Беги или умри

Маринетт медленно открыла глаза, жмурясь от яркого солнечного света. Аккуратно приподнявшись на локтях, она почувствовала, как боль резко отдалась по всему телу, заставляя согнуться пополам и упасть обратно на землю. События этой ночи Маринетт прекрасно помнила, но все ещё надеялась, что это был сон. Исцарапанная спина щипала, а поясница неприятно ныла. Маринетт вздохнула и подтянула на себя плед, стараясь укрыться. Рядом тлел костёр, тихонько потрескивая. Рядом с ним валялась чёрная нуаровская футболка. Маринетт всхлипнула и прикрыла глаза, думая, что она все ещё спит. Она не знала, как теперь разговаривать и вести себя с Нуаром. Может, это действительно был сон? Маринетт крупно вздрогнула, когда позади неё послышался какой-то шорох. Она медленно развернулась, облокотившись на локти, уже зная, кто там. Нуар сидел на земле, откинув голову к дереву, и внимательно смотрел на девушку. Футболка, одетая на нем, была испачкана землёй и кровью в некоторых местах, и Маринетт невольно отпустила голову вниз. Глаза мутанта медленно закрылись. — Я не знал, что творил. Я прошу прощения за свой проступок, и, если хочешь, можешь уйти,— парень вздохнул и взъерошил свои волосы руками, задевая чёрные треугольники ушей. Его зелёные глаза, казалось, излучали боль и сожаление. Хвост Нуара раскачивался из стороны в сторону, изредка задевая тонкое запястье Маринетт. Дюпен-чен не знала, что ей ответить. Она, конечно, была благодарна ему за то, что он ее не бросил на съедение другим мутантам, не оставил на станции... — Я все понимаю, — неуверенно ответила Маринетт, не веря самой себе. Всё-таки она в некоторой степени сама виновата. Нуар цокнул языком, выражая своё недовольство. — Ничего ты не понимаешь, сучка, — привычная холодность голоса снова вернулась к своему обладателю, и Маринетт улыбнулась. Нуар поднялся с земли, отряхнул свою одежду и огладил длинный хвост. — Вставай и одевайся. Маринетт вздохнула и принялась одеваться. Нуар ради приличия отвернулся, на что Дюпен-чен лишь улыбнулась, думая, что этот мутант безумно странный. Одевшись, они выдвинулись в путь. Маринетт шла позади, надеясь, что Нуар не заметит ее косолапой походки. В начале он этого и не замечал, даже не оборачивался. Но потом, когда ему надоело слушать тихое кряхтение, он не выдержал и обернулся. Маринетт застенчиво отпустила голову и прикусила нижнюю губу. Нуар вздохнул, сделал жест «рукалицо» и что-то прошептал о том, что его прокляли на вечные неудачи. — Я не виновата, что ты не можешь себя сдерживать. Нуар оскалился, показывая длинные клыки, и тихо зашипел. Но вскоре его пыл поумерился и он неловко взъерошил волосы знакомым Маринетт жестом. — Давай не будем об этом,— парень резко развернулся и пошёл вперёд. Маринетт зло посмотрела ему вслед, мысленно проклиная наглеца, и медленно пошла следом. Жаркое солнце бесщадно палило, заставляя путников искать убежище от горячих лучей. Пот плавно стекал вниз, неприятно щекоча кожу, и Нуар недовольно чертыхнулся, когда капля затекла ему под ворот футболки. Маринетт вздохнула и захрипела, протянув руку за бутылкой воды, которую достал Нуар. Сделав несколько больших глотков, девушка тихо простонала и осела на землю под сухим деревом, которое хоть как-то скрывало о палящего солнца. — Все, больше не могу,— Дюпен-чен стерла пот рукой со лба, откидывая голову. Нуар вздохнул и сел рядом. — Нам нужно добраться хотя бы до границы волков. Там будет безопаснее, — мутант вопросительно посмотрел на Маринетт. Девушка отпустила голову на колени и прикусила губу. — У меня болят ноги. Нуар раздраженно рыкнул, поднимаясь с земли. Он мгновенно склонился над Маринетт и поднял ее на руки, прижимая к себе. Она начала дергаться, болтать ногами, на что мутант зарычал, сжимая тонкое запястье своей лапищей. — Хорош дергаться, иначе я откушу тебе голову, — сказал Нуар и для правоты своих слов громко клацкнул зубами. Маринетт вздрогнула и испуганно пискнула. Конечно, Нуар сказал это в шутку. Он не собирался причинять вреда этой девушке, зная, что, возможно, она выносит ему здоровое потомство. Мутанты не занимаются сексом ради удовольствия или экстаза, нет. Продолжение рода — это главная причина. И Нуар не знает, сможет ли эта хрупкая человеческая девушка выносить его ребёнка, но надежда есть. Нуар как-то лениво улыбается, уткнувшись носом в макушку Дюпен-чен. Ее запах уже начал меняться, значит, в ней зарождается маленькая жизнь. Парень снова широко улыбнулся, думая, что неплохо бы было, если у него родится наследник, который займёт его территорию после смерти отца. Девочка, в принципе, тоже хорошо, пусть и почти невозможно. Нуар не мог передать того чувства восторга, которое он испытывал сейчас. Он когда-то слышал высказывание «Дети — цветы жизни.» Что ж, скоро у него появится свой цветок. Маринетт мирно посапывала у Нуара на руках, когда солнце уже ушло за горизонт. Мутант, казалось, ни капли не устал, даже не смотря на то, что он прошёл несколько миль за день. Он все ещё не мог перестать улыбаться и внюхиваться в еле-еле уловимый запах. Положив свою куртку на землю, Нуар аккуратно опустил на неё спящую Маринетт. Она что-то недовольно пробормотала, не хотя отпуская свою грелку. Земля была немного прогрета солнцем, поэтому парень не переживал о состоянии Маринетт. Нуар потрепал тёмную макушку своей мозолистой ладонью и поцеловал девушку в щечку. Нежность переполняла, и парень, не переставая улыбаться, отправился разводить костёр и готовить ужин. Ночь медленно опустилась на адский круг Парижа, охватывая его темнотой. На небе зажглись первые звезды, освещая некоторые уголки неба, куда не доставал лунный свет. Нуар сел у костра, смотря на спящую Маринетт сквозь рыжее пламя костра. Девушка все ещё спала и ни разу не проснулась, даже не смотря на то, что Нуар, кажется, растерял всю свою грацию и разучился себя тихо вести. Глупая улыбка не покидала лица Нуара весь вечер, и он практически не сводил глаз с девушки. Нуар вздохнул и улыбнулся. Сон медленно охватывал тело, и парень прилег рядом с Маринетт, надеясь вскоре уснуть, но вой, раздавшийся неподалёку, заставил его зашипеть и резко вскинуть голову кверху. Инстинкт защиты своей самки и потомства сработал моментально, и мутант, вскочив с места, бросился в сторону звука. Быстро пробравшись сквозь сухие дебри деревьев, ветки которых напоминали пальцы мертвеца, Нуар очутился на небольшой поляне, освещённой тусклым лунным светом. Знакомый запах ударил в нос, и кот начал вертеть головой, надеясь найти родственника. — Выходи, я знаю, что ты бродишь по близости, — Нуар хищно оскалился и блеснул глазами. — Ты сожрал человека? Характерный — и знакомый — запах человека витал в воздухе, перемешиваясь с вонью мокрой псины, и кот-мутант прикрыл нос лапой. — Феликс? Ветка позади тихо хрустнула, и Нуар улыбнулся, отмечая, что его брат тоже растерял свои способности бесшумно передвигаться. Инстинкт защиты медленно отступил, давая место любви к брату. Нуар вспомнил, что как-то раз они с родителями ходили в парк аттракционов, и они с Феликсом не поделили маму, потому что место в вагончике американских горок лишь на двоих. В итоге братья Агресты так и не покатались, но и не поссорились. Сейчас же Нуар чувствует, что скучает по тем временам, когда они с Феликсом дурачились, играли, да и просто были детьми — практически никто не ценит свое детство. В настоящее же время им приходится выживать. Нуар вздохнул и медленно обернулся в сторону хруста, натыкаясь на безумный взгляд зелёных — как и у него самого — глаз. Феликс стоял у дерева, слизывая кровь с нижней губы, и улыбался, словно псих. Нуар такое преображение брата совсем не пугало. Может, гон начался? Они же мутанты — у них все странно. — Феликс, какого хрена? — Нуар приподнял бровь, втягивая очередную порцию "гадкого" воздуха. Волк тихо зашипел, обнажая клыки, будто пытался что-то защитить. — Хей, Фел, я же твой брат, не рычи на меня. Феликс хотел было что-то съязвить, но словно отдернул себя, прикусывая язык. — Я... Бля, кароче, вот. Волк отступил на шаг назад, открывая вид на человеческое тело, и, судя по чёрными длинным волосам, женское. Она лежала на земле, уткнувшись лицом вниз, и Нуар попросту не мог разглядеть ее лица. По запаху было понятно, что она омега. Нуар не знал, что произошло, но окровавленное тело вызвало у него страх и немного тошноту, и он невольно представил на месте этой девушки свою Маринетт. — Где ты ее откопал?— Нуар сделал маленький шаг в сторону брата, но тот лишь глухо зарычал в ответ, отступая назад. Глаза волка судорожно забегали по поляне, пытаясь отвлечься. — Забрела на мою территорию. — И ты решил ее трахнуть? Феликс, человек чувствует боль в отличии от нас. Ты ее всю исцарапал. А если она сдохнет?!— Феликс тихо рявкнул, сделал уверенный шаг вперёд, отталкивая Нуара от девушки. — Отвали. Иди и трахай свою самку, — волк оскалился. Его зелёные глаза хищно блеснули, отражая диск луны на вертикальном зрачке, и он, резко дохватив девичье тело на руки и закинув его на крепкое плечо, мгновенно скрыл во тьме, мотнув напоследок пушистым хвостом. Нуар вздохнул, смотря на еще шевеляшиеся кусты. Он, конечно, понимал, что этой девушке уже не выжить в стае волков, но помочь ей хотелось. А стая-то у Феликса огромная — девочке точно не выжить. Кот медленно поднял голову к небу, высматриваясь в почти невидимые звёзды. На востоке уже начал алеть рассвет, и Нуару нужно поспешить обратно в лагерь, чтобы приготовить накормить Маринетт завтраком, что, он, собственно, и сделал. Тревога за брата и неизвестно откуда взявшуюся человеческую омегу не покидала Нуара до самого вечера. *** Феликс тихо рявкнул, скидывая со своего плеча омегу на пол, усланный какими-то шкурами. Волки у входа в пещеру негромко поскуливали, просясь войти и посмотреть на человеческую женщину, которая должна принести их стае потомство. Феликс фыркнул на своих волчат, когда те посмели без проса войти в пещеру. Они снова заскулили, словно прося прощения, и поспешно покинули логово вожака. Феликс призренно посмотрел им вслед, а они ушли, он мигом бросился в сторону омеги Перевернув ее на спину, вожак волков откинул длинные волосы в сторону. Милое девичье личико настолько сильно удивило Феликса, что он подумал, что ему снится сон. Омега была безумно красива, ну, или просто Феликс никогда не видел женщин так близко. Волк громко сглотнул, любуясь милыми — и знакомыми?! — очертаниями, что он заметил, как в пещеру прошмыгнул Луи — волчонок, рождённый от волка-омеги. — Феликс? Вожак тихо фыркнул и даже не удосужился обернуться к малышу. — Мы унюхали чужака на наших землях, — голос Луи дрожал от страха быть размащанным о стену. Феликс было хотел послать их врага к черту и продолжить любоваться милым, немного поцарапанным личиком омеги, но вспомнил, что недавно на их территорию забрел лис-чужак, который доставил их стае много неудобства, сожрав всех парнокопытных поблизости. Лис. Наглый лис. Феликс не любит подобное отношение к себе и хочет надавать наглецу. — Хорошо, мы выдвигаемся. А ты, — волк обернулся в сторону Луи, скалясь, — присмотришь за ней,— сказал он, указывая на заботливо укрытую девушку. Луи кивнул, провожая взглядом своего вожака. Как только он скрылся на склоне пещеры, где и находилась вся стая, послышался оглушительный вой предводителя, и его подхватили другие,— второстепенные — а следом за ними ещё, ещё, ещё... Все эти вои объединились в один: громкий и безумно устрашающий. *** Похоже, у чужака-лиса проблемы. Или, может, наоборот? Пишите в комментариях, как считаете вы)😀👍