Pow Саша.
Мы добрались до школы за несколько минут и решили на пути разойтись, чтобы никто ничего не заподозрил. Конечно, я не расстроилась, прекрасно понимаю всю сложившуюся ситуацию и соглашаюсь с мнением учителя. Мне стыдно за то, что я до сих пор не вспомнила ни адреса своего дома, ни одного номера родителей. Хотя, возможно, с другой стороны я специально забыла всю личную информацию… Ох, Ведерникова стала такой сукой! Она, ладно, раньше была отсталой, а сейчас неожиданно прилипла ко мне и любит днями обнимать, целовать… Б-р-р-р, извини, подруга, но я не лесбиянка. И никогда ею не была. Меня всегда привлекали мальчики… Все же какие-то эмоции у меня остались после такого инцидента, ибо я побывала в доме учителя. У меня появился опыт, с котором я очень хочу поделиться с кем-то, но понимаю, что это не совсем хорошая идея. Если бы моя мама слушала меня, то все было легче, но я с ней и просто так не люблю делиться приятным. Она не достойна, я так думаю… Около расписания я встретила Катю Алексееву, чему была рада. Хоть она нормальная девушка, которая не прыгает на шею к девочкам и не целует их в губы… – Привет, Катюш! – сказала я, подойдя сзади к ней. Русоволосая повернулась и улыбнулась мне. – Я хочу тебе кое-что рассказать… Я взяла ее за руку и повела в женский туалет, после чего мы сели на подоконник около туалетных кабинок. Я рассказала абсолютно все, что помню: начиная от своего состояния, заканчивая вкусным плотным завтраком, которым меня удосужился накормить Владимир Александрович. Однако, реакцию Кати было сложно понять. В ее глазах читалась и радость, и смех, и удивление, и подозрение. Она снова одарила меня какой-то задумчивой ухмылкой. – А чем вы занимались? – спросила она, задумчиво гладя подбородок. – Ничем таким, я надеюсь. Мое состояние не позволяло, да и мне кажется, что Владимир Александрович не такой. – Понятно… – она закрыла глаза и улыбнулась, но ее реакция была вообще странной. – А что такое? Катя, не пугай меня! – я взяла ее за плечи и немного потрясла, чтобы та перестала игриво улыбаться. – Не шиппери нас, ни в коем случае! Ничего не произошло! И вообще, кто он для тебя такой, чтобы ты делала поспешные выводы?! Владимир Александрович – твой учитель и… – И мой родной брат, – ответила девушка, уже совсем не скрывая свою ухмылку. Я приоткрыла рот и поняла, что влипла. Катя же может спокойно ему рассказать про мой неугомонный язык, который иногда рассказывает слишком много лишнего. – Не говори ему, что я тебе все рассказала, пожалуйста… – я опустила глаза и взяла Катину руку в свою. – Пожалуйста, я тебя очень прошу… Не хочу упасть в его глазах, несмотря на то, что являюсь его ученицей. Он ко мне не так ужасно относится просто, и я… – Да ладно, ничего не буду я рассказывать! – девушка спрыгнула с подоконника и повернулась ко мне. – Просто теперь, мы можем спокойно ходить к нему вдвоем! После такого я тебе стала доверять… Как же были приятны ее слова моему сердцу. Я не могла не отблагодарить ее, поэтому повторила ее движение и, приблизившись к подруге, чмокнула ее в щеку. Та как-то смутилась, но продолжала хихикать. Ох, вот какая, оказывается, защитная реакция! Но все обернулось совершенно не так. Прошло несколько уроков, и по всей школе разлетелись слухи о том, что за мной стал ухаживать физрук. Мне кажется, что это все из-за Ведерниковой, которая явно в этом помешана. Начала ревновать меня к мужчине… но у нас же ничего такого не было, и нет смысла делать поспешных выводов… Как раз следующим уроком намечалась физкультура, на которую я совершенно не хотела идти. Сердце невыносимо билось, заставляя меня волноваться сильнее. Я могу получить от него пиздюлей за то, что проболталась… Этот весь вечер должен был остаться в секрете… И только Алексеевой можно доверять, она его младшая сестра, кстати, о чем я узнала только сегодня, перед первым уроком, в женском туалете. А вот раньше то я и думала, почему она постоянно к нему лезет… Когда прозвенел звонок, я пожалела о том, что прогуляла всю перемену по школе. Сейчас Владимир Александрович как раз стоит около выхода и караулит детей, с которыми потом отправится на улицу. Мне нет смысла идти, ибо мы встретимся один на один, и только камера будет возвышаться над нами и записывать взгляд каждого. В итоге, я зашла в женский туалет и, закрывшись в первой кабинке у окошка, и у которой есть часть подоконника, решила закурить. Курю я вообще очень редко, ибо раньше, в лет тринадцать-четырнадцать, с трудом пережила развод родителей. И только тогда меня выручали сигареты. Как не странно, я только любила курить. Алкоголь вызывал у меня одно отвращение. А сигареты… простые, с кнопкой, от такой фирмы, от другой, с таким вкусом, с таким ароматом… В итоге, стала зависима только от них. Но потом, заболев, врачи с презрением смотрели на меня и спросили: «Куришь, девочка?» Конечно, я ответила, что нет и сказала, что в детстве надышалась выхлопными газами старой машины папиного друга, который живет в Мариуполе, и у которого мы часто бываем в гостях. А-ха-х, забавно, но мне поверили. И теперь живу вот так. Просто, раньше любила баловать себя и электронными сигаретами, но моя сломалась, а у друзей просить надоело. Поэтому, я сидела на холодном подоконнике, положив ноги на крышку унитаза и выкуривала уже третью подряд сигарету. Не знаю, каким образом у меня они оказались с собой, но мне нравилось. Давно легкие не испытывали такого приятного ощущения. Хотя, Нина Петровна нам частенько говорила, что попробуете один раз – не сможете остановиться. Хм, я никогда не испытывала такого чувства. Я курила в те дни, когда было очень тяжело и не смотрела на расход сигарет за день. И все равно не считаю себя заядлой курильщицей. Неожиданно послышался резкий хлопок двери, а потом быстрые шаги, направляющиеся к моей кабинке. Сердце ушло в пятки, но, когда послышался голос Алексеевой, я облегченно выдохнула. Открыла кабинку и пропустила хмурую девушку внутрь. – Нельзя столько курить, – сказала она, неожиданно отобрав у меня пачку и достав две сигареты, – одной. Нужно делиться со своими друзьями! – мы захихикали и закурили вместе. – А разве ты… – Да, но очень редко… Когда разрешаю себе, а то в ноябре начала привыкать к ним. Это довольно ужасно, так что я не советую тебе выкуривать несколько подряд, Саш. – Хорошо, – я выдохнула ядовитым дымом в лицо Кати и неожиданно почувствовала какое-то притяжение к ее милому лицу. Зелено-карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели на меня с осторожностью, а пухлые губки делали затяжки и привлекали меня свое красотой. Не выдержав всего этого, я спрыгнула с подоконника и, прижав девушку к плиточной стенке в этой кабинке, накрыла ее губы своими, сразу понимая, что лучше быть с ней, чем с Ведерниковой. А также, была видна разница в поцелуях между парнями и девушками. Девушки целуются с каким-то озорством, от которого не идут мурашки по коже и не появляется возбуждение. А парни, наоборот, дарят то, что никогда не получишь от представительниц женского пола. В итоге, порыв любви захватил нас полностью, и моя рука потянулась к ее промежности, но она резко перехватила руку и сказала, задыхаясь от поцелуя. – У меня месячные, – я надула губки и поняла, что на меня действительно нашло что-то плохое, отчего щеки залились румянцем и хотелось расплакаться. – Не стесняйся, мне нравится, как ты целуешься! Женская уборная залилась смехом, однако мужской голос, который мы услышали и одновременно замолчали, напугал нас. – Алексеева и Демина! А ну быстро выходите отсюда!Двадцать первая глава.
14 июля 2018 г. в 15:18