Vivente Vivere

      Воздуха катастрофически не хватает после долгого бега по коридорам ночного замка. Гермиона, пытаясь отдышаться, сидела сейчас между стеллажей в Запретной секции библиотеки, куда ноги сами привели её. Перед глазами до сих пор был образ Драко, соблазнительного и желанного. На губах она до сих пор ощущала невесомые касания его губ, его тёплое дыхание. Живот и грудь до сих пор горели от прикосновения его горячих ладоней, а внизу живота чувствовалось какое-то томление. Там, в подземелье, она не отдавала себе отчёта в своих действиях, но сейчас девушка почему-то жалела не о том, что случилось, а о том, что это не продолжилось. Хотелось почувствовать его губы на своей груди, как они спускаются всё ниже и ниже, как его пальцы проникают в неё, заставляя выгибаться от ярких ощущений. Как его твёрдый, напряжённый член резко заполнит её, двигаясь сначала медленно, давая привыкнуть, но после ускоряясь. Как она будет сходить с ума от всего происходящего и будет лишь только умолять о том, чтобы это не закончилось…       Тихий всхлип сорвался с её губ, возвращаясь в реальность. Осознание того, что она жаждала Малфоя, радости не приносило. Шорох справа заставил девушку вскочить на ноги и выставить вперёд себя палочку, но при виде Луны, выплывшей из-за стеллажа, Гермиона успокоилась.       — Что ты здесь делаешь? — спросила гриффиндорка девушку, приближающуюся к ней. Двигалась она быстро, в глазах, обычно спокойных и потусторонних, горел какой-то таинственный огонёк. Мгновение — и её мягкие губы накрыли губы Гермионы, а тонкие пальцы запутались в каштановых волосах, в беспорядке разметавшимся по плечам.       Гермиона застыла, не сразу поняв, что происходит. Воспользовавшись тем, что губы Гермионы приоткрылись от удивления, юркий теплый язычок проник в рот грифиндорки, а одна из ладоней Луны сжалась в кулак, наклоняя голову Герми для лучшего доступа и удобства. Веки Мионы дрогнули и закрылись, а ладони заскользили по округлым девичьим плечам. Одна из ладоней запуталась в волосах, а другая, приласкав тонкую нежную шейку, хрупкие ключицы, спустилась к груди, а ладонь сжалась на приятной округлости. Луна тихонько застонала и, мазнув влажными губами по щеке, поцеловала Герми в шею. Нежные губы прихватывали тонкую кожу, влажный язык щекотал местечко за ушком.       Герми старалась издавать как можно меньше звуков, не хотела привлекать внимание Филча или других студентов, которым вздумалось побродить ночью по замку. Выпутав правую ладонь из пышных каштановых волос, Луна погладила грудь Гермионы. Не став задерживаться на столь заманчивой округлости, спустилась ниже, погладив живот, а затем задрала юбку, уложив ладошку между ног, в центр жаркой влажной тесноты. Приспустив трусики, провела двумя пальцами по нежным и влажным от естественных соков половым губкам. Гермиона еле сдержала чуть не вырвавшийся громкий стон наслаждения. Нежные губы, терзающие ее шею, пальцы именно там, где ей хотелось больше всего, все это было очень возбуждающе и хотелось большего. И это большее она получила. Два пальца проникли в ее жаркую и влажную тесноту, а губы снова впились в ее губы, неистово терзая рот, языки сплетались в завораживающем и сводящем с ума от возбуждения танце.       Гермиона тоже решилась действовать. Расстегнув мантию Луны, погладила по тонкой шее. Расстегивая по пуговке рубашку, Гермиона поглаживала светлую и нежную кожу равенкловки, прошлась пальчиками по груди, по нежным упругим темным комочкам сосков, ущипнув их. Ровные зубки Луны резко укусили нижнюю губу гриффиндорки от острого наслаждения, пронзившего тело. Пальцы во влажной глубине задвигались ритмичнее, ладони на ее груди взметнулись и впились в плечи, а голова Гермионы откинулась на стену.       Тело прошило острый приступ удовольствия, с губ сорвался тоненький стон наслаждения. Луна резко опустилась на колени, забравшись под юбку и закинув левую ногу Гермионы себе на плечо. Вынув влажные пальцы из грифиндорки, она аккуратно раздвинула половые губки двумя пальцами, а с помощью другой потянула девушку на себя за бедра. Найдя с помощью языка клитор Гермионы, она провела по нему языком, из-за чего девушка дернулась, но Луна держала ее за бедра, не позволяя отстраниться. Еще раз проведя языком по клитору, Луна ввела средний палец во влагалище Гермионы. Потом покружила кончиком языка вокруг клитора, облизала половые губки, заодно слизав стекшую смазку со своих пальцев, вставила к среднему пальцу еще и указательный с безымянным, начав ритмично ими двигать.       Гермиона вцепилась пальчиками в светлые длинные волосы, мимолетно подумав, что не прочь увидеть там, между ее ног, еще и Драко. И именно так. Не только Луну, и не только Драко, а именно так, втроем.       Ускорив темп пальцев, Луна опять начала лизать клитор, стараясь довести до разрядки и не причинить боли. Гермиона уже кусала себе ребро ладони, стараясь не стонать уж слишком сильно.       Гермиона даже не сразу поняла, что кончила. Мир взорвался мириадами звезд, ей казалось, что где-то там, в мозгу, взорвалась сверхновая. Когда Луна опустила ее ногу на пол и поднялась с коленей, облизываясь, только тогда грифиндорка поняла, что этот взрыв эмоций и ощущений и был той самой разрядкой, которой ей так не хватало. Грубо впившись в губы Луны страстным поцелуем, чувствуя свой вкус на чужих губах, она поняла, что снова возбуждается, а перед зажмуренными глазами замелькали картинки, как она ласкает груди Луны, пока Драко трахает равенкловку. Или сама грифиндорка на четвереньках, пока Драко сзади входит в нее, а она ласкает губами, языком и пальцами Луну, которая лежит под ней с раздвинутыми ногами.       Оторвалась от соблазнительных губ только тогда, когда Луна довольно громко застонала, а пальцы Гермионы были уже в равенкловке. Это было невероятно влажно, жарко и тесно. Ещё никогда Миона не вытворяла подобного, но всё, что происходило сейчас, казалось ей естественным. Она с наслаждением смотрела в помутневшие глаза Луны, на её чуть приоткрытые губки, которые то плотно сжимались, то расслаблялись, выпуская наружу очередной стон наслаждения. Когда маленький язычок скользнул по нижней губе, которая следом была чуть прикушена острыми зубками, Гермиона не выдержала и поцеловала девушку, чувствуя, как тонкие пальчики снова запутываются в её волосах.       От ловких движений пальцев внутри неё равенкловка задрожала, теснее прижимаясь обнажённой грудью к шероховатой поверхности мантии. Ощущения прикосновения грубого материала к чувствительной коже сосков только добавили наслаждения и усилили стоны, более не сдерживаемые девушкой. Наслаждение настигло её неожиданно, унося с собой все связные мысли и подкашивая дрожащие ноги. Девушка сползла на пол, придерживаемая гриффиндоркой, которая покрывала её лицо невесомыми поцелуями. Поймав её губы, равенкловка запечатлела на них нежный поцелуй, через который старалась передать благодарность и счастье, переполнявшие её.       Гермиона сползла на пол и устроила голову на коленках Луны, окончательно расслабившись под лёгкими поглаживаниями плеч и спины. По телу разлилась нега, и думать о чём-либо совершенно не хотелось. Так спокойно на душе не было уже давно, и хотелось сохранить это ощущение как можно дольше.       — Спасибо… — едва слышно прошептала она, не зная, что ещё сказать.       Луна улыбнулась, но промолчала. Слова сейчас были излишни и только разрушили бы волшебную атмосферу, воцарившуюся между ними. Она не знала, какие силы влекли её сюда, но была благодарна за подаренное время, проведённое с Гермионой. Подобного чувства единения и близости она ранее никогда не испытывала и была готова на всё, чтобы сохранить его. В душе равенкловки зарождалось сильное чувство, согревавшее изнутри. Но определить его пока не удавалось.

***

      — Что привело тебя сюда, Гарри? — навстречу вылетевшему из-за деревьев призраку вышел Эльдер. Его приближение он почувствовал почти сразу, что уже не удивляло. По неизвестной Гарри причине эльф в последнее время очень чётко его чувствовал. И это касалось как месторасположения, так и эмоций.       — Простите, если я не вовремя. Мне просто срочно нужно успокоиться, — призрак нервно оглянулся, будто кто-то или что-то его преследует. Было ощущение, что его знатно лихорадит, по телу то и дело пробегают волны жара, которые тут же сменяются диким холодом и покалыванием. Но ведь этого не могло быть! Он ведь призрак, всего лишь призрак, который не может ощущать ничего подобного.       — Вы чувствуете это? — он перевёл растерянный взгляд на Эльдера. Тот, в отличие от него, был спокоен. Впрочем, как и всегда. Вместо ответа эльф лишь кивнул. — Вы можете объяснить мне, что это?       — Это магия, Гарри, — загадочно улыбнулся мужчина. Пожалуй, любовь к неполным ответам, таящим в себе намёки на ответ — общая черта многих людей и нелюдей, проживших много лет. Жестом пригласив призрака следовать за ним, эльф углубился в лес, любуясь его красотой, которая неподвластна понимаю магов. Они слишком заняты собой, слишком торопятся, не в силах остановиться и узреть красоту ночного леса, серебряный диск луны, проглядывающий сквозь могучие кроны, шелест листьев, танцующих на ветру. В этом была своя магия, которую эльфы черпали благодаря своему единению с природой. Их разум был не замутнён, а потому они знали и ведали куда больше.       — Прошу вас, ответьте мне! — Гарри был в отчаянии. Он не знал, что делать и куда себя деть, слишком ярки и отчасти болезненны были эти ощущения. Казалось, что несуществующее сердце колотится с бешенной силой, разгоняя по телу кровь.       — Признаться, я удивлён случившемуся. Не думал, что такое возможно, — озвучивая собственные мысли, эльф нахмурился. — Ты испытал на себе влияние Магии Секса, одной из самых редких и самых сильных. Её можно сравнить по силе с Магией Крови, собственно, возможно из-за этого на ней и лежит негласное табу в Магическом Мире.       Гарри молча слушал эльфа, всё больше удивляясь услышанному. Такого он даже предположить не мог, хотя бы потому, что ни разу не слышал об этом разделе магии. Ни в библиотечных книгах, ни в книгах, найденных в Риддл-меноре, этого не было.       — Что это за магия, Эльдер? И каким образом я смог попасть под её влияние? И что за, собственно, влияние она оказывает? — вопросов было много, хотелось как можно скорее узнать ответы на все, но мысли путались под действием сумасшествия, творившегося в призрачном теле.       — Влияние ты и сам уже прочувствовал. Так как ты случайно попал в зону воздействия, то тебя всего лишь сильно потряхивает, а тело жаждет испытать физического удовлетворения, что и сводит тебя с ума.       Если же говорить о самой Магии Секса, то, боюсь, многого я тебе рассказать не смогу. У дроу подобного не существует, это присуще лишь магам, и притом магам сильным и примерно равным в магическом фоне. Помимо этого, важным условием для этой магии является физическое влечение между магами, подкреплённое сильными чувствами. И, предупреждая твои вопросы, ненависть к ним не относится. Эти чувства не несут в себе негативных оттенков, что и делает Магию Секса такой сильной. Если волшебники смогут достигнуть определённой гармонии, то это не только усилит их магические силы, но и создаст между ними прочную связь, которую невозможно будет разрушить.       — Но как?.. — услышанное ещё больше выбило призрака из привычного состояния. Признать правдивость слов он мог, в этом чёртовом мире возможно всё, в этом Гарри уже убедился на собственном опыте. Но каким боком это касается его?       — Скорее всего, ты просто был рядом, когда случился стихийный выброс магии. Не все волшебники могут контролировать эту магию, тем более если сами не подозревали о том, что имеют к ней определённые… кхм… предпосылки, скажем так.       Перед глазами призрака мелькнул слизеринец, крепко прижимавший к стене Мио и грубо её целующий. Неужели это они виновники случившемуся? Гарри не мог поверить в это, не после того, что успел увидеть и услышать ранее. Однако, по всей видимости, он ошибался. И, возможно, не только он.       — Но что теперь делать мне, Эльдер? Как избавиться от этого? — этот вопрос волновал Демона больше всего, терпеть больше не было сил. И снова в груди ощутимо тянуло, что аж взвыть хотелось. Эльф же многозначительно улыбнулся.       — Советую просто не сопротивляться и получать удовольствие.       Эльф тут же развернулся и оставил призрака наедине с собой и своими чувствами. Понять значение сказанных слов не удавалось, а ощущения затмили разум. Демон лишь на секунду закрыл глаза, а открыв их, оказался в покоях слизеринского декана, который сидел у кресла перед камином. В его руке был уже привычный бокал с огденским, а сам Северус задумчиво склонил голову, уставившись на огонь. Но стоило Гарри появиться, как он тут же повернулся в его сторону. Зрачки от удивления расширились, едва он заметил юношу. Который в данный момент был отнюдь не призраком.       — Гарри? — Демон тут же подлетел к нему и впился в губы требовательным поцелуем, сминая пальцами ворот белоснежной рубашки. Собиравшегося было разорвать поцелуй Северуса тряхануло от охватившего тела жара, и он только крепче прижал к себе парня, умело целуя в ответ и доводя до исступления ловким языком, проскользнувшим в глубины рта своего партнёра. Демон громко простонал и оседлал мужчину, наплевав на неудобство позы, тут же отозвавшееся во всём теле. Жар не утихал, а лишь ещё сильнее распалялся, вызывая дрожь от каждого прикосновения к его коже, казавшейся такой горячей в сравнении с холодными пальцами зельевара.       Юноша потянулся к пуговицам на рубашке и в спешной попытке их расстегнуть только вырвал большую часть. Пуговицы посыпались на каменный пол, тихо постукивая, но мужчинам было не до этого. Бледная и холодная кожа зельевара казалась мраморной, но была невероятно чувствительной, отзываясь лёгким покалыванием каждому прикосновению пальцев Гарри. Северус громко простонал, наслаждаясь этими ощущениями и крепко сжал пальцами ягодицы Демона, удерживая его на весу, прежде чем уложить на ковёр перед камином. Юноша под ним выглядел хрупким и невинным, но его глаза… Эти глаза могли свести с ума кого угодно. В них плескались безумие, страсть и похоть, и, глядя в них, казалось, что парень совсем лишился рассудка и всего человеческого. Но это лишь притягивало Северуса к нему, хотелось подчинить его себе, овладеть им. Перехватив длинные тёмные волосы на затылке и чуть оттянув их, мужчина открыл себе доступ к тонкой шее, на которой сейчас бешено пульсировала жилка, притягивая к себе внимание. Сильный укус в это место вызвал лишь громкий протяжный стон и ни с чем не сравнимое удовольствие.       Избавление от одежды не заняло слишком много времени. Юноша буквально трепетал от соприкосновения их обнажённых тел, наслаждаясь ярким контрастом между его горячей кожей и холодной кожей Северуса. По телу бегали разряды тока, заставляя Гарри нетерпеливо ёрзать, что ещё больше распаляло мужчину. Не выдержав больше напряжения, сковавшего его тело, он прошептал пару заклинаний и ввёл в Демона два пальца, растягивая его. Зельевар действовал умело, доставляя своими движениями удовольствие каждый раз, как задевал простату, отчего парня едва не подкидывало над полом. Стоны становились всё громче, подстёгивая желание зельевара, и тот, вынув пальцы, заменил их своим членом. Они простонали в унисон от тех ощущений, что переполняли их.       Возобновившиеся поцелуи стали более яростными и страстными, а движения — резкими. Мыслей не осталось, лишь страсть и желание обладать. Магия бурлила в крови зельевара, ища выход наружу и превращаясь в сверкающие искры, заполнявшие помещение и грозившие вылиться в неконтролируемую стихию, сносящую всё на своём пути. Демон чувствовал это, его переполняло ощущение собственной силы, взявшейся неизвестно откуда и готовой вырваться на свободу.       Обхватив Северуса руками, он одним движением перекатился в бок, сменив позу, и теперь инициатива была в его руках. Не отрывая взгляда от тёмных глаз мужчины, которые таинственно мерцали в свете камина, он начал двигаться, пытаясь поймать нужный темп. Ладони зельевара легли на его ягодицы, частично контролируя движения и помогая задать ритм, который устраивал бы их обоих, доставляя море удовольствия.       А дальше время перестало иметь значение для них. Всё, что было важно — это чувства, обуревавшие их. Новые, ранее неведанные и невероятно сильные. Апогеем стал оргазм, накрывший их волной. Крепко вцепившись друг в друга, они долго лежали так, пытаясь отдышаться после секса. Магия вокруг и внутри них успокаивалась, возвращаясь в прежнее состояние. Состояние эйфории накрыло любовников с головой, постепенно погружая их в царство Морфея. Северус, отличавшийся чутким сном, почувствовал исчезновение Демона, но усталость взяла своё, втягивая его в беспамятство.