Любовные пляски лисьих оборотней

ПОВ Вулпес Я не помню, когда в своей жизни я чувствовал себя настолько удовлетворённым, настолько целостным и не зудящим и не алчущим изнутри. Мне всегда постоянно чего-то хотелось, чего-то не доставало: какая-то постоянная утомляющая душу нужда, вечный голод нутра и естества. А тут, словно, доверху наполнили мой пустой сосуд - до краёв, по самое горлышко. Моё внутренне сексуальное желание было исполнено, наслаждено. Оно насладилось сполна, оно перестало меня мучать. Это такое отдохновение, это такое блаженство. Мне стало так хорошо! Я был полностью и до конца удовлетворён. О, богиня Инари, теперь можно и успокоиться. Неужели я нашёл своё Альтер-эго, своего волшебного лиса, своего Кицуне? Это же такое счастье! … Мы спали в одной постели с Кицуне вместе, обнимая друг друга. Он гладил меня по плечу, нежно целовал лицо, иногда легонько кусал за ухо, а я начинал смеяться, тогда он затыкал мой рот поцелуем. Он постоянно, словно, проверял - рядом ли я ещё, дышу ли я. Если моё дыхание становилось медленным и неслышным - я всегда спал очень тихо, когда глубоко засыпал, - то Кицуне склонялся над моим лицом и проверял, прикасаясь своим языком к моему носу, но от этого я просыпался, потому что спал всегда очень чутко. - Кицуне, мой дорогой, ты решил меня замучить? Ты не хочешь, чтобы я заснул?– я очень хотел спать уже. - Нет, Вулпик, прости, я просто пугаюсь, когда не слышу твоего дыхания. Почему ты так неслышно спишь? Повернись ко мне лицом, уткнись носом мне в лицо или лучше ляг на меня, чтобы я чувствовал, как дышишь. И я больше не буду тебя будить! Прости. - О, богиня Инари, как это приятно! – обычно я бы съел живьём любого, кто посмел бы помешать моему сну - не оставил бы и косточек. Но Кицуне я готов был простить всё. Он мог делать со мной всё, что ему угодно. Я лёг на него живот к животу, обнял его могучие плечи, уткнулся носом ему в шею, и потому как был очень уставшим, так мгновенно на нём и заснул. И так мы проспали уже до следующего дня. Я проснулся и понял, что Кицуне давно уже не спал, но тихо лежал, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить меня. О! Какая приятная и очаровательная обходительность с его стороны. И это тот, кто вчера на мне не оставил ни одного живого места, когда терзал меня как последнюю шлюху. Вот это то, что я ценю в нём! В сексе - он босс, он альфа, он главный, доминант, и его воля - на всё, а в обхождении со мной вне секса он обращается со мной как с истинной принцессой. Вот так и надо. Это идеал моего мужчины! - Кицуне! Мы идём с тобой в город! Я тебе всё здесь покажу. Я знаю Рим, как свои пять пальцев, - я был полон сил и желания провести весь день в кампании моего черно-бурого красавца. Начали мы свой день в гранд кафе с отличного кофе с коньячком и дольче- корнето. Типичный итальянский завтрак. Кицуне впрочем после кофе попросил мяса. Глаза итальянского баристы округлились до размеров Луны. Но устоять перед Кицуне, его волшебным дурманящим естеством не по силам простым смертным. Бариста, как загипнотизированный, принёс ему из кухни тарелку с изящно нарезанным Парма-хамом прошутто, мортаделлой и даже Буффало-моцареллой и всё это дело ещё и украсил свежими помодорини, нарезанными кольцами, и листочками базилика. Я сидел, пил уже третью чашечку эспрессо-лунго, заедая ломтиком кантучини, смотрел на поглощающего всю эту мясо-сырную нарезку Кицуне и улыбался. Это так мило, когда самец с таким аппетитом кушает свой завтрак! Мы никуда не спешили. Нам теперь вообще больше не нужно будет никуда спешить. Спешат ищущие, а мы нашли друг друга. Мы теперь будем не просто жить-существовать, стремиться и рваться куда-то и прочая, нет – мы будем теперь ритуальничать, цедить каждый момент нашего вместе времени, будем смаковать каждую минуту нашего бытия. Фак, … какая же роскошная теперь у меня, у нас будет жизнь!