Обретенная Эквестрия

Стылый дождь уныло барабанил по камуфляжному пологу, натянутому над штабным окопом. Полковник ВС СРР, командир шестой отдельной бригады «Волки Севера» Михаил Константинович Арсеньев, оторвался от окуляров стереотрубы и машинально погладил свою короткую русую бороду. Настроение было под стать погоде – хмурое и холодное, дальше некуда. Вчера выпал снег и остался лежать мокрыми сочащимися грудами в неглубоких балках и под деревьями. Затянувшееся «бабье лето» наконец завершилось, впереди была очередная суровая зима не несущая ничего хорошего. Впрочем, Михаила Константиновича, северянина в четвёртом поколении совсем не пугали надвигающиеся морозы. За сорок восемь лет жизни за Полярным Кругом он успел полюбить период ледяного безмолвия, когда днём темно как ночью, а небо расчерчено причудливыми сполохами Полярного Сияния. Занеси его сейчас судьба в иной климатический пояс, например на берег тёплого Средиземного моря, ещё неизвестно удастся ли привыкнуть к вечному теплу и жаркому солнцу. Нынешняя плохая погода не имела никакого отношения к подавленному настроению полковника. Он мрачно глядел на видневшиеся вдали низкие крыши Нордиквиля, и его мучило ощущение совершённого предательства. Нет, с точки зрения закона Михаил был чист как новорожденный ягнёнок – поселение вольных пони в двух километрах от села Ловозеро, было незаконным и приказ, о его ликвидации присланный из столицы обжаловать никто не собирался. Вот только Нордиквиль существовал уже без малого двадцать лет, а его четвероногие обитатели давно снискали уважение и любовь со стороны местных жителей. Впрочем, не только четвероногие – городок являлся отличным примером мирного сосуществования двух рас, ведь помимо полутора тысяч поняш здесь жило не меньше тысячи человек связанных с эквестрийцами дружескими, деловыми и даже родственными узами. Да что там говорить – Лариса, жена младшего сына Арсеньева была приёмной дочерью пегасьего семейства Стоун. О том, как после сегодняшнего дня он сможет смотреть в глаза родным, Михаил старался даже не думать. - Почему вы не начинаете, полковник? – мерзкий голос посланника президента Назарова, Вольдемара Милонина, лично привёзшего в Мурманск приказ о ликвидации Нордиквиля, разорвал угрюмую тишину. - До истечения срока ультиматума осталось сорок пять минут, - не оборачиваясь, бросил Арсеньев. - Не понимаю, зачем было вообще давать им время на размышление? Чтоб эти мулы успели собрать вещички и сбежать в тундру? - Они не побегут, а будут защищаться до конца. - Тогда тем более, зачем ждать? Войти и зачистить, делов-то? Пары часов должно хватить с избытком. Михаил резко развернулся и уставился на Вольдемара белыми от ярости глазами. Его вид был страшен, жирный столичный ублюдок не привыкший к такому обращению испуганно икнул и попятился за спины телохранителей. - Пара часов? – рявкнул полковник. – У меня четыреста человек и никакого тяжёлого вооружения. Между прочим, по вашей милости. А там – две с половиной тысячи людей и пони. И все, даже дети с оружием. Если мы так просто войдём внутрь, то никогда не выйдем обратно. Кроме того, я не отвечаю за лояльность своих солдат, кто знает, в какую сторону они повернут стволы, если дело дойдёт до стрельбы. - Но ваша бригада считается самой боеспособной воинской частью в области! И теперь вы заявляете, что не доверяете своим людям? - Не надо смешивать понятия. Когда исландские пираты попытались захватить Печенгу, мы уничтожили их до последнего человека, хотя соотношение сил было один к трём. Когда норвежские бандиты из «Армии Квислинга» перешли границу мы встретили их и размазали по сопкам! Но одно дело убивать зарвавшихся захватчиков, другое – своих собственных граждан. - Мулы – не граждане! – взвизгнул Милонин, брызгая слюной. – Мулы животные, которых нужно держать в стойлах. Они не имеют никаких прав, их нельзя ставить на одну доску с нами! - Хочу напомнить, - холодно ответил Арсеньев, - что кроме пони, в Нордиквиле проживают люди, которым очень не понравится сегодняшняя акция. - Эти люди – граждане Союза Российских Республик, а значит они обязаны подчиняться законам собственного государства. - Попробуйте им это объяснить сами, - ответил Михаил. – Впрочем, боюсь - беседа будет продолжаться ровно столько времени сколько потребуется для того чтобы взвести курок и нажать на спуск. - В любом случае, вы обязаны выполнять приказы Верховного Главнокомандующего или пойдёте под трибунал! – по лицу Вольдемара стекали крупные капли пота. Полковник промолчал. Ублюдок был прав, он не мог не выполнить приказ президента, но к каким последствиям это может привести, одному богу известно. В области последнее время неспокойно, а после того как большая часть воинских частей оказалась передислоцирована на юг к границе с Московией, разговоры о скорой большой войне, стали вестись в открытую. Их бригаду, также собирались перебросить в Карелию, но губернатор упёрся рогом и сумел оставить «Волков» дома, сумев убедить президента, что в противном случае Мурманск окажется без прикрытия. И вот теперь их хотят использовать для выполнения грязной работы. Если учесть что треть его бойцов уроженцы здешних мест, ситуация без того мерзкая стала просто опасной. Арсеньев оставил в казармах всех кто мог взбунтоваться, но и оставшиеся не горели желанием выполнять работу карателей. Полковник подумал о грузовиках-скотовозках ждущих своего часа в тылу. Интересно, пленных поняш действительно отправят в трудовые лагеря Карелии или просто тихо перебьют в укромном месте? Одно дело забитые рабы из питомников, другое - свободные, самостоятельные существа, не привыкшие к ярму. К тому же отличные стрелки и охотники, ориентирующиеся в лесу как в собственном доме. Распихай таких по лагерям – проблем не оберёшься. Михаил вспомнил свою недавнюю встречу с Расти Хантером, главой Нордиквильской общины. Это произошло месяц назад, сразу после Волховской катастрофы, когда при попытке взять Новый-Понивиль, почти полностью был уничтожен батальон десантной бригады «Вепрь», две батареи тяжёлых гаубиц, потоплены четыре бронекатера Ладожской военной флотилии и сбит суперкоптер «Прометей». Как только пришли страшные новости, Арсеньев, поняв что ничего хорошего для местных пони ожидать не стоит, поехал в Ловозеро. Расти был кряжистым приземистым землепони с густой длинной коричневой шерстью и ясными упрямыми глазами. Рассказ Михаила он выслушал молча, хмурясь и время от времени нервно постукивая копытом. - Значит, говоришь, эквестрийцы их всех забрали? - наконец спросил он. - Да. Во всяком случае, штабные умники считают, что коптеры прилетели именно из Эквестрии. - Понятно… Нет, конечно хорошо, что ребята перебрались в безопасное место. В своё время я говорил Страннице, что их город торчит слишком близко от столицы, и потому его могут зачистить в любой момент … - Боюсь - вы следующие. Сомневаюсь, что президент забудет о такой плюхе, тем более зная его горячую любовь к пони. - Понимаю, - Хантер медленно кивнул. – Действительно, нехорошо получилось. Но мы просто так не сдадимся. - Знаю, потому и приехал. Не думаю, что нас отправят зачищать Нордик, для этого есть внутренние войска, но в любом случае, в покое вас не оставят. Вам нужно уходить. - Куда? Рассыпаться по тундре, зарыться в землю и молить Селестию отвести гнев от наших голов? Нет. Один раз мы так сделали, после чего потеряли родину. Второго раза не будет. - Но подумай о детях. Ведь их перебьют после того как прикончат вас. - Именно о детях я и думаю. Хочешь, чтобы моего маленького внука отправили в питомник? Ты хоть знаешь, что там творится? Арсеньев знал и потому опустил голову. Всё верно, лучше смерть, чем такая жизнь. Хантер посмотрел на него долгим взглядом и неожиданно положил тяжёлое копыто на плечо. - Ты хороший человек Миша. Лучше многих. Спасибо что предупредил, мы перед тобой в большом долгу. И да… если ликвидировать нас прикажут именно тебе, дай хотя-бы полтора часа. О большем не прошу. - Обещаю, - хрипло ответил полковник. – Жаль, что всё так вышло… Полчаса до начала операции. Солдаты бригады вышли на исходные позиции. Лица бойцов и офицеров угрюмы, глаза злы и растеряны. Все понимают, какая грязная работа им предстоит. Их командир нервно терзает бороду, внимательно глядя то на часы, то на крыши обречённого городка. Расти обещал прислать парламентёра за десять минут до истечения срока ультиматума. Глупые дипломатические игры, даже идиот догадается, каким будет ответ. Милонин сидит за походным столиком и что-то старательно строчит в толстой тетради, наверное, очередной донос. Пиши, пиши умник. Когда начнётся стрельба, произойти может всякое. К примеру, что помешает шальной пуле, случайно оборвать жизнь отважному представителю президента. И никто ничего не докажет. Мало ли какие неприятности происходят на передовой. Арсеньеву становится немного легче и тут сидящий в своём углу сержант-связист громко сообщает: - Третий пост засёк многочисленные воздушные цели. Идут с юго-запада! Полковник грязно ругается и, схватив бинокль, выскакивает из-под навеса. Следом выбегает Вольдемар опрокинувший второпях столик. Оба видят множество чёрных точек быстро подходящих к позициям. - Да это же вороны! – громко говорит Милонин. – Вороны или гуси какие-нибудь! - Вороны… - цедит сквозь зубы полковник, затем передаёт бинокль своему собеседнику. – Смотри внимательно, кретин! Проглотив обиду, представитель президента подносит бинокль к глазам и испуганно вскрикивает. - Это… Это… Пегасы! - Воздух! – кричит Арсеньев. – Всем в укрытия! Захлёбываясь начинает гудеть ревун. - Их там не меньше сотни! – визжит Вольдемар. – Что вы медлите, прикажите открыть огонь! Вместо ответа Михаил хватает Милонина за воротник и утягивает под полог. - Заткнись! Они слишком высоко, стрелять по ним всё равно, что палить из пушки по воробьям! - Но нельзя же просто стоять и смотреть? - Можно! – полковник глядит на собеседника как на идиота. – Именно это им и нужно. Заставить нас раскрыть свои огневые точки. Затем навалятся суперкоптеры и сравняют всё с землёй. - Коптеры? Но откуда? - Ну, не своим же ходом пегасы прилетели из Эквестрии! – бросает Арсеньев. – Коптеры должны быть где-то рядом. Тем временем крылатые воины оказываются над головами солдат. Они идут, разбившись на тройки, чётко и ровно, словно на параде. Их силуэты отлично видные на фоне серого неба, одновременно вызывают восторг и страх. Полковник торопливо отдаёт приказы, Милонин потерянно топчется рядом. Со столичного чиновника внезапно слетела вся спесь, похоже, даже в его заплывшие жиром мозги пришло понимание - дело плохо. И с каждой минутой, ситуация становится всё хуже и хуже. - Поддержки с воздуха не будет, - мрачно говорит Арсеньев, отходя от рации. – Один из коптеров был замечен час назад недалеко от Мурманска, так что все оставшиеся самолёты будут оборонять город. - Оставшиеся? – бормочет Вольдемар. – Но позвольте, где части ПВО? - Там же где и остальные войска округа. В Карелии и Вологде. Нам оставили только три десятка старых развалюх. - А другие подкрепления будут? - Откуда? Вы бросили область без защиты и ещё спрашиваете о подкреплениях? - Это не я, - всплеснул руками Милонин. – Поверьте полковник, моей вины в этом нет! - «Вот как ты запел, голубок, - мрачно подумал Михаил. – Быстро же в штанишках стало сыро»… - Коптер противника только что высадил десант на вершину сопки Северная, - сообщил связист. – Потеряна связь с постом шесть! Вольдемар всхлипнул и по-детски прижал ладони к пухлым щекам. Ещё ничего не началось, а этот герой уже готов задрать лапки кверху. Арсеньев мрачно усмехнулся, он в отличие от нервного посланника президента был абсолютно спокоен. Если командир эквестрийцев не дурак, а он не может быть дураком, в их тылу сейчас высаживаются наземные силы, отрезая бригаде пути к отступлению. Ну, что же, повоюем. Будь тут нормальный лес, на пегасов можно было бы не обращать внимания, но здесь редкая лесотундра, а значит, деревья не смогут служить хорошим прикрытием. Главная проблема – коптеры. У «Волков Севера» нет ничего, что можно им противопоставить… - Товарищ полковник, вас вызывает командир Экспедиционного корпуса эквестрийцев. Во всяком случае, он так себя назвал, - говорит связист. – Утверждает, что хочет вступить в переговоры. - Да, да! – торопливо бормочет Милонин. – Давайте пообщаемся с ними… Михаил молча надевает наушники и подносит к губам микрофон. - Арсеньев у аппарата. Кто вы такой и что вам нужно? - Меня зовут Череп, - голос эквестрийца звучит холодно и зло. – Я прибыл сюда для того чтобы осуществить эвакуацию жителей посёлка Нордиквиль. Предлагаю вам не мешать проведению операции. В противном случае мы откроем огонь. - Послушай, Костяк или как там тебя. Думаю, вам следует убраться туда, откуда прилетели. У нас приказ президента и я не намерен уступать. - Боюсь полковник, что вы неверно оцениваете ситуацию. У меня три суперкоптера, сотня пегасов и две сотни десантников. И все как один вооружены лучевым оружием. Кроме того, на сопке Северная в данный момент разворачивается потоковый излучатель «Гиацинт». Его луч за минуту выжжет ваши позиции, после чего десанту останется лишь сгрести в кучу пепел ваших бойцов. Арсеньев скрипнул зубами. Ему никогда не доводилось видеть в действии это страшное оружие, но он знал, насколько жуткими могут быть последствия его применения. Разумеется, всю бригаду они не выжгут, для этого потребуется целая электростанция в качестве источника питания, но даже десяти секунд будет достаточно, чтобы перебить большую часть солдат сидящих в неглубоких окопах. - Он блефует, - пискнул Милонин, нервно поправляя вторую пару наушников. – Такой установки нет даже у нас! - Зато она могла сохраниться в запасниках Эквестрии. Хотя, даже если «Гиацинта» у них и нет, сотни пегасов и трёх коптеров нам в любом случае хватит с лихвой. Впрочем, сдаваться я не собираюсь. - Вы хотите сказать, что нас могут… убить? – с ужасом спросил Вольдемар. - Теперь надеюсь, вы поняли, почему я не советовал вам ехать со мной? Сидели бы сейчас в Мурманске, гоняли чаи с коньяком и отдавали приказы. Думаю, минут через пять от нас останутся лишь аккуратные кучки пепла. Михаил говорил ровно, стараясь ни жестом, ни тоном не высказать презрение. Этого слизняка нужно хорошо напугать, тут главное не перегнуть палку. Для себя Арсеньев уже решил, что примет предложение Черепа, если конечно тот не потребует слишком много. Меньше всего полковнику хотелось терять людей в бессмысленной бойне с абсолютно предсказуемым результатом, тем более что эвакуация ловозёрских пони в Эквестрию было наилучшим выходом из создавшегося положения. Не будь рядом Милонина, он давно вступил бы в переговоры, но проклятый чиновник спутал все карты. К счастью Вольдемар дурак и трус – иных Назаров в своём окружении не держит. Так что пусть мысль о сдаче придёт в его голову. Так будет лучше для всех. - Послушайте, полковник, - проблеял Милонин, - мне нужно… я думаю… короче вы правы и штатским здесь делать нечего. Полагаю, стоит пока отправиться в тыл… проверить степень готовности эвакуационных машин. Вы справитесь без меня? - Боюсь не смогу выделить для вашей охраны ни одного человека, так что вам остаётся надеяться лишь на выучку телохранителей. - Неужели никого не дадите? Но… - Подумайте сами, когда начнётся заваруха, пегасы не станут смотреть, есть ли на плечах целей погоны или нет. Кроме того думаю что первым делом они сожгут скотовозки. - Почему? - Эквестрийцы ненавидят этот вид транспорта и стараются уничтожать его при первом удобном случае. Месть за прошлые унижения. - Но тогда… может быть нам не стоит начинать стрельбу? В конце концов, приказ гласит, что нужно ликвидировать поселение. Какая разница кто их увезёт они или мы. Государство даже выиграет – не придётся тратиться на пули… я хотел сказать на еду для заключённых! Арсеньев сузил глаза. Похоже, его подозрения оправдались, ловозерских поняш действительно ждала смерть. В области полно заброшенных шахт, где легко скрыть следы любого преступления. Стараясь говорить ровно, он холодно спросил: - Это приказ? - Что? Не знаю… может быть вы сами… Полковник покачал головой. - Не собираюсь нести ответственность за ваши решения. Отдайте приказ, и я его исполню. - Хорошо, приказываю вам. - Что приказываете? - Принять… предложение мула и не открывать огонь. - Скажите ему это сами, - бросил Михаил. Тот посмотрел на него как на врага народа, затем опустил взгляд и торопливо принялся бубнить в чёрную решётку микрофона. Твайлайт приходила в себя мучительно долго. Она отлично помнила как, услышав сигнал эвакуации, постаралась побыстрее выскочить за пределы корабля, благо для этого даже не понадобилось открывать дверь – взрыв проделал в корпусе дыру весьма внушительных размеров. Поминутно спотыкаясь, единорожка помчалась прочь, стараясь оказаться как можно дальше от обречённого планетолёта. Их предприятие потерпело полное фиаско - пытаясь как можно быстрее сделать дело, они допустили ряд непростительных ошибок, которые и привели к катастрофе. Идея «схватили-улетели» оказалась порочна с самого начала. Впрочем, сейчас не до сожалений – унести бы ноги. Беглянка обогнула искорёженный остов какого-то транспортёра, но внезапно впереди выросли две человеческие фигуры, держащие в руках крупноячеистую сеть. Твай попыталась резко затормозить, но низкая сила тяжести сыграла жестокую шутку, и несчастная поняшка потеряв равновесие, бабочкой влетела в подготовленную ловушку. Её спеленали словно кокон и куда-то потащили, напялив на голову плотный мешок. Потом укол, потеря сознания и долгие часы тёмного беспамятства. Несколько раз единорожка почти приходила в себя, но новая инъекция каждый раз вновь швыряла её на дно глубокого колодца. Липкий бред полный душных кошмаров тянулся мучительно долго казалось что конца ему не будет, но всё рано или поздно заканчивается. В какой-то момент измученный разум сумел пробить непреодолимый барьер и вынырнуть на поверхность. Тело болело, словно побывав в камнедробилке, налитые свинцом веки не желали подниматься, глаза болели как будто в них насыпали песка. Единорожка попыталась поднять голову, но не смогла - туловище оказалось прочно зафиксировано в каком-то прочном корсете, не позволявшем сдвинуться ни на миллиметр. Более-менее свободным остался только хвост, но им много не навоюешь. Корсет держал тело в вертикальном положении, и не имея возможности повернуть голову Твайлайт видела только то что находилось прямо перед носом. Судя по всему, она находилась в какой-то большой, отлично оборудованной лаборатории. Многочисленные приборы, о назначении которых можно было только догадываться, наводили на тревожные мысли. В каком качестве она находится здесь? Непохоже, что гостьи… Поняшка сжала губы, потом резко стеганула себя хвостом по крупу. Слава Селестии – больно. Значит, ей не отрезали туловище, оставив только голову как человеку в одной древней книжке. Впрочем, возможно всё ещё впереди… Послышались мягкие шаги, и в поле зрения появился невысокий человек средних лет в белоснежном лабораторном халате. В руках он держал видеокамеру. - Сейчас, снимем с этой точки… - бормотал незнакомец, - теперь крупным планом… Отлично! Просто отлично! - Эй, послушайте… - Минутку тишины пожалуйста, я должен запечатлеть всё… Так, спасибо! Человек убрал камеру в карман и приветливо улыбаясь, подошёл ближе. - Доброе утро, госпожа Спаркл. Признаюсь, я чуть не рехнулся от радости, когда узнал что поймали именно вас. Никогда ещё эти стены не видели столь великолепного экземпляра. - Я ваша пленница? - Что? Нет, конечно. Вы холст. Загрунтованный холст, ждущий первого мазка. - Простите? - Глыба чистого как небо мрамора. Комок бесформенной глины, из которой терпеливые руки создадут шедевр! - Отпустите меня, - мрачно сказала Твайлайт. - Отпустить вас? Ещё чего. Кроме того вам просто некуда идти, дорогая. Параноики из Бастиона Свободы, в котором мы имеем честь прибывать, ненавидят пони и уничтожают их при первой возможности. Что поделаешь, дикари! Знали бы вы, как дорого мне обходятся ваши соотечественники. Услуги Ловчих стоят немыслимых денег. Единорожка на секунду прикрыла глаза. - Значит теперь я ваша собственность? - Верно. Впрочем, вы и раньше были моей собственностью, только не догадывались о том. Знаете почему? Потому что я – Бог. Ваш отец и Создатель! - Знаете, - скептически заметила Твай, - я представляла высшее существо несколько иначе. У неё четыре ноги, белоснежная грива, рог и крылья. Незнакомец от души рассмеялся. - Какая глупость! Селестия – бездушная кукла, продукт высоких технологий. Ваш неблагодарный род создан мной и только мной! Я альфа и омега! Эта черномазая сучка могла говорить что угодно, но не будь меня, пони так бы и остались легендой! Надеюсь, её кости давно сгнили на помойке, в которую превратилась Земля. Она всегда завидовала мне и воровала идеи. Как хорошо, что здесь я свободен и полностью лишён опёки тупых болванов сидящих в высоких кабинетах… Человек продолжал нести чушь, но Твайлайт его уже не слушала. Итак, этот тип - учёный, один из двух генетиков, о которых говорила Зекора. Интересно, успел ли он с ней что-нибудь сотворить? Эта неожиданная мысль привела единорожку в ужас. Несколько раз, рефлекторно дёрнувшись, Твай замерла, уставившись на незнакомца взглядом полным ярости. - Что тебе от меня нужно? - хрипло спросила она. Собеседник всплеснул руками. - Разве непонятно? Уж от вас, миссис Спаркл я ожидал большей сообразительности. В этой лаборатории создаётся сверхсущество. Идеальный организм, призванный стать вершиной эволюции. Для работы мне требуется чистый генетический материал. Аликорны не подходят – жалкие обрубки, тупиковая ветвь, годятся лишь на удобрение. От мятежников из Парадиза также мало толку, Чанг в своё время здорово засорил их геном. И вот появляетесь вы – пони с Земли, чистая, словно белоснежный лист бумаги. Да к тому же одна из Шести Изначальных… впрочем оставим эту тему. Взяв образцы ваших тканей, я смогу, наконец, закончить работу. Теперь всё понятно? Твайлайт промолчала. Случайная (или нет) оговорка собеседника, привела её в сильное замешательство. Что значит Шесть Изначальных? Похоже, ей придётся серьёзно поговорить с Зекорой Кванг, если им ещё доведётся встретиться. Впрочем, это может обождать, сейчас следует прояснить главный вопрос. - Что вы со мной сделали? Я находилась без сознания очень долго, значит, вы не только брали образцы тканей, но сотворили ещё что-то. Что именно? - Дурень Фауст в своё время отказал мне, взяв за основу разработки черномазой выскочки. Сейчас, я просто восстановил справедливость, вернув то, что должно было принадлежать твоему народу по праву. - Спасибо конечно, но… - Не стоит благодарности, - снисходительно бросил учёный. – На моём месте так поступил бы каждый. С этими словами он повернулся и пошёл прочь. - Стой! – отчаянно крикнула Твай. – Что ты со мной сотворил, урод?! - Тебе понравится, неблагодарная тварь, - не оборачиваясь бросил тот, скрываясь за дверью. Единорожка в последний раз дёрнулась и замерла. Следовало успокоиться и подумать. С первым проблем не было – много лет назад, пони по имени Чарли Уотс показал ей комплекс дыхательных упражнений способных быстро восстановить утраченное душевное равновесие и ясность ума. За последующие годы это незамысловатое умение не раз выручало её в трудных ситуациях. Как жаль что она не успела до конца обучить ему дочь… Вспомнив об Искорке, Твай вновь дёрнулась. Ничтожная эгоистка, почему она не спросила, что случилось с остальными участниками провалившейся экспедиции? Впрочем, может и к лучшему. Не стоит давать этому негодяю лишнюю информацию. Единорожка слабо усмехнулась – разумеется, уж кем-кем, а сумасшедшим её тюремщик не был. Безумные учёные существовали лишь на страницах комиксов и дешёвых романов, в реальности так естественно быть не может. Острый мозг исследователя должен оставаться холодным и чистым как лезвие ланцета, сумасшествие же туманит разум, не давая сосредоточиться на действительно необходимых вещах. Человек, взявший её в плен был, разумеется, вменяем, а нарочито карикатурная внешность и идиотская болтовня – не более чем попытка сбить жертву с толку, навязав той определённый стереотип поведения. Твай слишком долго общалась с Рарити, которая умела менять свои маски как перчатки, и отлично научилась видеть истинную суть собеседника. Итак, что мы собственно имеем? Планетолёт уничтожен. Она угодила в руки жестокому и беспринципному человеку, использующему пони для каких-то мутных исследований. Остальные участники экспедиции погибли или попали в плен. Разумеется, нужно приложить все силы, чтобы довести до конца великую миссию. Баржа с реакторами обязательно должна быть отправлена на Землю, даже если для этого придётся пожертвовать жизнью. Твайлайт попыталась пошевелить передними ногами и вновь хлестнула себя хвостом по крупу. Проклятье, что он с ней сотворил… нет, не стоит думать об этом сейчас! Поняшка вновь глубоко задышала, пытаясь вернуть самообладание. Пока тело заковано в корсет, её возможности крайне ограничены… или нет? Магия! Странно, что она не подумала о ней раньше. Единорожка напряглась, но тут же остановилась. Нет! Селестия она только что чуть не сотворила одну из самых крупных глупостей в жизни. Несомненно, за ней следят, каждое движение, каждое слово старательно фиксируется. Магия - единственное оружие, о котором противник вряд ли догадывается. А раз так, то лучше пусть и дальше остаётся в неведении. Разумеется, что в следующий раз, когда этот ублюдок вздумает её навестить, она может использовать прием, некогда опробованный Искоркой – поднять какой-нибудь тяжёлый предмет… да вот хоть автоклав, стоящий на столе и обрушить на черепушку ничего не подозревающего тюремщика… Впрочем, поступить так – значит подставить саму себя. Что толку если враг погибнет. Пока тело заперто, убивать его не имеет смысла… Что же, дождёмся освобождения. Прошёл час. За это время Твайлайт успела хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию и принять несколько решений. Похоже, что в заключении ей предстояло находиться ещё долго. Справа от мордочки находился резиновый сосок отходящий от резервуара с водой. Единорожку мучала жажда, но она пока решила повременить с питьём, мало ли что могли подмешать в воду. Внезапно послышался шум отпираемой двери, и в помещение вошло существо, при виде которого у Твай отвалилась нижняя челюсть. То был высокий коричневый жеребец с массивным телом и крепкими мохнатыми ногами. Ростом он значительно превосходил пони и лишь слегка не дотягивал до коня средних размеров. Впрочем, здесь не было ничего необычного, мало ли какие домашние любимцы разгуливают по лаборатории. Изумление вызывала пара крепких мускулистых, абсолютно человеческих рук покрытых короткой жёсткой шерстью и… две понячьи головы – розовая и жёлтая, что поднимались над широкими плечами. Головки были симпатичные и явно принадлежали кобылкам. - Привет, - жизнерадостно сказала розовая. – Как только мы узнали что в лаборатории появилась новенькая, как сразу решили познакомится, правда Келли? Её желтая… приятельница ничего не ответила, внимательно и настороженно разглядывая пленницу. Розовая сморщила носик и звонко засмеялась. - Не обращай внимания на эту буку, она всегда такая. Давай знакомится. Меня зовут Элли, а её как ты уже слышала – Келли. Правда здорово, клёвая рифма получается?! А кто ты? Неужели Нелли? Было бы круто! - Меня зовут Твайлайт, - невольно улыбнувшись, ответила единорожка. - Правда? Жаль. Представь: Элли, Келли, Нелли – три весёлые подружки… - Прекрати, Эл! – глухо промолвила жёлтая. – Твайлайт больше нечего делать, чем слушать твою трескотню. Короче, я тоже очень рада с тобой познакомится, и всё такое. Главное не обращай внимания на эту балаболку. - Постараюсь, - хмыкнула единорожка. – Рада, что познакомилась с двумя… или одним… - Двумя, двумя! – затараторила Элли. – Если думаешь что эта зануда моя сестрёнка, то ошибаешься, мы даже не однофамилицы. Просто вместе попались в плен, и Хозяин принялся экспериментировать с нашими телами. Сначала он пришил мне второй хвост, а ей… - тут Элли заржала в голос, а Келли резко повернув голову, вцепилась зубами в ухо подруге. - Уй! Отпусти дура! – жеребец заплясал на месте, а руки принялись мотаться из стороны в сторону. Несколько минут шла внутренняя борьба – похоже, головы могли управлять телом одновременно, что со стороны выглядело смешно и одновременно жутковато. Наконец странная пляска закончилась и противницы тяжело дыша, уставились друг на друга. - Последний раз предупреждаю, - рявкнула Келли. – Если кому расскажешь – горло перегрызу во сне! - Да ладно, - фыркнула Элли, затем повернулась к единорожке. – Вот так и живём. То помиримся, то подерёмся. - Откуда вы здесь взялись? – спросила Твайлайт. - Из Парадиза. Слышала про такой город? – поинтересовалась Келли. - Да. - Страшная дыра, - закатив глаза, сообщила Элли. – Знай себе вкалывай до трещин на копытах и не чирикай. А вместо весёлых вечеринок скууучные танцульки под религиозные гимны, такие унылые что под конец все засыпают. Так и отплясывают во сне, словно зомби, прикинь! - Можно подумать, что здесь веселее, - буркнула Келли. – Мы с этой балаболкой были техниками. Чинили трубы, протягивали проводку взамен сгоревшей, ремонтировали машины и электронику… - Ага, - вновь встряла Элли. – Однажды вылезли наружу – сломался замок шлюза. Только приступили к ремонту как… - Как попались в сети Ловчих. Хозяин платит много денег за пони из Парадиза. Аликорны его не интересуют. Сначала думали что всё, конец, но постепенно приспособились. - Ужас! - поёжилась Твайлайт. – Как же вы могли позволить этому негодяю уродовать себя? Глаза Келли зло сощурились. - Нас, знаешь ли, не спрашивали. Чужое мнение ему вообще до силоса. Ты ведь, наверное, тоже не давала разрешения сделать с собой ТАКОЕ?! Единорожка дёрнулась. - Что он со мной сотворил? – резко спросила она. Собеседницы дружно отпрянули, затем Элли укусила подругу за шею. - Так ты… не в курсе? – запинаясь, спросила жёлтая. - Нет. Но вы мне сейчас всё расскажете, верно? Глазки обеих поняш забегали, затем розовая тряхнула головой. - Слышишь, Келл, я тут внезапно вспомнила… короче нам надо срочно поменять фильтр в виварии! - Точно! – с облегчением воскликнула её вечная спутница. – Прости, Твай, но нам надо идти! Ещё увидимся, пока-пока! И нелепый гибрид странной, вихляющей походкой шустро двинулся к выходу. Единорожка молча проводила его взглядом, затем устало закрыла глаза. Так, не стоит форсировать события. Девчонки когда-нибудь вернутся, и тогда она продолжит расспросы. Ей так много нужно узнать – план лаборатории, количество охраны, распорядок дня Хозяина, где установлены камеры слежения, есть ли отсюда выход на поверхность, куда спрятаны скафандры… Дискорд побери, в кого же это сволочь меня превратила