Демон есть демон

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

— Я его не чувствую! — прошипел Бэкхён. — Не чувствую я его, понимаешь? — Я тоже, и это меня пугает, — холодным голосом ответил Минсок, и Бэкхён увидел, как воздух за его плечами слабо задрожал.        Бэкхён сощурил глаза, но так и не понял, почему воздух дрожит, он посмотрел на Криса, что не отрывал взгляда от Минсока, но Крис был сосредоточен, хмурил лоб и всматривался в мужа. Бэкхён вздохнул. — Когда ты его видел последний раз? — Вчера. Нет, позавчера вечером. Вчера я проснулся — его уже не было, только вот эта записка: «Буду вечером, не переживай. Твой Чанёль». Весь день внаглую провалялся, последнее время неважно себя чувствую… — Бэкхён присел на диван и понуро опустил голову. — А среди ночи проснулся, словно кто-то толкнул. Не стал сразу вам говорить, решил сам разобраться. — Разобрался? И как успехи? — едко ответил Минсок, игнорируя умоляющий взгляд Криса. Он развернулся к Бэкхёну, и глаза его налились неестественной синевой. — Ты не чувствуешь Чанёля, я не чувствую. Мыслей никаких? Когда последний раз такое было, сам вспомнишь, или помочь? — Твою ж… — Бэкхён запустил пальцы в волосы и нервно взлохматил их. — Он ранен? Но я не чувствую. Ощущение скорее напоминает… — Бэкхён растеряно осмотрелся, хлопнул по карманам, покопался в них, хватаясь за амулет средоточения и мысленно перебирая варианты. — Купол? — Согласен, — кивнул Минсок, который явно к этому варианту развития событий пришёл гораздо раньше, просто ждал, пока Бэкхён сам сообразит. Часто незаметно для других Минсок заставлял думать, анализировать и приходить к решениям. Бэкхён поджал губы. Хоть Минсок и бесил его изрядно, но в кабинете висело такое напряжение, что он ни на минуту не усомнился в том, что Минсок переживает. Он в день их первого с Чанёлем задания так не нервничал. — Это наиболее вероятно, если исключить другой исход. И хотя мне не нравится думать, что брат сейчас под куполом, это лучше, чем… — Минсок осёкся и расслабил галстук, кусая губу. — Кому могла прийти в голову такая идиотская мысль, чтобы пленить демона-юстициара? — Думай! — Минсок рявкнул так, что Крис сжался в кресле, обнимая горшочек с маленьким, едва проклюнувшимся хищным эхинопсом. — Какое из дел могло спровоцировать похитителей? — Я не… — Бэкхён проглотил остаток фразы, сжимая амулет средоточения с такой силой, то он затрещал, и края чуть поплыли от выплеснувшейся энергии. В голове было пусто, только перекати-поля не хватало для дополнения картинки.        Бэкхён порядком вымотался за последние месяцы, будто и не было сна и отдыха. Он сжал дрожащими пальцами виски и вновь попробовал сосредоточиться, хотя удавалось с трудом, казалось, он даже простейшее заклинание не вспомнит без напряжения. Ни одно из дел не могло спровоцировать месть. Разве что… — Неважно выглядишь, — вскользь бросил Минсок, щуря глаза. Бэкхён рассеяно кивнул, не особо вникая в сказанное, но прослеживая, как Минсок грациозно опустился на подлокотник кресла, на котором сидел Крис. Воздух за спиной Минсока дрожал сильнее, отвлекая. — Если не включишь мозг, в гроб нечего будет класть, ты меня понял?!       Минсок встряхнул Бэкхёна, как котёнка, — он даже не успел сплести пальцы или вспомнить заклинание. Амулет выкатился из рук, тело само собой напряглось и расслабилось одновременно, превращая Бэкхёна в кисель под тяжёлым взглядом сияющих опасной голубизной глаз.        Мысли спутались, и если бы Бэкхён мог их думать, они бы мерцали кроваво-красным «опасность». Но он смотрел в глаза Минсока, чувствуя, как тяжелеет голова, отдаётся свинцовой тяжестью в затылке боль, руки наливаются чугуном, а язык прирастает к нёбу, высохшему и колючему. Лишь в пульсирующих зрачках Минсока, что изменились, вытянулись вдоль, как у кошки, пряталось нечто такое, о чём Бэкхён не догадывался.        И дело было не только в том, что прежде он никогда не находился в такой опасной близости от разъярённого демона, было нечто такое, чему он не знал названия, и не уверен, что хочет знать. Губы слиплись, не успев произнести первое попавшееся заклинание, даже охранный амулет в виде разноцветных мелких камушков на руке лопнул и рассыпался, гулким эхом отдаваясь в перенапряжённом мозгу.       Чужое дыхание касалось потрескавшихся губ, растекалось по лицу и леденило кровь, что замедляла бег, остывала и покалывала вены изнутри. Казалось, Минсок прижмётся губами к нему — время и кровь остановят свой бег, и всё, поминай, как звали. Может, даже кто-то вспомнит юстициара Бён Бэкхёна на могилке.        Каждый падающий и раскалывающийся на мелкие осколки камешек из охранного амулета издавал определённый звук, а все вместе они складывались в какой-то ужасающе громогласный звон, от которого и вовсе мутилось в голове. Остался только звук и пульсирующие голубизной глаза с вертикальными зрачками. Больше ничего... — Ты как? — участливо спросил Крис и протянул стакан воды. Бэкхён не с первого раза смог сжать пальцы на прохладном стекле и долго пытался сфокусировать взгляд. — Что это было? — Бэкхён окинул взглядом кабинет: Минсока не было, эхинопс испуганно сжался в горшочке, а Крис немного растерянно улыбался ему, прося секретаршу сделать два кофе, и покрепче. — Ментальная связь, — Крис сел рядом на диван и, откидываясь на спинку, вытянул ноги. — Непростая штука, знаю, испытывал. Ты не обижайся на него, ведь он за младшего порвёт всех, пусть этого он никогда не признает и тем более не скажет, что испытывает нечто большее, чем долг и обязательства. — Да на мне все амулеты лопнули и силы исчезли, — Бэкхён брезгливо стряхнул каменную крошку с одежды и осушил стакан. — Чувствовал себя ребёнком перед коброй. Ладно бы Гераклом, придушил бы тварь, но нет, я был беспомощен и бессилен и будто ждал, когда ужалит… Как его в юстициары допустили? Он опасен. — Не меньше, чем ты, Бэкхён, — Крис кинул в рот карамельку и сцепил руки, складывая их замком на груди. — К тому же, Приказ Демона он использует лишь второй раз на моей памяти. — Ты хочешь сказать, что это... вот же ж... и ты тоже на себе испытал демонический приказ? Только не говори, что это сделал он же. — Это единственный демон в моей жизни, который применял на мне ряд магических воздействий и выжил, — Крис улыбнулся, и Бэкхён с ужасом осознал, что в улыбке улавливалась мечтательность и та влюблённость, что свойственна зелёным юнцам. — Давно ты его знаешь? Мы столько лет дружим, но я ни сном, ни духом… После того, как ты пропал на долгие два года, а потом вернулся окольцованным, мы не говорили по душам, — в голове Бэкхёна ещё звенело от произошедшего, и ноги отказывались держать, потому он предпочёл сидеть на диване, собираться с силами и думать о той короткой вспышке догадки, что мелькнула перед тем, как Бэкхён потерял связь с реальностью. — Хочешь историю о странной любви, что открыла путь демонам к должности юстициара? — Крис коротко кивнул вошедшей секретарше и сохранял молчание, пока она ставила поднос с кофе и печеньем на стол. — И будь добра, закажи новые амулеты для Бэкхёна в полном комплекте, спасибо, — когда дверь за секретаршей закрылась, Крис повернулся к Бэкхёну и, пожевав губу, сказал: — Ты будешь первым, кто услышит это спустя столько времени. Ты и так уже понял, что они вовсе не такие, какими мы их считали ещё пятнадцать лет назад… Гулять там, где запрещено — это самое то для мальчишки. Адреналин бурлит, гормоны играют и устоять перед подвигами и глупостями просто нереально. Я иду по Запретному городу, скрываясь в тени домов. Рюкзак под завязку набит резонирующими артефактами, я счастлив донельзя — будет на чём навариться и чем похвастаться перед другими. Мне тринадцать, я беспечен, как все мальчишки.        В одном из переулков я замираю, вглядываясь в два силуэта. Один прижался лопатками к стене, другой стоит, опёршись на вытянутую руку как раз рядом с лицом стоящего у стены. Не знаю, что именно меня заинтересовало, но я останавливаюсь и смотрю, затаив дыхание.        Сразу скажу, как зовут его, я узнал спустя долгих десять лет, но ты уже понял, кого я увидел. Минсок медленно обводит пальцем, чуть касаясь, острую скулу какого-то парня на полголовы выше демона, но всё равно смотрящего снизу вверх. Хотя парень ещё сопротивляется, вызывая обманчиво-мягкую улыбку Минсока.  — Ты чего-то боишься? — Нет, — ломким голосом отвечает парень, чуть запрокидывая голову назад и позволяя трогать беззащитную шею. — Не верю, — ухмыляется Минсок, — не бойся, тебе понравится. Каждый имеет право поддаться собственным демонам, — Минсок улыбается своим словам, в которых скрыт подтекст, неизвестный другим, и медленно ведёт языком по пульсирующей жилке, сжимая слабо пискнувшего парня в объятиях.        Минсок медленно склоняется к губам парня, глядя в глаза, с удовольствием наблюдая своё отражение в расширившихся глазах. Жадно дышит, втягивая запах, исходящий от парня, наслаждается трепетом сердца под собственной ладонью, ещё не касается губ, но манит, влечёт. И парень поддаётся искушению — сам тянется.        Меня магнитом влечёт к этим двоим, я крадусь и прислушиваюсь. Внизу живота скручивает и становится очень горячо. Такого не было даже когда я щупал полногрудую одноклассницу на заднем дворе школы. Неосторожно пинаю жестяную банку, а потом из рюкзака падает какой-то хлам, что я стремительно подбираю, позабыв об опасности Запретного города.        Минсок неохотно отрывается от припухших губ, с недовольством глядя на меня. Где-то надо мной раздаётся дикий гул, но я зачарованно смотрю не вверх, не по сторонам и даже не вслед убежавшему мальчишке. Я смотрю в нереально-голубые глаза и не могу сделать и шагу, чтобы бежать.        Кровь стынет в жилах, когда я понимаю, кто он. Но бежать уже поздно — он меня увидел, и оказывается рядом одним стремительным прыжком, но вместо того, чтобы убить, раскрывает крылья. Все шесть крыльев… — Что? — Бэкхён подавился кофе и пытался отдышаться, постукивая себя кулаком по груди. — Я не ослышался? — Нет, — Крис тяжело вздохнул и потёр ладонями лицо. — И демон потерял два крыла, защищая меня от летящих горящих ошмётков Завесы. Меня, никому неизвестного, чужого и чуждого… Даже спустя годы я не узнал, почему он кинулся меня спасать, но в объятиях его крыльев я впервые почувствовал себя… дома, что ли… Он вытащил меня из-за Завесы и оставил целого и невредимого под той хибарой, что я по ошибке называл домом. А потом ушёл с кровавыми ошмётками двух крыльев за спиной и четырьмя раскрытыми, самыми прекрасными в мире крыльями.        Бэкхён посмотрел на Криса и отставил чашку с кофе на стол. Он пока ещё ничего не понимал, но был ошарашен тем, с какой теплотой говорил о Минсоке Крис. О демоне, шестикрылом, мать его, демоне. Шестикрылом! Он знал о шестикрылых совсем не такое… — Тогда он применил на мне Приказ Демона, хотя я рвался за ним, хотел вернуть то ощущение тепла и защищённости, которые сгинули после того, как крылья разомкнулись, и меня выбросило в реальность… в тот день я понял, что вырос. Никогда прежде мне не было так неуютно, страшно и одиноко. Но он приказал, и я не смог противиться. Бился будто о стеклянную стену, глядя, как окровавленные сломанные крылья волочатся по земле. Я столько лет искал его, даже в академию пошёл именно потому. Хотел понять, почему… — Какой же приказ он отдал мне? — Бэкхён вскинул брови, пытаясь ощутить, что именно в нём изменилось, чего он хотел против своей воли, но ничего не понимал — всё было, как прежде. — Не знаю, ты поймёшь сам… — Крис покачал головой и посмотрел в окно. — После его приказа я понял не сразу, но он хотел меня защитить тем, что ушёл… — Крис помолчал немного, налил чашку кофе и принюхался. — За мной ещё пару лет присматривали, чтобы дел не наделал. За Завесу я больше не совался, да и она вскоре спала, превратив Запретный город в часть нашего мегаполиса. Но одно я понял за эти годы наверняка — заглянувший в глаза демона потеряет сам себя. Глупость, конечно, но после того дня, когда я посмотрел в глаза Минсоку, я не уверен, что когда-нибудь стану прежним. Никогда… Думаю, ты понимаешь, о чём я.        Бэкхён согласно кивнул, сверля взглядом кофейник. Кофе не хотелось, но именно тонизирующий напиток иногда мог запустить работу мыслей в совершенно ином направлении, чем требовалось. Ответ мог крыться на самом виду, но именно горечь на языке могла открыть глаза и взглянуть на проблему иначе.        После того, как судьба свела их с Чанёлем, он тоже менялся, тоже что-то треснуло и надломилось, но, словно меч, он закалился ещё сильнее, становясь иным — не худшим, но более цельным, обновлённым. — Я искал его два года, вот куда я пропадал тогда. А когда нашёл, не смог уйти без него, — Крис покрутил обручальное кольцо на пальце и вновь вздохнул. Слова явно давались ему нелегко, но Бэкхён слушал, не перебивая, лишь изредка хмурил брови, чуть прислушиваясь к себе. — На тот момент он был консультантом в министерстве по вопросам демонов, ведь спасение меня не прошло незамеченным ни с одной из сторон. Меня тягали по допросам несколько месяцев, пока поняли, что я ничего не знаю. За Завесу тогда проникали многие. Мне впаяли исправительные работы, и на том всё закончилось… А вот на Минсоке добавилось шрамов. Но он не сказал, что случилось с того дня, и почему он тогда кинулся ко мне.       Крис поёрзал на диване, словно ему было неудобно выкладывать всё начистоту, но они с Бэкхёном бились с полчищами низших демонов, обучаясь в Академии. Это потом, став начальником, Крис больше по заседаниям мотался и занимался бумажной волокитой. — Я нашёл демона, которого столько лет искал, совершенно случайно. Я уже тогда работал юстициаром и был одним из тех, кто согласился работать бок о бок с демонами. Пусть юстициарами пока и были единицы — и то в основном в ведомстве, а не на черновой работе. В министерстве тогда был с докладом.        Крис запрокинул голову и посмотрел в потолок, пальцами постучал по коленке, и Бэкхён понял — Крису хотелось курить, как тогда, когда они на пару дымили в академии, несмотря на запреты и наказания для нарушителей. Когда Крис продолжил, голос его стал хриплым.        Он прижимает меня к стенке на лестнице у запасного выхода. Никогда не подумал бы, что он настолько силён; из прошлого мне остались лишь осколки, что сейчас оживают под его тяжёлым взглядом. Но мне радостно — он узнал меня, он помнит.        Минсок медленно обводит пальцем острую скулу и заглядывает в глаза, на дне которых тлеет не только желание, которое вскоре разгорится по полной, но и нечто большее, не совсем понятное мне. Хотя я ещё сопротивляюсь, вызывая мягкую улыбку Минсока. — Ты чего-то боишься? — Нет, — тихо отвечаю я. — Так уверен? — Минсок обводит пальцем изгиб губ, чуть надавливая на нижнюю. И я повторяю всё, что было десять лет назад, только не со мной: чуть запрокидываю голову, открывая обзор на беззащитную шею, и медленно сглатываю, глядя на Минсока из-под полуприкрытых век. А он ведёт носом по пульсирующей венке, задевая кадык. — Абсолютно, — тихий шёпот обжигает пальцы Минсока, и я ухмыляюсь, когда пальцы на моём лице едва вздрагивают. Десять лет назад я не видел поцелуя, спустя годы, я его ощутил.        Бэкхёну отчётливо захотелось закурить, как и Крису несколько минут назад. В голове всё ещё сумбур, а история Криса особых объяснений не внесла. Лишь то, что Минсок был непредсказуем и шестикрыл, а Крис повернулся на своём демоне кучу лет назад. — Именно из-за нас в своё время была принята та поправка с заключением брака… — Крис усмехнулся и перекатил почти полностью растаявшую карамельку за другую щёку. Бэкхён налил из кофейника ещё кофе и сжал пальцы на чашке. — Обменявшиеся энергией не могут долго находиться в разлуке, их тянет друг к другу. А в случае… — Господин Ву, — из динамика селектора раздался взволнованный голос секретарши, — там замминистра в комнате связи. — Прости, скоро вернусь.        Бэкхён со стуком закрыл открывшийся было рот и попытался сосредоточиться, но у него настолько явственно стояла картинка рассказанного, что никак не хотела смаргиваться с ресниц, будто он подсматривал в окно за занимающейся любовью парой. Бэкхён не понимал, зачем Крис рассказал вот так, что в Бэкхёне проснулось желание.        Спустя секунду его скрутило от боли, перед глазами вспыхнули искры, пальцы непроизвольно сжались — и чашка лопнула, с хрустом впиваясь в ладонь. Бэкхён подхватился на негнущиеся ноги и поковылял к выходу. Не оглядываясь на окрик, пошатнулся, схватился за косяк, но уверенно направился на улицу. Не дожидаясь комплекта амулетов и не восстановив силы, просто устремился вперёд, следуя шлейфу чужой боли, что чувствовалась как своя. — Чанёль…