Наш Прайм...

- Дееедааааа... - простонал Вадик, лёжа на диване и свесив голову с края, - Дееееед! - Что? - на удивление спокойно ответил профессор, который вновь принялся изучать отданный ему прибор. - Я тебе уже говорил, - с обидой протянул Вадим, - Ты что, меня совсем не слушаешь?! Фраза звучала с такой угрозой, что попала в самую точку. - Ууууюююхуухууууу! - заорала Мира, взойдя на платформу, где собрались все белковые члены команды. Даже Оптимус, который лежал на диване и о чём-то думал. Все оторвали взгляд от своих занятий и удивлённо посмотрели на Миру. - Что случилось? - подняв одну бровь, спросил профессор. - Завтра! Ко мне завтра родители приезжают! - Мира светилась от счастья, чем заставляла улыбаться всех остальных. - Завтра? - спросил Джек, - Ты же говорила, что они через неделю вернуться, разве не так? - Я тоже так думала, но они сообщили, что вчера выехали из Казани. Они на ночь ещё к родственникам заедут, а завтра в Междугорск! Господи, как я соскучилась!!! - Рады за тебя, - неожиданно сказал Ретчет, от которого слышать это было непривычно, - Значит, ты завтра домой? - Спрашиваешь!? Конечно! - Мира почти визжала, что было не совсем в её манере, - Оптимус, ты со мной в город или здесь останешься? Оптимус, вновь выйдя из своих размышлений, посмотрел на Миру. Расстроить её не хотелось, хотя зачем он там будет нужен? Это же Мирина семья, и он её частью не является. Или уже является? Но какая тут логика, когда тебя куда-то зовёт человек, который тебе нравиться. - А разве я не буду лишним? - спросил он у девушки. - Ты что! - Мира улыбалась, - Да от тебя все мелкие с ума сойдут! Если хочешь, то можешь, конечно, остаться на базе, но в принципе ты можешь поехать со мной. Услышав про "мелких", желание ехать как-то странно ослабло. Нет, одного Вадика стерпеть ещё можно, - иногда его приставания были даже приятными, - но что бы перенести сразу... сколько там у Миры младших братьев и сестёр? Ну, если вспомнить её квартиру, то только сестра, но это же только родная. А насколько Оптимус знал, то у людей есть такое явление, как двоюродные, троюродные, четвероюродные братья и сёстры. Так что их количество может быть не ограничено. - Я... Я даже не знаю, Мира, - честно признался Оптимус, - Что скажут твои родители, когда увидят меня? - Они знают, что с каких-то пор в нашем доме есть собака, Оптимус - я им рассказывала. Не всё, конечно, но о твоём существовании они уже знают. - Мир, - поинтересовался профессор, внимательно слушавший разговор, - А ты уверена, что это было хорошей идеей - рассказать о Прайме? - Профессор, - серьёзно сказала девушка, - Вы не подумайте, что я раскрыла им такие секреты. Из всего этого мама с папой знают только то, что с какого-то времени у меня дома может появляться собака. И всё. Наступила недолгая тишина. - А я думал, - снова начал Джек, - Что твои родители знают о Трансформерах и о том, что ты постоянно находишься на базе. - Нууу, - потянула Мира. - Скажем так: они знают, что я ввязалась в историю с инопланетными роботами, но о том, кто они, где они и что здесь делают я им не говорила. Это же всё таки секрет, - сказав последнее, Мира саркастично хмыкнула. Оптимус всё лежал и думал на счёт того, пойти или не пойти... "Вот в чём вопрос..." - вспомнились строчки из какого-то Гамлета - так это называли люди. Нет, отправляться в квартиру, с неизвестным количеством малышей, которые вероятно обожают "собачек", было чистым самоубийством. Но в тоже время, Оптимус хотел увидеть семью Миры. Её родителей, которые вырастили такую замечательную дочь. Прайм не любил шумных компаний, так что выбор был довольно трудным... - Ну так что? - вновь обратилась к Автоботу Мира. - Хорошо, - выдохнув, сказал Отимус, - Я поеду с тобой. Мира не ответила, но кивнула в знак согласия. Сама не зная, почему, она хотела, что бы Оптимус был рядом. Она к нему... привязалась, что ли... - Вадик, - вдруг обратилась к Вадику Мира, - А что ты к дедушке приставал? Профессор, который внутренне проклинал Миру за напоминание об этом, посмотрел на девушку ненавистным взглядом. - Ну вот зачем ты ему напомнила... - простонал он. - Я черепашку хочуууууу, - потянул Вадик с явной претензией, - А деда не хочет мне её купить! А мне ооооооочень надо! Мира, ухмыльнувшись, сказала. - Вадик! Тебе нашего зоопарка мало!? Дракон, собака, которая Автобот... а ты ещё черепашку хочешь! - Соглашусь с Мирой, - подтвердил Владимир Валерьевич, - Какая тебе черепашка? Ты же постоянно на базе пропадаешь. Когда ты за ней ухаживать будешь? Бабушке и Мандарина хватает. Тем более - у Насти же уже есть черепашка, зачем нам ещё одна? - Это - Настина, а мне нужна именно моя! - не уступал Вадик. - Не хочу мешать, - вновь сказала Мира, - Но кто такая Настя? Вадик уставился на девушку таким лицом, как будто та не знала таких элементарных вещей. - Настя - это его сестра, - ответил вместо внука профессор. - Вредная, противная и... - Вадик встал на табурет и поднял руки над головой, а потом разведя их в сторону, - РЫЖАЯ! Только сейчас Мира поняла, что Вадик имел ввиду объём волос своей сестры. - О да, - подтвердил Владимир Валерьевич, - Настя у нас прямо огненно рыжая. И волосы у неё кудряться так, что в детстве она была похожа на всех рыжих мультяшных девочек. - Я должна с ней познакомиться... - сама себе сказала Мирослава. Всё остальное время Мира ходила в каком-то возбуждённом настроении. Оптимус не совсем мог понять её чувств, но насколько он знал людей, то девушка оооочень ждала встречи с родителями. Интересно, а раньше она о них почти не говорила, а теперь... Ну что же, люди - это просто люди... Оптимус долго думал над словами Праймов и Праймуса. Может всё таки поговорить с человеком насчёт любви? Но не будет ли это слишком... открыто и моногоговорящим... - Профессор, - тихо сказал Оптимус, когда все люди разошлись, а Владимир Валерьевич продолжал колдовать над аппаратом. - Да, Оптимус? - спросил тот, не отрывая рук и взгляда от прибора. - Как у вас идут дела с прибором? - сам не зная почему Оптимус задал совсем не тот вопрос. - Потихонечку, - ответил профессор, - Но я кое-что нашёл... Профессор нажал на какие-то кнопки, порядок которых Оптимус не запомнил, и выдвинул ещё один экран, о существовании которого Оптимус не подозревал. - Смотри, - продолжил Клинков, - Это - список данных. Здесь и записано ДНК той собаки, что этот прибор просканировал тогда у больницы. А это, - профессор указал на какую-то непонятную формулу, - Этот же ДНК, но изменённый. Вероятнее всего - это твой, смесь генов собаки и трансформера. Именно то, что тебе передались не все хромосомы животного Земли, позволило тебе говорить и помнить всё, что ты видел до этого. - Невероятно, - с восхищением сказал Оптимус, - Но что нам это даёт? - Не знаю, - пожал плечами профессор, - Но думаю, нам это ещё сможет пригодиться. - Да, - вздохнул Оптимус, - вполне... - Оптимус, - вдруг начал профессор, - Ты же не думаешь, что мы оставим тебя собакой на всю оставшуюся жизнь? - Я, - Прайм был очень удивлён этому вопросу, - Я... я даже не думал об этом, Владимир Валерьевич. - Не волнуйся, - зачем-то заверил его профессор, - Мы обязательно что-нибудь придумаем. Обещаю тебе. - Я знаю, - нисколько не сомневаясь ответил Оптимус, - Но вопрос когда... - Никто этого не скажет... Видишь ли, Оптимус, нам с Ретчетом просто не хватает данных, что бы вернуть тебе своё тело. Нам требуется время, что бы разобраться. Наступила тишина. Профессор просто погрузился в изучение своего прибора, а Оптимус колебался, что бы задать ещё один вопрос. И всё таки решился... - Владимир Валерьевич, - каким-то странным тоном начал Прайм, - Скажите... А что люди делают, когда влюбляются? Профессор моментально вылез из своего прибора и, подняв обе брови, посмотрел на Оптимуса. - А... Ну.... Зачем тебе это, Оптимус? Вопрос профессора поставил Прайма в тупик. - Ну.... - занервничал Прайм, но потом взял себя с руки... лапы и пошёл врать по полной, - Понимаете, я очень много наблюдаю за людьми. В городе, на безе - везде. И я пытаюсь понять их, понять их чувства и эмоции. Но... На Кибертроне есть почти все чувства, какие есть на Земле, но нет... - Любви? - продолжил за Оптимуса профессор. - Да, - согласился Прайм, - Я просто хочу понять, что это и... - Это довольно сложно объяснить, - перебил его профессор, -Видишь ли, даже Земные учёные не могут объяснить, как и почему мы влюбляемся. Видимо здесь всё же не обходиться без вмешательства судьбы... А может мы просто делаем то, что заложено в нас природой - продолжаем свой род. Просто со временем люди решили искать во всём этом какой-то сакральный смысл. Но, кто знает - может нам и вправду уготовано судьбой быть с кем-то. Сразу дочку мою вспоминаю... - Понятно, - со вздохом сказал Оптимус, - Но... - Обычно, - вновь перебил профессор, - Когда люди влюбляются, они пытаются добиться взаимной любви, если таковой ещё нет. Подарками там, я не знаю... цветами... У кого какая фантазия. Мы вот с женой ещё в школе пожениться собрались, а когда выросли - я дождался, пока её исполниться восемнадцать и сделал предложение. До сих пор в мире живём... У нас ведь знаешь, в роду почти все рано женятся или замуж выходят. Мне 19 было, моему отцу - 18, дочке - тоже 18. Такая уж у нас семья. Удивлюсь, если Настя у нас тоже в 18 пойдёт детей рожать... - А сколько ей, - спросил Оптимус. - 15, - Владимир Валерьевич улыбнулся, - Ну, если семейная традиция продолжиться, то быть мне через три года прадедушкой. Оптимус тоже улыбнулся. У людей жизнь может и короткая, но гораздо более насыщенная, нежели у Трансформеров. Хотя у них тоже есть такое явление, как Опекун или, как это на Кибертронском, "Ордрас"... - Здорово, - искренне признался Оптимус, - Но я имел ввиду кое-что другое. - Что? - спросил у него профессор, который глядел куда-то вдаль и думал о чём-то своём. - Я хотел спросить, а что делать, если влюбился, а этого делать нельзя? У вас же должно быть такое средство. - Оптимус, - уставился на него профессор, - Ты начинаешь меня пугать... - Простите, - поспешил исправиться Прайм, - Просто я пытаюсь узнать немного больше о людях, а тут подумал... неважно... - Этого я не знаю, - ответил ему Владимир Валерьевич, - Просто никогда не интересовался этим. У нас на Земле ведь никто не запрещает любить. В обычных обстоятельствах. Но я думаю, что человек должен смириться с тем, что им не суждено быть вместе и найти того, с кем точно сможет остаться на всю жизнь. Человек может внушать себе то, что любить нельзя, много над этим думать и быть к этому готовым. Ко всему готовым. А зачем это тебе? - профессор начинал что-то подозревать. А может нет, кто знает? - Я не знаю, профессор, - соврал Оптимус, - Просто мне это чуждо, поэтому и интересно. Спасибо за то, что ответили. - Да не за что, Оптимус. Приходи если захочешь - поговорим, - и Владимир Валерьевич вновь погрузился в свой аппарат. Прайм не ушёл. Оптимус лёг рядом с профессором и слушал его рассказы. Это были интересные истории из его жизни, как он познакомился с женой, как его дочь первый раз начала ходить, как Вадик в малине испачкался. Эти разговоры не несли в себе особо важной информации, но было настолько приятно и тепло на Искре, слушая такие душевные и потрясающие истории из жизни обычного человека. Хотя нет, Владимир Валерьевич не был обычным человеком. Даже не потому, что он знал об Автоботах, а потому что был каким-то... другим. Уж слишком добрым и умным, ласковым и нежным был этот человек. Оптимус не понимал почему, но он тянулся к нему. С ним было здорово. Он тоже был - его человеком.