Без чувств

На самом деле, Пак просто сбежал. Намджун дал понять, что он такой же отчаянный и отчаявшийся. Его жизнь отличается от остальных. Не надо было бороться за выживание, крыша над головой была, на хлеб с маслом каждый день рассчитывать можно. Обеспеченные родители, сытая жизнь, блестящее будущее и дефектный сын. Бельмо на глазу у успешных людей. Человек, не способный самостоятельно заботится о себе, с рождения слепой, с рождения — обуза. Тем не менее, всегда старавшийся оправдать желание. По началу, как и любой нормальный родитель, они таскали его по разным клиникам, показывали лучшим специалистам, но никто не давал обещания, что он прозреет. В итоге оставили на растерзание репетиторов. Мальчик занимался день и ночь, уделяя образованию все свободное время. На игры и глупости просто не оставалось сил. Репетиторы не могли нарадоваться сообразительности ребенка, нахваливали перед родителями. Отец недовольно фырчал, приговаривая, что толку мало, если он слепой как крот. Мать проявляла лояльность к сыну, но также зажимала рот в тихом рыдании, смотря на своего ребенка. Намджуну покупали книги со шрифтом Брайля, чтобы в свободное время мог читать. Джун смог выпросить у родителей разрешение учиться в обычной школе. Даже смог прижиться. Ким не был зазнобой, помогал отстающим, даже давал списывать. Во втором классе старшей школы кто-то из друзей вытащил его на подпольную тусовку, рэп-батл. Там он впервые узнал что такое рэп, и с чем его едят. После сам начал выбираться на эти самые тусовки, предварительно договариваясь с водителями для прикрытия. Впервые он почувствовал себя на своем месте. При первых битах внутри что-то взрывается, словно маленькая атомная бомба. Слова рассыпаются искрами в душе, заставляя ее гореть. Хочется выплеснуть наружу накопившееся бессилие и отчаянье. Тем более он знал: большая роль в жизни компании ему не сулит. Младшая сестра Кима займет кресло президента, уже сейчас ее натаскивают, обучают. Маленькая кобра, на вид безобидна, но стоит отвернуться, как выпускает свои клыки, впрыскивая яд. Намджуну же готовят роль советника, человека который будет направлять, делать советы, но не лезть в дела компании. Жизнь была преждевременно распланирована и закреплена печатью с подписью — всех устраивает, кроме самого Намджуна. Он не хочет становиться безвольной молчаливой тенью. Ким начал писать, выражать свои мысли с помощью слов на бумаге. Выливать чувства, в строчки, оставляя внутри пустоту. Все чаще в тетрадях появлялись стихи вместо формул и ноты вместо правил. Домашнее задание делал невпопад, специально занижал баллы на контрольных, пропускал слова учителей мимо ушей, погружаясь глубже в мир музыки. К сожалению так не могло продолжаться вечно. Учителя заметили невнимательность лучшего ученика, сестра же, порывшись в конспектах, нашла записи песен. Отец сразу вызвал его в кабинет, чтобы отчитать. Долго крича о неблагодарности сына, и как много они вкладывают в его благополучное будущее. Говорил какой у него бестолковый сын, за что только небеса послали ему такое наказание. Мало того, что слепой, так еще и тратит свою жизнь на глупости. Апофеозом вечера стало разрывание записей на глазах у Намджуна. Вместе со слугами перерыли всю комнату на наличие тетрадей с песнями, и все выбросили в мусор. С этого дня его жизнь, как репера, закончилась. Отец взял под жесткий контроль каждый шаг сына. Со школы пришлось уйти обратно на домашнее обучение, контакты с друзьями разорвать. Растоптать собственные мечты и надежды, то крохотное, что было дорого, пришлось запереть глубоко и насовсем. Ввели тюремный режим, пока одумается и не станет работать на благо семьи. Ким может и не против положить свою жизнь на алтарь бизнеса, какие только жертвы не приносят этому богу. Помогать сестре, держать компанию на плаву, умножать доход. Роль серого кардинала интриговала, давала свободу действий с одной стороны, с другой — если бы ему так категорично не связывали руки, командуя на какую кнопку жать, не отобрали его отдушину. Намджун для себя все решил. Он нашел лазейку, через которую сможет ускользнуть, его шанс выйти из мрака, а пока будет играть пай-мальчика. Помогать вызвался человек, прикрывающий его в свое время. За срок мнительного послушания он успел скопить немного денег, вытащил кредитку отца, чтобы снять небольшую сумму на первое время. Водитель присмотрел дешевую комнатушку на окраине города. Снова наладить связь со старыми знакомыми, они и помогли выбраться из дома, поздно ночью поджидая возле забора. Забрали вещи и самого Намджуна доставили до места. Вроде налаживается, пока в один из вечеров к нему не постучали в дверь. Отец нашел и здесь. Первый раз Ким старший поднял руку на сына. -Ты ничтожество, — прохаживаясь в маленькой комнате, зверел он, — думаешь сможешь прожить без моей поддержки?! Да ты загнешься сразу, как закончатся деньги. Намджун предпочел отмалчиваться, этот человек всегда был для него чужим. Вкладывал деньги, словно он выгодное предприятие. Потому оправдываться или доказывать бессмысленно. — Ладно, хочешь так жить — живи. Посмотрим, сколько ты протянешь, даю тебе последний шанс, — сказал мужчина. Он вышел вместе со своими людьми, хлопнув напоследок дверью. Намджун знал, на этом все не кончится, отец сделает так, чтобы он сам приполз к нему на коленях. Будут испытывать на прочность. Так и есть. Через неделю их тусовку накрыла полиция на подозрении в распространении наркотиков. «Подвал» закрыли, парней арестовали, те, кто успели уйти, залегли на дно. Через два дня пришла хозяйка квартиры и попросила съехать в связи с тем, что дом будут сносить. Таким образом, Ким Намджун остался на улице и без способа заработка. Его возможности заканчивались на этом. Можно было поискать новые коллективы, влиться в состав, попытаться продать тексты, но на это нужно время и связи, а доступ к кислороду ему перекрыли. Все, к кому он мог бы обратиться, боятся иметь с ним дело. Место в институте всем дорого. У него осталось всего два варианта: либо направится в приют для таких же как он, но никто не даст гарантии, что и он после этого не развалится, либо ползти к отцу на поклон, вымаливая прощения. Такая участь хуже смерти. Двое суток парень смог перекантоваться в сауне, обдумывая ситуацию, но всему приходит конец, деньги за аренду не вернули, а те крохи, что остались, таят как снег на солнце. Время просто взять и завыть на луну, однако тут тоже поджидал облом. Ночная красавица спряталась за тучами, и на просьбы не реагировала, а когда казалось, что хуже быть не может, на последнем аккорде пошел дождь. Таким вот несчастным и промокшим, впервые его встретил Сокджин возле кафе, в котором тот работал. Он сидел на бордюре, не имея возможности зайти внутрь, сжавшись как бездомный пес. Вместе с Тэхеном, который пришел встретить старшего с работы, приволокли к себе на квартиру. Отмыли, высушили, отогрели, накормили и уложили спать. На следующий день познакомились, потом представили Юнги. Сначала пытался отбрыкаться, плевался, говоря, что одной принцессы им достаточно. Скрылся в своем убежище, отказываясь идти на контакт. Намджун сам направился в его обитель, вторгаясь в святая из святых. Долго из комнаты не доносилось посторонних звуков, двое даже перепугались, не придушил ли один из них другого шнуром от наушников. Но когда сунули любопытные носы, обнаружили мирно беседующих. Они так быстро нашли общий язык, что теперь друг от друга не оторвать. Часами могут просидеть в комнате безвылазно, обсуждая музыку. Вскоре на их пороге появились люди отца Кима, но были посланы в пеший эротический тур. По тому же направлению Мин послал и ребят, пытавшихся перекрыть творческий процесс. Они не знали какие связи завязаны у самого Юнги, он не просто мальчишка, решивший заняться музыкой, а вполне серьёзный человек, успевший завести нужные знакомства, во всех сферах. Сам Ким старший, встретившись со всеми обитателями квартиры, избежал скоропостижной смерти, только по просьбе Намджуна. У Юнги нашлись весьма весомые аргументы и убеждения, чтобы он больше не беспокоил их обитель. От аргументов уши свернулись в трубочку даже у мужчины, а убеждения оставили красочные воспоминания. Потом появилась искра между Джином и Джуном, на что все тот же Мин фейспалмит и уебует в другую комнату, прихватывая с собой Тэхена. Не хватало, чтобы он тоже нахватался гейских флюидов, ворча кого он на порог дома пустил.