Твоя (не)забытая

— Осторожно! Пожалуйста, осторожнее! Лали смотрела с мольбой, но, казалось, только мешала двум рослым парням, которые вносили в галерею её картины. Она путалась у них под ногами, хваталась за упаковочную бумагу, в которую были завернуты холсты, её руки подрагивали от волнения и предвкушения чего-то нового.  — Это последняя! Парень резво втиснул картину в угол и с ухмылкой посмотрел на Лали, которой постоянно казалось, что в этих сильных руках её произведения просто рассыплются, словно пыль.  — Да не волнуйтесь Вы так, мадемуазель Палей! Мы всю коллекцию Ван Гога в своё время перетаскали, и ничего!  — Прости, Фабрис! — рассмеялась она и положила ладонь на плечо парня. — Когда дело касается моих картин, я становлюсь просто невыносимой! Меня успокаивает только одно — я понимаю, что я помешанная, а значит, рехнулась ещё не окончательно. В галерее послышался стук каблуков, и в зал вошла довольно миловидная молодая женщина лет тридцати пяти. Её пепельные волосы были собраны на затылке в хвост, а выбившиеся пару прядей она постоянно убирала за уши. Строгое приталеное платье бежевого цвета сидело на ней идеально, выгодно подчеркивая её красивую фигуру и бронзовый загар. Её карие глаза за стёклами модных очков смотрели немного надменно, но, едва она посмотрела на Лали, её лицо сразу просияло, и она бросилась к ней:  — Лали! Дорогая моя, наконец-то ты со своей коллекцией добралась до Ниццы! Тебе надоел Париж? Та, обняв свою давнюю знакомую Марго, распорядителя её выставок, рассмеялась:  — Ну ты же знаешь, что я не люблю всего этого пафоса, который присущ выставкам в столицах.  — Поэтому ты решила выставиться скромненько — на Лазурном берегу!  — Я сделала это исключительно из эгоистических интересов — я безумно устала от каменных джунглей, и меня неудержимо потянуло к морю. Надеюсь, мне удастся хорошо здесь отдохнуть!  — Где ты остановилась? — поинтересовалась Марго, увлекая Лали к выходу. Женщины вышли из галереи на тенистую аллею, ведущую к пляжу. По ней неспешно прогуливались толпы отдыхающих, и Лали с удовлетворением отметила, что в очередной раз не ошиблась с местом проведения выставки — проходимость у галереи была потрясающей. Она вдруг вспомнила вопрос подруги и повернулась к ней:  — В отеле Негреско.  — Ничего себе! — присвистнула Марго. — Шикуешь, детка!  — Да чёрт с этими деньгами! — в сердцах воскликнула Лали. — Живём ведь один раз. И если сегодня я могу себе позволить снять апартаменты в самом дорогом и пафосном отеле Ниццы, то почему бы этого не сделать?  — Ты это заслужила! Подруги дошли до конца аллеи и повернули на Английскую набережную. На пляже, у самой кромки воды, яблоку негде было упасть. Под райским солнцем, согревающим Лазурный берег, нежились сотни людей. Столько же предпочитало прогуливаться по асфальтовой дорожке набережной. Лали не сводила глаз с бескрайней глади моря, игравшего на поверхности солнечными бликами. Она обожала эту безграничную синь воды, сливающуюся на горизонте с такого же цвета небом! И могла смотреть на это великолепие вечно! Но Марго, до этой минуты мирно ожидавшая окончания ностальгии Лали, вдруг заговорила:  — Слушай, у меня есть кузен, он — начинающий журналист. Недавно Эмиль (так его зовут) устроился на работу в самый гламурный журнал Франции, но, поскольку он только начинает, у него жуткая напряжёнка с материалом. А без статей его держать там не будут. В общем, дали моему родственнику неделю на исправление ситуации, иначе он вылетит оттуда с треском, а это — крах всех его надежд и амбиций. Ты не могла бы ему помочь? Лали нехотя отвела взгляд от воды и пожала плечами:  — Чем я могу помочь гламурному журналисту?  — Ты — знаменитый в определённых кругах художник, модный и востребованный!..  — Какая глупость!  — Конечно! — расхохоталась Марго. — Все неизвестные и бедные художники, чьи картины не разлетаются, как горячие пирожки, выставляются на Лазурном берегу и снимают номера в Негреско! Давай ближе к делу! Ты можешь дать ему небольшое интервью? Лали вздохнула. Она терпеть не могла повышенное внимание к своей скромной (или уже не очень?) персоне, поэтому на дух не переносила акул пера, даже таких маленьких и неопытных, как кузен Марго. Но отказать давней знакомой, которая занимается её выставками на чистом энтузиазме (хоть ей не раз предлагались немалые суммы в евро), она не могла. Поэтому она, скрепя сердце и вымученно улыбнувшись, кивнула:  — Хорошо, я дам интервью твоему кузену.  — Спасибо! — Марго от радости обняла Лали. — С меня причитается! Обещаю, что ваша встреча будет короткой, как лето в Арктике. Та весело рассмеялась:  — Разве там бывает лето?  — Не знаю! Ты же знаешь, с образностью у меня очень туго! Так что, я могу позвонить Эмилю?  — Звони. Я готова его принять часов в десять вечера.  — Не поздно для встреч?  — Слушай, у меня куча дел в галерее, мне бы хоть к этому времени в отель вернуться. Кстати, если меня не будет… -…он подождёт! Это в его интересах! Марго вынула из сумки телефон и быстро набрала номер кузена. Закончив разговор, она повернулась к Лали:  — Он будет ровно в десять ждать тебя в ресторане Негреско. А теперь, прежде чем взяться за работу на выставке, пойдём-ка пообедаем! И они направились в ресторан неподалёку.