Беглецы

Композиция: — Nickelback — If Everyone Cared

      Тики смотрел вслед пришедшему в себя юноше в белом плаще и маске и старался не думать ни о чем лишнем. Его регенерация как раз на полную восстанавливала поврежденное генералом тело, но время, когда эта рана была опасной для него, уже прошло. Теперь побеги, похожие на извращенную версию листьев папоротника, вились вокруг него, ластились и умоляли пустить их в ход. Тьма шепчет искусительно, но поддаваться ей сейчас он был не намерен.       «Ты мог забрать его, этого мальчишку».       «Ты мог исполнить свои желания с ним и не дать сознанию предателя укрепиться».       «Ты мог испить до дна священный Грааль имени Аллена Уолкера и не допустить пробуждения вообще».       «Четырнадцатый опасен, убей его, убей!»       Тьма льнула к его груди, как до этого льнули разве что блудные женщины и очень глупые аристократки. Однако тьма была лучшей из любовниц и, как минимум, советовала дельные вещи, идущие на пользу им обоим. От некоторых предложений у него сводило бедра напряжением — дьявол, сегодня он увидел, как Малыш подавил сознание Ноя, являющегося главной болью в заднице всей их противоречивой Семьи.       Экзорцист, чья сила воли причиняла его тьме боль и умоляла проверить ее твердость.       Аллен Уолкер с самого начала был самой интересной из его жертв…       Неудавшихся жертв — и это клеймо само по себе было настоящим вызовом.       Вызовы Удовольствие любил.       Отыскать беглеца было делом замороченным — два человека уровня генерала в команде, сам Уолкер тоже уже давно минул предел.       Акума дохли, как мухи.       Но Микк все-таки его нашел — берег реки вдали от любого населенного пункта, маленькая палатка, четыре человека, два внутри, два снаружи, горящий упавшей звездой во мраке костер. Из темноты наблюдая за тем, как они греют воду, он уже начинал понимать, что дела двигаются отнюдь не так оптимистично, как всем хотелось бы.       Четырнадцатый пробуждался все сильнее с каждым днем, а цель Аллена Уолкера оставалась весьма призрачной для его спутников.       А по их следам еще и Апокриф следует… Вот же мерзкая тварь.       И не стоило забывать про бравого надзирателя, отпинавшего Гниение самым натуральным образом, а перед этим стреножившего самого Графа. Сила техник поражала и заставляла быть осторожней. Залетная птица, по всем данным обязанная быть мертвой, явно отиралась рядом неспроста, уж Тики в этом разбирался.       Он кружил вокруг лагеря диким зверем, не выходя на свет и не сдерживая свое чувство голода. Желание увидеть седовласого уже перебило гастрономические потребности, опуская их до чего-то низменного, сплелось с одержимостью, смутно похожей на сексуальную неудовлетворенность. Тики уже не мог точно сказать, чего хочет больше — играться, сражаться, убивать и мучить или же искусать беспомощной жертве все губы в кровь, вгрызться до глухих стонов и дрожи.       Это определенно становилось проблемой. Худшей был только Канда Юу, который, в отличие от остальных, ощущал его если не кожей, то шестым чувством, и всматривался в темноту так, словно знал, когда и где покажется Ной.       Это бесило. — Аллен не приходит в себя уже четвертый день, — шептало слабое звено — очкастое, но крайне мозговитое судя по виду — уже за это Тики его уважал. — Я боюсь, что все изменится в любой момент, а я и не замечу… — Просто постарайся не поставляться под удар, второй раз кровь может и не сработать, — японец поджал губы и отвернулся. Это уже было интересно — на памяти Третьего, Вторые были просто неубиваемыми монстрами. Но постепенно… Канда Юу терял свою отличительную регенерацию.       Хоть одна хорошая новость за последнее время.       Генерал молчал и был углублен в имитацию искусства. Можно было бы подумать, что он не прислушивался к разговору, уйдя в себя, но его кисть уже десять минут намалевывала что-то в одном месте. Как этого ещё не заметили остальные — загадка.       Тики было смешно до слез — мог бы захохотать, уже бы сделал.       Однако уже в следующую секунду смеяться расхотелось — из палатки вылез бледный Малыш, и у Удовольствия даже жалость под ребрами заворочалась — болезненный, похудевший, осунувшийся — Аллен мало чем напоминал даже самого себя. Если бы не хорошая одежда, его бы можно было бросить в кучу иммигрантов, и он бы прекрасно вписался в общую картину. — К-Канда? — запинаясь, пробормотал побледневший мужчина, нервно трясущейся рукой поправляя очки и ерзая подальше от непосредственного виновника случившегося сбора. Японец молчал. Уолкер застыл на краю светового круга от огня, но не приблизился — наверное, боялся и сам.       Не воспользоваться шансом было бы кощунством, а Тики не любил упускать свою удачу.       Когда темная рука вынырнула из темноты, закрывая глаза щурящемуся мальчишке, все дрогнули и вскочили. Чистая сила и без слов активации замерцала. Тесно прижавшийся к оцепеневшему экзорцисту Тики только сморщился, неторопливо пристроил голову на светлую макушку, удобнее перехватывая пассивное тело еще и поперек живота — человечно и почти ласково, Тики уже и думать забыл, каково это. — Уберите это — только Апокрифа нам здесь не хватало, — Ной красноречиво скользнул рукой вверх к груди, уловив ритм испуганно забившегося, вспомнившего о том, что он с ним сделал, сердца. Остановился, добравшись до тонкой шеи, и с наслаждением провел пальцами вверх и вниз, отметив, что при слове «Апокриф» юноша напрягся. — Доставил же ты мне хлопот, Малыш. Сейчас здесь только я, но, если они так и будут светить своей Чистой силой — это как расстелить красную дорожку и оставить табличку «зарезервировано». От Кардинала никакой процент синхронизации не спасет — вам следовало бы помнить, что опасность исходит не только от одних лишь Ноев. И даже не только со стороны вашего дорогого Ордена, — Аллен в его руках постепенно обмякал, явно не выдерживая, приятно удивляя безропотностью и равнодушием, а ведь пальцы Тики уже пробрались под рубашку, оглаживая ключицу.       По-своему, это уже начинало пьянить — а ведь обычно у Удовольствия с алкоголем проблем не было.       Наверное, зависимость от экзорциста — это какая-то особо извращенная форма зависимости. — Какого черта ты здесь делаешь, Тики Микк? И чего хочешь? — все-таки поинтересовался Уолкер, звуча до того безжизненно и устало, что Удовольствие встрепенулся и слегка приподнял ладонь, чтобы увидеть его глаза. Глаза у Уолкера были как два бездонных колодца и такие же равнодушные. Но не желтые. Предатель Музыкант пока что успешно укрощался. — Ох, Малыш, этот паршивец в твоем теле бросил мне персональный вызов. Если считать тебя и мою сущность, которую я не люблю, то даже нам троим сразу. Я вполне согласен с тем, что он обойдется без твоего тела, — мне не нравится перспектива, что мне не с кем будет играть в наши игры, — Тики кончиками пальцев погладил линию волос ближе к шее и довольно улыбнулся, когда Аллен поежился. — А еще я никогда не отдавал свое кому-нибудь еще. Так что, если для меня найдется местечко у огня, как в старые добрые времена, когда ты еще не рвал на мне вещи, а заставлял самого раздеваться… — двойственные интонации в голосе мужчины в этот раз уловили все без исключения — Канда сморщился, цыкнул и лихо убрал катану в ножны, Тиедолл просто опустил свои предметы. Человек по-прежнему боялся даже дышать. — …то я немного поколдую над тем, чтобы его прорывающееся сознание не было таким… своевольным. Власти у меня над подобными вещами немного, но человеческое тело есть человеческое тело, и в нем я разбираюсь получше. — Не у меня спрашивай, я вообще не хочу к огню. Глаза болят, — едва слышно пожаловался экзорцист, но Тики был достаточно близко, чтобы уловить его вздох. — Я могу немного помочь и с этим. Превращение много чего с собой приносит, в том числе и зрение обострившееся, и боль, и кошмары. Только у обычных Ноев это вопрос нескольких десятков минут или часов. А у тебя растянулось уже на приличный срок. Неудивительно, что тело уже перестраивается, но делает это неуклюже, — Тики не стал тянуть и дальше, просто подсунул правую руку к самому лицу парня. — Сними перчатку, будь добр. Правой рукой — не хочу лишних конфликтов с твоей Чистой силой, действия этой паразитки ты можешь не пережить вообще.       Аллен колебался, а Тики думал, что он напрашивается, — в его голове парень снимал перчатку с его руки зубами и без лишних сомнений. — Это действительно становится уже нелепо, так что проходите и садитесь. Назовем это вынужденным перемирием, — Тиедолл нахмурился, но оружие деактивировал и потянулся к своему холсту, возвращаясь к картине. Тики под ледяным взглядом мечника на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и набросил нехитрое заклинание, которому его научила Роад, на юношу.       Послышался шелестящий вздох, Малыш мелко затрясся, а с следующее мгновение Тики уже перехватывал его тело и укладывал на оставленное сбежавшим мужчиной покрывало. Пристроив голову юноши у себя на коленях, Тики потянулся и, выждав несколько минут, поинтересовался: — Ну, и как ощущения? Голова больше не пухнет, кожа не горит? Странные мутные мысли не одолевают? — Я чувствую себя лучше, чем за все прошедшие с момента первого пробуждения месяцы, — Аллен глубоко вдохнул. — Зачем ты на самом деле делаешь то, что делаешь? — Мояши, ты тупой или прикидываешься? У него на тебя виды. На тебя, а не на Четырнадцатого. На твою личность, которой принадлежит это тело, — Канда перехватил ножны Мугена поудобней и отвернулся. — Кому тут и надо беспокоиться, так это нам. У него есть все шансы стащить тебя у нас из-под носа и уволочь в эту свою Семью, если ему приказали подобное. Мы ему не нужны, но и в живых оставлять смысла нет, — Юу, кажется, словно иголками покрылся и каждую из них он навострил на приятно улыбающегося растрепанного Ноя, лениво перебирающего светлые волосы юноши на своих коленях. — Бесите!       Аллен негромко рассмеялся и тут же попытался сесть. Тики помог ему удержать верхнюю половину тела в вертикальном приложении, но в итоге парень все равно привалился к его плечу. — Почему от твоих прикосновений становится легче? — Уолкер потер лоб, помассировал переносицу и неуверенно повернул голову, поднимая взгляд на своего соседа. Тики хмыкнул, заприметив нерешительность на его лице. — Потому что между Семьей есть узы и этакое… притяжение. Четырнадцатый мог сколько угодно доказывать, что он сам выбирает свою судьбу и своих людей, но правда в том, что гены знают лучше, с кем и что чувствовать. Присутствие другого Ноя делает Пробуждение менее болезненным — потому и существует Старшая. Я здесь, по сути, вместо Роад. От нее ты бы получил значительно больше, чем могу дать я. Но кое-кто действительно постарался отправить ее подальше от реальности, как ты помнишь, — Тики и сам продолжать подмечать радующие взгляд мелочи. Расслабленность в привалившемся к его плечу теле, абсолютное отсутствие реакции левой руки. — Из-за того, что я здесь и я действительно Пробужден, у Акума есть некоторые проблемы. По одному приказу они должны найти тебя и доставить Графу, по другому — им нельзя соваться к тебе, пока я рядом. Вот такой вот диссонанс. — Ты манипулятор, Тики Микк, — вяло пожаловался парень. — И неплохо играю в покер, если ты помнишь. Сопровождение тебя — лишь часть платы за мои услуги, — Удовольствие подмигнул недоуменно моргнувшему на него экзорцисту. — А какая оставшаяся? — насторожился Аллен. В его голове жирно пульсировало слово «долги» и уже из-за этого он был готов отказаться от любой помощи веселящегося мужчины рядом с собой. — Чтобы получить оставшуюся, мне придется или уволочь тебя в темноту, или прогнать всех по палаткам и закрыть их внутри, — Тики хищно облизнулся. Уолкер впал в ступор. — Мояшшши… — змеей зашипел со своего места Юу, мелко подрагивая от гнева. — Какой же ты… Тупой, — с чувством выплюнул японец. — Он же тебя уже взглядом раздел, придурок! — Оя, а Второй наблюдателен! — Тики широко улыбнулся. — Да, примерно что-то этакое мне и потребуется от тебя. — Грязный извращенец, — припечатал парень, решительно начиная отсаживаться от Ноя, стряхивая с себя ощущение жара его голой руки, державшей его за плечи. Тики руку убрал, но продолжил держать ее как можно ближе к чужой спине. — Кстати, ты так и не переоделся ведь с драки в городе? — Я не стал. Лохматый и оборванный, я привлекаю не меньше внимания, чем полностью одетый, но зато чувствую свободу. Между прочим, ты задолжал мне, Малыш. Это ведь из-за тебя я окончательно слился со своей темной сущностью. Знаешь, до чего дико ощущать, что хочешь защищать Семью и проводить в их обществе время? Все то, что я прежде ненавидел, теперь имеет под собой какое-то оправдание, — Третий сморщился и подтянул парнишку обратно. — Я даже прикрыл от удара вот этого, — взмах руки в сторону Канды, — Графа! — Я хотел сделать из тебя человека! — парень сопротивлялся недолго, пару раз стукнул Тики по плечу, потом зевнул и снова позволил обхватить себя. Тиедолл уже давно потерял всякий интерес и вежливо присутствовал, Джонни прятался где-то за спиной Канды и шуршал предметами в своем мешке, сам мечник смотрел с до того живым отвращением, что становилось понятно — в его глазах устроившаяся парочка обросла очень нелестными приписками к личным делам. — Граф тоже хотел! А в итоге… — побег папоротника неожиданно туго обвил худое запястье, Аллен напрягся и стиснул зубы. Остальные мгновенно ощетинились оружием, но Тики не торопился делать ничего непоправимого. Просто медленно обхватил подбородок юноши кончиками пальцев и посмотрел жуткими глазами, в которых, не считая золота радужки, была одна темнота. Так Ною было прекрасно видно, как бешено колотятся сердца у всех присутствующих личностей. И то, как злобной тенью во тьму посветлевших глаз уходит вызывающая ярость сущность.       Замедлившееся время снова вернуло себе свою привычную скорость. Очередной дерг испуганного парнишки привел к тому, что побег ранил нежную кожу. По запястью весело покатилась кровавая капелька, легко складывающаяся в ручеек. Удовольствие перехватил руку своей и легко слизал рубиновую дорожку, разминая напряженный кулачок, пока ладонь не была расслаблена. — Быстро он, — пробормотал мужчина. — Тебя ни на секунду выпускать нельзя, Малыш. — Я почувствовал, только когда ты его уже прогнал, — Аллен прикусил губу и потянулся к Ною, не замечая больше ни мешающегося побега, только подталкивающего парня в руки мужчины, ни внимательных взглядов остальных. — Спасибо, Тики, я…       Микк поторопился прижать палец к разомкнутым губам юноши, выразительно стрельнув глазами в остальных. Аллен замер и слегка отстранился, нервно облизывая губы. Если раньше внимание им было даже необходимо, то теперь было настолько плевать и невыносимо хотелось остаться наедине. — Поможешь мне немного привести себя в порядок? — Тики, отвлекшийся на свои мысли, уловил только общий смысл, но согласно кивнул. — Искупаться будет отлично, мне тоже надо бы освежиться, — Удовольствие невозмутимо подхватил вцепившегося в него парня, словно тот ничего не весил, и, обойдя широким кругом костер и тех, кто около него сидел, направился к берегу, туда, где шумела вода. — Аллен, ты уверен, что все будет хорошо? — крикнул им вслед ученый. Тики недовольно дернул уголком губ, но остановился, развернулся, давая Малышу ответить, что да. Если уж кто и мог сейчас быть рядом, то это определенно не люди. Ной — кандидатура не вполне безопасная, но подходящая.       Вода была как парное молоко. Тики отлично видел все в темноте и, пока парень раздевался, слыша разве что уверенно шуршащего одеждой Микка, бросал на него внимательные взгляды. Отметил болезненно выпирающие кости — мышцы, которые мужчина не единожды видел, куда-то пропали за считанные дни. На ум пришла лишь одна версия — Чистая сила-паразит сжирала своего носителя. Может быть, давая отпор Апокрифу, а может быть — по приказу того.       Микку происходящее не нравилось совсем, но сейчас он был рад подхватить попытавшегося встать самостоятельно парня и оставшиеся жалкие метры пронести на руках, пока не стало достаточно глубоко и Аллен не соскользнул в воду, цепляясь за сильные плечи. — Постарайся не активничать — даже у обычных людей после плавания ноги подгибаются, а уж у тебя — подавно, — Тики развернул парня так, чтобы тот доставал ногами до дна и принялся умываться. Гарь, кровь, грязь — он прилично извозился за эти дни. Сейчас хотелось для счастья кусок мыла и мочалку пожестче, но походные принадлежности экзорцистов вряд ли включали в себя подобную роскошь, а Искателей, которых Тики презирал до глубины души, с ними не было.       Вариант оставался один — вода пошла рябью, открывая врата прямо на поверхности. Тики отдал короткий приказ выглянувшему акума, приказывая доставить чистые вещи и гигиенические принадлежности, потом проверил, что Аллен в порядке. Тот активировавшимся глазом наблюдал за действиями Ноя, но ни вмешаться, ни геройствовать не пытался. От подобного доверия к нему сущность извивалась довольными витками и прямо на глазах начала материализовываться и льнуть к юноше, который, однажды уже столкнувшись с ней, только вздрогнул, но, убедившись, что мужчина только довольно щурит горящие золотом глаза, расслабился.       Доверие Аллена Уолкера. Звучало невыносимо, мучительно, и в груди ворочались тяжелые чувства. Путы, между тем, продолжали оглаживать обнаженное и несопротивляющееся тело, и Тики отметил, когда участилось дыхание парнишки, когда он вздрогнул и судорожно зажал рот ладонью, другой рукой судорожно вцепившись в первое, что попалось под руку — в плечо Удовольствия. Рука была левой, сильной, с грубоватой кожей, но активации так и не случилось, хотя Тики почти ожидал ее.       На ум пришла мысль, что, быть может, это вовсе не Четырнадцатый настойчиво заставлял активироваться Чистую силу. Может быть, это был все-таки Аллен.       За это руку хотелось поцеловать, но мужчина был не настолько смел, предпочитая всего лишь двинуться к берегу, где вода не грозила захлестнуть их с головой при неудачном движении. Юноша в его руках подрагивал и продолжал прикусывать пальцы, сдерживая всякий намек на испытываемое им удовольствие.       Тики усмехался и лишь продолжал раззадоривать свою жертву. Помнит ли Аллен, что это все — части самого Микка, неотделимые от него, чувствительные и полностью контролируемые своим хозяином? Как руки, как ноги, как, наверное, сама Чистая сила.       Юноша почти прилип к Тики и сдавленно ахнул, когда тот все-таки не удержался и принялся покусывать и засасывать мягкие губы, вгрызаться в них до протестующих, но абсолютно беспомощных звуков. Скользящие по плоти побеги были заменены рукой, и, сжав пальцы ближе к основанию, Удовольствие едва не рассмеялся — у Аллена Уолкера не было никаких сил, чтобы самостоятельно двигаться, но зато здесь его тело было абсолютно уверено, что сил у них достаточно.       Опустошение после длительного воздержания будет по-настоящему головокружительным. — Прекрати, — севший и хрипловатый голос Малыша Тики проигнорировал, продолжая свое черное дело. Касаться больше, обнимать крепче, вплетать пальцы в волосы, чувствуя бешенный бой сердца и слыша учащенное дыхание, рваный вскрик, который он приглушил в поцелуе, когда юноша обмяк, нечувствительными пальцами стискивая чужие плечи, и сжимаемый довольно бурлящей от совершенной ею проделкой сущностью. Микк начинал припоминать, как время от времени скучающий Шерил примерно таким же нехитрым образом доводил до неудобных конфузов молодых политиков. Способности Желания были куда тоньше и менее материальны, но результаты действительно поражали. Пару раз Удовольствие оставался в бильярдной и слушал рассказы колотимых ужасом и стыдом молодых мужчин, которые вдруг чувствовали что-то странное на совещании. И в итоге по окончанию были вынуждены покинуть зал, скрывая пятно на штанах или же привлекая к себе нежелательное внимание еще до окончания встречи. Такие еще долго ходили, мирясь со смешками стариков, бросаемых в спину.       Может быть, он тоже открыл для себя новое хобби. Хотя его целью определенно был лишь один человек. Этот человек, юноша, продолжал быть к нему непозволительно близко, но Тики пока что был удовлетворен и дальше заходить не хотел. Действительно, восхитительные блюда нельзя готовить в спешке — уж ему ли не знать об этом.       Акума терпеливо ждал, зависнув над водой. Даже смешно было смотреть, как чудовищная машина, придерживая им полотенца и вещи, второй парой рук подает мочалку и мыло, глухо урча в ответ на похвалу «господина Ноя».       Аллен от помощи почти не отказался — лицо, шею, грудь и живот он оттирал сам, но со спиной и ногами Тики решил ему помочь. И в этот раз вместо того, чтобы пустить в дело сущность, действовал самостоятельно, доведя парня до пылающего лица. Пара вялых ударов — небольшая цена за возможность после отстраниться со смехом, передавая шампунь и принимаясь за приведение себя в порядок.       На берег они выползли, порядком наплескавшись, приятно чистые. Обтершись, Тики лично с большим удовольствием переоделся в простые, но добротные вещи, еще частично сохранившиеся у него от старых времен. Аллен предсказуемо утонул в его штанах, но жаловаться и не думал — только подвернул рукава поношенной рубашки и брючины, потом побрел в сторону, отыскивая холм с травой помягче и заваливаясь там с довольным мычанием. Удовольствие последовал за ним и на траву лег, подкладывая руки под голову.       Акума уже давно сгинул, когда Тики отыскал в кармане предусмотрительно подсунутую пачку сигарет и с наслаждением затянулся. Пальцы у него тут же пропахли горьким дымом, но ему было плевать. Трава и цветы пахли летом, свежестью и сладостью, земля была сухой и плодородной.       Аллен сидел рядом, прижав колени к груди, и смотрел поверх водной ряби на горизонт — там ярко и приятно горели звезды. Просто сидеть и смотреть на них было отрадно, а на лице Уолкера расплывалось до того умиротворенное выражение, что Микк, ожидавший выволочки, не решился ему мешать — только потянул, помогая лечь рядом с собой, позволяя использовать руку вместо подушки. Малыш крутился, крутился, потом нашел положение, удобное для него, и притих, размеренно и глубоко дыша.       Прошло полчаса, час, прежде чем Тики понял, что Аллен успел заснуть, а вдали раздаются крики и грохот. Проверив, что тело юноши по-прежнему человеческое, Удовольствие обновил заклинание — в этот раз вышло лучше, чем в первый. Если он все сделал правильно, то теперь он мгновенно почувствует шевеление «родственничка» внутри парнишки и сможет загнать его еще легче, чем раньше, обратно.       Аллен Уолкер по-прежнему мало весил, когда он поднял его и прижал к своему телу. Наверное, за этот день парня на руках таскали больше, чем за всю жизнь, — туманную дымку прошлого по имени «Мана» можно было не учитывать. Лоб у парня был теплым — не критически горячим, а самым обычным, как и должно быть у спящих людей, тепло одетых. Микк несколько минут простоял, убеждаясь в этом, прежде чем отмер и смял поцелуем приоткрытые губы. Самое невинное прикосновение из всех, что были у них сегодня.       Спросить бы, что именно творит с ним этот Малыш, но Тики и так догадывался, что происходит.       В лагере на него чуть было не набросились, но, увидев умиротворенного и едва заметно порозовевшего, свернувшегося едва ли не калачиком на чужих руках парня, мгновенно притихли. Тики отыскал палатку, в которой Аллен постоянно находился с кем-то одним до этого, и изнутри закрыл молнию. На сегодня — это их территория, а завтра он узнает, куда же так торопится малец, что аж продолжает стойко противостоять Ною внутри себя.       И будет Ковчег, будет пир, будет легкий переход в любое место, куда только пожелает его дорогая ноша. Тики сделает все, чтобы сохранить этого юношу и в конце получить свою награду — ту самую, которую он так откровенно сегодня обозначил во время купания нехитрой прелюдией.       Что именно при этом будет сделано с Четырнадцатым, его уже не волновало.