Украденный мир

Денис уходит сразу после завтрака. Влад пытается напроситься к нему в компаньоны, но он непреклонен: — Слишком опасно. Мне и так придётся в оба смотреть, ты только отвлекать станешь. Взяв два больших пакета, в одном из которых использованные подгузники и прочий мусор, а в другом — начавшее тухнуть мясо, он осматривает нас, столпившихся у двери, и криво улыбается. — Я недолго. Я примерно помню, где тут у вас остановка была. Надеюсь, там найдётся что-то рабочее и с ключами. — Мы будем ждать, — говорит Дана и сама открывает перед ним дверь. В которую тут же заглядывает Джемма, заставляя нас всех улыбнуться и немного расслабиться: такая уж забавная у неё морда. Стас бросается её тискать, Влад идёт за едой для неё, а Денис тем временем, кивнув на прощание, выходит. Мы с Даной и Лерой стоим у окна и наблюдаем за ним, оставившим пакеты у ближайшей урны — чтобы руки не занимать — и тут же скрывшимся из виду. Он решил идти у самых стен зданий, надеясь, что, возможно, в таком случае инопланетный монстр, если он вдруг встретится ему по пути, не заметит его, как не заметил вчера Джемму. — Он не вернётся, — громко говорит Мишка и смотрит на часы, засекая время. — Видели, как он не хотел никого с собой брать? Ему никто не отвечает, но это его не останавливает. Он нервно теребит спутавшиеся и поблекшие, давно не мытые кудри и расхаживает по магазину, заставляя жующую колбасу Джемму то и дело испуганно на него коситься. — Нет, девки, зря вы его отпустили, — продолжает он. — Что значит мы? — фыркает Лера. — Сам бы его держал, если такой умный. — Не понимаешь, что ли? Что значит мы? — кривляет ее Мишка писклявым голосом. — То и значит. Надо было не сидеть сложа руки, а переспать с ним, да так, чтоб ему понравилось. Желательно, вам обеим, чтобы наверняка. Я растерянно хлопаю глазами, а покрасневшая Лера глотает ртом воздух, задыхаясь от возмущения. Она смотрит на Влада, надеясь услышать слова защиты, но он лишь отводит взгляд в сторону, пожимает плечами и неуверенно говорит: — Не, ну что-то в этом есть. Через несколько секунд дверь в подсобку громко хлопает. Я нерешительно иду вслед за Лерой. Не затем, чтобы заходиться там в рыданиях, как она, а для того, чтобы попытаться её утешить. Хотя бы потому, что больше мне делать нечего. — Они дураки, — говорю я ей, присаживаясь рядом на пол и касаясь её плеча. — Ну чего ты от них ожидала? Они просто дураки. Которые уж слишком удобно устроились на шее у чужого взрослого мужчины, позволяя ему все за них, изнеженных и не видевших в жизни никаких сложностей, кроме взятия особо высокой ноты, решать. А ещё думая, что расплачиваться за его помощь и защиту должны мы. Просто потому что мы женщины и у нас есть, что ему предложить. Если честно, мне на мгновение становится обидно. Не за себя, а за Дениса, который, надо признать, даже намеков подобных не делал и всегда относился к нам троим, как к равным, в отличие от некоторых. — От Мишки я ничего и не ожидала! Но как мог сказать такое Влад? Он же… я же думала… я думала, мы почти вместе! Он же меня и на свидания звал, и в кино мы, и сели рядом и вообще… — Лер, — тихо говорю я. — Вот ты сейчас и правда думаешь, что самая большая твоя проблема — это Влад, который оказался придурком, а не принцем на золотом саксофоне? Если это и правда так, то я ей даже позавидую. Ведь сама я даже думать в свободные минуты ни о чем, кроме мамы, этих страшных чудовищ и того, во что превратился наш мир, не могу. Лера всхлипывает. — Нет, но лучше я буду из-за него реветь. Буду убеждать себя, что из-за него реву… чем… — она поднимает голову и смотрит на меня заплаканными глазами, которые не портят даже совсем светлые, как оказалось теперь, когда у нас нет косметики, ресницы. — Ты не знала, наверное, но у меня есть… есть сёстры. Близняшки в этом году пошли в первый класс. А я на первый курс. И мы просто лопались от гордости друг за друга. А теперь они… теперь их… а я… Вот сейчас она уже рыдает всерьёз и я обнимаю её, чувствуя, как её мокрое лицо прижимается к моему плечу, и просто жду. Ей нужно выплакаться. Когда плач начинает стихать, я предлагаю: — Давай лучше снова о мальчиках. Раз уж Влад оказался таким мерзавцем, ты можешь найти себе другого и так ему отмстить. — Да, — сквозь слезы смеётся Лера. — Выбор у меня широчайший! — Стас, Мишка и Денис — мужчины в самом расцвете сил на любой вкус, — смеюсь я вместе с ней. В эти моменты мне даже кажется, что, возможно, мы могли бы стать подругами. Тем более в этом у нас тоже нет особого выбора. Когда я выхожу из подсобки, оставив Леру умываться и успокаиваться — идти к остальным зарёванная она наотрез отказывается — Мишка тут же подскакивает на ноги. — Извини, Вика. Я сказал глупость, — как ученик перед доской, чеканит он каждое слово. Это удивительно, но он действительно выглядит раскаивающимся. Как и Влад со Стасом, сидящие под кассой вместе с сытой и довольной Джеммой. — Нет проблем, — отмахиваюсь я и подхожу к Дане, которая стоит у окна, выглядывая Дениса. Прошло не меньше получаса, а его все нет. Зато младенец нас сегодня радует. Он совсем не плачет, ест, спит и иногда с любопытством рассматривает нас и все окружающие предметы. — Это ты на них так подействовала? — тихо спрашиваю я у Даны и она коротко улыбается мне. — Пришлось напомнить им, что они пока еще тоже называют себя мужчинами и что им должно быть стыдно настолько зависеть от Дениса и даже не скрывать этого, — говорит она тихо. А я вдруг решаюсь спросить то, что меня уже давно интересует. — Дан, — начинаю я нерешительно. — Прости, что спрашиваю, это, наверное, сейчас… в общем, мне просто показалось, что ты… ты никого, как это сказать, ну, не оплакиваешь. Отец Богдана, он… — Он погиб, — спокойно сообщает Дана. — Не сейчас, не нужно извиняться. Это случилось около года назад. Я тогда не знала ещё о том, что ношу ребёнка, и знаешь… мысли в мою голову лезли страшные. Я почти решилась что-то сделать с собой, уйти к нему, но… я узнала о сыне и он буквально вытащил меня с того света. Потому я его так и назвала — Богдан. — Ты верующая? Она вдруг звонко смеётся и парни, все как один, вскидывают на нас напряжённые и чуточку обиженные взгляды. Наверное, думают, что мы их сейчас обсуждаем. — Ох, Вика, я бы и до всего этого не знала, что ответить тебе на такой непростой вопрос. А уж теперь и подавно. Ведь как знать, возможно, мы сейчас наблюдаем за тем, как наши создатели, наши боги, вернулись собрать урожай? Пока я пытаюсь уложить в голове эту мысль, выходит Лера и при виде её покрасневших глаз парни извиняются уже всей толпой. Даже Стас не молчит, наверное, чувствуя свою вину из-за того, что он за нас не заступился. Лера сдержанно им кивает и в этот момент раздается стук в дверь. — Денис! — счастливо выдыхает Стас и бросает торжествующей взгляд на Мишку. Я облегченно улыбаюсь и вдруг вижу огромные глаза Даны, машущей единственной свободной рукой — другой она прижимает к себе ребёнка. К счастью, её пантомиму замечают все. Влад с Мишкой перехватывают ничего не понявшего Стаса у самой двери, не дав ему коснуться замка. Мы хмуримся и смотрим на Дану, а она, испуганная, мотает головой и жестами зовёт нас к окну. Подойдя к ней на цыпочках, я осторожно выглядываю и… не вижу ничего. И никого. Перед дверью нет ровным счётом ни души. Но уже через мгновение раздается новый стук. Ужас и непонимание замирают в горле комом, и страшней всего от того, что вокруг все боятся не меньше меня. Никто не знает, что это такое и что нам с этим делать. Вот если бы тут был Денис… Я понимаю, что он не всесилен и не всезнающ, но в его присутствии нам всем почему-то гораздо спокойней. И тут случается самое страшное. Джемма, очевидно, решив, что она обязана защищать это место, подбегает к двери и начинает на неё громко лаять. Личико младенца моментально кривится от испуга. Дана бежит в подсобку и я вижу из-за полуприкрытой двери, как она торопливо сует в открывшийся для плача рот свою грудь. К счастью, младенец справедливо решает, что есть лучше, чем орать, но вот Джемма утихать не хочет, несмотря даже на сосиску, которой манит её от двери Стас. Она наелась и сейчас благодарит нас за еду и ласку — думаю, у неё примерно такая логика. Я сама не знаю, как у меня в руках оказывается нож. Влад с Мишкой тоже вооружились подобными. И через несколько минут, когда Джемма умолкает, а наша дверь так и стоит на месте, целая и невредимая, Лера мягко разжимает мои пальцы, вынимая импровизированное оружие, которым я вряд ли бы смогла даже воспользоваться. — Что это было нафиг? — шепчет Влад. Но ответа нет ни у кого. Мы все идём к окну и долго там стоим, слушая тяжёлые вздохи Мишки, поглядывающего на свои наручные часы едва ли не каждую минуту. Он больше ничего не говорит, но мы все понимаем и сами. Дениса нет уже целый час. До остановки идти три минуты, до следующей — еще десять. Брошенного транспорта на улице достаточно. Выводы напрашиваются неутешительные: или Дениса уже нет в живых, или он в самом деле просто бросил нас здесь. И теперь нам надо самим думать и решать, что делать дальше. И что-то подсказывает мне, что мы только поссоримся в бесплодных попытках прийти к общему решению в этом непростом вопросе. Мы снова начинаем бесцельно бродить по магазину, прислушиваясь к тишине за окном, у которого, покормив ребёнка, устраивается Дана. И когда она вдруг зовёт нас, мы подбегаем в ту же секунду, надеясь на приближение Дениса и совсем не замечая, каким именно тоном она произнесла своё: — Идите сюда! Вглядываясь в дорогу, я тщетно пытаюсь разглядеть приближающуюся мужскую фигуру или какой-нибудь автобус, но тут Влад ошеломлённо выдыхает: — Мать вашу! Его не понимаю не только я — все смотрели исключительно на дорогу. И он тычет пальцем в стекло, указывая на дом напротив. Там, прямо по стене, ползет тёмное и блестящее чудище. Не то, огромное и неповоротливое. А относительно небольшое, ловкое и проворное за счёт целой кучи щупалец, окружающих его круглую голову. Оно сидит на стене и одним щупальцем осторожно касается ручки двери. А потом стучит. Ждёт и стучит второй раз. Мы изумленно переглядываемся — подобное поведение просто в голове не укладывается — и наблюдаем, как эта тварь ползет по стене дальше. Следующая дверь в какой-то бутик оказывается приоткрытой. И это странное создание тут же вползает в небольшую щель. На осмотр помещения у него много времени не уходит — уже через минуту он ползет дальше. — Я не понимаю, — громко говорит Лера и отступает на шаг. — Я ничего не понимаю! — Ага, — поддерживает её Влад. — Какого черта оно стучит? Блин, окно разбить было бы проще, чем это все! — Скажи спасибо, что оно не бьёт окна, а вежливо стучится в двери, — говорит Стас. — Иначе… Дана отходит от окна и перекладывает уснувшего у неё на руках ребёнка в ящик. А потом тихо предполагает: — Может быть, это существо увидело, как кто-то стучится в дверь и ему открывают? Наверное, оно гораздо умней тех больших. Зачем бить все окна подряд, если можно постучать и, как оно думает, сразу узнать, есть внутри люди или нет? — У нас же собака лаяла, — замечает Мишка. А Дана грустно усмехается. — Думаю, они как-то понимают, где люди и где животные. И… — тут она косится на Стаса, но все же продолжает. — Они уже наверняка столкнулись с тем, что за закрытыми дверьми их чаще всего встречают как раз не люди, а эти самые животные, которые им не так сильно интересны. Только представьте себе, сколько людей так и не вернулось домой, туда, где их ждали собаки, коты, попугаи и прочая живность. — А теперь мы сами, как такая брошенная живность, — бурчит тихо Мишка, но тему не развивает, опасаясь, видимо, того, что Дана снова его пристыдит. Я же часто моргаю в попытке на расплакаться, представляя, как бедные животные преданно ждут у порога своих хозяев, которые никогда не вернутся. Как у них нет еды, нет воды и возможности покинуть четыре стены, которые раньше были для них уютным домом, а теперь превратились в тюрьму, из которой один выход — смерть. Шмыгнув носом, я даже не сразу понимаю, что вижу через чистый кусочек оконного стекла, в который уставилась, чтобы не смотреть на всех остальных. — Денис! — радостно взвизгивает Лера, тоже заметив желтую маршрутку, подъехавшую к нашему магазину. Только Дана радоваться не спешит. Она облегчённо выдыхает лишь тогда, когда убеждается: из маршрутки вышел именно Денис собственной персоной. Он стучит в дверь и, когда Стас её распахивает, быстро заходит. Мельком осматривает нас — я как раз утираю все ещё мокрые глаза — и отводит взгляд в сторону. — Что случилось? Тебя так долго не было! А у нас тут такое! — тут же вываливают на него Мишка со Стасом. — Ничего не случилось. — Почему же тебя так долго не было? Два с половиной часа, — смотрит Влад на часы. Денис проходит к полкам с водой, отвинчивает пробку с одной маленькой бутылки и долго пьёт, прежде чем сухо ответить: — Я решил свалить. Один. Нашел тачку и уехал. Все потрясенно молчат. То ли из-за того, что подтвердились худшие опасение Мишки, то ли из-за того, что Денис в этом так спокойно признался. — Почему же ты вернулся? — спрашиваю я. Он раздражённо пожимает плечами и хмыкает: — Сам не знаю. Можете считать, что это совесть. Или я слишком люблю детей. Или просто очень добрый. Выбирайте на ваш вкус. Так что тут у вас случилось? Вопрос Денис задает уже совершенно обыденным тоном, закрывая тему. И мы тоже не против закрыть её. А вот забыть, боюсь, получится не у всех.