и вправду не равнодушен к тебе. Я... Я люблю тебя, Мира. - Оптимус, - Мира вся горела румянцем, - Боюсь... Прости меня... Но я не могу ответить тебе взаимностью, потому что у меня уже есть человек, который мне нравиться. Внезапно подступивший к телу жар, обжигал душу. Как можно было сказать такое и как... Что вообще происходит?! Да как он, пришелец с другой планеты, посмел взять и влюбиться в человека, ещё изъяснившись при этом в своих чувствах? Что он за идиот! Хотелось провалиться сквозь землю и никогда от туда не выходить. Даже Праймусу казалось, было бы стыдно посмотреть в глаза! Вдруг левая лапа как-то странно подкосилась, заныла, а Земля и вправду стала уходить из под ног... И всё ушло. Появились другие образы, которые было невозможно разглядеть из-за странного чувства непонимания. И Оптимус проснулся. Лишь спустя несколько секунд он понял, что не спит, отходя от увиденного. СЛАВА ВЕЛИКОМУ ПРАЙМУСУ, ЭТО БЫЛ СОН!!! С сердца упала вся тяжесть, которая вдруг повисла во время сна. Этого не было, это всё неправда... А Мира лежит сейчас с закрытыми глазами, ничего не подозревая и не ведая. Да Оптимус сам, до сегодняшнего вечера, не подозревал, что с ним не так. Всё вроде бы как обычно, но понимание того, что он чувствует к этой девушке, лежащей сейчас рядом с ним, заставляло верить, что что-то всё таки не так. "И как люди могут признаваться в любви, когда всегда вероятно получить отказ, раскрыв при этом тому кого любишь, душу..." - Оптимус всё обдумывал свой сон и счастье, что он оказался всего-навсего только сном. И что это с ним происходит... И почему левая лапа ноет. Оптимус поудобнее переложил переднюю конечность, что бы та больше не затекала, и положил голову себе на лапы. Надо подумать. Обо многом подумать. Так, надо во всём разобраться. С самого начала. С чего это всё началось? Нет, не с их с Мирой знакомства, поскольку тогда Мира была для Прайма всего лишь человеком. Таким же, как и все другие люди этой планеты. Всё началось... А кто знает, когда всё началось? Просто Оптимус, за последнее время очень много проводил с Мирой времени, может тогда и началось. С того момента, как он стал собакой. Ну, или чуть раньше. Сейчас уже не понять. Корень всей проблемы в другом... Как он смог влюбиться в представителя совершенно другой расы, при чём даже после смены тела, оставаясь другим видом?! Они ведь совершенно разные... Вот что, ЧТО может получиться у человека и трансформера? Ничего. Только очень крепкая дружба, но ничего больше. Жаль, что Мира не трансформер, или Оптимус не человек... Прайм! О чём ты думаешь?! Ты - Прайм! А это значит, что у тебя не может быть личной жизни. Точнее может, но она не должна затмевать собой долг перед Кибертроном или другими мирами. Самое главное - это сохранить мир во всём мире. Это самая главная задача в жизни Прайма. Так было, так есть, и так должно оставаться всегда. "Малыш, послушай меня. Это трудно, поверь мне, трудно. Тяжело и порой невыносимо - быть Праймом. Но такова наша участь. Многие хотят заполучить матрицу, не зная, что она по сути является проклятьем. Верь, я понимаю это... Понимаю тебя..." - вдруг вспомнились слова, сказанные Им, которые всегда наставляли, помогали и поддерживали в трудную минуту. Они были тяжестью на Искре, поскольку показывали всю обречённость участи - быть Праймом. Но именно этот камешек и помог восстановить Кибертрон. Интересно, а Оптимус тоже его любил? Ведь на их родной планете нет такого понятия, как "любовь". Но если правильно понимать это Земное слово, то по значению оно больше всего напоминало слово "Привязанность". Если рассматривать с этой стороны, то он, Оптимус, определённо любил его. Он по нему скучает. Сильно скучает. Автобот понял это, после того разговора с Мирой. Раньше, во время войны было некогда думать о тех, кого они потеряли, лишь иногда оплакивая их потерю. Но теперь то войны не было. Теперь можно было задуматься о будущем и прошлом. И поплакать за тех, кто больше никогда не увидит нового рассвета на Кибертронском небе. А может он жив? А если есть возможность встретить его? Но ведь Оптимус определённо знал, что после нападения на Иакон никто его не видел. Но ведь никто и не видел, как он погиб... Может он смог выжить, уцелеть, спастись. Никто, НИКТО не сказал, что он теперь с Великой Искрой, значит - есть маленькая, почти крошечная надежда. - Знал бы ты, как мне тебя не хватает... - шёпотом сказал Оптимус, закрыв глаза, обращаясь неизвестно к кому, - Порой я просто хочу уткнуться в твою грудь шлемом и зареветь. Просто поплакать, рассказать, что я чувствовал все эти годы... А ты бы просто выслушал. И, дослушая мои слова, сказал бы что-то, отчего сразу сделалось бы легче, - Оптимус сам не заметил, как по его щекам покатились слёзы, которые он очень старался сдержать. Уткнувшись мордой в шерстяное одеяло, представив, что это тело его... Опекуна или как это можно сказать на Земном языке, Оптимус, дрожащим голосом продолжал, - А ведь никто даже не знает, что ты - мой... Только Ретчет. Но мы никогда не говорили с ним об этом. Почему мы должны это скрывать? Почему всем так важно было, кто же мой Опекун, когда они видели нас вместе, постоянно вместе, но никогда не догадывались об этом? Почему я не могу вновь стать маленьким и любить тебя, не скрывая этого от всего мира? Я бы всё отдал, что бы вновь стать спарком, поиграть с Ретчетом, выслушать очередную нравоучительную лекцию от Лайстаф, потом получив вкусную таблетку для хорошего развития брони... Я ничего не могу! Война была тяжёлой для всех, но мне приходилось строить из себя такого взрослого и опытного лидера, что я забыл, какого это... быть собой... - Оптимус не плакал, но слёзы всё ещё катились по его собачьим щекам. Оторвав лицо от одеяла, он посмотрел куда-то вверх и тихим голосом произнёс, - Я люблю тебя... Как бы хотелось услышать от тебя совет насчёт моей привязанности к человеку... Ты бы обязательно придумал, что мне делать. Ты бы помог... Вдруг, как будто услышав эти слова, в груди загорелось что-то ослепительное. Оно обжигало изнутри, но создавало чувство чего-то... нереального. Это была матрица. Даже изменившись в теле, Оптимус не утратил её. Она была где-то рядом с сердцем, посередине, в груди. Оптимус смог понять это совсем недавно, но это было именно так. Матрица лидерства никогда не покинет его. Никогда. Это был зов. И Оптимус знал, что это. Даже во время прибывания на Земле, это иногда случалось. Праймус хотел поговорить с Оптимусом. Этого не знал никто, даже Ретчет, зато знали все Праймы. Они умели общаться друг с другом, спрашивать советы, невзирая на прошедшие века. Именно это помогало в трудный час. Именно так работала Матрица. Она накапливала в себе всю мудрость всех Праймов, что были до Оптимуса. Это было невероятно. Оптимус, удивившись тому, что Праймус хочет поговорить с ним сейчас, погрузился куда-то вглубь своей Искры, открывая душу для всех, кто был рядом. Или в прошлом. Или в Великой искре. Появился яркий свет, и тысячи маленьких огоньков слились в единый поток, напоминая огромную реку, какие есть на планете Земля. - Оптимус, - голос Всевышнего звучал как всегда великолепно и оглушающе. - Вы хотели меня видеть, Праймус? - Зачем? - голос говорил с таким напором, что казалось, что если бы всё это происходило в реальности, то слушавших моментально унесло ветром, - Я и так вижу тебя Оптимус. Я чувствую тебя и то, что чувствуешь ты. - Значит, - Оптимус сам говорил тихо, - Ты всё знаешь? - Мы знаем даже то, что будет, - это был не Праймус. Голос принадлежал не ему. Но это был другой, не менее знакомый тембр. - Сентинел? - Оптимус удивлённо обратил внимание на другого Прайма, - Вы здесь? - Да, - ответил ещё один, - Все мы здесь. И всегда здесь были. - Вы живёте внутри меня, - задумчиво произнёс Оптимус. - А если ты умрёшь, то будем жить в другом Прайме, - ответила Солус Прайм - та самая, что создала легендарное оружие Праймов. Оптимус долго молчал, оглядывая всех присутствующих. Почему Совет на Кибертроне не может состоять из всех этих Праймов. Тогда на их планете точно был бы вечный мир, и никто не захотел бы личной власти. Это было бы идеально. Но они все мертвы. И Кибертрон чудом должен сохранять равенство между гражданами, что бы никто ни на кого не напал. А с Советом из самовлюблённых обожателей это оооочень нелегко сделать. Хорошо хоть Ультра Магнус согласился возглавить совет и не предпринимать никаких серьёзных действий в отсутствие Прайма. "Когда вернусь, надо будет собрать новый Совет, а старых аристократов распустить куда подальше..." - подумал Оптимус. - Да, - протянул Микронус Прайм, - Это было бы мудрым решением, Оптимус. Но сомневаюсь, что старый Совет захочет так легко сдаться, пускай и тебе. Только сейчас Оптимус вспомнил, что здесь, в матрице, нельзя подумать и скрыть что-то от других. Это так не работает. Не здесь. - Зачем вы позвали меня поговорить? - спросил Оптимус снова, - О чём? - А ты разве не догадываешься? - спросил Микронус с мягкой ухмылкой. - Так вы всё знаете, - тихо промолвил Оптимус. - Знаем, - кивнула Солус, - Но ты всё равно хочешь что-то спросить, верно? Они и вправду знали всё. - Да, - немного помедлив сказал Оптимус, - Что мне делать? Это ведь неправильно... Я не могу никого любить. Я не должен, но я не знаю, как от этого избавиться. - Никто из нас не знает, Оптимус, - Сентинел сложил манипуляторы на груди, - Лучше всего об этом знают люди. Поговори с человеком. Слова старого Прайма звучали как приговор. Нет, после сегодняшнего сна, разговаривать с людьми на эту тему совершенно не хотелось. - Я... - Оптимус вздохнул, - Я не знаю... - Значит, - сказал Праймус, - Ты будешь первым из нас, кто это узнает. - Но зачем? - вдруг послышался голос, который редко принимал участие в разговорах, - Зачем тебе это знать? - Мегатронус? - Оптимус был удивлён да глубины Искры. Услышать его слова, при этом разговаривая на такую личную тему, было как-то... необычно. - А кто же ещё? - хмыклум Прайм. Он всё же чем-то был похож на Мегатрона, но чем, Оптимус так и не мог понять, сколько бы не пытался, - Знаешь что, Оптимус? Возможно, что сейчас ты не поймёшь суть, сказанного нами, но придёт день, и ты вспомнишь этот разговор. - Мы вряд ли скажем тебе что-то новое, но запомни: Борись и не сдавайся. Сражайся за тех, кто тебе дорог, кто был тебе близок. И будь тем, кто ты есть. Не спорь со своей Искрой, потому что Вселенная уже всё просчитала за нас. Мы лишь можем направить тебя по верному пути, но пройти эту дорогу ты должен будешь сам, - Праймус говорил столь торжественно, что трудно было оторваться от его речи, - Мы верим в тебя, Самый юный из всех Праймов. Засиял свет, и все Праймы осветились в его лучах. Когда-нибудь наступит день, когда Оптимус будет рядом со всеми этими Праймами и станет наставлять нового Прайма. Но когда это случиться, никто сказать не мог. Праймы бессмертны. Если цикл жизни обычных Трансформеров очень долог, но всё же имеет конец, то жизнь Прайма поистине бесконечна. И ему, Оптимусу, как это показала жизнь, ещё рано прощаться с этим миром. Очнувшись и вернувшись обратно в реальный мир, Оптимус долго лежал и думал. Он пытался понять смысл услышанного, но зачем? Он ведь и так всё это слышал и не один раз. Так зачем же ему вновь узнавать это? Но размышления всё не уходили. Как же непонятен путь, по которому придётся пройти, но идти по нему всё же нужно. Нужно двигаться вперёд, и только тогда можно будет наконец понять - что его ждёт. Хмурые мысли всё не уходили из головы. Но вдруг чья-то рука коснулась макушки Оптимуса и привычным движением взъерошила шерсть на голове. И от этого стало так спокойно на душе. Кто знает, что он всё таки чувствует. Но Оптимус знал наверняка - он будет защищать всех, кто находиться на этой базе, всех, кто ему дорог. И Мира входит в их число. Оптимус не знает, как именно дорожит этим человеком. Он сам толком не разобрался в своих чувствах. Но какие тут чувства, когда тебя так приятно чешут за ушком...