Встречайте, Рэйкан!

— После завтрака хорошо бы полежать на солнышке, — Рэйкан лениво потянулся и громко ударил себя по животу. — Я так наелся, ничего не хочу делать сегодня. Шая, подпиливавшая свои и без того острые ноготки, приостановила приятный процесс и положила голову на колени. — Я же вчера вечером предупреждала тебя, что сегодня утром мы пойдем в горы, — бунтарка буквально завывала от глупости любимого. — Нельзя было позавтракать в меру? — Мера еды — голод, а как только он исчезает, я становлюсь сытым, — философствовал обольститель, но его философия раздражила Шаю. Рэйкан вовремя заметил злые огоньки в глазах миеллы. — Но какая разница, что я хочу полениться? Вперед, к приключениям! Что там по плану? А в планах, которые порой казались обольстителю чересчур «безвастайными» (автор приносит извинения за подобный перевод, но, к сожалению, слово «бесчеловечный» нельзя применять к нашим влюбленным пташкам). То и дело Шая выматывала и себя, и партнера длительными переходами, ночёвками в гиблых местах. Лотлэн не почитают богов, им плевать на знаки свыше, зато голоса природы льются для них звонкой, веселой песней. — Красивые скалы. Шая и Рэйкан брели по извилистому горному серпантину. Дорога уводила влюбленных все выше и выше в задумчивые горы, прятавшие свои белоснежные вершины в клубившихся облаках. — Интересно, а на них кто-нибудь когда-нибудь забирался? — Рэйкан начал теребить бородку. — Иногда мне кажется, что у меня два Рэйкана, — Шая спрятала под капюшон уши. — Один слушает меня, внимательно смотрит на карту, кивает головой с полным пониманием происходящего. А второй это ты, бестолковый и дурной. — Я тоже тебя очень сильно люблю. Заигрывания, язвительные выражения, поцелуи, пощечины — сколько всего увидели горы за то утро, когда бунтарка решила с помощью обольстителя покорить неприступные скалы, закрепив на вершине два пера — лиловое и золотое. — Я залез! Дышать трудно, но я залез. О да, ты только посмотри, как двигается моя грудь! Я никогда так глубоко и тяжело не дышал, даже после того боя, когда… — Кретин, ты зачем влево ушел? — Шая еще не закончила подъем, но зато ее дыхание в разреженной атмосфере выглядело намного лучше одышки обольстителя. — Я же говорила, бери правее, на пещеры. — А я куда по-твоему брал? Правее! — Рэйкан повернулся плащом к любимой и поднял вверх левую руку. — Правая рука, правее. К великой радости Шаи, обольститель практически без приключений добрался до нужной пещерки, где бунтарка в ожидании нервно покусывала губу. Пожалуй, к небольшой трагедии можно приравнять потерю золотого зеркальца. Оно выскользнуло из кармана Рэйкана и упало ему под лапу. Обольститель хотел поднять его, но камни не выдержали великолепия и веса вастайи, и карманное зеркальце вместе с камешками шумно покатилось на дно ущелья. В этот отчаянный момент Шая вцепилась когтями в голову и даже слегка поцарапала длинные уши. — Зато я цел и невредим, — с улыбкой Рэйкан залез в пещеру к любимой и попытался сложить распушившийся плащ. — Да? А мурашки и вздыбленные перья и волосы говорят совершенно об обратном. Ты прошелся по краю, где встречаются жизнь и смерть! Бунтарка схватила обольстителя за воротник и влепила ему пощечину. — Почему ты не слушаешь меня? Даже если и слушаешь, то явно не ушами. Их размер тебе в минус идет, сволочь! Нервов моих на тебя не хватит! С искусанных губ Шаи сорвались бы еще проклятия в адрес бесстыжего возлюбленного, но ее внимание привлекли облака. Они уже заполонили долину, из которой вастайи начали свое восхождение. Не туман, а именно густые кучевые облака рождались от смешения холодного и теплого потоков воздуха и грозились закрыть непокоренные скалы. — Скорее, нам нужно еще выше, — Рэйкан взял Шаю за руку, но миелла озлобленно вырвала ее и устремилась вперед. Безжизненные сухие скалы всем своим видом говорили пришельцам, что они не хотят впускать их на свои острые вершины. Но разве будут гордые вастайи бояться угроз ветра и камней? Лапы Шаи крепко впивались в породу, а Рэйкан легко и грациозно подтягивался на своих сильных руках. Высота постепенно увеличивалась, до вершины оставались считанные метры. — И все? Ерунда это твое восхождение. Ха, я даже не вспотел. Плащ, правда, мокрый, но это из-за облаков влага повысилась, да. — Заткнись. Вместе с ветром усиливалось пламя гнева. Рэйкан даже не думал склонить голову перед миеллой и извиниться. Напротив, он продолжал болтать и восхвалять себя и свою красоту, спасшую ему жизнь в опасный момент. — Даже горы замирают, когда иду я, — хвастался он. — Камни, ходившие ходуном под тобой, закаменели в тот момент когда лучи моего восхитительного стильного плаща упали на них. — Идиот, как камни могут закаменеть? Ты сам себя слушаешь? — Себя мне слушать куда приятнее, чем твой скрежет зубов, — обольститель рассмеялся своей шутке. — Успокаивайся, а то к дерматологу пойдешь с кариесом. — Дерматолог? Может, дантист? И почему я до сих пор рядом с тобой? Хотя нет, сформулирую иначе: почему ты еще рядом со мной? Как я не сбросила тебя вон на те скалы? Почему такой наглухо отбитый вастайи дожил до своих лет, а не умер во время первого свидания? Голос Шаи эхом разнесся среди скал и потерялся в облаках. Вместо молний в них ощутимой энергией нарастала злость, ссора отдаляла влюбленных. — Надутая курица. — Самовлюбленный петух. Рэйкан демонстративно распушил плащ и пошел вперед по намеченному маршруту, который почему-то вспомнил именно в этот момент. Шая же сжала покрепче маленькие кулачки и последовала за эгоистичным вастайи. Она бы с радостью развернулась и пошла обратно, но спускаться в том месте, где они поднимались, было чересчур опасно. Да и как же их цель — установка перьев? Нельзя бросать на половине пути начатое. Рэйкан, уверенно шагавший к вершине, оглянулся, услышав позади себя тяжелое дыхание. Шая уже вымоталась, к тому же сказывалась немалая высота. Нужно забрать у нее рюкзак, ну, хотя бы спросить, как ее самочувствие? Она ведь никогда не пожалуется, если у нее что-то болит. — Послушай, — обольститель оглянулся через плечо, — тебя горная болезнь не скрутила еще? Шая не ответила. — Я спрашиваю, — закричал Рэйкан так громко, что камни на вершине зашевелились, — ты там не собираешься помирать?! — Хватит орать, придурочный, — бунтарка быстро подобралась к любимому и заткнула ему рот. — Я прислушивалась, черт тебя подери, к тишине. — А мне каж-в-в-тся твы-ы задыв-валась, — Рэйкану мешали говорить холодные пальцы Шаи. — Мы тут не одни. Угрожающе завыл ветер. И так он свирепствовал между скал целыми днями, но именно сейчас ветер сурово и настойчиво попросил незваных гостей покинуть его убежище. — Какой злой воздух, — Рэйкан поцеловал руку миеллы и попытался согреть ее о свою голую грудь. — Обычно он так не ругается. — Именно, — Шая вырвалась из объятий и проверила острые перья. — Сюда забрался некий дух, причем он не из Ионии. — Это точно… О! Кусочек голубого неба над нами! Облачный слой совсем скоро кончится, наверху уже солнце. Дорогая, нам осталось немного. В путь! — Не командуй. Несмотря на осадок, который остался у мстительной вастайи, она покорилась обольстителю. Горы не место для ссор, тем более когда тропа ведет только в одном направлении — вверх. — Я вижу женщину среди облаков. Она раздета… ах, нет, у нее красивые белые трусики и… — Сразу видно, мужик! — горько усмехнулась Шая, хотя описание духа понравилось ей. При ветряной ведьме не было явного оружия, иначе похотливый козел наверняка бы упомянул его после описания пышной груди. — Устраним ее. Рэйкан шумно втянул носом свежий горный воздух и золотой кометой полетел на повелительницу ветров, а Шая навострила перья. Без слов пара пернатых вастайи ликвидировала врагов намного эффективнее! Однако колдунья не собиралась прощать хамство и наглость окрыленных любовью, поэтому лениво взмахнула своим посохом и отвернулась. Ее воздушный жест породил бурю. Легкие клубы облаков закружились и лишили Шаю и Рэйкана всякого обзора. Пронзительный свист говорил о решительном наступлении бунтарки, а золотистая магия обольстителя вспыхивала тут и там. Несколько раз он вылетал прямиком на Шаю, рисковал ослепить красавицу и протащить ее лицом по острым камням. Тут же Рэйкан скрывался в буре и продолжал нападение на могучее божество. — Рэйкан, бери правее! — в вихре раздался голос Шаи. — Она там, лети туда! Умная вастайи знала о тупости своего избранника, поэтому нарочно сказала «правее» вместо «левее», чтобы Рэйкан направил свою силу в нужное направление. В миг буря утихла, а облака уже клубились позади, у спуска со скал. Перед глазами бунтарки развернулась страшная картина, и Шая до крови прикусила губу. Сердце замерло. Рэйкан, глупый малый, опять перепутал левую и правую стороны. Но если в прошлый раз он исправил свою ошибку, то как вернуться на землю, если ты прыгнул в сторону обрыва, бездны?.. — Нет, Рэйкан, вернись! — Слезно взвыла Шая. Но разве можно вернуться с того света? Пара секунд, и прекрасное тело обольстителя разобьется в прах об острые скалы. «Как же я хочу снова поцеловать этого дурака. Простит ли он меня после того, как я его своими советами чуть не убила?»— мелькнула печальная мысль в потяжелевшей голове бунтарки. Заточенные перья вывалились из её рук, но тут же горячие, ловкие пальцы вцепились в ее ладони. Капли пота жемчужинками блестели на лице Рэйкана, а мощнейший золотой ореол слепил даже вастайи. — Ну что, обнимемся? — Обольститель улыбнулся, и из уголка его губ потекла алая струйка крови. — Только после того, как устраним ведьму, дорогой, только после этого… — Ничему не учатся, — Жанна вздохнула и приготовилась к новому урагану. …Прошел не один год с той ссоры, а Шая и Рэйкан так и не покорили вершину жутких скал. Но шальной ветер забросил-таки на самый верх два пера: лиловое и золотое.