***
Когда ребята один за одним прошли портрет Полной Дамы, они оказались в пустой гостиной. Стрелка часов давно перевалила за полночь, но домашнее задание все еще не было выполнено до конца. Мадам Пинс выгнала их из библиотеки, и, схватив свои книги в охапку, друзья решили доделать работу в мягких креслах гриффиндорской гостиной. Но убаюкивающее потрескивание камина и умиротворяющее завывание ветра за окном быстро нагоняли сон. Рон, зевнувший уже десятый раз за минуту, встал и потер глаза. — Вы как хотите, а я иду спать. К черту Снегга. Гарри был того же мнения и уже собрался вылезти из уютного кресла, как на его запястье сомкнулась мертвой хваткой рука Гермионы. Сонный Рон этого не заметил и обернулся у лестницы, ведущей к спальням: — Ты идешь? — обратился он к Гарри. — М-м-м... — несмело протянул ничего не понимающий Гарри, но на помощь ему пришла Гермиона. — Гарри осталось совсем немного, лучше пусть закончит сейчас. Я помогу, — торопливо объяснила она и почему-то чуть-чуть побагровела. — Ну ладно. Спокойной ночи, — кинул напоследок Рон, и вскоре его длинная тень исчезла за поворотом, шаркающие шаги утихли, где-то наверху скрипнула деревянная дверь. — Что случилось? — спросил Гарри подругу. Она сидела в своём кресле, закинув ногу на ногу, и нервно покусывала губу, сверля Гарри взглядом. — Что-то не так? — Гарри, — начала она, отложив книгу по зельям, — только не злись, пожалуйста. Понимаешь... эти занятия крайне необходимы для всех, кто хочет учиться... — Ты опять! — От злости Гарри вскочил с кресла. — Тише, Гарри. Прошу, послушай меня, — умоляюще пролепетала Гермиона и снова взяла его за руку. Но в этот раз она не сжала запястье Гарри с болью, а очень нежно взяла его ладонь, и парень сам не понял, как снова оказался в кресле. — Когда В...Волан-де-Морт возродился, мы должны быть готовы... ну... ко всякому. Но на наших уроках мы никак не сможем научиться настоящей защите! И я уверена, что много ребят хотели бы учиться у тебя, правда... Их пальцы сплелись, и Гарри молча смотрел на смущенную девочку. Гермиона, все еще держа Гарри за руку, уместилась на его колене. Их носы почти соприкасались, а лохматая грива гриффиндорки щекотала шею парня. — Пожалуйста, Гарри... Их губы слились в долгом поцелуе. Тишину нарушало тихое потрескивание дров в камине. На протяжении минуты он не выпускал её языка из своего рта и что-то почувствовал глубоко внутри себя. Как будто невидимые купидоны наполнили Гарри, словно бокал, кипящей страстью, и она забурлила в нём, как в горячем джакузи. Он стал уверенно и быстро покусывать её губы, зарываясь руками в непослушные волосы Гермионы. Её, казалось, это еще больше заводило, и она двигалась парню навстречу, тихонько постанывая от наслаждения. На своей щеке Гарри почувствовал её нежную руку. — Гарри... — прошептала Гермиона лишь одно слово, но гриффиндорец услышал в своем имени просьбу. Сильный порыв ветра заставил задрожать стекло в тёмном окне гостиной. Так же само дрожала и девушка, мучаясь от желания. Её строгая юбочка упала на пол. Вниз по чёрным чулочкам скользили мокренькие красные трусики. Одежда постепенно исчезала с двух лучших друзей, но им все равно становилось теплее, словно в камин подкинули дров. Гарри аккуратно разместил Гермиону на полу, и она раздвинула перед ним свои худенькие ножки. В свете камина Гарри любовался её розовой гладко-выбритой киской. Однако долго смотреть он не мог. Гарри принялся с наслаждением вылизывать набухшие мокрые губки, запуская язычок внутрь. Гермиона двигалась навстречу его языку, не забывая высоко постанывать. Она обхватила свою грудь руками и стала мять её, представляя, что это делает Гарри. Тем временем, язык уже проник в ее влагалище и стал стремительно двигаться, извиваясь, как змея. Он играл с ней, ускоряя темп и доводя её до пика, а затем снова замедлялся, нежно целовал её клитор. — Войди в меня, Гарри... — прошептала Гермиона с закрытыми глазами. Где-то за окном ухнула одинокая сова, вышедшая на охоту после заката. У кресла лежали небрежно сброшенные книги, раскрытые на случайных страницах. За ними валялась одежда молодых пятикурсников. Камин не затухал. Гарри страстно трахал Гермиону. — Да, еще! — командовала девчонка, пока Гарри толкался в её киску, и его член терся об узкие стенки влагалища. Навалившись всем телом на стонущую Гермиону, он уткнулся лицом в её небольшую грудь и двигал бедрами, ускоряя темп. Гриффиндорка чувствовала, как его зубы оттягивают её сосочки, играют с ними, как язык облизывает ареолы. Она двигалась Гарри навстречу, крепко обняв его руками. Её задранные ступни дергались в такт движениям парня. — А-а-ах! Ах! Не останавливайся! — пискнула Гермиона, когда Гарри принялся долбиться в неё со всей силы. Еще пару толчков и... — ДА! А-А-А-АХ! Гермиона дрогнула и сильнее сжала Гарри. Её бёдра задрожали, а дыхание словно куда-то улетучилось. Герми застонала и бессильно растянулась на полу под Гарри. Все еще тяжело дыша, она впилась в его губы, а он продолжил свое дело. Спустя пару минут Гарри вышел из тёплой писечки своей лучшей подруги, слегка теребя свой крепкий член. Гермиона стала перед ним на коленки. — Возьми его, — выдохнул Гарри, и гриффиндорка послушно обхватила его ствол. Гарри с удовольствием отметил, что она очень умело сосала его длинный член, подрачивая у основания. Она сладко обсасывала его головку, и Гарри с упоением запрокинул голову и закрыл глаза. Когда она взяла в рот до середины, он даже издал протяжный низкий стон. — Да-а-а... — подбадривал он девочку, поглаживая растрепанную каштановую гриву, а Гермиона тем временем продолжала с громким хлюпаньем обсасывать его член. Её щеки втягивались, сжимая головку, и она играла язычком с его уздечкой. Гарри это так нравилось, что он стал грубо направлять её движения, и минутой позже Гермиона уже захлебывалась слюной и давилась крупным членом, пронзающим её глотку. На её глазках выступили слёзы, но она послушно сосала, смотря Гарри в глаза снизу вверх из-под поднятых бровок. Через время Гарри зашипел и низ живота чуть не разорвало от удовольствия. Рот Гермионы быстро наполнялся густым семенем, и Гарри с силой сжимал кудрявую прядь волос. — О-о-ох...— наконец выдавил он, и вынул уже мягкий член из её волшебного ротика. Гермиона ласково улыбнулась, и из уголка её рта тонкой струйкой медленно потекла белая жидкость. Колени её болели, а глаза были мокрыми, но девушка была довольна. — Ладно, я буду учить вас, — решительно сказал Гарри, и Гермиона засияла от счастья.***
— Не могу поверить, что ты передумал, друг... — потягивая сливочное пиво, сказал Рон, когда они сидели в "Кабаньей голове". — Ну, знаешь... Я подумал и понял что... Это действительно неплохая идея, — ответил ему Гарри и, все-таки не удержавшись, глянул на Гермиону. Она смотрела в мутное окно трактира и чему-то улыбалась. На щечках появился румянец.