*
Астериэль стоял в своей лаборатории и смотрел на стол, где лежал квадратный лист фотобумаги. Каждый раз, когда он смотрел на подобные листы в душе его быстро разгорался маленький обжигающий огонек. Печаль охватывала алхимика в порыве осознания ничтожности собственного изобретения. В его голове витали сотни идей о способах применения фотобумаги: корреспонденция, искусство, проверка различных явлений с участием света, то же самое военное дело… Однако несмотря на то, что в Эквестрии было открыто довольно много месторождений серебра, производство пленки на основе соединений данного металла было крайне дорогим и невыгодным, по сравнению с различными магическими способами сохранять изображения. Со временем сознание Астериэля смирилось с фактом, что данному его изобретению просто не повезло, но иногда в нем вновь загоралась идея о экспериментах с небольшим запасом пленки, которую он все-таки изготовил. Обыкновенно на столе алхимика всегда был полный порядок, однако на данный момент фотопленка, лежавшая тут, не являлась главным предметом изучения Астериэля. Около ста пятидесяти лет назад на юго-востоке близ границы с землями драконов была открыта новая ранее неизвестная руда. Особенность ее заключалась в том, что она крайне странно вела себя при взаимодействии с магией. Как правило при этом происходило ослабление потока магии, однако не так, как например при взаимодействии с минералом под названием «Полночь»: магическое поле не подавлялось и не исчезало, оно дестабилизировалось, словно руда излучала свое собственное обрывочное магическое поле. Довольно долго Астериэль не был заинтересован в изучении данного феномена, поскольку считал, что названный впоследствии «ураном» металл, содержащийся в данной руде – не более чем результат естественного сплавления металла с магическими кристаллами. Однако около 20 лет назад началась активная разработка урановых шахт, а около двух лет назад до столицы начали доходить сведения о неизвестной болезни, что поразила шахтеров, которые работали на рудниках. Те внезапно начинали терять силы, и буквально за полгода угасали на глазах своих родных. Подобная картина не была похожа на обыкновенный силикоз, которым часто страдали подземные труженики, да и к тому же происходило это исключительно с теми, кто работал именно на месторождениях урана на протяжении долгих лет, в то время как их коллеги с других месторождений чувствовали себя вполне нормально для шахтеров. Сопоставив все факты, Астериэль, решил, что его изначальные предположения о природе урана были неверны, и запросил около 10 килограммов образцов руды и чистого урана для экспериментов. И сейчас, перед началом строительства первого в истории Эквестрии сталелитейного завода, решил заняться исследованием загадочного смертоносного металла. Взяв магией фотобумагу со стола, он открыл ящик, где лежала еще пара таких же листов и вдруг увидел, что поверх серебристых квадратов лежит кусочек руды, который он как раз приготовил для проведения опытов. Он точно помнил, что положил его отдельно, в верхний ящик, но подумав секунд пять пришел к выводу, что по всей видимости недавние переживания совсем вымотали его и он совершил данную ошибку по невнимательности. Спокойно пролевитировав кусочек руды на стол, Астериэль уже собирался положить захваченный магией лист фотобумаги на законное место, как вдруг заметил нечто, на что сразу не обратил внимание: пленка, на которой лежала руда, была засвечена несмотря на то, что лежала в абсолютной темноте. Взяв верхний лист из стопки и пролевитировав его к себе, он убедился в том, что ему не показалось и быстро проскакал в соседнюю зашторенную комнату. Красные магические кристаллы слабо освещали ее, окрашивая все в цвет свежей крови. Алхимик аккуратно опустил пленку в широкий лоток с жидкостью для проявления, подержал в нем пленку примерно минуту, а за тем, подвесил ее на растянутую вдоль помещения бечевку, закрепив двумя деревянными прищепками. Теперь оставалось лишь ждать. В голове Астериэля уже появилось четкое осознание, что руда каким-то образом провзаимодействовала с пленкой, засветив ее, что косвенно давало ученому ответ на вопрос о происхождении руды. Теперь он точно мог сказать, что уран не является обычным металл-кристаллическим сплавом, поскольку обычные магические кристаллы крайне слабо взаимодействовали с фотобумагой, и чтобы засветить ее им нужно было не меньше недели непрерывно контактировать с пленкой, а кусочек урана оказался на столе алхимика не более суток назад. Отсюда следовало несколько предположений: возможно металл служащий основой для урана при сплавлении с кристаллами многократно усиливает их силу. Однако если так, то появляется иная проблема. Обыкновенно металл-кристаллические сплавы – это крайне стабильные соединения. Они формируют вокруг себя замкнутый контур магического поля, подобно тому, как намагниченный металл формирует вокруг себя магнитное поле. Астериэль взял кусочек руды магией и пронаблюдал за ним. Магическое поле колебалось, то и дело из ауры вылетали искры, а сама аура постоянно меняла форму, будто изнутри ее пытались проколоть иголками. «Да, определенно это не характерное поведение для металл-кристаллического сплава» - рассуждал ученный. Если отбросить данную теорию и предположить, что уран не является сплавом, а представляет из себя обыкновенный металл, то выходит, что пони открыли новый вид магически-активных веществ. Но, если учесть, что данный металл оказывает столь негативное воздействие на здоровье пони, что не происходит при работе, например в кристальных шахтах, значит это даже не магическое излучение. Воздействие магии, даже губительное, не затрагивает организм пони с физической точки зрения, если это конечно не боевое заклинание, а лишь дестабилизирует его естественный магический поток, что является не смертельным и легко лечиться обыкновенным отдыхом. Анализируя собственные рассуждения, Астериэль медленно, но верно подбирался к осознаю, что он, возможно, открыл принципиально новый вид энергетического излучения. Да, оно взаимодействует с магическим полем, но и магнитное поле также способно взаимодействовать с магией. Поскольку характер излучения судя по колебаниям магического поля вокруг руды хаотичный, значит, оно не способно слиться с естественным биомагическим полем пони. Рудная пыль, образующаяся обыкновенно при добыче чего бы то ни было из недр земли проникает внутрь организма шахтеров, по всей видимости продолжая излучать эту странную энергию, что и ведет впоследствии к смерти. Мысли роились в голове Астериэля словно сотни пчел, сталкиваясь между собой, лавируя из стороны в сторону, мелькая перед глазами на секунду и вновь исчезая из виду в куче таких же мыслей. Сосредоточиться на какой-то одной из них было непосильной задачей, а потому алхимик решил временно приостановить свои научные изыскания, и приступить к изучению, когда пленка в соседней комнате проявиться и он сможет в подробностях изучить характер излучения по оставленным на пленке следам. Быстро прибрав рабочее место, приготовив все для скорой работы, Астериэль вышел из лаборатории и проследовал в каменный холл замка. Взойдя по лестнице вверх, он повернул направо и очутился в до боли знакомом саду. Сейчас здесь никого не было, что играло единорогу лишь на руку. Листва на деревьях уже пожелтела, а местами и покраснела, делая его похожим на один большой факел. Смотря на то, как красная листва срывается с веток и, словно искры пламени устремляется вверх, подхваченная порывами ветра, он вновь вспомнил о войне, о людях, о Лайте. Он не знал, что происходит на западе в точности, да и не хотел знать. Но он хорошо представлял себе, что такое война. И во всем этом хаосе ему не хотелось вновь потерять друга, которого он уже воскрешал.*
Стеллария сидела в своих покоях перед большим овальным зеркалом и медленно расчесывала волосы, напевая старую колыбельную, которую услышала еще когда была жеребенком от своей матери. Она часто напевала ее в моменты, когда на душе у нее было неспокойно и когда ее одолевала волна грустных воспоминаний. В последнее время случалось это довольно часто. Война явно отрицательно сказалась на общем состоянии магических полей Эквестрии, что Стеллария ежесекундно чувствовала, как нечто напоминающее тревогу, смешанную с ощущением жажды. Для нее было тяжело смириться с тем, что она, как правительница Эквестрии, не в силах никак толком помочь своим гражданам. Подготовка призывников в специальных центрах ведется в ускоренном темпе, однако даже так, первая группа бойцов в числе около полутора миллионов пони будет готова лишь через две недели. За это время может случиться буквально что угодно, и именно эта неизвестность и пугала королеву. К сожалению, даром предсказывать будущее она не обладала, а Тьма не могла дать ей точные ответы насчет того, что ждет ее и всех остальных пони в стране. Прорицание – один из самых сложных аспектов магического мастерства, даже демоны не способны на такое. Настоящий ясновидящий должен обладать врожденным даром чувствовать потоки магии и словно видеть куда в следующее мгновение свернет река энергии, понимая какие из сотен миллионов вариантов развития событий наиболее вероятны. За всю историю Эквестрии были задокументированы единичные случаи появления подобных пони, и каждый раз это воспринималось как настоящее чудо: знание будущего давало стране возможность подготовиться к различным ненастьям, таким как засуха, наводнения, иные стихийные бедствия. Стеллария была готова на многое чтобы найти такого пони сейчас, в столь непростой для всего государства период. Но увы, все эти мечты оставались лишь мечтами, и ждать помощи извне было слишком самонадеянно. Даже соседние государства отказали Эквестрии в поддержке: правитель Якиакистана отреагировал на призыв короля объединиться отказом, заявив, что предпочтет сохранять нейтралитет до тех пор, пока его страна находится в безопасности. Король грифонов оказался несколько более сговорчивым и пообещал оказывать Эквестрии посильную помощь с ресурсами и вооружением, однако отказался посылать в бой самих солдат-грифонов, объяснив это тем, что не хочет подвергать своих подданных и само королевство грифонов опасности, несмотря на то, что само государство находится почти в восьми тысячах километров от места ведения боевых действий. Зебры также не выказали большого желания учувствовать в боевых действиях, однако, написали о возможных поставках различных зелий и ядов. Подобный исход переговоров нельзя было считать плохим, однако Стелларию сильно раздражало такое поведение. С одной стороны, она понимала естественное нежелание правителей отправлять свое собственное население на войну, которая толком и не коснулась их владений. С другой, она не понимала, как можно быть настолько близоруким в отношении политики, ведь известно, что война, которая обошла тебя сегодня, нагрянет завтра. Очевидно, если люди расправиться с Эквестрией, они не станут щадить других обитателей материка. Конечно, это утверждение несколько критично, однако надеяться на то, что люди пришли исключительно ради удовлетворения жажды мести к пони – безрассудно. Раса, которая решилась пойти войной на самое могущественное государство Великого Континента вряд ли остановиться, завоевав большую его часть и подчинив себе огромные запасы ресурсов. Но даже если это случиться, жадность правителей соседних государств может сыграть с ними злую шутку: понадеявшись на сумятицу, они наверняка попытаются незаметно захватить окраинные земли Эквестрии, что породит конфликт, который вынудит людей напасть. В любой ситуации подобной нынешней самый верный выход – объединиться и дать отпор неприятелю, а не сидеть сложа копыта и смотреть на то, как твоего соседа пожирает пучина войны. Эти мысли ещё сильнее усиливали тревогу внутри королевы, поэтому ее величество решило отвлечься от рассуждений о войне, тем более что она уже много чего сделала за последние пару дней. Встав с места, Стеллария направилась к выходу из своей комнаты. Странное чувство наполняло ее, будто ей некуда идти. Раньше, вспоминая про Селестию, она вновь и вновь ощущала будто нечто царапало ее грудь изнутри острыми когтями. Но сейчас на место страху и горю пришла апатия и смирение. Сейчас, думая о своей дочке она ощущала лишь холод и пустоту. Возможно, раньше она сказала бы что подобное все же лучше жгучего страха, но сейчас это было не менее мучительно. Бесцельно бродя по каменным коридорам замка, она наблюдала за тем, как омертвевший город словно застыл в том самом состоянии, в котором находился на момент дня рождения ее дочери. Кое-где еще висели различные украшения и флажки, тут и там на улице можно было увидеть поблескивающие в свете солнца конфетти, которые ветер доставал из узких переулков и нес вдоль дорог, навстречу центральной равнине вместе с бесчисленными потоками опавших листьев. Подойдя к краю одного из окон маленького нефа, она шагнула за пределы арки и пролетев пару метров вниз направилась в сторону каменной церкви. Пролетев мимо, она начала огибать гору и вскоре, сделав круг вокруг нее, приземлилась на одном из уступов, с которого открывался прекрасный вид на западную границу Эквестрии. Вглядываясь в даль своей страны, королева тщетно пыталась понять, что судьба пророчит ей, ее мужу, дочери, ее народу и земле? Что же скрывается за всей этой страшной войной, которая так внезапно обрушилась на них и суждено ли им победить в этой неравной битве? Она задавала эти вопросы, тихо шепча их над раскинувшимися внизу лесами, долинами, реками и горами. Но ответом ей было лишь завывание ветра и бесконечная тишина.