Без чувств

Чимин сидел утром за столом, попивая свой любимый малиновый чай. За неделю стало привычно просыпаться по утрам, а не ложиться. Чонгук с Тэхеном сонными мухами выползли из своей комнаты, даже глаза открыть не в силах. Опять всю ночь в приставку резались, когда-нибудь Джин исполнит свою главную угрозу. Отберет у этих задротов игрушку, чтоб они могли высыпаться. Юнги еще не проснулся, да и не удивительно, тоже полуночничает, вернулся под утро домой. Хосок еще не вернулся с работы. Намджун, тоже дрыхнет. На кухне только он, Джин, и пара голодных детей. Пак сидел на своем месте и поражался, как Джину, во сколько бы тот не проснулся, удавалось выглядеть всегда свежим и бодрым. Сверкает, словно начищенный таз, умело орудуя лопаткой, переворачивает оладьи. Запах на кухне стоит ум-м-м-м, успевай только слюни подбирать. Так спокойно и тепло, Чимина затапливает этими ощущениями. Обволакивает, словно пуховым одеялом, что даже жарко становится. Словно ты…словно ты дома. Точно, дом. Такой уют ни с чем не спутаешь. И это немного пугает. Как объяснить самому себе правильность происходящего, как позволить надеяться. Ему ведь не положен дом, он не заслужил, ему страшно. Мрак расползается в сознании, тянет щупальца во все стороны, собираюсь опутать тело Чимина, утягивая на дно. Неожиданно тело кренит вправо, и Пак еле успевает поймать равновесие, чтоб не свалиться со стула, чай выплескивается на столешницу, оставляя уродливое малиновое пятно, и мир снова возвращает краски. Джин недовольно поджимает губы, грозится оставить несносных парней без завтрака, но его глаза светятся изнутри, и конечно он не позволит голодать детям. Ага, детям. Маленькая детина сидит слева от Пака и нагло скалит в его сторону. Ни в жизнь не поверишь, что он не специально. Тэхен рядом трогательным щеночком выпрашивает свою порцию свежих оладий. И в этот момент он им благодарен. В последнее время к основному ночному кошмару прибавился еще один. Тьма, сворачивающаяся вокруг него, просачивается внутрь, через поры, нос, рот. Его затапливает изнутри мерзкой жижей, и вот голова начинает разрываться от мыслей, слов, образов. Страх мутирует в ярость, хочется заткнуть голос в голове, но получается затыкать только себя. Чимин превращается в монстра, когда он смотрит на себя, то не видит Чимина, видит скалящаяся животное, омерзительное и гнусное, но у Пака оно вызывает восхищение и восторг, первобытную радость и удовлетворение. Он теряется на фоне этого монстра, забывая о себе, забывая обо всем. В такие моменты, если бы он мог кричать, весь дом поднял бы на уши. Просыпаться с таким диаметрально противоположными чувствами нереально, но ему дико страшно и радостно. И от этого только хуже. Ему позволено надеяться, что тьма, живущая с ним, когда-нибудь обязательно, всенепременно рассосется, исчезнет без следа. Он без страха посмотрит в будущее, и будет видеть там себя. А еще, ему бы очень хотелось видеть себя рядом с ребятами. Жить в общей квартире, где толпа парней сражается за право первым принять душ. Вместе завтракать, вместе ужинать. Быть частью их семьи, быть с ними на одной волне. Пока он может, тихо подглядывать за чужой жизнью, воровать чужие теплые воспоминания, паразитировать рядом с ними. Джин ворчит на мелких, раздает подзатыльники, вполголоса ругается, громче нельзя придет Юнги и сделает всем а-та-та, поэтому тихо, выпроваживает мелких за дверь. Паку спешить некуда, он может еще себе чаю заварить. Потом начнутся повседневные дела. Он вызвался помогать Сокджину по дому. Они вообще стали больше общаться. С хеном на удивление, оказалось, здорово проводить время. Джин тихая гавань, оплот спокойствия и умиротворения. Человек готовый в любой момент прийти на помощь, принять в свои объятия всех жаждущих. Мать всея Руси просто, домохозяйка номер один в рейтинге по квартире и розовая капризная принцесса, но об этом молчат. Несмотря на его смех икающей гиены, устарелые шутки, и подгоревшую еду, он очаровашка, и попробуйте, кто поспорить с этим, да-да Юнги – это про тебя. Периодически правда, у него появляется такое выражение лица, что младшие замолкают в ту же секунду, и даже Юнги, со своим недовольством, старается слиться со стенкой. В остальное время он благодушная, зефирная принцесса, тискающая за щечки Чимина, умильно сюсюкая. Такие моменты он хена тихо ненавидит, потому что обязательно рядом ошивается Чонгук, который никогда не упустит момент постебаться над Паком. Они вместе готовят, убирают, присматривают за младшими, по очереди проверяя у них уроки, укладывают спать. Гоняют из одного угла в другой «дедушку», чтобы пыль сама с него слетела. Следят, чтоб Намджун случайно или не совсем случайно, еще чего в квартире не разбил. Кстати передвигается по ней он достаточно сносно, в редкие случаи. В остальные цепляет все, что плохо лежит, чаще, слава богу, это не бьющиеся вещи. Джин предусмотрительный, держит бьющиеся вещи вне его досягаемости. Ким много времени проводит в студии или на выезде, если с клиентом пообщаться надо. В такие моменты его сопровождает Юнги. Потому, что: во-первых, Джин не всегда может поехать с ним, у него тоже работа есть, во-вторых, ни черта не смыслит в этом. Мин собран и всегда серьёзен в такие моменты. Никогда он не возвращался из студии без Намджуна, даже, если его работа была окончена раньше. Как бы они не доставали друг друга, не бесили, посылали, но знают, они друг за друга в ответе. Старшие тянут младших, младшие помогают старшим, в меру своих возможностей. Разве это не пример семьи. Не идеальной, своеобразной, но семьи. И как-то незаметно к ним затесался Пак Чимин. Ему бы действительно держаться подальше от ребят со своим поломанным внутренним миром. Не трогать такое чистое и невинное, руками, что по локоть в крови, не оставить следов разъедающих, как кислота внутренние органы. Но все что он может – это паразитировать на чужом тепле. Присосаться, как пиявка ко всем сразу, чтобы успеть вобрать в себя больше, пока не стало поздно. - И все- таки мне интересно, кто так украсил коротышку хена? – Пак не ведется на провокацию. - Чонгук! – Джин предостерегающе смотрим на младшего. - Да ладно, только не говорите, что вам не интересно. Посмотрите на него, он весь такой зефирный и воздушный, что на него даже рука не поднимется. – Стоит ли обижаться на мелкого засранца, абсолютно точно нет. Чонгук не первый раз поднимает эту тему, лишь бы вывести Чимина на откровение, или же просто разозлить и подраться. Откровенно говоря, ему лень вестись на провокацию. - Наш малыш Чим видимо свалился с лестницы, а всем говорит, что подрался. – Продолжает подначивать Чонгук, никто из домочадцев особо не зацикливал внимание на разукрашенной физиономии Пака. Просто Джин с утра сначала схватился за сердце, потом за аптечку, и как-то само все улеглось. Но Чонгук был бы не собой, если бы не зациклился на данном факте. Ему нравится показывать насколько они с хеном отличаются. Акцентировать так сказать внимание на его размере. И все это время, Паку удавалось держать дистанцию, увиливать от вопросов, но видимо именно сегодня выдержка решила дать течь. Никто бы не стал драться с котенком Мини, у него же такие маленькие пальчики, что он просто не смог бы дать сдачи. Чимин терпел, Чимин молчал, Пак хороший мальчик, и на своих донсэнов руку не поднимает. - Давай же, расскажи всем. О, точно, тебя перепутали с девочкой! – воскликнул несносный засранец. – Потом они все-таки увидели ошибку, и расстроились, - состроил печальную мордашку Чон. -Эй, мелкий! – воскликнул Джин. - Хен, ну ты же видишь, насколько милое личико у него. Теперь правда не очень. Синяки не красят его девчачью внешность, - скалился Чонгук. Чимин был хорошим мальчиком, но в последнее время он в этом сомневается. Его сорвало с места буквально за секунду. Внутри поднялась такую жгучая ярость, что он сам не успел испугаться и остановиться. Они катались по гостиной, как два уличных кота. Стараясь нанести больше вреда оппоненту. Чимин пытался раскрасить его ухмылку в красный. Самое то для мелкого засранца. Джин даже подойти боялся, не то что вмешаться. На шум слетелись все домочадцы. Тэхен скакал кузнечиком вокруг припеваючи какую-то ересь, Хосок пытался рассмотреть где чья конечность пытается прилететь ему в лицо. Юнги был недоволен ранним подъемом, и еще больше недоволен происходящим. Намджун вообще стоял в стороне, призывая всех к гуманности, и вообще взрослые люди спор решают диалогом, к чему получил стройный хор с просьбой заткнуться. В итоге по разным углам их растащил Юнги. Ничего сложного, мелкий и сам не рвался в драку, но просто защищался, а с Чимином он может справится. У Чонгука все лицо было в ссадинах, разбитая губа кровоточила, и кажется задета бровь. Чон продолжал улыбаться, только уже по-доброму. Его довольная улыбка должна была выводить из себя, но Чимин больше не чувствовал раздражение. Стало стыдно, он ведь действительно послушный и хороший мальчик и никогда не решал вопросы кулаками. - Хен, у тебя отличный удар, - похвалил несносный мальчишка с дивана. Его ссадины обрабатывал Тэхен, мило щебеча что-то на своем марсианском. У Пака ныли костяшки, и совсем немного болел глаз, из-за локтя на который он напоролся сам. От оказания первой помощи он отказался, глядя на спокойные лица окружающим Чимин чувствовал себя ничтожеством. Он только что сорвался на младшем за свое жалкое существование. Ему ли обижаться на правду. Пак насекомое, что бегает у тебя под ботинком, и ты не на секунду не пожалеешь, когда раздавишь его. - Ты отлично справился, давно надо было поставить его на место, -рядом оказывается стоял Юнги. И пока Пак не успел ответить скрылся в своей студии Чимин немного подвис, впервые он что-то сказал, не раздраженно отводя взгляд и поджимая губы. - Чимин, ты справился! – подлетел к нему Хосок, бросаясь в объятия. Он потрепал младшего по волосам, сразу стало легче. С пшиком растворилось омерзительное чувство в груди, не имея права оставить даже намека. За столом, когда шумиха улеглась, все мирно пили чай. Стояла спокойная, тихая, семейная идиллия. Хосок лакомые кусочки пододвигал к Чимину, Чонгук довольным котом свернулся на плече Тэхена, Джин следил за Намджуном, который все время намеревался засунуть руку в горячий чай Хосока. Все было хорошо. Чимину было неловко и немного стыдно, но отчитывать его никто не спешил. Он пододвинул лист бумаги к себе, и стал карябать карандашом, закончив, сунул под нос Чону.

«Я не сдержался, простите. Парень на работе подначивал меня, мне все равно. Он зацепил мою близкую подругу, я не сдержался, подрался, больше не повториться». Прочитав записку, он выразительно посмотрел на Чимина. - Я буду слишком зол на тебя хен, если ты не будешь ставить зарвавшихся засранцев, - сказал Чонгук, так и не отлипнув от плеча Кима. - Ты не обязан чувствовать себя неловко Чимин. Ты имеешь право на свое негодование и недовольство, мы все знает, что притирание долгий и сложный путь. Мы тебе рады, - произнес Джин, накрыв его руку своей и пролив все-таки свой чай. - Тем более Тэхен никогда не ошибался, - подмигнул Хосок.