Встречайте, Рэйкан!

Осенний бал в хороводе первых снежинок был назначен на ночь с тридцать первого октября на первое ноября. Небольшое селение, в котором все крестьяне и ремесленники подчинялись одной зажиточной даме, радовалось шансу увидеть роскошный дворец их правительницы. Старушка по доброте душевной разрешила даже мяснику присутствовать на балу, но главным условием был красивый, модный костюм. — Как здорово! — Воскликнула Марта. — Я сошью себе платье и буду танцевать всю ночь! Может, даже познакомлюсь с будущим мужем. Динх, молодой кузнец, подавился хлебом, когда услышал такое из уст возлюбленной. Дочь купца, краснощёкая, пышная хохотушка Марта давно пленила Динха своими руками и губами, но никак подмастерье кузнеца не мог добиться её согласия на свадьбу. — Динх! — Улыбнулась ему Марта. — А ты пойдёшь на бал? Молодой человек разочарованно покачал головой. — Дурак! — Марта не побоялась выразиться, ведь на сеновале больше никого и не было. — Надоело с тобой отношения строить! Мямлишь что-то про любовь один на один, а при людях ты псина бесхребетная! Запомни, Динх, я выйду за тебя замуж, только если ты будешь на этом балу и станцуешь со мной. Ясно? Кузнец кивнул. Похотливая девушка быстро оделась, забрала корзинку с крынкой молока и хлебом и убежала в сторону отцовского дома. Динх грустно дожёвывал её подачку бедняку. — А ну её, чертовку! — Собрался с силами кузнец. — Плясать я не умею, одёжи у меня нету пёстрой. А! Чем дьявол не шутит! Пойду, попробую придумать что-то... На следующую ночь Динх с мешком вернулся в поле к месту, где не раз шалоплутничал с Мартой. Он достал из дырявого мешка курицу и зарубил её. Потом та же участь постигла индюшку, и последним в ночь на сеновале был зарублен самый красивый, яркий золотой петух с красным гребешком. Звёзды исчезли с неба, а луна покраснела, словно кровь птиц испачкала её. Затрепетало и сено. Казалось, мёртвые птицы запели. Динх в ужасе зажмурился, но даже сквозь веки золотой свет приворожил его. Кузнец открыл глаза и увидел, как он решил, дьявола. Холодный осенний ветер трепал белые уложенные по последней моде белые волосы, из которых непослушно выбивалась красная прядь. Голое мощное туловище было гораздо красивее всех тех, что когда-либо видел кузнец. Плащ из золотых перьев затмил луну и лампаду, которую, быть может, потушил ветер. Контрастом оказались ноги, но не козлиные копыта, как рисуют в священных книгах, а птичьи пальцы с внушительными когтями. До самого колена вместо белой бархатной человеческой кожи тянулась мерзкая птичья. Местами у дьявола на теле росли такие же золотые перья, какие пестрели в плаще. — Как на петуха похож... — в изумлении прошептал Динх, съедая глазами призванное чудище. — Слушай меня, человек! — Громко заголосил дьявол. — Следующие твои слова будут пророческими. Так решил я, Рэйкан! — Во что я вляпался?! Ореол божественного золотого света вокруг дьявола исчез, когда кузнец, поскользнувшись в смешанной с кровью зарубленных птиц грязи, рухнул на спину. Рэйкан самовлюблённо поправил красный воротник и величаво обошёл человека. — Вставай и говори, зачем позвал меня, — зевнув, сказал он кузнецу. — Будущее я тебе предсказал, что-то ещё нужно? — Нужно! — Выпалил Динх, вскакивая на ноги и вновь падая в грязь. Ошмётки её попали на щёку дьяволу, и Рэйкан с явным отвращением убрал её пальцем. — Я хочу стать красивым и богатым, чтобы на бале бабёху за себя замуж сбагрить! — Так, погоди, я не понял ничего, кроме изуродованного слова "женщина", — Рэйкан уже потерял интерес к человеку и лежал на сене, рассматривая ясное небо. — Ну, я на танцы в барский дом должен пойти, охмурить и! — Динх махнул рукой и уставился на дьявола. — Камзол, кони, золото - это надо, да? — Рэйкан закрыл глаза и зевнул. Он не видел, подтвердил кивком или опроверг его решение человек. — Скучно. Но я что-то сегодня добрый. Проклятая ночь Страховина! Рэйкан вскочил и лукаво улыбнулся, потирая руки. Ветер закружился вокруг несчастного человека и дьявола-обольстителя. Золотые перья Рэйкана почернели, голубое пламя растеклось по его телу, и в безумном хохоте дьявол поднял в воздух кузнеца. "Чулки, ботинки и камзол! Одетым будет наш щегол! Безобразному мужчине Добавим каплю дьявольщины!" После заклинания, эхом разбежавшегося по пустынному полю, вокруг кузнеца Динха закружила магия. Она витала в воздухе возле перепуганного до полусмерти юнца, сдирая его прожжённый фартук, грязные штаны, потный кафтан. Когда крепкое тело кузнеца оголилась, магия почернела и въелась в кожу Динха. Он в беспамятстве упал на землю и растянулся, снова угодив в грязь. Крепкая пустая голова селянина не сильно пострадала, поэтому сознание вернулось быстро. Динх самовлюблённо осмотрел свой новый наряд. "Как раз для моей коровки Марты", — умилённо подумал он. Весь день он прятался от людей, чтобы вечером прийти на бал. Кузнеца пропустила стража, убедившись в его чистоте и достаточной красоте. Когда Динх зашёл в освещённую тысячами свечей комнату, он улыбнулся так же лукаво, как и его приятель-дьявол. Теперь все бабы воротили носы в его сторону, разглядывая богатые одежды. Даже мужчины повернулись и захохотали, не признавая, что балда Динх мог за день так преобразиться. Кузнец и сам с трудом верил в произошедшее чудо, всячески поддерживал разговоры в богатых компаниях, даже пообещал сыграть с кем-то в карты, хотя играть не умел вовсе. Вдруг кто-то бесцеремонно положил Динху руку на плечо. Уже изрядно выпивший, кузнец лихо развернулся и хотел было ударить по наглой морде негодяя, как вдруг увидел перед собой дьявола. — А ведь ты обещал только покорить сердце женщины, — напомнил Рэйкан, сияя белоснежной клыкастой улыбкой. Теперь дьявол явился к кузнецу в розовом камзоле, в плаще из розовых перьев. Рэйкан достал из кармашка зеркальце, посмотрелся в него на себя, поправил маленькую корону на голове и протянул зеркальце Динху. — Марта, как показывает волшебное стекло, уже здесь. Она не скучает, но... Скучаю я! Я хочу видеть, как между вами загорится любовь! Ты же обещал! Рэйкан артистично изобразил глубокую печаль и отошёл от бледного, мигом протрезвевшего Динха. Кузнец вопреки всем правилам этикета побежал через залу, расталкивая людей. Его взгляд скакал с лица на лицо, и везде чудился ему Рэйкан, грустный и весёлый одновременно. — Марта! — Динх! Возлюбленные аккуратно обнялись, но Динх ещё и поднял пышную даму в пышном платье, раскружив её. — Я люблю тебя. Выходи за меня, — быстро проговорил кузнец, шаря по карманам в поисках кольца. Марта вмиг покраснела и заулыбалась, но кокетливо отказала. — Да нету времени на игры эти твои! Соглашайся! А то покарает меня нечестивая сила! — Что ты такое говоришь, Диничка? — Марта водила пальцем по его белоснежной рубахе. — В эту ночь как раз вся дьявольщина под кроватями и в чуланах сидит. Ой! Она отдёрнула палец и увидела красную струйку крови. Причиной стал порез о пёрышко, которое появилось из ткани рубашки. Постепенно такие перья стали появляться и на пиджаке, и на брюках Динха. Он попытался сбросить одежду, но она не поддавалась. Марта помогала кузнецу, но совсем скоро сдалась и начала звать на помощь. Но никто будто бы не видел их. Не слышал. — Вот ведь беда! — Раздался голос Рэйкана. — Динх так себя полюбил, так зациклился на себе, что его не замечают. Ох, с собой в могилу ещё и человеческую самку затащил, ой-ой-ой! Кузнец попытался ударить мощным кулаком дьявола, но Рэйкан чёрным плащом отразил удар. По его голове пробежалась голубая искра, и он щелчком пальцев поджёг кузнеца. Марта закричала, в исступлении глазея на сгорающего заживо человека. Глупая девушка даже не догадалась взять со стола воду и вылить её на Динха. — Во что я вляпался?! — истошно провыл кузнец и потерял сознание. Марта охнула и потеряла сознание. Утром в углу залы пожилая хозяйка обнаружила труп и умерла от сердечного приступа. Гости тоже испытали шок, увидев обгорелого кузнеца и поседевшую, покрывшуюся морщинами купеческую дочь. — Обольститель должен быть только один, — сказал Рэйкан, растворяясь в лучах ноябрьского солнца.