Днём ранее
― Чего ты за ней бегаешь? ― На моё плечо легла тяжёлая рука и я вздрогнула, оборачиваясь. Сзади стояли Илья и Оксана, с любопытством и недовольством смотря на меня, и уходящую за ворота школы Юлю. ― Я не бегаю, я хочу подружиться, ― хмыкнула я, от чего на лицах парочки сплетников и осудителей нарисовались гримасы. — Или хотя бы познакомиться. ― Лучше не нужно, ― замотал головой Илья, сморщившись. ― Она не лучшая компания, ― тут же подключилась Оксана. ― Стоило её друзьям переключить основное внимание на кого-то помимо её великой персоны, как Юля сразу стала играть обиженку. ― Вы о чём вообще? ― не поняла я сначала ребят, а потом и того, как мы зашли в школу. Только пройдя парадные двери я ощутила, что рука Ильи переползла по мне с плеча на спину, и во время нашей короткой беседы он начал идти, от чего двигаться начала и я. ― В классе все только о тебе и говорят, ― улыбнулась Оксана так, будто бы это была её заслуга. ― Юля же любит привлекать внимание. До этого все её окружали. Юля и там участвует, Юля и тому поможет, и на каждой гулянке Юля, да в первых рядах. Теперь же всё внимание перешло на тебя, вот она и бесится. ― Да неужели? ― я усмехнулась и стряхнула руку Ильи. По словам моих новых друзей, как из моего, так и из Юлиного класса, Соколова действительно была активной личностью. Она успевала как участвовать в олимпиадах, так и проводить время с довольно большой компанией, а придя домой могла ещё и монтировать ролики для школы, что получалось у девушки шикарно. По поводу «гулянок» — все встречи проходили в районе Юли, где располагались как парк, так и популярная заброшка, куча мелких магазинов и ТЦ. Когда я только перевелась все с огнём в глазах ждали, когда же я познакомлюсь с Юлей и даже делали ставки, как скоро мы станем лучшими подружками. Это заинтересовало. Я не сторонник слухов, прекрасно зная об умении людей придумывать и приукрашивать, но в этот раз повелась на ожидания окружения. Вот только Юлю о моём желании подружиться никто не предупредил, и за всю неделю, что она вышла с больничного, нам не удалось перекинуться и парой фраз, потому что Соколова исчезала ровно в тот же момент как рядом оказывалась я. Даже вечерами нам не удавалось пересечься. ― О, вспомнил, ― Илья засмеялся, вырывая меня из своих мыслей, ― она тогда такая вся зажатая ходила, прятала её за волосами, вечно отворачивалась. ― Сама загадочность, ― подхватила смех Оксана. ― Сделать татуировку, лишь бы казаться старше перед едва знакомым парнем. ― У Юли есть татуировка? ― Да, милый такой замочек и что-то ещё вроде. ― И снова из-за спины кто-то подкрался. ― Привет Полина, ― хором поздоровались Илья и Оксана и перестали смеяться. ― Ты чего не домой пошла? ― Да вот как чувствовала, что вы что-то да ляпнете… Дальше в разговоре я не участвовала и не прислушивалась. Татуировка… Замок… Два слова эхом отдавались в голове, заставляя мозг работать. У Юли была татуировка замка. Но где? Прикрывала волосами? У неё сейчас большой пластырь на шее, чуть ниже уха. Да нет. «Замочек и что-то ещё» Не может быть. Рука будто сама потянулась, накрывая покрытый внушительным слоем тоналки участок кожи на шее. Не может быть.Настоящее
― Не везёт, ― выдохнула я, опираясь на стену. Урок начался пару минут назад, но учителя ещё не было, так что все были заняты кто чем. Смотря сейчас на одноклассников я пыталась представить другой мир. Мир, в котором люди помнили. Удивительным мир, который я не считала бы странным. Улыбка сама растянулась на лице, но тут же погасла от чувства пустоты рядом. Татуировка появилась у меня в четырнадцать, и родители сильно запаниковали, но быстр успокоились. Чего нельзя сказать обо мне. Чувство пустоты, что всегда присутствовало где-то рядом, с того дня будто обняло меня огромными ручищами, едва ощутимо давя на шею. Мне было одиноко. Была я дома, в школе, сколько бы людей меня не окружало, ничего не могло заполнить эту пустоту. Но всё же я тянулась к большим компаниям. Чем больше людей, тем лучше. Может быть кто-то из них заполнит пустоту. А если Юля такая же? А если это она? Тогда я могу понять. Это одиночество ничто по сравнению с чувством разочарования. Как же часто я его испытывала. Как же я возненавидела прикосновения посторонних. Как же я ненавижу закрытые замки. Но сегодня… почему сегодня всё так? Услышав о татуировке Юли я потерялась в этой мысли. Надежда. А что если на её шее тоже закрытый замок с ключом? А что если татуировка появилась сама? Ключ и замок пусть и являются наиболее частой формой проявления живой татуировки, но разве такие совпадения бывают? Если такой же как я человек рядом, но не является моим соулмейтом, то где мне его вообще искать? А есть ли у Юли вообще эта связь? Какой же странный мир! Как странно что все забыли о существовании соулмейтов. До сих пор все сказки пишутся с родственными душами, в многих классических произведениях упоминается связь соулмейтов в том или ином её проявлении, да даже современное искусство начало крутиться вокруг темы родственных душ, но везде поголовно говорят, что это фантастика. Я как-то нашла учебник по истории начала СССР и в нём соулмейтов ещё признавали. Даже в учебнике по биологии соулмейт описывался как редких биологический магнетизм двух людей друг к другу. В религиозных, имперских книгах соулмейтами считали редких обладателей душевной связи. Но время шло и уже после Второй Мировой само слово «соулмейт» осталось лишь в литературе, а родственными душами себя стали называть совершенно не подходящие друг другу люди. Благо сейчас есть интернет и непризнанные «учёные», что изучают соулмейтов не только по старому искусству, но и на реальных примерах, составляя для людей множество книг по типам связей соулмейтов, раскрывая это понятие множеством способов, тем самым спасая таких как я. Вот только почему в книгах не сказано, как свою родственную душу найти? Русский. Я бегло посмотрела на наручные часы и ещё раз осмотрела спорт зал, в противоположном углу которого о чём-то шептались Илья и Оксана. Урок не такой уж длинный, но он последний. Если я не увижусь с Юлей сейчас, то придётся ждать завтра. А будет ли ситуация другой? После урока я поймать её не успею, нужно переодеться, да и её могут отпустить пораньше. Не думаю, что Юля решит идти на последние пять минут физры. Мысли проносились одна за другой и вот я уже стою на ногах. Не хочу завтра! Разочарование так разочарование, пусть оно случится сегодня. Я не хочу выжидать удара под дых. И я не хочу терять даже день. Одиночество! Оно пугает. Его слишком много. Я не хочу его чувствовать. Пересекая спортзал я проигнорировала оклики одноклассников, проигнорировала раздевалку и недовольную техничку. Третий этаж. Кабинет русского языка. Там сейчас не занятий. Да даже учителя и те либо пошли домой, либо сидят в учительской. Мне никто ничего не скажет. А что скажу я? Я так решительно выбежала из спортзала, что даже не успела подумать, что именно мне делать? Зайти в кабинет и позвать? Подождать? А дальше? Поздороваться? Прикоснуться? А как? Что на это скажет Юля? Как отреагирует? С каждой новой мыслью шаг становился медленнее, всё неслышнее и подойдя к нужному кабинету я замерла, слыша сквозь приоткрытую дверь голоса учителя и Юли. Высоковатый, немного детский голос в коридоре слышался пойти шёпотом. Зайду. Я потянулась к ручке, но замерла, вслушиваясь в шелест бумаг и недовольное бурчание учителя. Нет. Подожду. Губы растянулись в нервной усмешке, я прислонилась лбом к холодной двери. Я идиотка. Если это она, то я такая идиотка. Как можно бегать от кого-то неделю в такой маленькой школе? Только если бегаешь от идиота. А если это не она? Тогда я тоже идиотка. Я практически слышу, как в предвкушении бьётся моё сердце. В надежде… Слишком много надежды. Я отошла от двери и запрокинула голову, опустилась на мокрый, только что помытый пол. Из кабинета слышались то голоса, то шуршание, но их было слышно только мне. Сколько я так уже сижу? Взгляд снова метнулся на часы. Пять минут? Не страшно. Можно посидеть ещё пять. Если это она, то я подожду и десять. Слишком пусто. Слишком одиноко. Интересно так у всех соулмейтов? Стоило этой мысли промелькнуть, как в пустом коридоре раздался скрип, и из кабинета, потягиваясь, вышла Юля. ― До свидания, ― попрощалась она с учителем, и я поймала движение её руки. Придерживая одну из самых непослушных дверей в этом коридоре Юля почесала кожу на шее через пластырь. Смотря на это мне тоже показалось, что татуировка чувствуется как-то не так. ― До свидания. Осторожнее по дороге домой. Учитель даже не стал выходить из кабинета, стоило Юле выйти, тут же закрывая дверь на защёлку. Я же за это время успела встать, и когда Юля развернулась то почти врезалась в меня. ― Привет, ― вырвалось у девушки испуганно и слегка пискляво. ― Привет, ― улыбнулась я и потянулась к ней. Сначала это было похоже на предложение рукопожатия, но неожиданно, даже для меня, я потянулась к шее Юли замирая в миллиметрах от её кожи и пластыря, желая его сорвать, и убедиться. ― Ч-что ты?.. ― голос что до этого казался мне детским сейчас дрогнул и послышалась лёгкая хрипотца. Но Юля не успела задать вопрос. Одиночество и пустота. Их было так много, что они заполняли собой всё безграничное пространство, но не сейчас. Стоило мне посмотреть в глаза напротив, как всё перестало иметь значение и в голове билось, под стать ускоренному пульсу, только одно: Пожалуйста, пусть это будешь ты. Ведомая этой мыслью я обхватила Юлю ладонями за шею и притянула на себя, чувствуя горячую кожу сначала кончиками пальцев, а после и ловя дыхание губами, что неловко врезались в мои собственные. Мне захотелось её поцеловать. Так сильно, что даже резкое жжение в месте татуировки не пересилило желание. Жжение в шее, искусанные, но мягкие губы на моих, таких же, губах, давление на плечи от того, что Юля вцепилась в них, всё это слилось воедино и прервалось лишь с толчком. ― Ай. ― Юля оттолкнула меня и принялась отдирать с шеи пластырь. Я тоже прижала руку там, где жгло, но ничего не делала, лишь смотрела на открытый замок на шее Юли. ― Больно, ― прошипела она, прижимая руку к татуировке, но я тут же отдёрнула её, открывая себе вид на то, как под открытым замком вырисовывается моё имя. ― Не так уж и больно. Тоналка, наверное, стёрлась, но даже так я замазала саму татуировку и Юле ничего не мешало видеть своё имя, что обожгло мою кожу. ― Привет, ― ещё раз повторила я, но уже более расслабленно, когда боль начала отступать. ― Я Юля, ― Соколова нервно усмехнулась, сначала пряча от меня глаза, но после улыбнулась. ― Марина. Только сейчас я обратила внимание на то, что до сих пор держу Юлю за руку, от чего, и от нашего знакомства, мы обе засмеялись, и я почувствовала, как её смех прогоняет одиночество в моей душе.